Keri
Виолетта, старшая сестра Анечки, пугала младшую сестру еще не родившейся дочкой, пророча бесчисленные часы детских воплей, пеленок, присыпок и прочих героев и героинь кошмаров Анечки. Но, благодаря подобным ужасам жизни, которые рассказывались пылкой и красноречивой Виолеттой ежедневно в течение 9 месяцев, инфантильная Анечка вскоре свыклась с мыслью о неизбежности мучений, и у нее выработалось нечто наподобие иммунитета к предстоящим пыткам материнства. И Анна Сергеевна, будущая бабушка, одобрительно кивнула Виолетте – миссия была выполнена: Анечка была готова, точнее, подготовлена.
Но к удивлению всех членов семьи, родившаяся Инночка не воплотила в себе все ужасы, которые в некотором роде стали уже семейными надеждами и мечтами. Больнее всего, когда дымка грез рассеивается, и человек предстает именно таким, каким должен быть. (Это разочарование?)
Уже будучи пятилетним ребенком, Инночка была всегда на удивление спокойна и даже, о чем с подозрительностью говорил Петр Иванович, дедушка девочки, разумна. Многие неодобрительно качали головами, считая, что детям в таком возрасте положено прыгать по лужам, бить стекла и играть в куклы и заниматься прочими делами, положенными по негласному кодексу развития ребенка. Инночка же читала книжки. Многочисленные раскрашенные куклы и очаровательные плюшевые мишки пылились без дела на полках, куда их бережно складывали родственники, в надежде на то, что «странный ребенок», как они называли девочку, наконец одумается и займется положенным ему делом. Но Инночка «одумываться» не собиралась и продолжала свои путешествия в безграничных параллельных мирах литературы.
Тетя Виолетта удивлялась матери девочки, и несколько раз порывалась забрать Инночку «на перевоспитание», но тихая Аня упорно и молчаливо отстаивала свои права на дочь.
Прошло несколько лет, и розовощекая Инночка превратилась в несколько бледную Инну-школьницу. Девочка отнюдь не была некрасивой, не была она и красавицам(согласно существующим ныне стереотипам красоты), она даже могла бы считаться симпатичной девчонкой, если бы не ореол «странности», который не давал сверстникам разглядеть в ней что-то более прекрасное, чем Инна Чернова из 7а.
В 13 лет дети внезапно становятся взрослыми, точнее, они, мысля своими двумя да еще даже и не сформировавшимися извилинами, так думают. В 13 лет дети отдают предпочтение обложке, презирая содержание.
Маленькие прыгающие мальчики и высокие девочки, впервые надевшие туфли на каблуках, вываливали из школы на прогулку, почти ощущая ту обманчивую свободу, которую они так жаждали. Спрятавшись от учителей с заговорщическим видом они доставали из-за пазухи бутылку пива и несколько сигарет, радуясь началу своей беззаботной «взрослой жизни». Инночка была всегда в стороне, она пыталась сойтись с несколькими своими одноклассниками, но они, заинтересованные совсем в других сферах нашей замечательной жизни, отвергали ее, считая Инночку неинтересной и заумной. И действительно, как мог человек, не увлеченный ни прятками от учителей с сигаретами в парке, ни «модной», сшитой по стереотипным изыскам чьего-то ограниченного ума, одеждой, ни «модными» журналами с орфографическими ошибками - как такой человек мог быть интересен?
На вышеупомянутых билетах во «взрослую жизнь», раздававшихся между 6 и 7 уроками, все дети дружно уходили в кусты, предаваясь утехам своей единственной бутылки дешевого пива и нескольких сигарет - по одной на троих. А Инночка в это время рисовала. Она рисовала и природу парка, окружавшую ее, и людей, проходивших мимо, но чаще всего она рисовала себя - она рисовала свою смерть.
Родственники же, наблюдая за такой линией поведения теперь уже «ненормального ребенка», лишь молча сочувствовали Анечке. Они с жалостью глядели на задумчивое лицо Инночки, с удовольствием переводя взгляд на лица своих нагло-румяных детей.
Тетя Виолетта, активистка-оптимистка, все же еще верила в возможность «сварганивания», как она говорила, из Инночки «нормального» ребенка. Анечка постоянно спорила (чему Виолетта искренне удивлялась) по поводу воспитания дочери. Она считала правильным и нужным Инночкино увлечение литературой и рисованием.
- Как ты не можешь понять! – восклицала, становясь пунцовой от непонимания сестры, Виолетта,- девочки в этом возрасте должны ногти лаком красить и с подружками гулять дни напролет! Не нужно ей все это…хотя бы сейчас! Ей еще придется с этой…всякой литературой возиться, ты слышишь? Еще помучается над всякими поэтами, писаками…Ну что ты морщишься??- кричала она, взглянув на Аню.
- Летточка, ну…ты пойми…она ведь такая…лучше пусть книжки читает, чем неизвестно чем занимается…пусть, пусть развивается…
- Развивается?? – свирепела Виолетта, - да она у тебя на фоне других детей недоразвитая! Ты сравни, сравни! Сходи-ка в школу разок!
Аня опускала голову, становясь бледной от непонимания сестры.
А Инночка сидела и плакала в своей комнате. Да, она слышала все, что говорили мама и тетя, но она плакала не из-за того, что ее считали
Читать далее...