Автопортрет. 1640
Рембрандт ван Рейн – гениальный голландский художник. Родился и вырос в семье самого обыкновенного мельника в городе Лейдене. Там Рембрандт проработал вплоть до 1632 года, а после переехал в Амстердам. Спустя два года он женился на девушке из обеспеченной семьи Саские. Образ своей избранницы живописец увековечил на многих своих полотнах, передав всю ее женственность и красоту с особой любовью и нежностью. Но биография Рембрандта не настолько проста и обыденна, как может показаться на первый взгляд. Об этом свидетельствуют его произведения, которые отображают потаенную суть житейских явлений и передают внутренний мир портретируемых.
Книги о приключениях Анжелики весьма популярны во всем мире. А если кто не читал, то наверняка смотрел французские фильмы «Неукротимая Анжелика», «Анжелика маркиза ангелов» и другие. В главных ролях там блистали Роберт Оссейн и Мишель Мерсье.
На роль Анжелики пробовались сотни актрис, утверждена была Марина Влади, в то время она была женой Роберта Оссейна. Но, Марина предпочла другой проект и в последний момент пригласили Мишель Мерсье. Кино получилось красивое, зрители всего мира с замиранием сердца следили за приключениями красавицы с весьма непростым характером. Читать далее
Вы любите секс? Вам нравится этот момент единения, когда весь мир уже не значит ничего, этот момент экстаза, когда гравитация не в счет, когда кажется, что ты в раю, и кроме одичавшего счастья, безграничной радости не чувствуешь ничего? Никаких жизненных тревог, никаких сомнений, никаких переживаний… Только наслаждение.
|
"Над городом" Марк Шагал (история одного шедевра)
О любви немало песен сложено, да и картин написано предостаточно. Казалось бы, еще одну — полотно «Над городом» — нам представляет Марк Шагал, художник с тонкой душевной организацией, преданностью первой жене и нежным взглядом на мир. Но не тут-то было. Что скрывается за романтическим образом, рассказывает Снежана Петрова.
По легенде, Элизабет Сиддал, с которой Джон Эверетт Милле писал тонущую Офелию, вскоре после завершения полотна скончалась. И хотя риск воспаления легких был вполне реален — девушка часами позировала, лежа в ванне, — к счастью, модель осталась жива, правда, не очень здорова. Для прерафаэлитов, стремившихся к предельному натурализму и писавших только с натуры, страдания натурщиков (их роли исполняли в основном друзья и родственники) были обычным делом. В целом как и страдания зрителей, совершенно растерявшихся при виде нового искусства, взбудоражившего Викторианскую Англию в 1850-х годах.
«Голконда» Рене Магритт (история одного шедевра)
В Индии было свое Эльдорадо, правда, добывали там алмазы, а не золото. И были эти алмазы впечатляющими. Называлось то место Голкондой. Так же назвал свою работу и бельгийский сюрреалист Рене Магритт. Причем не только назвал, но и использовал свойства алмаза — физические и символические — на своем полотне. Почему картина, при взгляде на которую вспоминается шутливая песня-пародия о дожде из мужиков, является шедевром, и что хотел сказать художник, объясняет Снежана Петрова.
Картина «Преподобный Роберт Уокер, катающийся на коньках на озере Даддингстон» Генри Реберна, которая сегодня считается иконой шотландской живописи, сто лет провисела в доме родственников Уокера, никому не известная. В 1914 году правнучка священника Беатрикс Скотт попыталась продать ее на аукционе, но, к счастью или сожалению, ей это не удалось – в предвоенной атмосфере люди не особенно хотели расставаться с деньгами. Позднее полотно оказалось в центре дискуссии – появилась версия, что вовсе не Реберн написал его. Однако Национальная галерея Шотландии, владеющая с 1949 года картиной, яростно защищает факт авторства Реберна. Потому что нельзя просто так взять и лишиться национальной живописной иконы.
«Медный всадник» Этьена Фальконе (история одного шедевра)
К 100-летию вступления на престол Петра I и 20-летию царствования Екатерины II было решено устроить нечто грандиозное. Корреспонденты императрицы Дени Дидро и Вольтер советовали подумать о скульптуре: стильно, лаконично, памятно. Своеобразный творческий конкурс на модель статуи закончился диктатом Этьена Фальконе – будущего автора: «Монумент мой будет прост… Я ограничусь только статуей этого героя, которого я не трактую ни как великого полководца, ни как победителя, хотя он, конечно, был и тем, и другим. Гораздо выше личность созидателя-законодателя».