Вот так мы танцевали в 50-60-е годы прошлого века под великолепную и незабываемую мелодию танго 30-50 годов.
(слева вверху видео есть кнопочка и цифирки, обозначающие количество роликов. Жмем, выбираем и смотрим-слушаем. Микс убирается нажатием крестика вверху справа).
Беседа с израильским литературоведом Зеевом Бар-Селлой о его книге «Литературный котлован: проект “писатель Шолохов”».
– Зеев, прежде чем говорить о вашей новой книге, вышедшей к 18-й Московской международной книжной ярмарке и занявшей центральное место на стенде Издательского центра РГГУ, хотелось бы узнать вашу историю. Вы родились в Москве?
– В Москве, на Чистых прудах.
– До репатриации в Израиль у вас было другое имя?
– Да, Назаров Владимир Петрович. Но я решил стать тем, кто я есть. Зеев Бар-Селла означает «Волк, Сын Скалы». Зеев – Владимир, это еще со времен Жаботинского общепринятый перевод. «Сын Скалы» – перевод отчества: Петр – «камень», «пэтра» – «скала».
“Изящный человек, худой, тонкий, барин средней России”
Б. Зайцев
“...один из последних лучей какого-то чудного русского дня”
Г. Адамович
Иван Алексеевич Бунин особняком стоял в литературе своей эпохи.
«Листопад»
Лес, точно терем расписной,
Лиловый, золотой, багряный,
Веселой, пестрою стеной
Стоит над светлою поляной.
Березы желтою резьбой
Блестят в лазури голубой,
Как вышки, елочки темнеют,
А между кленами синеют
То там, то здесь в листве сквозной
Просветы в небо, что оконца.
Лес пахнет дубом и сосной,
За лето высох он от солнца,
И Осень тихою вдовой
Вступает в пестрый терем свой.
Продолжение: ishi-stihi.ru›Листопад и.Бунин
«Бунин – это и есть Россия, которую отделить от него нельзя, он связан с ней крепкими, почти физическими узами, словно ни на один день не переставал дышать ее прозрачным, морозным воздухом».
Владислав Ходасевич
Альбом "Людвиг ван Бетховен" и х/ф "Переписывая Бетховена" здесь
Людвиг ван Бетховен 1770 — 1827 Портрет, написанный во второй половине XIX века
«Удивительный скульптурный портрет египетской царицы с удлинёнными, миндалевидными глазами и едва заметной таинственной улыбкой стал не только неотъемлемой частью дома Максимилиана Волошина в Коктебеле но и, пожалуй, одним из самых неожиданных и чарующих образов русской поэзии “Серебряного века”.В образе царицы Таиах Максимилиан Волошин видел древнее воплощение своей возлюбленной - талантливой художницы, музы-вдохновительницы, красавицы-жены М.В.Сабашниковой.
Впервые Волошин увидел скульптуру Таиах в июне 1904 года в музее Гимэ в Париже, когда совместно с М. Сабашниковой любовался египетскими древностями. Лицо Таиах было настолько прекрасным, что навечно приковало к себе сердце поэта. Слепок с портрета Солнцеликой Волошин приобрел весной 1905 года в Берлине и никогда с ним не расставался. В письме к А. Г,1. Ремизову из Парижа от 12 июля 1908 года он сообщает: «Теперь я у себя: устроил свою раковину. У меня мастерская светлая, большая. В углу царевна Таиах стоит...».
Войди, мой гость: стряхни житейский прах
И плесень дум у моего порога...
Со дна веков тебя приветит строго
Огромный лик царицы Таиах.
[525x700]
Позже Таиах «переехала» в Коктебель и навсегда поселилась в мастерской поэта. Расположенная так, чтобы не сразу обращать на себя внимание, каюта Таиах стала центром интерьера мастерской. Нередко люди, окружавшие Волошина, называли египтянку богиней. И это не случайно, ибо красота ее сродни божественной. Лицо Таиах одухотворено большой внутренней силой, излучает бесконечное обаяние, покоряет ясностью и чистотой исходящего от него света и тепла, оживлено удивительной улыбкой, сравнимой разве что с улыбкой Джоконды. Как известно, улыбка последней вызвала немало противоречивых мнений.
Бретань, городок Ландерно: в бывшем монастыре капуцинов культурный Фонд Елены и Эдуара Леклерк представляет потрясающую и объемную экспозицию работ Марка Шагала, которые объединяет тема поэзии. Ведь и Шагала-художника вдохновляли поэты, и сам мастер писал стихи и щемящую, поэтичную прозу. Вашему вниманию — выставка с цитатами и рифмами..
Родился 30 Сентября 1908
Кончина
24 Октября 1974
Его уникальному таланту, казалось, подвластна любая музыка, все сферы исполнительства — сольное, ансамблевое, с оркестром, за пульт которого он становился и как дирижер. Благодаря техническому прогрессу, запечатлевшему и сохранившему для потомков в аудио- и видео записях выдающиеся интерпретации Давида Ойстраха, мы и сегодня можем наслаждаться его феноменальным мастерством.
20 декабря 1941 года умер Игорь Северянин.
Первое, что вспоминается при упоминании имени этого поэта — знаменитая строчка: «Я - гений Игорь Северянин...»
Я, гений Игорь Северянин,
Своей победой упоен:
Я повсеградно оэкранен!
Я повсесердно утвержден!
От Баязета к Порт-Артуру
Черту упорную провел.
Я покорил литературу!
Взорлил, гремящий, на престол!
Эта строчка «Я гений», воспринятая вне контекста стихотворения и целой книги, ставшая своеобразной визитной карточкой поэта, во многом определила и основной тон отношения широкой публики к Игорю Северянину — этакую ироничную улыбку превосходства. Появился даже термин такой - «северянинщина» как некий апогей самомнения и самовосхваления. Однако в этом чуть ироничном самопризнании поэта — не только хвастовство (которого он отнюдь не был лишён), но и действительно внутреннее ощущение, выраженное им прямо и без обиняков: Северянин знал, что он талантлив и не считал нужным это скрывать. Н. Гумилёв позже в рецензии на первый сборник Северянина писал, что тот привлёк его своей непосредственностью, тем, что «первым из всех поэтов настоял на праве быть искренним до вульгарности».
Мой стих серебряно-брильянтовый
Живителен, как кислород.
"О гениальный! О талантливый!" -
Мне возгремит хвалу народ.
И станет пить ликёр гранатовый
За мой ликующий восход.
И всё же какая-то полудетская наивность и непосредственность этих стихов оправдывала грех самодовольства и безвкусия. Бриллиантик таланта бросал свой отблеск на дешёвую бижутерию.
Изысканна, как жительница Вены,
В венгерке дамской, в платье bleugendarme,
Испрыскав на себя флакон вервэны,
Идет она, – и в ней особый шарм.
К ней цужат золотые караваны
Поклонников с издельями всех фирм…
Лишь донжуаны, чьи карманы рваны,
Берут ее глазами из-за ширм…
Изящница, очаровалка, венка,
Пред кем и герцогиня – деревенка,
В ней что-то есть особое совсем!
Изысканка, утонченка, гурманка,
С весталковой душой эротоманка,-
Как у нее выходит: “Жду вас в семь…”!
«Король поэтов» - этого звания удостоился в 1918 году в Политехническом музее Москвы сын владимирского мещанина и питерской дворянки Игорь Северянин. Такой славы не знал ни один из когда-либо живущих поэтов. Ошеломляли сами названия его книг: «Громокипящий кубок», «Ананасы в шампанском», «Мороженое из сирени». Его имя было олицетворением всего «эстетного», «изячного» и скандального. Перехлёсты Северянина давали повод называть его позёром, пошляком и шарлатаном. Но суть его поэзии была не в этом...
«Романтизм, идеализация, самая прекрасная форма чувственности, сравнимая с рукопожатием — слишком долгим и поцелуем — слишком лёгким, - вот что такое Игорь Северянин», - восторженно писала в своих «Записных книжках» Марина Цветаева. Страсть к изысканности, к роскошным метафорам, все эти его гитаны, грациозы, триолеты — может быть, оттого, что сам он был безнадёжно беден, жил в убогой коммуналке и ему мечталась прекрасная сказка, которая когда-нибудь украсит его жизнь...
Мы живём будто в сне неразгаданном
на одной из удобной планет.
Много есть, чего в жизни не надо нам,
а того, чего хочется — нет...
Он как бы компенсировал своими нестерпимо красивыми строчками серость и скуку однообразных будней, щедро угощая публику пряной экзотикой своих поэз с их неизменными графинями, будуарами, коктейлями, файв-о-клоками и прочими атрибутами великосветской жизни, столь соблазнительными для мещанского вкуса.
В шумном платье муаровом, в шумном платье муаровом —
Вы такая эстетная, Вы такая изящная...
Но
Густава Климта очень любят. Весь такой романтичный, чувственный, кажется, что образы на картинах плывут в волшебный мир грез, а уж настоящее золото на отдельных полотнах..
И можно не быть экспертом в творчестве Климта, но с одной картиной точно не прогадаете и наверняка узнаете - «Поцелуй». В чем секрет ее успеха?
Сюжет
На краю отвесной скалы стоят, обнявшись, мужчина и женщина. Его лица мы не видим, а по женскому легко считывается общее эмоциональное состояние пары. Собственно, здесь нет отдельных тел — есть именно пара, которая благодаря силе чувств, страсти стала монолитом. И нет здесь людей как таковых — есть их экстаз.