(18)

Боже, для чего любовь , если Любви нет?
Сказки! Сказки! Сказки! Обман! Пустые слова в глупых книжках, наивные мечты маленьких девочек в розовых платьицах, лживые росказни парней с презервативами в карманах, маразм добрых бабушек, всезнающее молчание матерей, искусстенная проповедь священников, сны, небытие, нереальность, сказки!
Вот, что есть ваша любовь!
Боже, как больно!
Зачем ты дал мне сердце и душу? Зачем научил меня отдавать и отдаваться? Зачем наделил меня нежностью? Зачем?
Тишина...
И очень больно стучит под левой грудью. С такой болью перемалываются кости, от такой боли умирают, из-за такой боли теряют рассудок, от такой боли лопаются голослвые связки...
Но это тело. Тело слабо и легко принимает избавление смертью ( порой слабость спасительна, не так ли?)
А вот душа умеет терпеть. От разрывов душевных не умирают и не кричат. Но, бывает, умирает душа и все то светлое, что в ней было, становиться тьмой.
Боже, дай мне смерти, боже!
Пусть сердце-камень и мысли - тьма.
Боже!

Я лежу, раскинув руки по кровати. Без сна, без слез, без мыслей, без чувств. И только в самой глубине меня, там, куда не попадают солнечные лучи, в голос рыдала моя волчица.
Вой отражался от снега, камней и вековых безвременных льдов и летел в бездонное темное небо, блуждая между холодных криссталов звезд и обходя стороной одинокий глаз луны.
Волчица пела темную песню.
Волчица выла.
Она умеет плакать, когда моих слез уже не остается, она умеет тосковать, когда у меня уже не хватает сил чувствовать, она умеет помнить, когда я уже не могу думать.
Ей было нестерпимо больно, но она жила.
А я звала смерть.

Никогда не думала раньше, что можно любить так. Когда хочется раствориться в другом, когда не нужны слова, когда не существует времени, когда вся окружающая жизнь кажется иллюзией.
Ничего до. Ничего после.
Разве можно так отдаваться, Боже? Разве можно?
Разве можно так...
Тихо... нет ответа.
Это невидимая темная всепоглощающая женская тоска, так любить.
Это то, чего вечно желаешь и, чего никогда не хватает, так любить.
Боже, зачем так любить?
Сказки! Дрянь! Ложь! Глупости!
Просто, когда сержце топчут перестаешь, во что бы то ни было верить. Потому что верить уже не чем.
Боже, для чего ты придумал мужчин? Для чего ты не научил их любить? Возможно, вынимая ребро, ты задел ненароком сердце. Прощаю. Ты не хирург, мог и ошибиться. А может, мужское сердце просто умерло за ненадобностью? Как когда-то отвалился хвост ...
Глупости! Бред! Горячка!
Но что делать, когда отдаешь все? Все! А в ответ получаешь:
- Знаешь, я не люблю сладкое, я не люблю стихи, я не люблю тебя, я не люблю любить, я не люблю быть любимым, я не люблю отдавать, я не люблю отдаваться, я не люблю. Мне не нужно, чтобы ты любида. мне этого не нужно. И ты мне больше не нужна. Когда заходишь слишком далеко, можно запросто свалиться с края. У тебя все будет. Потом. Не со мной. Может быть. Кыыш! Пошла вон!, - трогательный аккомпонимент, поцелуй на память, пинок под зад, кинжал промеж лопаток и повернуить не забыть его там пару раз. Пафос. Все. Конец. Занавес. Жтдкие апплодисменты.
Я не умею расставаться - я умею ( умела?) любить.
Просто слишком тяжело и больно теперь быть...
Может не быть?

Где-то в глубине меня из тьмы вышел мой волк и, как всегда, молча и властно посмотрел на мою бедную волчцу. Волчица прервала свою траурную песнь смерти и тоски. Волчица приняла решение жить и дарить жизнь. Она легла на промерзшую землю и зарылась носом в снег , положив голову на пушистые лапы. У нее не было сил идти дальше.
И волк помедлил уходить. Он опустился рядом и стал охранять ее сон. Охранять хоть целую вечность, пока она не найдет в себе сил проснуться. Он был на много миллионов лет старше и мудрее моей маленькой глупой волчицы. А ей еще только предстояло стать такой. Хотя, кто знает, проснется ли она.
Я не знаю. Думаю и она этого не знает.



[показать]

Солнце встает…
Я не могу ничего написать
Для тебя.
Я не могу ничего сказать-
Я молчу.
Я больше не знаю слов.
Во мне умирает я.
И эхо твоих шагов
Запомнит моя земля.
Мне так хочется этой любви.
Но я знаю, меняемся мы…
Посмотри на меня, посмотри!
… просто эхо ушедшей зимы…
[показать]

(17)

его звали Иван...
Точнее его зовут Иван.
Просто так легче.
Его звали...

Это совсем не просто рассказывать как мне было тяжело. Как мне тяжело сейчас( ведь не кончилось ничего, ничего не прошло) . Кому-то легче, выплакался, выговорился ивсе. И камень с души. У меня же... Почему-то так повелось, что для всех окружающих у меня всегда все было хорошо. Сильная глупая девочка. Подруги плакались мне, высказывали свои обиды, слезы выливали, вымаливали утешение, а моих печалей не для кого кроме меня и не существовало. Я научилась хранить свои душевные раны так глубоко в себе, что никто их и не замечал, ничей взгляд не цеплялся за мои горести и ничьи уши не слышали моих ночных слез. Никто даже не догадывался, какой холодный клубок растет у меня на сердце и душит...душит...душит... Никто ничего... Это тяжело, когда слезы приходят только от того, что я - это я.
Иногда мне начинало казаться, что я и не человек вовсе, а нечто совсем другое... Тварь... Тень.. И на ногах кандалы комплексов, страхов, неуверенности. Это только снаружи я все могу преодолеть. Сверху железный кокон, а внутри тонкая стеклянная снежинка - разобьется и не увидешь...
Всегда находились люди, которые убеждали меня в том, что я не така ( какая?! Какая?!) какой нужно быть, что я (Я!) никому не нужна... Даже те, кого я любила... Даже те , в ком я была уверенна... О ком я думала, что меня любят...

Его звали Иван.
И опять нестерпимая боль подступает к горлу, просачиваявь сквозь душу, сквозь сердце, когда слезы стальными иглами давят на голосовые связки и слова дрожат, как осенние листья. В такие моменты я пытаюсь быть ( казаться?) не собой, а кем-то совсем-совсем другим, чужим, сторонним человеком, прохожим , которому ни до кого и ни до чего нет дела. Просто я не могу по другому, просто дурная привычка казаться сильной.
Ни слезы, ни трещены...

Где-то в бесконечной глубине меня запела моя волчица. Запела холодную, долгую, жуткую песню зимы. Песню о том, что нет солнца, нет тепла... Ничего нет. Мой суровый волк не пришел ее успокаивать. Он пытался ее чему-то научить... Чему? Боли?

В горле еще больнее. Только бы не сорваться. Только бы бумага не стала мокрой и не поплыли чернила черными снежинками-кляксами в разные стороны, целуя друг-друга.

Его звали Иван.
Сейчас понимаю, что никогда и не любила его на самом -то деле.Я не знаю и не понимаю, что это вообще было. Хотя вру, понимаю. Наваждение, галлюцинация... Он не был живым человеком . Он был мечтой. Моей тайной выдуманной мечтой. Он вошел в меня, как та часть моей души, которую я ждала с рождения, но он не был ею. Просто я наделила его тем, что хотела видеть в том кого полюблю. Собственно любовь, на мой взгляд, чувство во многом исскуственное( в большинстве случаев, я имею ввиду). Мы придумываем что-то, а потом учимся это что-то в ком-то там видеть. Хотя это что-то совсем не принадлежит этому кому-то.

Его звали Иван.
А может я и любила его... Может и любила. Просто он убил все во мне, а теперь я запоздало защещаюсь.
Просто он вошел в меня, как к себе домойОн стал моим всем. Я верила его словам, его глазам, его рукам. Я отдала ему все, что только женщина может отдать мужчине. Теперь мне понятно, что далеко не все мужчины способны принять этот дар.
Он не смог.
Смял, разорвал, убил, выбросил на ветер чувства, душу мою..
Убил меня.
Убил любовь.
Теперь я ненавижу. И ненависть ничуть не меньше любви.
Теперь я плачу' за все.
Теперь я хочу быть демоном, чтобы уметь убивать.
Дура...
Я понимаю, что и не его-то любила, но кого? Кого? Не знаю. И небо молчит.

А может быть крикнуть: " Где ты?!!!"
[показать]

Что потом?
(15)

Потом я устала ждать. Впрочем, я это уже рассказывала...
Мне захотелось реальной любви реального человека. Я просто страшно устала чувствовать себя невменяемой.
И тогда я стала свободной.
Ненадолго.
Потому что жизнь не дает человеку шанса быть свободным.
Рано или поздно Бог нас все равно замечает и тогда... Тогда, прощай все.
Бог безумен.
Он не любит счастье. Он любит страдальцев и грусные сказки о лишениях. Каждый вечер Он поджидает , когда же прилетят ангелы, и слушает, слушает, слушает... Счастье скучно, оно у всех одинаковое, а вот если плохо какому-нибудь живому существу, тут и всплакнуть можно, и пожалеть, и даровать чего-нибудь там. Благости какой-нибудь, жизни вечной или просто успокоения. И тогда люди говорят :"Есть Бог на свете!". Да, есть, но несчастье ваше ему нравиться гораздо больше, чем счастье. Ведь тогда можно чувствовать себя Богом. Боги умирают, когда в них перестают нуждаться. И Он это знает.
Что ж, я перестала в нем нуждаться. Я могу громко сказать:"Я не верю в Бога!". И Он услышит. И вдохнет с облегчением, значит на одного счастливого человека будет меньше, ведь на меня не надо тратить божественного его времени...
В общем, жизнь пребрала меня к рукам...
[показать]

(14)

Страшно не тогда, когда ты никому не нужен. Страшно, когда никто не нужен тебе.

Мне страшно...


[показать]

(13)

Было время...
Так странно, будто миллион лет назад. Так далеко, будто мне не двадцать лет.
Было время...
Я умела ждать, верить и надеяться.Сейчас нет уже...разве что только надеяться.
Я любила его. Того, чей голос заставлял меня умирать и рождаться, Того, чьи песни подарили мне знание того, кто я.

"Бывают дни, когда ты можешь летать.
Бывают дни, когда тебе хочется плакать.
Тногда ты можешь преодолеть все преграды,
Но в другой миг ты тонешь в темноте.
Когда страдания разбивают твое сердце,
Знай, это не навсегда.

И лишь,когда ты бродишь под дождем,
Скаждой падающей каплей
Приходит знание,
Что солнце будет светить снова.
И лишь,когда ты бродишь под дождем,
С каждым новым шагом
Ты учишься пониманию, как изменить жизнь.
И с каждым вздохом, ты чувствуешь,
Как свободна твоя душа.

Завтрашний день наступит,
Ведь жизнь идет по кругу.
Ты подведешь черту:
"Прощай, вчера!"
И наступит завтра.
Ведь жизнь - карусель.
И если ты не сдашься,
Время назовет твое имя..."

Ну чего стоит? Просто прислушаться и вспомнить... Просто? Ничего подобного. Это совсем не просто, вспоминать, когда болит сердце и всю душу выворачивает наружу. Это чертовски сложно, услышать слова, правильные слова, услышать и поверить. Потому что это уже не та я, которая умела слышать...
Когда-то я верила ему намного больше, чем себе.
А асейчас просто хочется закричать: " Ну! И где ты?!!!Где твоя истина?!!!". Хочется закричать, но я почему-то спрашиваю у неба шепотом: " Где моя вера?" Но небо не ответит, ему ни до кого нет дела... Да и не у него я спрашиваю, не у него.

Я любила его. Человека , который меня никогда не видел и не знал. Я любила его, того, кто сделал меня мной. Я любила..
Я устала его любить.
И я чувствую вину, за то, что я устала ждать...
Хотя мне воздалось по заслугам.
...Но об этом не сегодня...


++++++++++++++++++++++++++++++++++++
P.S. специально для ленки: Это обо мне намного больше , чем все остальное
[показать]

(12)

Я могу с уверенностью сказать, я красива. Возможно, я не умею нести эту красоту. Да, точно не умею. Но я красива.
Я интересна.
Я умна.
Но за всю свою жизнь я не испытывала на себе любви мужчины.Хотя, что мне эта любовь? Но так получилось, не знаю почему.
Мой Мужчина. Не помню , когда начала рисовать себе его образ. В каждом я подсознательно, на уровне шестого чувства, искала человека, отмеченного печатью грусти, печали и разочарования, человека, который преднозначен мне одной.
И я мечтала о том, как моя душа сможет возрадить, вернуть к жизни его душу. Я мечтала научить его жить снова. Видеть эту жизнь.
Мне всегда хотелось быть Ангелом. Довольно таки глупое, даже ненормальное, желание для взрослого человека. Просто в моем представлении Ангел есть нечто, что бесплотно, нечто, что есть, но не знает об этом, нечто, что может изменять судьбы и даровать благость, но не может ничего привнести в свою судьбу и пережить свои печали...
Я всегда хотела быть Ангелом. Мною всегда двигало желание, чтобы люди вокруг меня были счастливы.
Не знаю почему...
Я хотела быть Ангелом.
Но я им не была, хоть и пыталась быть им. И не буду уже никогда...
Из жнлания сделать всех хоть чуточку счастливее и наивной веры в лучшие стороны человеческой натуры ( да что там веры! Я просто отказывалась видеть в других, что-то, кроме добра!), я совершала множество ошибок и совсем не замечала их. Не замечала ни ошибок, ни их последствей.
Мои "друзья" постепенно переставали быть таковыми, хотя я все еще видела в них друзей, а не "нахлебников". Просто в один прекрасный день, не так давно, я поняла: чем лучше ты относишься к людям, тем хуже они относятся к тебе. Да, пожалуй так. Просто я устала быть человеком только для себя самой и ни для кого другого. Для других, я в большей мере орудие...
Это больно, когда предают самые "лучшие и верные".
Я наконец осознала свое одиночество, хоть и с примесью надежды на ошибку. Я осознала свое тотальное одиночество среди людей.
Впрочем, я пришла к тому, что люди, как таковые, и не нужны мне.
От этого становиться страшно...и я перестаю верить в завтрашний день.

[показать]

(11)

Желание любить пришло ко мне довольно поздно. По крайней мере относительно большинства девочек, которые влюбляются лет в 12-13 или еще раньше.
Желание быть любимой пришло еще позднее.
Я довольно долго обходилась без мужчин и, следовательно, без разочарований ( разочарований юности, сказал бы кто-нибудь).
Первый раз я влюбилась, когда мне было шестнадцать . Я тоскую по этой любви до сих пор.
Чистая любовь не требующая взаимноси. Светлая любовь, не подверженная предательству. Теплая любовь, ценная одним своим существованием.
Несбыточная любовь.
Любовь к Нему. К кумиру.
Я вынашивала и берегла эту любовь почти три года. От этой любвт родились сотни детей - мои стихи.
Все что я делала и говорила, я делала и говорила во имя... с тайным знанием того, что бывает Такая Любовь.
Это был мой опыт нереальности. Моя нереальность опыта.Заблуждение жизни и желаний. Но это моя самая прекрасная Тайна.
Так я научилась писать и ждать.
Научившись ждать, я научилась быть не такой как все. Точнее, я решила Принять себя не такой , как все. Ведь у меня Была Тайна.
А потом... Потом я устала ждать. И мне захотелось, чтобы ждали меня.
И я попрощалась с Ним. Так, как только могла попрощаться я.


НЕ ОТПУСКАЙ.

Кому нужна любовь, которой нет на свете ?
Кому нужна печаль, которой нет нигде ?
Я отпущу назад твой одинокий ветер
И свой последний всплеск я подарю тебе.
Затихла моя грусть, дыханием согрета.
Я отдаю себя, и ты мне нужен весь…
А ты стоишь во тьме, и не найти ответа.
Я жду, но не живу. Я умираю здесь.
Приди ко мне, восход! Верни сомненья птицам
И капли наших снов в прикосновенья рук…
А я ищу тебя, не доверяя лицам,
И только ты - мой свет, и только ты мне друг.
Я без тебя нигде. Я без тебя в паденье,
Не разобрав себя, даю себя согреть…
А ты стоишь во тьме, как сон, как наважденье.
Я так хочу любить, но не могу гореть.
Я забываю сны - не нужно больше боли.
Я не хочу тебя - мне нужно быть с тобой.
И я ищу твой взгляд в своем соленом море…
И мысли этих строк вновь заберет прибой.
Я не пишу стихи - я повторяю чувства.
Вот новая волна затмит сердечный стук…
Мне не дана любовь - это твое искусство.
Я жду. Иди ко мне, моя печаль, мой друг.
Я бабочка огня на перекрестке ветра.
Мне просто нужен рай, мне просто нужно жить…
А ты стоишь во тьме, укрыв лицо от света.
А я люблю тебя и не могу забыть

(10)
Порой, я глупа до безумия...

(9)

Стого дня, когда я впервые осознала себя, посмотрела пристально в свою душу, пытаясь разглядеть, какая она, во мне всегда было две половины. Темная и светлая. Волк и волчица.
Мужская и женская, если хотите...
По крайней мере в моем мироощущении это существа разного пола. А может быть и у всех так...
Волчица жила во мне всегда. Она была мной. Днем и ночью. Во сне и наяву.Она радовалась, грустила, ошибалась, смеялась, плакала, волновалась , любила и ненавидела. Полная чувств, полная жизни...Полная переживаний и смутных волнений…
Волк же приходил изредка. Неторопливо оглядывал все холодными светлыми глазами с каплями тьмы зрачков.
Он заставлял мою вочицу замирать в страхе и метаться в нерешительном предчувствии и томительном ожидании чего-то.
Волк нес с собой разум, рациональность, глобальные решения, холодный рассудок и, как ни старанно, интуицию.Он приходил как решение и предупреждение, но всегда молча., даруя моей волчице шанс самой все понять и самой во всем разобраться.
И моей, испуганной его появлением, полной эмоций и нерешительности волчице, приходилось, напрягая всю себя, угадывать и читать, что же написано в его темных глазах.
Но, боюсь, она далеко не всегда делала это правильно.
Волчица была стремительна и всегда бежала вперед по дорожке из лунного света. Как бы банально это не звучало, но я представляла себе все именно так.
Волк же безветренно и бесшумно приходил из тьмы. Бесшумно, безветренно и непредсказуемо. И неведомо было какими путями он ходил там,за границей света.

Такова моя душа.

Сейчас его светлые глаза вновь осветили тьму. Моя волчица остановилась в нерешительности и не смогла отыскать ключа к тайному смыслу в них.
Волк постоял и удалился во тьму, которая была его домом , матерью и смыслом.
Я же осталась со смутным чувством ожидания чего-то и непонятным волнением.


[показать]

Это цитата сообщения euhelen Оригинальное сообщение

СЛУЖБА ДОВЕРИЯ

На АТС были какие то проблемы с кабелем и мой телефон не работал в течении трех суток. Телефонисты вырыли траншею во дворе, прямо посреди тротуара, так, что в условиях осенней слякоти ее преодолеть можно было только на вертолете. Их возня с пучками разноцветных проводов, торчащих из свинцовой оболочки не слишком радовала - электронную почту нельзя было скачать, не говоря про то, что никуда нельзя позвонить и никто до меня не мог дозвониться.

Я уже видел черти какой сон, как среди ночи раздался телефонный звонок.

- Едри вашу налево! Кому это не спиться в такое время? Что за срочность? - ворчал я подходя к аппарату,

- Але!

- Але, здравствуйте. Я решил покончить жизнь самоубийством.

- Ну, а я тут причем? Решил, значит дело надо доводить до логического завершения.

- Это служба доверия?

- Доверяй, но проверяй! Ты хоть бы на часы глянул, я же спать уже завалился, а тут ты со своим самоубийством.

- А что разве служба не работает круглосуточно?

- Нет, только с девяти и до восемнадцати, обед с двенадцати до тринадцати.

- А если мне сейчас захотелось уйти в мир иной?

- Мечтать не вредно. Значит ты невовремя туда собрался. Звони после девяти, я тогда буду тебя уговаривать не делать этого. У меня оплата почасовая и платят только за рабочее время. А на общественных началах, поищи других дураков.

- Спасибо! Я уже умирать передумал. - в трубке раздались гудки.

Я набрал номер дежурной по АТС.

- АТС слушает.

- Слушай дежурная, зачем вы мне на домашний номер телефона присобачили номер службы доверия.

- На линии была авария, оборвался кабель. Утром восстановим нормальную связь. Какой у вас номер телефона.

- Да пошла ты! - Я бросил трубку на рычаги. Походил по комнате, зашел в сортир, справил малую нужду и двинулся в сторону кровати, как телефон опять зазвонил.

- Але, это служба доверия?

- Угу, что вешаться вздумала?

- Нет, порезать вены.

- Кобель сбежал к другой сучке?

- Он не кобель, а клевый парень.

- Ща твой клевый трахает твою подружку, клево так, во все дырки, а ты вены резать собираешься. Чем ты их резать будешь, не кухонным ножом?

- Нет, бритвой.

- Не советую бритвой, лучше кухонным ножом, предварительно затупленным.

- Почему.

- А я откуда знаю. Наверное кровищи будет больше.

- Я крови боюсь.

- Тогда вешайся.

- У меня веревки нет.

- Занавеска есть?

- Есть.

- Вешайся.

- Карниз не выдержит.

- А ты к люстре привяжи.

- Люстру жалко, мне ее мама подарила.

- Какая тебе разница, ведь ты удавишься?

- Нет все равно жалко. Ты такой забавный! Мож встретимся?

- Приглашаешь на палку чая?

- Угу.

- А как же вены, ты что, передумала их перерезать?

- Неохота.

- Ну, блин ты даешь, я тут сижу распинаюсь, жду когда ты кони двинешь, а тут на тебе - неохота? Мож порежешь вены, а? Мы ведь в морге зарплату получаем, чем больше трупов, тем выше ставка.

- Ха-ха-ха, а ты оригинал, может все таки встретимся?

- Только, должен тебя предупредить, я четырежды женат, имею восемь детей, шестьдесят три внука и двух правнуков, не считая многочисленных любовниц. Но это фиг с ним, я могу развестись и на тебе жениться. Мне твои сиськи сразу понравились.

- Как, по телефону? Ха-ха-ха. Они же маленькие.

- Фигня это все. Поедем во время медового месяца в круиз, заглянем в Силиконовую долину, накачаем твои сиськи силиконом. Такие сисяры получатся просто отпад, крутые будут у тебя прибамбасы. Так, диктуй имя, фамилию и размер бюстгалтера.

- Зачем?

- Как зачем? Я тебя в очередь запишу. Ты что думаешь, одна такая, кто со мной встречу назначил. Тут очередь. Так, где у нас тут свободное время. Ага, в следующем месяце, пятнадцатого числа. У тебя месячных надеюсь не будет в это время? Придешь подмытая и со справкой от сифилисного врача. Мы с тобой порезвимся.

- Спасибо, не люблю очередей. Ладно, я еще позвоню, пока.

В трубке раздались гудки.

Спать уже не хотелось. Я пошел на кухню и заварил кофе. Раздался еще один звонок.

- Здравствуйте, спасибо, что позвонили! - отвечаю, стараясь говорить с импортным акцентом, - Что будем: вешаться, топиться, травиться, резать вены, стреляться? У нас самый большой выбор принадлежностей для самоубийц: шелковые веревки намыленные лучшей французской косметикой, прекрасные яды из экологических нату­ральных трав собранных на Тибете, титановые бритвы для перерезания вен от лучших европейских производителей, мультимедийные джакузи с электрошоком ...

- Это служба доверия?

- Да, это служба доверия, с вами говорит сертифицированный специалист, прошедший стажировку в Читать далее...

(8)

Из привычки мы живем, из привычки. И еще из надежды , что когда-нибудь будет... Будет что-то большое и светлое ради чего стоит жить. Смерть всегда привлекала меня. Мне думалось, что в том, как человек умер( и во имя чего) гораздо больше смысла, чем в том как он жил. Мы живем из привычки. И из того, что где-то в глубине души уверены, что не вправе лишать себя того, чем кто-то нас наделил. Жизнь появляется по разному, случайно, бездумно, по принуждению или из великой любви и великого желания жизни. И мы живем в благодарность за этот великий дар.
Но часто мы пусты. Часто мы злы. Часто мы одиноки. Очень часто для нас нет ничего святого. И, что бы мы ни говорили, нет никого, кого мы любим.
Я не тот человек которого они видят.
Я не умею испытывать жалость и сочувствовать. А может ли кто нибудь? Мне может быть жаль котеночка или щеночка, но не человека, даже близкого мне. Это гадко. Но это так. Возможно потому что меня никогда не жалели. Просто никто не замечал, что мне плохо.
Возможно я уже не могу любить. В этом труднее всего признаваться. Это тяжелее всего.
Вот такая я холодная пустая и безчувственная.
Но было все было. Возможно отдать жизнь за другого человека. Это было. Была любовь,о которой хотелось кричать и которой я посвящала стихи. Это было. Был человек, который понимал во мне всю меня, даже ту, о которой я молчала. Это было.
И я живу из привычки. и я живу из надежды, что еще будет.
Но я честна, хоть немного, хоть не долго, но я честна.
Просто, хочеться верить, что я нечто большее чем ничто в нигде.

[показать]

(7)


Странно.
Зачем все это, собственно?
Я не могу вспомнить ни одного знаменательного события в своей жизни, какое бы отличало меня от миллионов других людей, о котором можно было бы написать...
Моя жизнь - колея.
Ни шага в сторону. Только вперед...и всегда заранее видно, что там впереди.
Все, как у всех.
Разве что только мысли мои чуточку отличаются...чуточку другие. Но это мысли. Их не слышит никто, кроме меня самой. И не услышит никогда...
Я плохо умею говорить о себе, о своих чувствах, желаниях, обидах. Там , внутри меня сидит маленький трусливый чертик, который боиться того, что кто-то узнает, как ему плохо. Вот так сидит он там и изо всех сил упирается , извивается, но молчит...молчит...
Я не умею рассказывать о себе... А может, просто не хочу. А может, боюсь. Чего только?
Впрочем неважно, неважно.
А может мне просто некому сказать что-то, что я хотела бы кому-нибудь сказать. Кому только?
Кому?

ЛАДНО, САМИ НАПРОСИЛИСЬ
************************************

ХОЛОД.

Стук. Сначала чуть слышный , с каждой новой ночью становился чуть громче. Он был похож на стук сердца, но был каким-то холодным и абсолютно неживым. Чьи-то невидимые костяшки тихонечко бьют в рконное стекло. Внезапно стук прекращается, и Джей понимает ( именно понимает, потому что глаза и уши здесь бесстильны), что через приоткрытую оконную ставню в комнату вползает, просачивается что-то мертвое, серое, липкое…
Страх рождается там, где ему совсем не место, где его никто не ждет, в самой сердцевине тела, постепенно разрастаясь, подобно грибку, пожирая каждый нерв тела, опутывает щупальцами, не позваляя ни двигаться , ни думать.
Ни вскрика. Ни дрожи. Ничем не выдать себя. Только нестерпимый холод струиться по позвоночнику и не дают забыть о своем существовании капли пота на ладонях. Джей стояла, боясь пошевелиться, вся напрягшись, свившись всем телом в один комок нервов и тихо шептала своему рассудку: «Только не двигаться, только не кричать, только не двигаться, только не кричать…» И так непереставая. И где-то около виска кричала шальная мысль:»Ведь так не заметят! Незаметят! Не заметят. Не заметят…» Постепенно ее голос становиться все неуверенней и почти стихает, но бъется мысль. Долбит мозг.
Вырваться. Вырваться из оболочки. Вырваться отсюда!
Оцепенение уходит. Джей истошно кричит, так как не кричала никогда за свою жизнь. Кричит за все прошедшие дни страха, когда она молчала, с закрытыми глазами вжимаясь в стенку и слушала холодный неживой стук, убеждая себя, что это просто воображение. Но теперь она знает, знает…
Джей кричит, и будто пленка отматывается назад. Тишина. Никого. Никто не слышал ее крика.
Внизу, как обычно пьет, веселиться, танцует и гуляет «Голубой понедельник». До джей доносится громкая музыка, заполняющая собой все пространство , так, что не слышно ни голосов, ни смеха, только монотонный гул не дает забыть о насыщенной жизни клуба. Это Тим играет со своими «Дикими Штучками», не позволяя людскому шуму проникнуть в ее комнату. Там внизу на высоком стуле за стойкой сидит Малыш. Он как часовщик заводит каждый вечер механизм веселья, а Джей порой кажется, что он заводит и весь мир. Не будет Малыша , и все полетит к чертям., весь мир сойдет с ума, по крайней мере тот мир, который был миром Джей.
- Воображение…Воображение…Воображение… - как заклинание шепчет она, все еще не двигаясь с места. Как заклинание, как последнюю надежду. Последнюю надежду остаться на поверхности, а не провалиться туда, откуда уже нет выхода. Туда, куда провалилась ее мать. Это слишком страшно. Это слишком дико. Это просто невозможно. Ждей не может сойти с ума. Не может и все!
- Воображение…Воображение…Воображение…
«Воображение.» - сказал ей Малышь, успокаивая. Сказал, как хозяин. Как разум. Не спорь, девочка. Не сопротивляйся. У тебя нет другого разума, кроме Малыша. У тебя никого нет, кроме Салыша. И никого никогда не будет. Только ему ты можешь доверить все. Поэтому слущай, слушай, девочка. Слушай и повторяй : «Воображение.»
Джей делает глубокий вдох. На секунду закрывает злаза. Встряхивает кудряшками. Идет одиваться. Через десять минут ее выход. Ее хлеб. Ее гарантия завтрашнего дня. Кроваво-красное платье с хитрым замочком, кроваво-красные губы, алые босоножки на шпильке. Джей смотрит в зеркало и больше не видит девочку с кудряшками и огромными зелеными глазами, маленькую красивую девочку. Джей смотрит в зеркало и видит сексуальную стерву, богиню, женщину-вамп, секс-символ. Джей самодовольно улыбается, подмигивает своему отражению и идет к двери…И только на самом пороге что-то ( холодное и липкое что-то, что сидит у нее внутри) заставляет ее обернуться. Девушка до боли в пальцах сжимает входную дверь и смотрит на темное окно. Холод снова просыпается внутри. Страх. Белые-белые пальцы.
Шаги возвращают ее к жизни.Джей оборачивается и видит Малыша. Малышь все понимает с первого взгляда, с беспокойством тихо произносит: «опять», прижимает ее к себе. Джей даже не прижимается к нему, она хочет раствориться в нем, в его большом живом теплом теле.Как хорошо, что Он ее любит. Больше, чем любил бы брат, которого у нее никогда небыло, больше чем отец, который даже не знает о ее существовании. Он любит ее той любовью, о которой так часто пишут в книжках. Как любовник, как зверь, как муж, как друг. Джей закрывает глаза и дышит его дыханием. Ей становиться спокойно.
- Ты можешь сегодня не работать, - говорит он.
- Малышь, они же меня ждут. Нехорошо обманывать клиентов…
Она ласково снимает с плеч его тяжелые ладони и спускается вниз.
«Голубой понедельник» очень дорогой клуб. Достаточно пристижный, для того, чтобы здесь выступали музыканты с громкими именами. Здесь даже казалось бы банальный стриптиз бых высокохореаграфическим шоу. Здесь слишком дорогая публика, чтобы обманывать ее ожидание и Малышь, как хозяин, это понимает.
Джей поднимается на сцену. Свет в лицо. И музыка…музыка…

«Сейчас, когда ты со мной,
Я не могу Читать далее...

(6)

Я росла самым обычным ребенком, такой как все. Я ничем не выделялась, ни умом, ни красотой, ни положением в обществе. Ничем. Довольно таки средний ребенок из среднего класса.
Мои родители меня любили, как любят родители миллионо детей.
Моя учительница младших классов взростила во мне множество комплексов, как и учительницы множества других детей.
Меня звали простым именем Маша. И я уже не отвечу точно, когда стала называть себя странным именем Моник.
Я часто обманывала и обманывалась.
Но я ни разу никого не предавала, хотя со мной поступали...да, меня предавали. И не один раз.
Часто люди восхищались мной, наговаривали множество комплементов, но никто не спешил становиться моим другом.
Я росла и училась держать душу и мысли на цепи за тяжелыми дверями и коваными засовами.
Было время, мне было плохо от одиночества. Сейчас , бывает, я бегу в одиночество от людей.
Я научилась любить и отдаваться.
Это было ошибкой.
Возможно это было ошибкой.
Я жила в мире плоских радостей и гладких дней.
Однотонная жизнь в режиме "моно".
Мне часто делали больно.
Или я слишком сильно умела любить? Если вообще можно любить слишком сильно.
Умею ли я еще? Или все же какая-то часть меня все же спрыгнула с обрыва?
Я устала быть собой. Я хочу перемен
Я жду!

(5)

Над девственно белой чашкой поднимается девственно белый горячий туман. Фарфор обжигает кончики пальцев. Черный кофе дает иллюзию тепла. Я вдыхаю его тягучий аромат и учусь не думать.
Я закрываю глаза и делаю глаток. Закрываю глаза, только для того, чтобы не видеть, как еще одна моя голубоглазая копия выглядывает из чашки и смотрит на меня.
Это уже третья чашка кофе за пол часа.
Я люблю черный кофе. Я варю его сама в бабушкиной турке . Потом наливаю в свою белую кружку и пью кипяток, почти без сахара. Это сродни наркомании.
Я люблю черный кофе и красить ногти в черный цвет.
У меня есть потребность в одиночестве.
Я люблю дождь и не люблю зонтики.
У меня есть потребность в черновиках.
Я люблю черные гелевые ручки и тетради в жестких обложках.
У меня нет друзей.
Я одна из редкостей и необычностей этой жизни. Редкостей, которых так много.
Заповедная птица Моник.
Как-то один мой неблизкий знакомый сказал мне, что моя проблема в том, что таких, как я, один человек на тысячу, и, что я это осознаю. Не знаю почему, но я ему верю.
И мне это совсем не нравиться.
Точнее мне не нравиться, что мне это нравиться.
Я сижу и думаю о том, как я оказалась здесь, как я оказалась сейчас. Что зделало меня мной, мной такой, какая я?
Я вдыхаю кофейный пар и думаю о том, что было.
И мне бы очень хотелось узнать, что будет потом.

НЕЗАКОНЧЕННАЯ СКАЗКА О ДОЖДЕ.

Мутноватая грязно-зеленая вода плескалась, щекоча мои лодыжки. Несколько сорванных цветков календулы безмятежно бились оранжевыми своими головками о мрамрный бортик фонтана. Я сидела на самом краю, болтала в нечистой воде нечистыми ногами, разбрасывая мокрые цветы в разные стороны. А вода плескалась, плескалась… Моя кожа, одежда и волосы были совсем мокрыми от брызг, и люди косились на меня, проходя мимо, кто раздраженно, кто насмешливо… Почему, если бы я сидела на скамейке и смотрела на море, на меня ни одна живая душа не обратила бы внимания? А стоит залезть ногами в фантан или пройти, балансируя, по парапету, так сразу к тебе оборачиваются десятки лиц? Хотя мне все равно. Я делаю то, что мне хочется. Сижу. Мою ноги в фонтане. Поедаю кисло-сладкие малиновые карамельки.
А вообще, как глупо все это! Где-то там на дне моего рюкзака лежит смятая записка : «Просто ты совсем не то!» Глупая записка. Можно подумать, что он «то»! Ха-ха. Я полезла в рюкзак и, минуя ворох ненужных кому-тто вещей, таких как бумажные платочки, стеклянные шарики, маленький плюшевый бегемот,книжка, ключи непомнюотчего, цветные карандаши, простая тетрадь в клетку, кошелек без единой копейки, карамельки, и еще множество ненужных безделушек, я вынула бумажку на свет божий. Я посмотрела на нее и она показалась мне каким-то живым существом, которое просто прилегло отдохнуть, и осторожно, чтобы не разбудить , я положила ее рядом с собой на парапет. Было странно и радостно смотреть, как смятая, почти мертвая, бумажка оживает, разворачивается, вдыхая запах моря полной грудью. Миг, и она уже танцует на ветру. Я проводила ее взглядом и забыла…
А надо мной было небо. Я откинулась назад, опираясь на руки и улыбнулась ему. Как странно! Небо. Ведь оно всегда было там, на верху! Даже когда верх был низом! Даже когда меня не было! Меня не было, а оно было! И если подумать, хоть оно было и всегда, оно же никогда не бывает одинаковым! Сейчас небо было необыкновенно персиково-золотым с вплетениями вечерней голубизны. Оно улыбалось и пахло эллектричеством…
А по морю плыли хаттифнаты…. Шучу!
На самом деле с моря , непроглядные в своей темноте, приходили к этому веселому небу нежданные гости - грозовые тучи. Они казались очень тяжелыми и очень холодными, будто огромные комья ваты, набухшие ледяной водой. Они плыли медленно и неотвратимо…
Вокруг меня метались голуби, искали себе укрытие, жались друг к другу, присев на корточки под крышами и на карнизах. Такие растерянные птицы очень похожи на дневные сны, мечутся, копошатся, и никакого толку…
Я опустила голову, оторвав взгляд от неба, отчего мои и без дождя мокрые волосы полностью закрыли мое лицо от мира. Я собралась вставать, уже потянула руку за рюкзаком и… не встала. Меня заполнило ощущение-маньяк, неясное чувство чужего взгляда. Я завертела головой и точно. Вот он.Бывают такие странные парни, которых, кажется, сторонится свет. Они одиваются только в черное и носят тяжелые ботинки даже в самую палящую жару. Он был очень высок с белой кожей, никогда не знавшей загара, длинными темными волосами и почти болезненной худобой. Но это все было каким-то лишним и совсем не важным. Главное – его глаза. Глаза просто невероятной синевы. Таких не бывает, подумалось мне. А вот и бывает же!
Мы смотрели друг другу в глаза минуты три, наверное. Он не отводил взгляда… А вот я отвела. Слаба я все же. Блаба…
Я еще раз посмотрела на совсем темное теперь небо. И тут небо буквально разъехалось по швам. Без всякого предупреждения и обычной мороси. Ливень хлынул стеной, совсем не обращая внимания на то, как солнце пробивается сквозь тучи, как через пуливые отверстия, упорное в своей решимости догореть и досветить весь сегодняшний свет до конца.
Я огляделась. Было пусто, будто люди заранее знали о таком исходе. Смотрящий на меня тоже исчез. А я еще некоторое время сидела и смотрела, как в зеркало на залитый водой асфальт, в котором, как солнечные зайчики, играли в догонялки солнечные блики. Но вскоре и они погасли и я осталась одна, наедине с дождем.
Я встала и спокойным шагом пошла искать укрытие. Все равно мокрая до нитки, зачем торопиться? Забавно хлюпали по асфальту босые ноги, забано струилась вода по распущенным прядям волос, забавно оттягивал плечо вымокший рюкзак, забавно болтались в руке сандали… Это вообще забавно, такая маленькая я под таким огромным небом! Такое спокойное небо, укрытое от меня таким эмоциональным дождем!
Я свернула в первую попавшуюся арку. Странным образом в арке было сухо, будто вода, повинуясь каким-то искаверканым законам, отказывалась запускать сюда свои ручейки-пальчики. Я уселась прямо на асфальт, подперев спиной обшарпанную вековую стену. Глаза сами собой закрывались. Да и что здесь для них интересного? Унылые стены, исписанные глупостями, каких много и на любых других стенах… Я закрыла глаза.
А когда открыла, вновь увидела перед собой его.
Он точно так же сидел, облокатившись о стену, на асфальте на против меня и смотрел. Не стену ли за Читать далее...

Так, значится, когда я пишу в заглавии ОФФТОПИК, значит это уже не повествование истории "И наступит завтра..."
Нда сказанула:) Я тут сочинила небольшой рассказик , навеяный походом нашего курса в психбольницу...О впечатлениях говорить не буду, потому что словами правильно высказать свои чувства у меня не получается....
Ладно, зацените пожалуйста:
**********************************
Птицы.
(всем психиотрическим клиникам посвящается)

Люди. Одни пробегают мимо моего окна, пряча мысли и глаза у себя под ногами. Она не любят задерживаться здесь, потому что им неприятно и страшно.Мне жаль их. Есть и другие, те, что по глупости останавливаются и рассматривают, иногда даже смеються. Такие ущербны и сами о себе многого не знают. Мне жаль их.
Люди разные. Но и те и другие видят одно и то же, если посмотрят на мое окно. Первые быстро и с неловким сожалениемотводят взгляд, потому что глаза их действительно из-за какой-то несуразной ошибки оказались устремленными на мое лицо. Вторые даже не обращают внимания, будто меня нет, проскальзывая по моему лицу своими бездумными слишком молодыми глазами только для того, чтобы перейти к окну соседнему, ведь там намного интереснее.
И те и другие видят всего лишь женщину, что смотрит из окна на улицу. Вот, что они видят . И ничего больше. Они не знают ничего и ничего не узнают, а если и узнают, то и не поверят вовсе…
Ведь это только кажется, что я просто сижу и смтрю в окно, на самом деле я веду длинные и обстоятельные разговоры. Каждый день, с самого утра. Ведь нужно столько всего рассказать и столько всего узнать!
И с кем я разговариваю, сприсите вы. Я разговариваю с птицами. Да-да, именно с птицами. На их особенном птичьем языке. Это очень простой язык и ему легко научиться. Нужно только сесть так, чтобы никто не отвлекал, не шевелиться, не говорить, не думать, даже не видеть, но не видеть сложно… Нужно сидеть и слушать…И тогда можно услышать такие вещи, которые вам никто никогда не скажет, как бы вы ни старались их услышать.
С людьми намного сложнее. Люди сначала думают, потом выдумывают, потом выдумыват как они думают вы на них смотрите и что от них ожидаете, потом думают о том, что подумали, а потом только говорят. Именно поэтому правды в мире очень мало, очень мало настоящей жизни…Да и самого мира в мире очень мало…
С птицами тоже нелегко, птицы тоже живые. Правдаптицы никогда не пытаются увидеть себя моими глазами и поэтому не говорят неправды, только выдумывают иногда. Но это просто потому что мысли у них коротенькие, они бегут слишком быстро, спотыкаются друг о друга, перескакивают друг-другу через самые макушки… Да и птиц едва ли не вдвое больше, чем их птичьих мыслей. Поэтому и с птицами не всегда поговоришь по человечески.
Когда мне было грустно я вообще не могла из понимать. Потому что, когда грустно, тогда и мир под тобой меняется, он становиться медленным и вязким, как жирный крем, он теплый и удобный, но неживой. Такой мир обнимает тебя за плечи, целует тебя в глаза и ни за что не хочет выпускать. Тогда ты и сам становишься, как этот мир, медленный серый и безразличный и, кажется, что кости сделаны из желатина, и тогда вообще перестаешь кого-либо слышать.
В один из таких дней я поняла, что и птицы бывают разными. Бывают просто птицы, те, что беззаботно прыгают с ветки на ветку, куда хотят, туда и летают – это птицы Видящие. А бываю и совсем другие… Бывают те, Что Знают…
Как раз под моим окном растет большая яблоня… Когда я была ребенком (правда не помню, когда это было) я очень любила такие старые яблони за то, что на них можно устроить себе целый дом, перескакивая с ветки на ветку…Дом с сотней комнат…Под моим окном растет яблоня. На нее садятся птицы, чтобы поговорить со мной… Но еще на ее ветсях находят дом целофановые пакеты. Раньше я так думала…
И в один из дней, когда мир был медленным и вязким я вдруг увидела, что это не пакеты вовсе, это птичьи души смеються на ветру, рассевшись на ветвях старой яблони. Я смотрела на них и видела их тени, а они шептали мне что-то, и у них не нужно было что-то выспрашивать, и не было необходимости им что-то отвечать…
Это только люди никогда не умирают. Люди просто засыпают однажды и долго-долго спят. Спят так крепко, что никто не может уловить ни дыхания, ни биения сердца. Спят для того, чтобы хорошо-хорошо отдохнуть и однажды проснуться… А птицы умирают. Они умирают и их души станосятся целофановыми пакетами, парящими на ветру… Но души все равно хотят иметь дом, и возвращаются на деревья, где прошла их молодость. Тени цепляются за ветви и говорят со мной.
Теперь мне совсем не хочется возвращаться в обычный быстрый мир. Я уже давно перестала видеть и слышать людей, теперь я перестала видеть и слышать птиц, теперь я слышу только птичьи души. И лишь иногда, когда какая-нибудь непостоянная птичья душа срывается с ветки , я могу разглядеть на тротуаре чей-то силуэт и почувствовать чей-то взгляд, но взгляд этот мне не нужен…
Теперь, когда мне становиться грустно в моем теплом вязком медленном мире, Читать далее...

(4)

Когда люди сходят с ума, они становятся ангелами.
Когда ангелы сходят с ума , они становятся людьми.
Я так никогда и не узнаю, кто меня спас...
Но так хочется верить, что это был ангел.
Он уходил.
Я уходила.
Только я уходила, молча опустив голову и рассматривая полуталую грязь у себя под ногами. А он шел, смотря в небо и его крылья рисовали радугу на сером февральском снегу.
За его спиной были крылья, но он шел....


img src="http://www.liveinternet.ru/images/attach/49126/670042.jpg"
[показать]

(3)

- Не прыгай,- через какую-то кисельную ватность воздуха слышу я чей-то мягкий голос. Голос дрожит и берет меня за руку.
А я и не прыгаю. Я просто стою над обрывом и смотрю на море. Я живая и живой останусь. Надолго ли? Моет, до первого пьяного водителя из-за поворота?
Пока, я не собираюсь умирать...
Но мне нужно, просто жизненно необходимо, чтобы меня спасли. От чего только? От меня? Или от мира?
Мне нужно...спасение.
Держи меня за руку! Держи!
Спасай меня! АПожалуйста, спасай! Пожалуйста...
Мне все равно кто ты и, что тебя толкнуло сейчас ко мне, к моим проблемам, к моим горестям и безысходностям... Мне все равно...
Мой бог умер.
Спаси меня!
Я не знаю кто ты. Я не вижу твоего лица. Я не слышу твоих мыслей.
Но ты мне нужен...сейчас.
Только держи меня за руку.
Не отпускай.
Держи!!!