не хочу показаться расистом, но...(с)
ЧЕРТОВЫ УКРАИНЦЫ ГОСПОДИ!!!111

когда мы были в казани, у мамы и ее подруги был разговор на тему "какое на западе все искусственное и какое у нас все настоящее"
и в нем промелькнуло то, что мол там дети запросто судятся и лишают родителей родительских прав, а у нас даже те, кого забрали из семей алкоголиков, все равно бегут обратно в эти семьи из приютов
как же мне стало паршиво, когда я все это услышал, сказанное с гордостью..
люди путают причину и следствие
и не видят элементарной искалеченности психики..

пиздец я сегодня рисовательный
аж рука разболелась х__х
[600x498]

порисовал в качестве отдыха )
[600x700]

вспоминается
[показать]

не вычитано

Эрик изо всех сил пытался подавить улыбку, разрывавшую лицо. Рыжий еврей пришел прямо ему в руки. Он стоял перед ним, такой открытый и хрупкий, казавшийся чуть ли не обнаженным догола. Его пронзительный, немного дикий взгляд заставил Картмана куснуть нижнюю губу. Нужно было успокоиться, принять серьезный вид.
- Добрый день, еврей, - вполголоса произнес унтер-офицер, глядя прямо в глаза рыжему. Тот слегка вздрогнул и выпрямился. Хорошая реакция. Эрик не знал, понимает ли он немецкий, но подумал, что реакций ему хватит с лихвой.
На слегка поношенной форме красовался длинный номер – 1002526. Под ним – треугольник из желтой ткани, демонстрирующий очевидное. Не увидеть в кудрявом парнишке еврея мог только слепой.
Эрик невольно нахмурился, заметив кровавую ссадину, которая спряталась под рыжей челкой.
- Подойти, - хмуро позвал он, поманив рукой. Еврей не тронулся с места, - подойди, кому сказал, жид! – в два шага оказавшись рядом, Картман схватил рыжего за шею и поднял непослушную челку.
- Какие-то проблемы с заключенным, унтер-офицер? – раздалось из-за спины. Эрик незаметно рыкнул с досадой – иной раз надзиратели следили не только за пленными.
- У жида царапина на лбу. Почему медики его не осмотрели как следует?
- Прикажете отправить на повторный осмотр?
- Сам отведу его, - Эрик быстро стрельнул глазами в сторону вмешавшегося солдата. Тот замер на месте, хотя намеревался сделать шаг и попытаться забрать рыжего еврея. Взгляд Картмана ясно давал понять – лучше этого не делать.
Хотя Эрик прибыл в этот блок буквально на днях, его репутация шла впереди него. В такие места не отправляли всех и каждого, так что пришлось значительно заявить о себе, чтобы тебя перевели в такое вот место. Зато одного взгляда хватало, чтобы безнаказанно уводить еврея подальше от рук других немцев.

***

Меня едва держали ноги, потому что жирный нацист так быстро оказался слишком близко ко мне. При этом почему-то я не чувствовал страха – просто был в шоке. Он уводил меня в сторону практически держа за плечи, что-то кинув вмешавшемуся немцу. Я хотел было запротестовать, потому что нужно было оставаться ближе к выходу – там мог оказаться Айк, если его изолировали от меня и вели в толпе позади. Но я передумал. Сейчас моя задача – по крайней мере остаться в живых и в твердой памяти. Кто знает, что со мной сделали бы, окажи я сопротивление, особенно эта жирная махина. Одного еврея они уже подстрелили за шаг в сторону, на его месте мог бы быть и я. Не время глупить.
Мы подошли к строению с красным крестом возле двери, очевидно, это был медпункт или вроде того. Я не очень понимал, что этот немец делает, и жутко напрягся, когда он несколько раз громко постучал. Дверь отворилась, и перед нами возник забрызганный кровью человек в белом халате, фартуке, медицинских перчатках и маске. От него пахло хлоркой и чем-то еще, из-под шапочки выбивались светлые пряди. Почему именно он отворил дверь и почему был в таком жутком виде – кто знает… Он бы привел меня в ужас, но все происходило слишком быстро.
- Проверь эту ссадину на лбу, - небрежно кинул жирный, за шиворот впихнув меня в дверной проем, - никаких записей, чтоб все тихо, ясно?
- Я все сделаю, - кивнул окровавленный доктор, и дверь бесшумно захлопнулась.
Я оказался усаженным на стул. Врач быстро избавлялся от запачканной одежды, стаскивал грязные перчатки и маску. Я сразу почувствовал, что нервничаю. В окно я видел, что толстый немец по-прежнему стоял около дверей и оглядывался по сторонам.
- Будет немного щипать, - доктор приложил к моему лбу ватку, заставив меня вздрогнуть от неожиданности, - не бойся. Я не наврежу тебе.
Он действовал быстро, даже несколько торопливо – очевидно, по той же причине, почему немец назидательно сказал «никаких записей». Это место не предназначалось для евреев. Или же тут не предполагались такие индивидуальные приемы.
- Выпей вот это, - доктор вручил мне стакан воды и две маленькие таблетки. Я внимательно посмотрел на его дружелюбную улыбку и, дождавшись, когда он отвернется, положил таблетки в карман. Вода, впрочем, была кстати.
Краем глаза я заметил, что доктор медленно прикрыл занавески и жестом попросил меня молчать. Я и так не сказал еще ни слова, но происходящее за окном объясняло эту меру предосторожности – очевидно, жирный немец говорил с кем-то старшим по званию. Отчитывался или вроде того. Кажется, им были недовольны, насколько я мог судить сквозь занавески. Мой доктор засуетился, собирая какие-то бумаги.
- Сейчас пройдешь со мной, - тихо сказал он мне, - подожди минуту.
Я проследил взглядом за тем, как он проворно подскочил к двери, приоткрыл ее и высунулся.
- Герр Картман, вот бумаги, которые вы запрашивали, - серьезным тоном отрапортовал он, - герр майор, - я увидел в окно, как он отдал честь перед тем, кто отчитывал жирного.
- Вольно, возвращайтесь к своей основной работе, - отмахнулся майор, по-видимому, заинтересованный в чтении нотаций и наведении порядков. Он неприязненно посмотрел на жирного, которого Читать далее...

в который раз поражаюсь тому, что чем в более девочковые ситуации я поставлен, тем больше я чувствую себя мужиком

мы остались на выходные одни, и я повез сегодня брата в грин
неожиданно захотелось взять роллов, оказалось, что у них акция "бери два, третьи в подарок", так что мы сидели и хавали роллы в итоге
и вспомнили его друга, который кенни )
- а кенни когда доедает все роллы, ест просто васаби с имбирем
- О_О че, серьезно?
- ага, ему нравится. он до конца все съедает
- Х____Х

по стечению обстоятельств друг кенни приехал к нам, когда мы вернулись ))) щас я готовлю им мясо с картошкой (ну и себе, конечно)
зашел в комнату брата, вижу упаковку от роллов (мы не осилили все и привезли остатки домой) - ПУСТО
кенни и правда все схавал Х___Х

на работе вспомнил, что купил себе блокнот и тетрадку недавно
рабочий день был невыносим >_>
[479x700]
[500x595]

тумблер, стерва
кто-то свыше требует продолжения фика..

я действительно забыл поужинать

настрочил за рабочий день х)
т.к. больше из меня ничего не захотело лезть, я нарисовал иллюстрацию
(я пока решил не заморачиваться с формой х_х)

Меня уже начинало ломать от атмосферы всеобщей истерии. Очередь длилась так долго, голова раскалывалась, людей разбивали на две большие массы - те, кто пройдет внутрь, и те, кто, очевидно, не пройдет.
- Мой мальчик, мой хороший мальчик, - шептала моя спутница. Я опасался, что она повредилась умом, поэтому погладил ее по руке.
Мы уже битый час стояли у ворот, в куче тех, кому предстояло оказаться внутри лагеря смерти. Повсюду слышалась гортанная немецкая речь, звуки побоев и плач. Я почти перестал на это реагировать - слишком было больно. Краем глаза я заметил, что не прошедших отбор скопом уводят куда-то в сторону. От мыслей об Айке начинало становиться совсем дурно.
- Шагай, шагай, - с этими словами меня грубо пихнули к воротам, которые со скрипом приоткрылись. Рядом возник человек в форме.
- Три шага вперед, раздеться и пройти за дверь, - прокричал он, обращаясь к длинной колонне пленных, - соблюдать очередь, держать строй, в темпе!
Я неохотно снял с себя пальто и рубашку. После тычка в спину штаны и ботинки пришлось тоже отдать военным. За дверью ждали, конечно, люди в белых халатах.
- Еврей?
Я старательно не смотрел никуда конкретно, пока меня осматривали, ощупывали, регистрировали и проверяли. От резиновых перчаток было холодно и противно. В конце концов мне выдали полосатую форму и пнули в сторону дверей. Стоявший там солдат приказал мне одеться и пройти в лагерь.
Мне открылся целый мир, выкрашенный в черно-белую полоску. Это было попросту страшно - понимать, что теперь я часть этого убогого и смертельно опасного уголка, возможно, навсегда. Нельзя было так думать, но эта мысль назойливо буравила мой мозг.
Я начал спускаться по лестнице, когда впереди как из-под земли вырос рослый и довольно упитанный немец. Я кожей ощутил его взгляд еще до того, как успел заметить его зрительно. По спине прошла дрожь.
- Добрый день, еврей.

[350x700]

мне сказали, что я злой
да, преподы, рабочий режим включен
[показать]

весь вечер хотел нарисовать хоть что-то к фику, в итоге получился Кайл
[500x700]

очень хочется писать больше и объемнее ( но погрузиться в работу целиком пока не удается..может оно и к лучшему х) типа всему свое время

Руки немного нервно поправили галстук в третий раз. Несмотря на сильное волнение, на губах унтер-офицера играла обычная улыбка - только левый уголок губ поднят чуть выше, чем правый. Один короткий выдох - пора отправляться.
- Не подведите меня, герр Картман, - прошептало на прощание отражение в зеркале.
Это место было адом. Это было доподлинно известно всякому, кто слышал о нем достаточно много. Эрик Картман слышал действительно много, даже больше, чем хотелось бы. И стремился в этот ад. Как и почему так вышло - на все были свои причины.
Когда Эрик чего-то хотел - он добивался своего так или иначе. Поэтому сегодня он был здесь. Сегодня, в этот солнечный полдень, когда вагоны с евреями наконец прибыли, ему предстояло стоять рядом с начальством и следить за порядком.
Картман лениво скользил взглядом по толпе. Для него в этом не было ничего интересного - всего лишь масса. Мясо, которое так или иначе пойдет в расход. Он не испытывал ни жалости, ни отвращения - даже когда пристрелили кого-то слишком прыткого. Еврей упал как подкошенный, пыльным мешком в сухую траву, после чего его пнул под ребра находящийся неподалеку надзиратель. Судя по реакции подстреленного, он был уже трупом. Его быстро подняли и унесли, как мусор. Эрик проследил взглядом, как руки подстреленного волочатся по земле, и скучающе поднял глаза к небу. Набежали тучки, а значит скоро жара спадет. Слишком жарко для осени.
Этот день прошел бы так же, как любой другой, даже несмотря на то, что сегодня молодой унтер-офицер впервые встречал толпу военнопленных преступников, если бы внезапно среди серой массы вновь прибывших Эрик не увидел яркое, совершенно лишнее пятно. Ядерно-рыжие волосы, взвивающиеся облаком над жидовской головой, хмурые брови и изможденный вид почему-то зацепили Картмана так, что на какое-то время он вообще лишился способности думать о чем-то еще, да и вовсе забыл, кто он и где находится. В момент, когда он наконец начал возвращаться к реальности, еврей встретился с ним взглядом. Затем нахмурился еще больше и даже, кажется, скривил свою нахальную морду. Эрик медленно сглотнул и понял, что это - оно... Он узнает номер этого еврея, отыщет его барак и добьется того, что... он пока не знал точно, что - но определенно хотел узнать.

***

Нас строили в бесконечную очередь. Женщина, судорожно державшая меня, все повторяла и повторяла чужое имя как в бреду. А моя голова стала вдруг совершенно чистой. Куда забрали Айка? Почему его нет рядом со мной? Что этот сраный немец с ним сделал? Я даже не мог об этом подумать. Кажется, это был шок.
Нас быстро осматривали врачи. Я и понять ничего не успел, будучи совсем не в себе. Меня пихали и шпыняли из стороны в сторону, тащили вместе с толпой, словно мы - стадо овец. Где-то рядом залаяли собаки - кто-то рванул в сторону. Автоматная очередь - человек рухнул, не успев ступить и двух шагов. Люди как-то разом притихли, слышались только затравленные всхлипы откуда-то сзади. Еще один громкий выстрел привлек всеобщее внимание.
- Слушать сюда, помойные крысы!
Высокий немец стоял на платформе, глядя на толпу сверху вниз. Пистолет в его руке смотрел вверх и чуть дымился. Или это у меня глаза слезились?
- Вам некуда больше бежать! - чеканил нацист, разбрызгивая слюну. - Сбежать вы можете только на тот свет! Для тех, кто не хочет этого раньше времени - работа, работа и подчинение! Будьте благодарны, еврейские отродья, что фюрер милостив и дарит вам возможность искупить вину перед страной!
Я вдруг ощутил немыслимую ненависть, до скрипа на зубах. Это помогло мне собраться. Я тяжелым взглядом впился в громыхающего речами нациста и понял, что я обязан выбраться отсюда. И забрать Айка. Да, я непременно отыщу Айка...
Вместе с ненавистью ко мне вернулись физические ощущения, и я невольно скорчился от боли. Голова раскалывалась после удара, глаза действительно слезились и, прикоснувшись ко лбу, я обнаружил кровь. Не слишком много, очевидно, ссадина. Я сжал кулаки - нельзя было слабеть, нельзя было пускать ситуацию на самотек. Я не могу себе этого позволить.

я проснулся и шокированно понял, что мне не больно
мне было больно последние дня..четыре?
иногда я думаю, как жаль, что я такой тупорылый по отношению к телу, и не могу сразу же распознать, когда голова болит просто потому что болит, а когда надо бить тревогу, потому что это пазухи
в любом случае, состояние безболезненности продлилось не очень долго ))
сейчас снова ноет, тянет, но хотя бы не так жестко, как вчера!
а посему жить можно ))

Пролог. POV Кайл

Мы ехали уже, должно быть, больше 12 часов. От тесноты и духоты кому-то то и дело становилось дурно, с разных сторон слышались стоны, плач, в конце вагона кого-то тошнило. Я покрепче прижал к себе Айка. Тот молчал всю дорогу, вцепившись в меня. Десятилетний ребенок вел себя куда сдержаннее многих взрослых.
- Все будет хорошо, Айк. Держись рядом со мной, мы выберемся.
Я старательно говорил как можно тише, прямо в ухо младшему брату. Ответом мне было все то же молчание. Думаю, он понимал, что к чему, даже лучше, чем я. От этого во рту становилось нестерпимо сухо. Или, возможно, от жуткой жажды. Я сглотнул и облизал губы. Язык как наждак.
Я даже с трудом понимал, утро сейчас или вечер. Когда нас забрали? Кажется, это было ранним утром. Было еще темно. Значит, сейчас уже близится вечер. Я старательно пытался думать о чем-то разумном, чем-то, что упорядочило бы хаос внутри.
Вдруг я почувствовал прикосновение пальцев - чтобы Айк не почувствовал, как дрожат мои руки, я до боли сжимал его, и он, видимо, понял, что нужно как-то успокоить меня. Брат посмотрел мне в глаза и медленно обнял за шею. Я прижал его, что было сил. Эти объятия унимали ужас, царивший в моей голове, намного лучше всяких мыслей и слов.
Я не знал, где отец и где мама, и гнал прочь мысли о них. Когда нас забросили в этот темный, лишенный окон вагон, я четко осознавал – теперь я старший и единственный, кто может хоть как-то влиять и контролировать ситуацию.
Через какое-то время я заметил, что мы замедляемся. Раздался тяжелый скрип, людей пошатнуло сначала в одну сторону, затем в другую, некоторые попадали, другие шокировано завозились. Вагон остановился. Но ничего хорошего это, конечно, не предвещало.
Я весь напрягся, услышав грубую немецкую речь. Затворы были сняты, и в глаза неожиданно ударил свет.
Людей выволакивали из вагона кучами, сгребали в группки, я заметил немцев в белых халатах у входа в серое безликое здание. Внутри все сжалось, когда Айк мертвой хваткой вцепился мне в руку. Прежде чем лапы нациста успели сцапать нас, я спрыгнул из вагона и постарался примкнуть к толпе пленных, таща за собой Айка. Что-то тут же рвануло нас назад.
- Еврейские пидоры пожаловали, - прорычал, сплюнув, огромный немец, державший Айка практически на весу, как пушинку.
Я потянул брата на себя в каком-то бешеном отчаянии. Хотелось закричать, что это мой младший брат, что он даже не еврей, что его не должно тут быть, но получалось лишь хрипеть и царапаться, пытаясь ударить противника. Как жалко…
- Еврейская крыса!
За этим возгласом последовал удар прикладом, от которого я чуть не потерял зубы. Мир померк, пошатнулся, рухнул, разбился. Когда картинка перед глазами частично восстановилась, я обнаружил себя на руках какой-то женщины. По-прежнему живым и по-прежнему в толпе вновь прибывших.
- Все хорошо, успокойся, все будет хорошо, - шептала незнакомка, вытаращив пустые глаза. Кажется, она называла меня каким-то чужим именем, от чего становилось еще дурнее. Может быть, у нее забрали ребенка?
Руки заходили ходуном, когда я осознал, что Айка больше нет рядом.

весь день пахал и носился, болела голова, болел зуб
а сейчас начальник уходя кинул 'хороших выходных'
- каких выходных??
- алё, сегодня пятница

это просто..вау
чувствую себя интернет-мемом =_=

сегодня с утра, пока я тщетно пытался поспать еще пять минуточек (с), мне пришли смски от Сбербанка
чему я несказанно удивился, кстати
гласили они о том, что к моей второй карте неизвестно почему подключили мобильный банк
я малость охренел и продолжил заниматься тем, чем занимался, т.е. пытался поспать

сейчас я залез в блокнот, там у меня список дел двухдневной давности
и там, блядь, написано - 'переподключить мобильный банк' О____О
я вообще не это имел в виду, когда писал, я хотел заново пароль от онлайн кабинета запросить, т.к. посеял свой..но я до сих пор этого не сделал в любом случае
но после утренних смс О_О' я не очень понимаю, че происходит х)

начитался сегодня с утра дохрена всякого о немецком фашизме тех времен
в итоге вообще сидел как укуренный, ощущение было, что списки заключенных составляю, а не списки поступивших
вообще когда так сильно погружаешься в информацию, очень трудно потом выплывать обратно в реальность
после мне как-то мимоходом подумалось, что я слишком серьезно воспринимаю написание какого-то фанфика..
но по-другому почему-то не получается х)
не факт, что мне пригодится вся прочитанная информация..но кое-что я уже пустил в ход
все дело в том, что для написания чего бы то ни было мне необходимо сформировать внутри себя так называемый клубок
в его состав входят информация, завязки (которые рандомно порождает мой мозг и от которых я отталкиваюсь в процессе написания) и обязательно эмоции
вся сложность в том, чтобы связать это воедино )
и соблюсти пропорции

и по просьбе Кайла я выкладываю наработки. убогие и коротенькие ) то, что я настрочил ночью в поезде
что характерно - это вариация для концовки и для начала ))) все неотесанно, клише на клише
но главное - начать делать первые шаги, тогда меня засосет болото творчества х)
кусочки

[330x400]