Теперь я слышу не только тебя

Нормально – завершать дружбы и работы, которые больше ничего не дают, которым больше ничего не можешь дать ты. Не потому что с другими людьми или в другом месте будет ярче и интереснее, а потому что конкретно здесь ярче и интереснее уже точно не будет.

Я написала (назовем это «написала») две книги про любовь и отношения. И не то чтобы исчерпала эту тему, сколько поняла, насколько там нечего делать, если пытаться формулировать мысли с обязательным внятным «итого» в конце. Потому что каждую осень взрослеешь и меняешься не только ты, но и человек рядом (и не один), да еще и жизнь без конца подбрасывает веселые переменные, которые сносят к чертям собачьим всю красоту философских построений.

Теперь не только «я тебя слышу» – теперь «я слышу еще и себя»

Невозможно что-то там почитать – и понять, как исправить, улучшить и по-быстренькому починить то, что создают и ломают двое. В этом ахиллесова пята миссии «изменить отношения», ее критический баг. Ты можешь отвечать только за то, что делаешь (или не делаешь) сама. Можешь разбираться только с собственной головой и чувствами. А что там у другого в башке и под сердцем – тайна за семью печатями, часто даже для него самого.

Очень мне понравились слова Марии Ковиной-Горелик в ее недавнем посте о том, что «невозможно тащить в живые отношения все эти дикие фразы и приемы: “я тебя слышу”, “мне отзывается то, что ты сейчас говоришь”, “я чувствую гнев и беспомощность”». Что все это хорошо и уместно в формате терапии (индивидуальной или групповой), но не в повседневном общении на уровне быта, некормленой кошки, коленки, ударенной об диван, и гайморита в состоянии обострения.

У меня однажды был такой диалог: вот со всеми этими оборотами, вежливыми сносками, пространными допущениями, попытками храбро предъявить свои истинные чувства и так же смело вынести предъявленное тебе. В итоге разошлись людьми еще более холодными, далекими и чужими, чем были до.

«Отдаления всегда происходят постепенно. Сначала, как за стеклом, — уже нельзя дотронуться, потом, как за стеной, — уже нельзя увидеться, а после, как амнезия, — невозможно вспомнить». Ольга Паволга

Реальная причина, убивающая отношения

Игорь Саторин

Ум со своими представлениями подобен архиву, на полках которого хранятся древние справочники и договора. В справочнике, например, может быть дано относительно четкое с нюансами определение дружбы, а в договоре регламентированы права и обязательства абстрактного друга.

И если человек по каким-то частным признакам зачисляется в друзья, ум начинает экстраполировать – делать далеко идущие выводы из этих частных свойств. Сначала приписывает живому человеку все прочие мнимые качества друга (из своего справочника), а затем и мнимые обязанности (из договора), которые настоящий друг «обязан» исполнять. В противном случае наш внутренний «судья» фиксирует нарушение и от такой творящейся несправедливости негодует – хочет нарушителя наказать и принудить к исполнению договора.

Человек рядом может даже не подозревать, что стал чьим-то другом. В его уме дружеский договор может описывать совсем иные принципы.

И в такой ситуации, когда вместо ожидаемой «дружбы» получают что-то неожиданно неприятное, дабы не обижаться, полезно признавать, что проблема возникла вовсе не потому, что человек повел себя неправильно, а конкретно из-за собственных нереалистичных ожиданий – сам очаровался – самому и расхлебывать. Такое осознание – чистое проявление ответственности, выводящее из позиции жертвы.

В архивах ума таких договоров – обилие, на все случаи жизни. Там «прописаны» права и обязанности близких, любимых, приятелей, сослуживцев и даже незнакомцев. Ум содержит в себе богатый свод личных законов, которым жизнь якобы должна соответствовать. В итоге общаются не люди, а ментальные шаблоны – выясняют, кто из них важней и реальней.

В отношениях

В любовных отношениях тема таких формальностей звучит еще пронзительней. Сам факт пребывания в отношениях для большинства партнеров уже подразумевает подчинение целому своду обязательств.

Как только партнеры навешивают на происходящее между собой и друг на друга какие-то ярлыки, сразу начинаются выяснения «отношений», попытки определить, какому договору они соответствуют и где нарушаются. В итоге двое участвуют не столько в живых, реальных отношениях, сколько в таких разбирательствах и