|
|
|
|
|
|
Рассказывает ее директор и подруга Наталья Игнатенко.

«У нас со Славой была дружная, крепкая семья, — вспоминала Елена Васильевна. — Альгис за мной не ухаживал, я ему глазки тоже не строила, но однажды случилось то, что случилось…»
Идем с Образцовой по торговому центру — ищем ей зимние сапожки.
— Здравствуйте, Елена Васильевна! — приветствует проходящая мимо пара.
— Добрый день... Наташа, ты посмотри: меня узнают! — удивляется она.
В Образцовой абсолютно не было того, что называется звездностью. Великая на сцене, в жизни она была очень простой. Открытой, самоироничной, по-детски непосредственной. Умела мгновенно считывать людей и тем, кто вызывал симпатию, при знакомстве представлялась: «Леночка Образцова». Меня буквально заставила обращаться к ней на «ты». Довольно хохотала, когда я, комментируя ее очередной фортель, ворчала: «Ну какая ты примадонна?! Хулиганка!» Обожала игрушки, особенно кукол. Помню, как Елена Васильевна их выбирала: берет в руки одну, всматривается, откладывает в сторону. Берет другую:
— А вот эту купим.
— Она же страшная, — возражаю я.
— Зато смотри, какое выражение на лице! Это тебе не штамповка, а персоналити!
Елена Васильевна до конца оставалась ребенком. Может потому, что ее собственное детство отняли война и блокада. Когда фашисты взяли Ленинград в кольцо, Образцовой было два года. Но она многое помнила: воздушные тревоги, ночи в бомбоубежище, сваренную мамой из кожаных ремней похлебку, огромные очереди, в которых стояла вместе с бабушкой в лютый мороз... То, как бабушка, отламывая кусочки от своего хлебного пайка в сто двадцать пять граммов, подкармливала кошку Кенку...
Весной сорок второго Леночку с мамой, тетей Тасей и двоюродной сестрой Марьяшей вывезли из Ленинграда по Дороге жизни. Она видела, как в шедший за ними грузовик попала бомба и машина с людьми ушла под лед.
Удивительно, но кошка выжила, и в августе сорок пятого Кенка, тощая как скелет, облезлая, встречала вернувшуюся из эвакуации семью возле подъезда. Большая квартира Образцовых была занята — туда переселили людей из разбомбленных домов. Новые жильцы, потеснившись, выделили хозяевам одну комнату.
«В ней не было ничего, — вспоминала Елена Васильевна. — Некоторые вещи, которые родителям были особенно дороги: книги, папины пластинки с классической музыкой, его скрипку — пришлось выкупать у новых жильцов. Но я не помню, чтобы отец и мама из-за этого негодовали или жаловались на тесноту. Главное — мы победили и никто не умирает от голода».
Образцова часто повторяла: «У блокадников особенное отношение к еде остается навсегда. У меня душа болит, если оставляют что-то на тарелке».
От самой Елены Васильевны никто и никогда не уходил голодным. В квартире на Патриарших, где у нее в последние годы не было помощницы, хозяйка сама тут же вытаскивала для гостей все, что было в холодильнике. На даче хозяйство вели Аля и Нина — назвать этих двух сестер домработницами Образцовой язык не поворачивается. Подруги, компаньонки... Какие бы известные люди ни собирались за столом, Елена Васильевна звала: «Аля, Нина, садитесь с нами! Хватит хлопотать — и так уже всего полно!»
На ее дни рождения съезжалось по полторы сотни приглашенных. И Елена Васильевна была одинаково рада принимать и высоких гостей, и своего бывшего водителя, вышедшего на пенсию, и хозяйку рыбного павильона на Одинцовском рынке... О знакомстве с последней она рассказывала: «Увидев Нину впервые, я была просто заворожена ее фактурой! Настоящая кубанская казачка: высокая, крупная, яркая, с огромной копной кудрей, алой помадой на губах. Деловая, громогласная. В павильоне все налажено, как механизм в хороших часах. Уникальная тетка! Личность!»
По дороге на дачу мы обязательно заезжали к Нине на рынок. Усадив нас в подсобке за стол, она выставляла коньяк, икру, рыбку. Пока мы угощались, продавцы укладывали в багажник покупки. Пытаюсь представить в этой обстановке кого-нибудь из девочек-певичек, причисливших себя
[показать]
МАЛЮТКИ ОСТРОВА ХОКАЙДО
На большом острове Хоккайдо обосновалась популяция милых тварей, которые не встретишь на других островах Японии
.Хоккайдо, самый северный остров Японии и знаменит своими пейзажами, а еще — редкими животными, которых вы не встретите где-либо еще в стране. Это милая белка-летяга с ее огромными глазами; подвид неясыти, которая ведет ночной образ жизни; красная полевка, питающаяся ягодами и побегами растений; рыжая лиса, любимый персонаж японского фольклора; очаровательная, но очень пугливая ласка; полностью белая длиннохвостая синица и красная белка - милый маленький зверек. [показать]
На фото белка-летяга Я сразу влюбилась в эту очаровательную мордашку! * * * * * Некоторые из них просто подвид других, более широко распространенных зверьков, в то время как другие являются уникальными уроженцами. Все они, однако, прелестны. Смотрим работу фотографа Pop Сирэтоко. Красная белка Красная лисичка Редкий зверь "Ezo kuroten" Это малая ласка
Белая синица
Этот тип длиннохвостой синицы обитает только на острове Хоккайдо. В отличие от Северной длиннохвостой синицы, которая обитает в остальных частях Японии, у этой нет коричневых "бровей" – ее лицо абсолютно белое. |
|
|
|
|
|
|