Эпилог.

Драко проснулся оттого, что солнечный луч светил прямо в лицо, словно побуждая его открыть глаза. Они с Гарри выбрали именно эту комнату, самую светлую в Малфой-меноре. Как же блондин был рад, что Поттер согласился обосноваться в поместье, ведь оно было для него домом. Кстати о Гарри, бывший слизеринец посмотрел на своего парня. Драко оказался лежащим на груди спящего брюнета, причем это было очень удобным и приятным положением. Гарри обнимал его даже во сне, будто боялся отпустить хоть на миг. Блондин всмотрелся в лицо своего парня, сейчас он был спокойным и безмятежным, в отличие от моментов, когда Поттер бодрствовал. Днем он всегда был собран и напряжен, и Драко полагал, что из-за него. Гарри боялся совершить какую-нибудь ошибку в поступках, общении, блондину было очень сложно, потому что Поттер не хотел открывать свое истинное я, зажимал себя, чтобы не сделать что-то неправильное. Боязнь разлуки осталась в нем, и, наверное, только время могло бы изгладить ту пережитую боль, хотя глупо было бы полагать, что они смогут когда-нибудь забыть то, что произошло, слишком тяжело для них двоих далась разлука, хоть и не долгая, но существенная. Драко так увлекся своими мыслями, что не заметил, как Гарри проснулся.

- Драко? И давно ты проснулся?

- Недавно. А ты все спишь, - с легким упреком заметил он. – Между прочим, сегодня важный день, у нас нет времени прохлаждаться, - на что Гарри засмеялся, таким удивительным выглядел блондин.

- Ты знаешь, как сильно я тебя люблю?

- Точно не знаю, но догадываюсь...- Гарри не дал ему договорить и притянул в поцелуй: жаркий, ненасытный, встреча любимых губ. Они лежали в постели, лениво целуясь и обнимаясь. Вставать не хотелось, хотя сна не было ни в одном глазу.

- Так о чем ты говорил? – с улыбкой спросил Гарри. И если всего секунду назад Драко помнил, о чем хотел сказать, то эта мысль вылетела из головы, стоило ему посмотреть в светящиеся глаза брюнета.

- Что я люблю тебя? – предположил он, и Гарри со смехом прижал его к себе, утыкаясь холодным носом в шею.



***

С самого утра все преподаватели были как на иголках, пожалуй, кроме Артура. Он безумно радовался, поскольку сегодня был день свободы, не только его, но и Блейза. Забини официально считается выпускником, и после сегодняшнего вечера они аппарируют в дом Артура. Блейз уже дал согласие, они будут жить вместе, осталось потерпеть всего один день...



***

Выпускной у студентов седьмого курса начинался в шесть часов вечера. Но многие прибыли задолго до этого времени. Девушки с завистью и любопытством разглядывали наряды друг друга, а их парни уныло стояли в стороне. Некоторые же просто прогуливались по коридорам Хогварста, последний раз в качестве студентов, но были и такие, кто предпочел кабинет защиты от темных искусств.

-Артур, мне надоело ждать, мне не нужен этот дурацкий выпускной, давай сразу к тебе? – умоляющими глазами посмотрел на мужчину Блейз.

- Малыш, еще рано, и если ты можешь пропустить этот... праздник, то я нет. Я еще считаюсь преподавателем и это моя обязанность присутствовать. Подожди, осталось совсем немного. И тогда ты точно от меня никуда не денешься, даже если захочешь.

- А я не захочу. Если не захотел в течение года, то и сейчас ничего не изменится. И вообще, не думай об этом! Что за ерунда.

- Ну ладно, не злись, - снисходительно улыбнулся все еще преподаватель. – Я волнуюсь, ведь это около тебя постоянно вьются молодые и симпатичные парни. А я старею, - лукаво продолжил Артур. – Вдруг тебе захочется кого-то более молодого?

- Артур, - сладко протянул Блейз, подходя к мужчине. – Ты не стареешь, а хорошеешь с возрастом. И я бы предпочел одну ночь с тобой, нежели сотни с кем-то другим. А что насчет тебя?

- А что я?

- Если твой Дэн подойдет к тебе хоть на шаг, я его зааважу.

- Не подойдет, ответил Артур и поцеловал своего слизеринца.

***

После продолжительной и как всегда непонятной речи Дамблдора студенты ожили, и началось настоящее празднование вечера. Начались танцы, галдеж и развлечения. Преподаватели тихо сидели в сторонке и разговаривали на отвлеченные темы. Опять же среди них выделялся только Артур, он был напряжен как никогда, и только сила воли удерживала его на месте. Почему? Поскольку, кажется, слизеринцы теряют свой инстинкт самосохранения, иначе как объяснить тот факт, что Малькольм Бэддок опять клеился к Блейзу? К его Блейзу? Артур проследил взглядом за тем, как они вышли во двор, и не знал, как ему поступить. В нем все еще жили сомнения. Он знал, чего хочется шестикурснику, но чего надо Забини? Тот вопрос, который он задал Блейзу с утра в шутку, его действительно волновал. Артура так же подкосил разговор с шестикурсником, Блейз спал с Малькольмом не один раз, и ничего не сказал ему. Почему? В чем причина? А что будет, если те ужасные слова юноши когда-нибудь окажутся правдой? С недавнего времени мужчина засомневался в слизеринце, хоть и ругал себя за это. Преподаватель тал из-за стола и как можно незаметнее старался подобраться к саду, который наколдовали на Читать далее...

Как только дверь за Драко закрылась, а на месте прохода появилась стена, комната словно уменьшилась в размерах и потеряла всю свою притягательность. Стоило Гарри остаться одному, как он в полной мере ощутил всю степень навалившейся на него усталости. Напряжение, сковывавшее его весь день, понемногу начало отпускать, но вместе с ним Гарри оставили и последние силы. Поттер даже не дошел до кровати, уснув прямо на диване.
При всем желании Гарри не смог бы с уверенностью сказать, сколько времени он спал и спал ли вообще. То странное, наполненное неясными тенями, истошными криками десятков птиц состояние сложно было назвать сном. Скорее, это напоминало глубокий обморок. Закончилось всё так же неожиданно, как и началось. Просто Гарри внезапно очнулся и почувствовал, что уже не сможет сомкнуть глаз.
В комнате был кто-то еще: Гарри слышал глубокое размеренное дыхание, чувствовал давление чужого магического поля, но ничего не видел. Башня утопала во тьме, которую не нарушал даже свет луны. Можно было подумать, что все ставни наглухо закрыты, но гриффиндорцу уже приходилось сталкиваться с подобным, и он не сомневался в причине этой аномалии. Гарри пошарил по карманам чужой теплой мантии в поисках своей палочки, пока пальцы не сжали теплое дерево. Вытянув руку перед собой, гриффиндорец произнёс «Lumos».
Яркая вспышка голубоватого сияния озарила комнату, на несколько мгновений ослепив Гарри. Он зажмурился, а потом приоткрыл глаза, пытаясь привыкнуть к свету. Но то, что он увидел, породило у Гарри желание зажмуриться или же ущипнуть себя, или, что еще лучше, оказаться где-нибудь в другом месте.
Прямо напротив дивана в мягком глубоком кресле сидело некое существо. Да, про себя Гарри назвал его именно «существом», а не человеком. Разумом Поттер понимал, что перед ним находится Драко. Вот только сердце кричало, что у этой застывшей в обманчиво расслабленной позе фигуры нет ничего общего с Малфоем. Конечно, это было его лицо, но странным образом изменившееся. Глаза снова стали абсолютно черными, это Гарри уже видел раньше. Однако теперь изменились и сами черты лица. Заострившийся подбородок, едва заметно удлинившийся нос, впалые щеки – всё это делало Драко похожим на хищного зверя. Нет, скорее даже на птицу. Малфой сидел, немного склонив голову набок, и смотрел вниз. Гарри с трудом отвел взгляд от его лица, заметив, что юноша держит в руках смятый листок. Черные глаза были словно прикованы к пергаменту. Гарри почувствовал, как по спине пробежали мурашки – а ведь Драко еще даже не пошевелился. Что же получается, он рассматривал его в полной темноте? От этой мысли Поттер почувствовал себя еще более неуютно:
-Драко, - Гарри почти прошептал это, хотя здесь никто не мог их услышать, - Драко, ты меня слышишь?
Безмолвная фигура даже не дрогнула, только тонкие, неестественно белые пальцы крепче сжали пергамент. Гарри испугался, но страх ему внушало не существо, сидящее в кресле. Юноша начал всерьез беспокоиться о слизеринце.
-Драко… - снова никакой реакции.
Гарри постарался сосредоточиться. Убеждая себя, что это Малфой, и бояться ему нечего, он поднялся с дивана и подошел к креслу. Яркий свет палочки ударил прямо в лицо Драко, но тому, казалось, было всё равно, и тогда Гарри решил дотронуться до Малфоя. Его рука заметно дрожала, когда кончики пальцев коснулись ледяной кожи щеки – в тот же момент скулы Драко слегка порозовели.
Малфой резко тряхнул головой и посмотрел на Гарри растерянными серыми глазами. Это снова было его лицо, а в окно хлынул поток лунного света. Царившее в комнате напряжение словно растаяло в воздухе.
Это всего лишь одна из башен Хогвартса, пусть и чуть более волшебная, чем все остальные. А перед ним сидел тот самый Малфой, которого он знал с одиннадцати лет, и не важно, что в слизеринце дремлет сила, способная убивать свет. Все равно, это именно он!
Задумавшись, Гарри так и остался стоять напротив Драко, слегка касаясь кончиками пальцев его лица, а тот не сводил с него глаз. Но стоило только Поттеру опустить взгляд на пергамент, зажатый между тонкими пальцами, как Малфой напрягся и спрятал его листок в карман, а следующие слова прозвучали неожиданно резко:
- Если я правильно помню, то ты хотел поговорить, - Драко чуть приподнял подбородок, словно бросая вызов.
- Сейчас уже поздно, и ты, наверное, очень устал, - Гарри нехотя убрал руку от лица блондина и продолжил: - Это подождет до завтра.
Поттер уже собирался сделать шаг назад, когда Драко схватил его за руку, удерживая на месте.
- Нет, мы поговорим прямо сейчас!
Пальцы Малфоя железной хваткой сжали запястье Гарри, и по комнате прокатилась ощутимая волна магии. Гриффиндорец не пытался освободиться. Напротив, он накрыл ладонь Драко своей и потянул их сцепленные вместе руки на себя, вынуждая блондина подняться на ноги. Оказавшись лицом к лицу, они, не сговариваясь, опустили руки и направились к креслам, стоявшим около камина. Стоило Драко сесть, как перед ним сразу же возникла бутылка вина и высокий хрустальный бокал на длинной ножке. Поймав вопросительный Читать далее...

Гарри хотел заглянуть к Драко еще утром, до начала занятий, но Гермиона и слышать об этом не желала. Еще ночью юноша сообщил ей о событиях прошедших месяцев, утаив правду о своих чувствах к Драко, но какие-то подозрения у нее все равно возникли.
Девушка внимательно выслушала его рассказ о той странной дружбе, что между ними возникла. Сначала Гермиона хмурилась, но Гарри продолжал говорить. Ему так хотелось, чтобы она поняла, какой Драко на самом деле. Он рассказал ей об отношениях слизеринца с Джинни и его привязанности к Снейпу. Гарри попытался объяснить подруге, что заставило его кинуться за Малфоем, когда тот отправился в Поместье. Юноша продолжал говорить, а осуждающее выражение лица Гермионы сменилось искренним удивлением, а затем – пониманием.
Гарри, кажется, пытался донести до нее, как важна для слизеринца честь семьи, когда девушка накрыла своей ладонью его запястье и улыбнулась:
- Гарри, остановись, я все поняла.
- Ты мне поможешь?
- Конечно, это же единственный способ помешать тебе наделать кучу глупостей.
Узнав о решении Гарри отправиться к Драко, Гермиона настояла на присутствии юноши в Большом зале во время завтрака и на всех занятиях. Она предупредила, что ему не следует лишний раз исчезать и привлекать этим ненужное внимание.
Гарри понимал, что девушка права, но желание ускользнуть к Малфою от этого не уменьшалось. Как ни странно, принять окончательное решение ему помогла мысль о Джинни. Еще накануне юноша решил, что не будет сообщать ей, где Драко, и рассказывать обо всем, что произошло в Поместье. Гарри убеждал себя, что действует только в интересах безопасности Малфоя, но прекрасно понимал, что на самом деле просто хочет удержать девушку подальше от блондина. Внезапное исчезновение Гарри могло возбудить у нее какие-то подозрения. И вот теперь он сидел за гриффиндорским столом и, потягивая кофе, придумывал, что сказать младшей Уизли. Он уже почти сочинил достаточно складную легенду о том, как в последний момент Малфою удалось воспользоваться порт-ключом, а Гарри вместе с директором все это время пытались его найти, когда в Большой зал влетели совы с утренней почтой.
Одна из птиц опустилась на стол перед Гермионой. Девушка отвязала от ее лапы «Пророк» и, расплатившись, развернула газету. Гарри не обратил внимание на ее удивленный вздох. Но когда такая же реакция последовала почти у всех студентов, получивших газету, а со стороны слизеринского стола раздались приглушенные рыдания, юноша понял, что произошло нечто важное. Недолго думая, Гарри выхватил у сидевшего рядом Невилла его номер «Пророка» и едва не потерял дар речи, увидев заголовок на первой странице.

«Сын Люциуса Малфоя найден мертвым в южном Уэльсе!»

Чуть ниже располагалась фотография Драко в парадной мантии, сделанная во время Святочного бала на четвертом курсе. На ней он сдержанно улыбался фотографу, словно делая ему одолжение одним своим присутствием в кадре, и время от времени отбрасывал спадавшую на лоб челку. Край снимка пересекала траурная черная лента. Справа располагалось еще несколько фотоснимков с видами того места, где было найдено тело.
Гарри глубоко вздохнул и раскрыл газету на указанной странице. Статья начиналась еще одной фотографией Драко, на сей раз вместе с родителями, а чуть ниже следовал текст:

«Два дня назад Люциус Малфой, находившийся в то время в Риме по финансовым делам, получил письмо из Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, где учился его единственный сын и наследник – Драко Малфой.
Директор сообщал, что во вторник, второго декабря, студент шестого курса факультета Слизерин покинул Большой зал во время завтрака и скрылся в неизвестном направлении. В течение дня он не появился на занятиях, а вечером не вернулся в гостиную. Никто из его однокурсников и преподавателей школы не располагал информацией о предполагаемом местонахождении мистера Малфоя, поэтому декан факультета, профессор Северус Снейп принял решение начать поиски пропавшего студента.
Получив это тревожное сообщение, Люциус Малфой в спешном порядке закончил все дела в Италии и вернулся в Англию. Он и его жена Нарцисса подключили к поискам сына авроров Министерства Магии, но это не дало желаемого результата. Были опрошены друзья и знакомые Малфоя-младшего, а также жители деревни Хогсмид, но никто из них не смог помочь следствию.
Поиски продолжались больше полутора суток, и все это время родители мальчика не теряли надежды вновь увидеть своего сына. Но рано утром в четверг, четвертого декабря, лесник графства Дервеншир, расположенного в южном Уэльсе, совершая обход, обнаружил человеческие останки. Рядом с телом были найдены обломки волшебной палочки, и на место происшествия сразу же отправился отряд авроров.
Зрелище, открывшееся прибывшим на место происшествия специалистам, привело в ужас даже самых опытных из них. Тело юноши было обезображено настолько сильно, что родителям удалось опознать Драко Малфоя только по фамильному перстню и фрагментам одежды. Из отчетов авроров редакции «Пророка» стало известно, что смерть наступила в Читать далее...

В этот вечер в личном кабинете профессора Ферье собралась очень необычная компания.
Четыре удобных кресла, расставленных кругом, заняли сам хозяин, староста факультета Гриффиндор Гермиона Грейнджер, не нуждающийся в дополнительных представлениях Гарри Поттер и профессор Северус Снейп. Причем двое последних расположились в непосредственной близости друг от друга, что уже само по себе являлось аномалией.
Чтобы хоть как-то разрядить сгустившееся напряжение, хозяин кабинета вызвался налить всем присутствующим чая. Когда четыре чашки заняли своими места перед гостями, тянуть дальше не имело смыла. Кто-то должен был начать разговор, и эту обязанность взяла на себя Гермиона:
- Профессор Снейп, сегодня днем вы сказали, что мы можем собраться здесь и обсудить сложившуюся ситуацию.
Девушка испытующе посмотрела на зельевара, ожидая, что он что-нибудь ответит. Но профессор успешно сделал вид, что не расслышал её слов. Вместо него заговорил Ферье:
- Северус сказал мне, что вам с мистером Поттером стали известны некоторые факты, касающиеся вашего однокурсника Драко Малфоя, и вы хотели бы ему помочь.
Гермиона кивнула.
- Профессор сказал, что существует ритуал, с помощью которого можно снять это заклятие, - она снова посмотрела на Снейпа, но тот продолжал игнорировать присутствующих.
- Да, это возможно, но, прежде чем говорить об этом, я считаю своим долгом спросить, почему вы хотите помочь мистеру Малфою. Я работаю в этой школе совсем недолго, но этого времени мне вполне хватило, чтобы узнать о вашем многолетнем противостоянии, можно даже сказать, вражде.
Гермиона растерянно посмотрела на Гарри. Тот уверенно произнес:
- У меня есть личные мотивы. Можете быть уверены, что единственная причина того, что я здесь – это желание помочь Драко.
Снейп сардонически хмыкнул, и это было единственным признаком того, что он слышал слова юноши. Ферье же продолжал настаивать:
- Я и не думал, что вы преследуете какие-то иные цели, но ритуал потребует от вас огромной жертвы. Возможно, ваше жизнь и рассудок будут подвергнуты опасности, и я хочу быть уверен, что у вас есть веские причины идти на такой риск.
- Профессор, можно подробнее узнать, что это за опасность, которая… - начала было девушка, но Гарри прервал ее на полуслове:
- Это не имеет значения - я согласен участвовать в ритуале, даже если это опасно, - заметив, что профессор снова хочет что-то сказать, Гарри глубоко вдохнул и, опережая любые вопросы и возражения Ферье, на одном дыхании выпалил:
- Я люблю его! Надеюсь, это достаточно важная причина?
В повисшей тишине, нарушаемой лишь прерывистым дыханием Гарри, прозвучал спокойный голос Северуса Снейпа:
- Ваше здоровье, - он отсалютовал присутствующим своей чашкой и сделал небольшой глоток.
- Ну и как прикажете это понимать? – неуверенно спросил Гарри, который все еще не мог прийти в себя от собственного признания.
- Я пью за гриффиндорский идиотизм, - пояснил профессор и, повернувшись к преподавателю Защиты, сказал, - Ближе к делу, Ферье.
- Думаю, это достаточно веская причина, - француз ободряюще улыбнулся гриффиндорцу и продолжил:
-А теперь о самом проклятии и интересующем вас ритуале…
«Imagio» - это система, состоящая из шести заклятий, каждое из которых меняет сущность человека, его душу. Само по себе каждое из них уже является темным и очень опасным, а все вместе они создают чудовищную силу.
Еще в античности люди пытались использовать их по отдельности, чтобы овладеть способностями, недоступными для других. Но стихийная сила, заключенная в этих чарах, быстро разрушала их собственную магию. В лучшем случае они превращались в сквибов, но большинство волшебников просто погибали через пару недель после наложения заклятия.
На какое-то время темные маги прекратили попытки, но сила оказалась слишком привлекательной, и некто Рене Огюст попытался создать систему заклятий, которые взаимодействовали бы между собой, подпитывая новые способности магической энергией. Он погиб, пытаясь призвать древнюю темную магию, но его последователи смогли восстановить ход ритуала и усовершенствовать его. Так появилось «Imagio».
Я не буду рассказывать о магах, решившихся применить его для получения силы. Большинство из них прожили слишком мало, чтобы оказать существенное влияние на ход истории. К тому же, в средние века инквизиции удалось уничтожить почти всех оставшихся в живых и сжечь большую часть книг, посвященных этому заклятию. Можно сказать, что «Imagio» практически исчезло с лица земли, но в конце прошлого века мой прадед Николя Ферье, еще будучи студентом в Шармбатоне, наткнулся на упоминание о загадочном проклятии, дарующем огромную силу. Думаю, им двигало скорее любопытство, чем желание применить эти чары, но за свою жизнь ему удалось собрать почти всю уцелевшую информацию.
После смерти прадеда мой дед продолжил изучение «Imagio» и смог полностью восстановить ход ритуала, призывающего силу. В какой-то момент из простого увлечения, эти исследования переросли в нечто большее. Члены нашей семьи стали хранителями тайны древнего проклятия. Читать далее...

Чай оказался удивительно ароматным и вкусным, а Снейп - предсказуемо язвительным и серьезным.

Устроившись на кресле в личном кабинете декана факультета Слизерин, Гарри втирал в место укуса пахнущую хвоей мазь и думал, о чем рассказать профессору, а что стоит утаить. Пустая трата времени, так как за какие-то полчаса мастеру зелий удалось вытянуть из юноши абсолютно все, что тот помнил, и даже больше. Повторять те глупости, которые Гарри наговорил Драко, явно не стоило.

Снейп выслушал своего ночного гостя с завидным хладнокровием. А когда тот замолчал, профессор призвал заклинанием чайник и разлил ароматный напиток по чашкам.

Гарри сделал первый глоток, и ему в голову пришла мысль, что даже чай может многое сказать о том, кто его предлагает. Этот напиток имел глубокий насыщенный аромат. Он был довольно крепким, но вкус от этого только выигрывал. Чай Снейпа не имел ничего общего с тем приторно-сладким напитком, которым юношу угощал Дамблдор. Избыток сахара довольно часто скрывает дурной вкус. Может быть, именно поэтому Гарри пришел со своими проблемами не к директору.

Профессор прикрыл глаза и, откинувшись на спинку кресла, небольшими глотками пил чай. Гарри даже показалось, что мужчина забыл о его присутствии. Но как только юноша отставил чашку в сторону, Снейп открыл глаза и, немного приподняв уголки губ в едва заметной усмешке, с фальшивой заботой в голосе спросил:

- Мистер Поттер, я надеюсь, у вас не было никаких планов на сегодняшнюю ночь?

Гарри подавил желание закатить глаза и покачал головой.

- Тем лучше, так как мы будем иметь сомнительное удовольствие провести это время вместе.

Снейп отставил свою чашку в сторону и посмотрел юноше в глаза. Было во взгляде профессора что-то особенное. Неведомая сила, вернувшая Гарри уверенность в том, что в этой битве за Драко он не будет одинок. Что у него наконец-то появится человек, на которого можно положиться. И пусть жестокий и язвительный профессор Снейп подходил на эту роль меньше всего. Он согласился ее играть, и это было самым главным!

Гарри глубоко вздохнул и начал рассказ.


***


Чай совсем остыл, но Гарри сначала этого даже не заметил. Юноша отпил глоток и недовольно поморщился, отставив чашку в сторону.
Снейп промолчал и едва заметно взмахнул палочкой. Чайник задрожал, а спустя пару мгновений из причудливо загнутого носика поднялась струйка пара, и комнату снова заполнил немного терпкий аромат травяного чая.

- Итак, Поттер, из ваших слов мне стало ясно, что самое время вмешаться в те противоестественные отношения, которые сложились у вас с моим крестником.

Гарри готов был сквозь землю провалиться, но Снейп, заметив его смущение, раздосадовано добавил:

- Да не краснейте вы, как девица! Я имел в виду тот факт, что наличие каких-либо отношений между вами и Драко уже само по себе ненормально.
До вашей детской влюбленности, а также отсутствия или наличия гомосексуальных наклонностей мне нет никакого дела. Единственная причина, по которой я трачу время на разговоры с вами – это то, что неконтролируемые проявления вашей привязанности могут принести юному Малфою больше вреда, чем заклятие Лорда.

Гарри мужественно перенес эту тираду, а Снейп продолжил, хотя и с меньшим запалом.

- То, что вы пришли ко мне, можно назвать единственным разумным поступком за всё последнее время. Я попытаюсь объяснить, как можно помочь Драко сдерживать действие заклятия. Более того, я даже соглашусь подготовить вас к ритуалу и научить всему тому, что позволит его пережить…

Гарри не смог сдержать эмоций. На его лице читалась надежда вкупе с нетерпением. Юноша порывисто подался вперед и уже хотел поблагодарить профессора, но хмурый взгляд Снейпа его остановил.

- Не так быстро, Поттер. В обмен я требую от вас… Нет,
не стать разумным! Я давно уже не верю в сказки. Вы должны пообещать мне, что с этой минуты не будете ничего предпринимать, не посоветовавшись предварительно со мной. Мне нужно знать, что происходит с моим крестником. А вы единственный, кто способен предоставить эту информацию. Здесь и сейчас я требую от вас беспрекословного послушания, абсолютной честности и доверия.

Гарри нахмурился.

- И подумайте хорошенько, прежде чем ответить, способны ли вы удовлетворить эти три требования. В противном случае, я вас не задерживаю.

Первым порывом юноши было желание согласиться, не раздумывая над деталями. Просто броситься в омут, не беспокоясь о последствиях. На кону ведь будущее Драко или, если быть точным, весьма призрачная надежда, что оно у него будет.

Но один взгляд Снейпа сразу же охладил его пыл. Профессор сказал все это не ради того, чтобы поиздеваться над ненавистным гриффиндорцем. И пусть он говорил с Гарри, как с безмозглым первокурсником, но смотрел, как на равного.

Гарри вспомнил свой первый год в Хогвардсе: издевательское приветствие на уроке зелий, десятки или даже сотни придирок, издевательств и снятых баллов. Все то, за что он столько лет ненавидел Снейпа. Гарри снова почувствовал боль и обиду за каждое оскорбление.

Юноша Читать далее...

Глава 21


Гарри проснулся, ощущая, как кто-то легко касается его лица кончиками пальцев. Они почти невесомо скользили по коже и, словно кисть художника на мольберте, оставляли за собой след. Только вместо красок они дарили часть своего тепла, которое необъяснимым образом достигало сердца Гарри, согревая, заставляя его биться чаще.
Гарри еще не до конца проснулся, купаясь в незнакомых ощущениях. Никогда раньше никто не касался его так, и ни разу в жизни он не просыпался рядом с кем-то другим.

Теплые пальцы обвели линию подбородка, согрели своим вниманием знаменитый шрам в форме молнии, скользнули вниз по щеке и нерешительно замерли около губ. Секундное промедление, едва слышный вздох, так близко, что Гарри мог принять его за свой собственный, и чужая рука коснулась его рта. Движение изменилось, став томным, манящим, наполненным смыслом. Гарри показалось, что до этого мгновения его лицо не существовало, и только теперь чужие теплые пальцы создали его, вдохнули смысл в линии, начерченные ранее природой. Это было так странно, что любое неверное движение, чуть сбившееся дыхание или дрожь ресниц могли все разрушить. И Гарри боялся дышать.

Ему даже показалось, что его собственное сердце перестало биться, когда в следующее мгновение место пальцев заняли губы. Горячие и требовательные. Теперь его пробовали на вкус, пили до дна, и Гарри отчаянно зажмурился, не желая спугнуть волшебство, которое не могло быть ни чем иным, как только безумным, сводящим с ума сном. Одним из тех, о которых никому не рассказывают, хоть и помнят до малейших деталей.

Гарри хотелось верить, что эти сводящие с ума ощущения не закончатся, пока он не откроет глаза, но его по-детски наивное притворство не могло убедить даже его самого, и горячие губы исчезли, а в его мир ворвался знакомый язвительный голос:

- Можешь не притворяться, Поттер, я знаю, что ты проснулся.

Гарри открыл глаза и понял, что нет смысла и дальше цепляться за ускользающее сновидение, когда реальность и так превосходит все ожидания. Чего еще желать, когда рядом с ним, так близко, что их разделяло не больше дюйма, лежал Драко. Восхитительно растрепанный, с покрасневшими от его собственных поцелуев губами.

Гарри все еще обнимал его за талию и, проснувшись, невольно притянул еще ближе. «Мой, только мой», - билась в голове Гарри единственная мысль, заглушая все остальное. Драко поморщился от слишком сильного объятья, но не стал сопротивляться, только иронично приподнял бровь. Не выдержав его насмешливого взгляда, Гарри покраснел и попытался отвернуться, но теплые и удивительно сильные пальцы легли на его подбородок, заставляя остаться на месте. Было сложно сказать хоть слово, но и молчать не имело смысла.

- Я, - Гарри не знал, как продолжить, но Драко избавил его от необходимости подбирать слова, запечатлев на губах гриффиндорца легкий, томительно нежный поцелуй. Гарри замер, боясь пошевелиться, его била дрожь. До этого момента, все те долгие томительные недели, когда он уже смирился с мыслью, что Драко никогда не заинтересуется им в этом смысле, ему странным образом было легче. Теперь же, когда первое помешательство отступило, и любое движение стало осмысленным, он растерялся, не зная, как поступить. Хотеть этой близости было проще, чем внезапно получить желаемое. К собственному смущению примешивалась еще и растерянность от того, что он не знал в точности, что движет Драко, почему слизеринец все это делал.

- Я не понимаю, - прошептал Гарри.

- А тебе и не нужно ничего понимать, мы еще поговорим об этом, - Драко легко провел сомкнутыми губами по шее гриффиндорца. – Позже!

Последнее слово прозвучало, как приказ, но Гарри ничего не имел против. В конце концов, погрузиться в сомнения и нерешительность можно будет и потом, а в этот конкретно взятый момент лучше вообще не думать. С глухим отчаянным стоном он ответил на поцелуй. Немного переместившись, Гарри подмял Драко под себя, выпуская на волю все желание, которое сдерживал до этого. Слизеринец, казалось, совершенно не расстроился от того, что они снова поменялись ролями. Его руки скользили по спине Гарри, касались волос.

Гарри захлебнулся воздухом, когда ладони слизеринца, проследив изгиб поясницы, опустились на ягодицы. Юноша почувствовал, как через все его тело прошла волна острого возбуждения. Хотелось коснуться нежной кожи Драко, попробовать ее на вкус, оставить на ней след укуса, чтобы убедиться в реальности происходящего. Гарри смотрел на Драко и мечтал заставить его сбросить все привычные маски, сорвать ненужную одежду и хотя бы на время забыть обо всем.

Он уже не раз чувствовал томление, думая о Драко, но сейчас ощущения захлестнули его с головой. Раньше Гарри никогда не задумывался, что сделает, если сможет добиться Драко, потому как такой исход не представлялся возможным. Он восхищался Малфоем, боготворил его, хотел спрятать ото всего света. Все это время его любовь к белокурому слизеринцу казалась чем-то возвышенным и потому не совсем реальным, но сейчас Гарри понял, что хочет его. До боли, до Читать далее...

День не задался с самого утра, мало того что Гарри свалился с кровати,три раза перезастегивал рубашку, пролил на себя тыквенный сок на завтраке, после которого переодел рубашку в этот раз застегнув ее со второй попытки, так еще сегодня Гермиона ошеломила, нет ввела в шок, нет ошарашила его тем что завтра...
- Зелья, мать его, экзамен, блин, первый!! Гермиона!! с каких пор мы сдаем экзамены в начале второй четверти?! - гневно вопрошал Гарри, то что уже июнь, и то что он рядовой семикурсник его не волновало. Его волновало только то что завтра у него первый экзамен, зелья, от которых зависит его будущее.
- Но Гарри, я столько раз об этом говорила... и уже конец года... - неверяще шептала Гермиона.
- О замолчи Герми! У тебя есть конспекты? Дай почитать пожалуйста!
- Гарри мои конспекты разлетелись по всему факультету, и вряд ли тебе кто то их отдаст. Обратись к Малфою.
- К Малфою?! Гермиона ты с ума сошла?

Слушать этот музыкальный файл

angel in discuss

....
[326x477]