(32)

Сегодня Наташка была в ударе. Она очень экоционально, на предельной ноте, нассказывала душещипательную историю об одном знакомом парне, недавно вернувшимся из армии и о том, как он неудачно попал на границу, терористов, плен и прочее и прочее… При этом она картинно вдыхала, активно жестикулировала и чуть ли не смахивала с глаз слезы. Она вплетала в свое повествование все борльше и больше деталей и потробностей, доводя его таким образом до абсурда, будто она рассказывает не о чужой жизни, а сама побывала в плену у боевиков и своими глазами все видела. И с каждым новым предложением становилось все яснее и яснее, что жизнь этого несчастного парня для Наташки ничего не значит, как не значат миллионы других жизней, и эти ее эмоциональные речи всего-лишь монотонный пересказ эпизода номер 764 очередной монотонной мыльной оперы. И чужая судьба для нее лишь трофей, который можно выпотрошить, выудить их нее все самое интересное, добавить немного фантазии и, вуаля, вот оно, чучело чьей-то жизни. Зато можно потрепаться на эту тему!
А я давно уже перестала ее слушать. Я думала о войне. Не о нашей, конкретной войне, а о войне вообще. Как это глупо…Столько лет воевать за что-то, за что, за нефть, за власть, за границу? За красную пунктирную линию на геграфической карте? И ведь ничего не меняется. Ничегошеньки. Хотя это только мой взгляд, взгляд человека, которого война коснулась только эмоциями совершенно чужих мне людей, которым не повезло так как мне, да выпусками новостей, которые врывались в мою жизнь по воскресеньям вечером. Странно, люди продолжают жить в своих домах, работать, развлекаться, дети все так же ходят в школу, политики деруться между собой … Будто ничего и не проичходит. Смерть и разрушения царят только на маленьких участках земли, но там они заполняют все. А немного в сторону и вокруг мирная размеренная жизнь, в котрой нет ни пуль, ни трупов, ни разрушенных, истерзанных жизней мальчишек, которые и не знали, что такое Война.
Просто одни мальчишки стреляют в других мальчишек. И с каждой стороны думают, что правы именно они…И не понятно, кто более безумен, те, кто начали стреля\ть, или те, что стреляют в ответ…
А мальчишки возвращаются потерянными духовно, израненными физически, или не возвращаются вовсе, что не такая уж и редкость. И это уже никого не тпрогает. Вот так, люди умирают, а обычная, размеренная жизнь течет себе спокойно, и даже в вечерних новостях тема «Война где-то там» освещается уже не на перевой полосе, а где-то на задворках, или не освещается вовсе, будто и нет ее. Люди настолько привыкли к ней, настолько с ней сжились, что перестали замечать тот факт, что где-то она есть. Первая растерянность сменяется обыденностью и неосознанной уверенностью, что так оно и надо. А мир продолжает потихоньку сходить с ума и калечить своих обитателей. Те, кто слева, настойчиво убивают тех, кто справа. И, по моему, уже давно никто не помнит, зачем и воимя чего…
Безмерна глупость человеческая.

[показать]

[показать]
Вспомнила, почему-то, китайскую пословицу:
Жизнь горька, как слезы дракона. Но то, горькими они будут или сладкими, зависит от того, кто их пробует.

(31)

За не полных три года учебы в универе я , наконец, осознала тот факт, что люди разные. Ди и не просто разные , а каждый человек отдельная планета со своей атмосверой, экологической обстановкой, флорой и фауной. И так далее и тому подобное. Некоторые сбиваются в галлактики, некоторые ощущают себя частью вселенной, некоторые, как я, болтаются в вакууме сами по себе, этакие блуждающие кометы. Но мы все настолько различны, полностью ли, в мельчайших ли нюансах . я уже давно прекратила попытки понять других людей, я научилась смотреть на них, как на свершившийся факт, который я не могу ни изменить, ни подстроить под себя. Но , так или иначе, всех принять такими, как они есть, я не могу, я не настолько духовно богата, я нормальный человек с нормальным чувством неприятия и отторжения инородного. Другое дело, что это инородное ко мне так и липнет.
Вот например, Наташка.На каком бы расстоянии мы друг от друга не находились, и как бы я ни старалась от нее скрыться, она умудряется таки меня настигнуть, по нюху что ли? И самое главное, я не могу понять, зачем я ей нужна.
Вот и сейчас, она почти бежит ко мне, начиная что-то болтать еще в пяти метрах от меня.
Наташка знакомая одной моей знакомой, это относительно того, кто она мне. Но сама она, похоже, считает меня своей близкой подругой и отказывается замечать, что я веду себя с ней откровенно недружилюбно, то ли в силу свой жизнерадостной сангвинистической натуры, то ли благодаря врожденной тупости. В любом случае, она вынюхивала меня, чтобы поболтать, намного чаще, чем мне того бы хотелось.
Мне же с ней очень неуютно, она слишком навязчива, слишком непосредственна, слишком искуственно-дружелюбна и так же искусственно-доброжелательна. В ней уж слишком много разных «слишком», ее отчетливо видно и слышно в любом месте. Такая , знаете ли, идеальная соседка-сплетница с глянцевой улыбкой и колючими острыми глазками. Она любит заискивать и кусать за слабые места.
Я смотрю на нее и мне становиться чуть страшно за будущее города, в том случае, если она закончит все пять курсов и станет таки архитектором. Я даже представить не могу, каких зданий она понастроит. Да и не хочу представлять.
Но внейний вид у наташки убийственный. На ней коротенькая искуственная шубка, расцветки «под тигра», расклешенные брючки в обтяжечку «под леопарда», ботиночки на шпильках «под змеиную кожу», завершалось это чудо природы рыженькой шапочкой из какого-то там меха, из-под которой выбивались малинового цвета косички, закрученные резиночками с назноцветными перышками на них, а в руках Наташка держала опять же мехавую сумочку в каких-то черно белых пятнах. Вот такой у Шаташки вкус. Мне захотелось повесить на нее табличку: «Только что вернулась с бескарайних просторов афринанской саванны, через дебри тайги.», дать в руки двустволку и предложить померить оленьи рога. Но сегодня я промолчала, не было настроения выслушивать лекцию о вкусе в одежде, потому что меня в любом случае ожидает длинный монолог, от которого невозможно уклониться. Тем более, что это Наташкина обычная манера одеваться и я могу ей высказать свое «фи» как нибудь в другой раз.


[показать]

Надеюсь сей прославленный автор простит меня неразумную за намеренный плагиат:)

"Я убежден, хоть это, возможно, и предрассудок: по тому, как человек выбирает себе диван, можно судить о его характере. Диваны - отдельный мир со своими незыблемыми законами. Но понимает это лишь тот, кто вырос на хорошем диване. Примерно так же, как вырастают на хорошей музыке или хорошей литературе. Хороший диван дает жизнь другому хорошему дивану, а плохой диван не порождает ничего, кроме очередного плохого дивана. Увы, это так."

Разве можно поспорить?

(30)

Концепция современного естествознания. Первая пара. 8.30. Тихо сижу в углу, слушаю монотонный голос лектора, смотрю в окно.
Преподовательневозмутимо вещает что-то самому себе, потому что никто никогда не слушает его бредни:
- Предположим, что кошка, это идеально черное тело. Так вот, если мы разогреем кошку до 450 градусов цельсия, она будет ровно светиться красным светом...
Маразм у дяди, определенно маразм.
Рисую в тетради кошку и мысленно разогреваю ее. Кошка дико орет и убегает с тетрадного листа. Моя, значит, не только не светится, но и не разогревается.
Я перестаю грызть ручку и начинаю писать. Почему-то среди пустоты клеточек тетрадного листа появляется банальное "жили-были" и ничего больше.
Я снова смотрю в окно. К толстому стеклу доверчиво жмется туман, а небо так низко, что кажется, протяни вверх руку, и вот оно. Может, бутет сегодня дождь. Смоет остатки зимней грязи. Вычистит город. А может, сегодня время снега. Чистого белого снега, большими хлопьями. Он будет таять, лежа на зеленой траве, а я буду смотреть и думать о том, что хорошо, что наконец пришла весна.
Люди быстро идут по улице,бывает, на секунду останавливаются, поднимают озабоченные глаза на несчастное сегодня лицо неба, мысленно, наверное, произносят "ай-ай-ай", с досадой вспоминают о забытом зонтике, и бегут себе дальше...
Я почему-то люблю, когда небо такое. От него не знаешь, чего ожидать. Оно непредсказуемо, и хорошей погодой может порадовать с той же вероятностью, что и плохой, нужно только подаждать. Когда знаешь, что будет в следующий момент, жизнь теряет свой смысл. Игра перестает быть игрой. Я осталась здесь и я хочу, чтобы моя игра продолжилась, и моя фигурка не спала среди запасных фишек. По крайней мере я надеюсь...
Жили-были...
Когда-то очень давно( хотя на самом деле совсем недавно) я хотела написать книгу. Хорошую книгу. Что-то такое, что изменило бы мир ( к лучшему ха-ха), изменило бы людей, которые брали ее в руки.Хотелось написать что-то такое... Сказать что-то особенное. Хотелось верить, что все возможно, что все не просто так.Слова лились из меня, будто в душе моей шел вечный тропический ливень. Мою комнату заполняли исписаные некрасивым почерком тетради. В них была моя душа, мои мечты, моя суть... Меня распирало от слов, я тонула в образах и мыслях.
Должно быть именно так и происходят катастрофы. В конце-концов се это разорвало на ласкуты мой рассудок.
Я помню, как сидела на полу в новой пустой квартире и одну за другой сжигала исписаные страницы. Они горели ярко-синим пламенем. Знаете как это? Подносишь к огню самый уголок, в первый момент кажется, что ничего не происходит, но потом видишь, как по белому ползет тонкая змейка пепельной черноты. Страница сгорает, и вот когда-то черные на белом слова светятся белым на черном.И пальцами пепел в пыль...Вот так. Под потолок медленно поднимался дым слов, мыслей и безумия. Мои босые ноги были черными от пепла надежд и веры..
А строницы горели и горели. Днями, неделями, месяцами. Медленно одна за другой.
С ними сгорало по тихоньку мое безумие, но и я сгорала вместе с ними.
Сейчас во мне темно и пусто.
Из того, что я годами писала и так долго и мучительно уничтожала осталось две страницы печатного текста, каким-то образом спрятавшихся за книгами на полке...
Жили -были...
Я морщусь, будто у меня во рту что-то нестерпимо кислое. Я переворачиваю страницу, чтобы не смотреть и не видеть...
- ...куда летят кометы, - все не унимался наш безумный лектор, - А почему она туда летит? Может там ее гнездо?
Бред. Полный и абсолютный.
Я рисую комету с клювиком и лапками, сидящую в гнезде их маленьких звездочек. Комета подмегнула мне своим маленьким злым глазиком и выпала из гнезда. Глупенькая.
Я снова посмотрела с окно, туда, где из земли произростал камнями японский сад.У меня кружится голова.Там за редкими кустами, среди камней, так далеко, что нельзя точно сказать, мне превидились темно-синие глаза. Я моргаю и наваждение уходит.
Все. Клиника. Схожу с ума.
Определенно.


[показать]

(29)

Господи, какие же глаза! Темно-синие, как будто смотришь в колодец ,на дне которого плнщется ночное небо!
Всегда любила голубые гла и красивые лица. Моя слабость. Я люблю смотреть на лица людей, запоминая каждую черточку. Просто хочется остановить мгновение и оставить у себя частицу кого-то. Ведь это так красиво. Темно-синие глаза и черные-черные волосы, неряшливо лежащие на плечах. Раньше, когда я была поглупее, рассматривая страницы журналов или уставившись в экран телевизора я часто спрашивала у кого-то: "И почему по улицам такие не ходят?!" Ходят, оказывается.
Глаза с хитрым прищуром смотрят на меня, изредка моргают, но не уходят в сторону.
Я не умею смотреть людям прямо в глаза. Но это физический дефект, а не психический. Правый глаз у меня косит, так уж получилось... А тут... Я изо всех сил пытаюсь поймать эти глаза, хоть один от меня все время убегает.
А он все сидит и смотрит на меня...
Мне хочется закричать, но я сижу и молчу. И не могу отвести глаз.
Ой, прости, парень, прости. Я уже в это не верю. Ни на грош, ни на кончик мизинца. Прости уж... Где же ты был пол года назад, когда все было по другому и я была другая?
Он сидит и смотрит.
Не знаю, что он видит в моих глазах. Но он улыбается. Его лицо от улыбки меняется,и вот на меня смотрит уже не взрослый мужчина, а просто большой ребенок.
Бывают же такие глаза.
Бывают же такие улыбки.
Он встает и идет ко мне.
Моя остановка. Слава богу, моя остановка.
Я вскакиваю и очертя голову выбигаю из автобуса прямо у него из-под носа.
Через дорогу! Плевать на машины! Плевать на каблуки! Плевать на оклики! Плевать на его голос!
Бежать.
Через виадук. По лестнице. Скрытья в странных архетектурных закоулках здания и плотной студенческой толпе.
Тихо.
Отдышаться...
Параноя.
Только почему на щеках мокрые дорожки?
С ума схожу, уважаемые господа присяжные заседатели.
Прости, парень, я уже не верю чужим глазам.
Какими бы они ни были.
Дура.


[показать]

(28)

Утро . 7.30. Автобус. Люди едут на работу. Самое злое и гадкое время.
Я сижу в кресле( слава богу я живу на начальной остановке) и смотрю в запотевшее окно. Мир. Машины. Тротуары. Спешащие и не успевающие по своим делам люди. Глупые, глупые люди.Бегут, спешат, смотрят под ноги, злятся и не запоминают ничего.
Не видят солнца, выкатывающегося на тарелку неба из под холодного одеяла моря. Оно еще не набрало силу, не почувствовало свой жар и поэтому имеет, не свойственный солнцу, феолетовый цвет. И земля, маленькая глупая планетка, не узнает его и не хочет спросоня принимать тепло.
Глупые слепые люди...Глупые.
Они не вдыхают полной грудью холодный утренний весенний свежий воздух. А ведь воздух в это время так неописуемо пахнет морем.Это самый прекрасный запах, который только есть в мире, он не похож не на что, он щекочит ноздри и воображение, от него покалывает пальцы и ничего не хочется, только дышать...
Как хорошо, что я живу так близко от моря.
Глупые люди...
Они еще не чувствуют, что зима уже ушла и, что утро - это всего-лишь сладкий детский сон малютки-весны. Они спешат куда-то уставившись в глухой асфальт и будто не видят, что жизнь проснулась.
Они не видят, как в небе, еще не вполне незаметный воздушный шар луны галантно прощается с заспаным оком солнца.
Похоже, они вообще не замечают, что они есть.
А я есть.
Я сижу и рисую маленькие окошечки на запотевшем стекле, от чего кажется, что я протыкаю дырки в небе. И в каждом маленьком окошечке будто свой собственный малюсенький мирок. И эти маленькие-малюсенькие мирки подмигивают мне и отвлекают от злой невыспавшейся толпы в забитом закупоренном автобусе. Консервная банка марки "Деу".Здесь нет места даже физическим законам - сколько бы людей не вышло, заходит всегда еще больше, будто автобус растягивается, чтобы впустить всех. Мне представился набитый людьми огромный воздушный шар на колесиках, он тяжело переваливается с боку на бок, стараясь не упасть и удержать в себе все и всех...
Центр.
Теперь можно дышать. Можно вдыхать на две трети больше воздуха. И все же...
На мой взгляд существуют люди, которым стоит покупать 2 билетика...или даже 3. Эти люди с незавидным постоянством предпочитают садиться рядом со мной и размазывать мое и без того тощее тело по стенке. И вот сейчас очередной раскормленный зад очередной тети с неумеренным аппетитом плюхнулся рядом со мной. Два метра в кубе.
Я пытаюсь вдохнуть. Странно. Получилось.
Последнее время во мне поселились сарказм и черный юмор. И живут там себе припеваючи. Я шучу над собой по черному... Порой меня это пугает.
Но лучше уж так.

[показать]

(27)

Вы знаете, как пиходит и уходит зима?
Вы знаете, что такое пол года пустоты?
Вы знаете, что такое пустота, наполненная временем, одиночеством, книгами, чужими мыслями,музыкой, биением сердца, людьми, чужими, снегом, холодом, крепким чаем, небом, огоньками свечей, стихами, рифмами, метафарами, ожиданием, разговорами в никуда, карамелью, кофе, словами, бессонницей, секундной стрелкой часов, взглядами, гудками "занято", телевизором, прогулками, замерзшими пальцами, бесконечными темными вечерами, ветром с моря, снегом с неба, обкусанными обветренными губами, снами, мечтами, жизнью, смертью, тоской, улыбками, тетрадями, измазанными краской пальцами, душераздирающей музыкой, сквозняками, ознобом, памятью, собой?
Пустота никогда не бывает пустой.
Пустота всегда наполнена чем-то, как, впрочем, и все остальное всегда наполнено пустотой.
Время...время...
Время уходит, как песок сквозь пальцы.
Времени нет. Ничего нет.
Есть только наше представление. Наша собственная истина. У каждого она своя, и для каждого эта истина - Истина.
Но лучше об этом не говорить, ибо знающий - знает, а тот, кто знать не хочет и не услышит ничего, как бы громко ты ни кричал...
Об Истине никто не знает.
А может быть и нет ничего?
А может и меня нет?
Никто не ответит.

А зима началась. Зима замела мои мысли, проникла в мою пустоту , в мою квартиру, в мой мир. Накрыла белым все. И кто скажет, снегом ли, пеплом? Она вечерами пила со мной накухне какао с медом. Она куталась вместе со мной в старый рыже-черный плед. Она тихо ходила за мной по пятам везде и всюду и согревала своим морозным дыханием мое и без того холодное, опустевшее тело. Она прятала в моих ладонях свою душу. Она заботлива перебирала белыми худыми пальцами мои мысли, завязывала узелки, плела бисерные ожирелья...
Зима нежно обняла меня на прощание. Зима собралась уходить.
А мы уже срослись с ней в один снежный комок. Стали сестрами. Стали единым целым.
И Зима от меня уходит.
Снег тает. И вот, мои глаза уже намокли.
Весна идет.

Почему-то в этом году так не верилось, что весна может наступить, как будто нет ее и никогда не было.Я смотрю на зеленую траву и мне кажеться, что это сон, а я все еще сплю где-то укрытая снегом, закованная людом... и я уже не я, а просто причудливо свернувшийся комок льда. И, быть может, миллиарды лет спустя, когда(если?) весна все же придет, мое прозрачное звенящее тело растает и меня не будет вовсе. Когда-нибудь.
А есть ли я сейчас?
Весна не хочет мне отвечать. Она молча проходит мимо. Она не хочет со мной знаться, ведь я не ее сестрица...
[показать]

( 26)
Я есть.

(25)

Странно. Ведь я стояла на краю и смотрела вниз.
Вот так. Я не прыгнула. Я вылила боль словами. Но ощущение, что ушла из тела вся кровь...
На клавиатуре стерлись буквы больше чем на половине клавиш, но пишу, наугад, интуитивно попадая по нужным, хоть и не знаю их точного расположения. Так я и живу сейчас. Так я делаю каждый шаг. Быстро и не думая, потому что если задуматься, все теряет смысл и я понимаю, что не знаю, что делать и как жить... Куда идти?!

Пахнет ванилью и молоком.
Три сухие розы на столе. Верба в стакане со звездами.
Руки устали...глаза...

[показать]

Это цитата сообщения Сундук_со_сказками Оригинальное сообщение

[показать]

(c) Рейдер
(“Это было”…)

Утро было как всегда туманным. Густая пелена скрывала все и вся, а намека на солнце в сером небе и вовсе не было. В такие дни Маклай, названный в честь небезызвестного Миклухо-Маклая, а для друзей являвшегося просто Тушканом (за свою проворность и мышиный нрав), старался вовсе не вылезать из-под одеяла. И как обычно именно в такие дни его чаще всего будил один и тот же телефонный звонок: самый, пожалуй, странный человек в округе – его сосед – будучи абсолютно несуразной личностью, часиков эдак в восемь, а то и в семь просил у Тушкана какую-нибудь ненужную никому штуковину, вроде бруска металла в форме гиперболического конуса. Так и сегодня, где-то около половины восьмого, раздался тошнотворный звонок. Не вставая с кровати, Маклай протянул руку, нащупал на тумбочке старенький аппарат, и поднял трубку:
-Алё?
-Дорогой Маклай, не найдется ли у вас случайно гвоздодерного молотка? – сказал до противного знакомый голос соседа.
-Чего!?
-Гвоздодер. Еще бы, конечно, не помешали листа два алюминия 25 на 25, или обычная кастрюля. Я был бы вам очень признателен, – наглость соседа не имела границ. – А если у вас найдется минут сорок свободного времени, приглашаю вас присоединиться к моей работе. Обещанная мною бутылка к приглашенью прилагается.
Последние слова особенно понравились Тушкану. И потому, найдя под диваном тапочки и нацепив их на босые ноги, он поспешил выйти за дверь квартиры. Заглянув по дороге в битком напичканную всяким хламом кладовку, он отыскал сначала стакан, потом топор (хотя зачем он взял топор, не знала ни единая клеточка его тела), кастрюлю и, наконец, гвоздодер. С таковым снаряжением, в трусах, тельняшке и тапочках, он украдкой постучался в тяжелую, массивную дверь соседа.
-Войдите, не заперто, – его сосед был когда-то очень интеллигентным человеком, которого знал и уважал весь дом. Но что-то случилось с ним такое, что сначала его с работы уволили, потом от него жена ушла, а дети звонить перестали. С тех пор его не только перестали уважать, но и имя его забыли.
В первой же комнате, что открылась взору Тушкана, было сильно намусорено. На полу валялись лампочки, осколки, трубочки, куски пластика и множество всего, чего понять и разглядеть было чрезвычайно сложно. Пройдя сквозь толщи мусора, Маклай оказался у дверей в кухню.
-Не заходи! – окликнул тонкий скрипучий голос со спины. Маклай обернулся. Под самым потолком, сидя на антресолях, замызганный цветастый попугайчик, кривляясь, выделывал различные выкрутасы.
Тушкан с опаской взглянул на птицу, в надежде услышать от нее еще какие-нибудь нравоучения. Но та молчала, глупо хлопая своими большими глазами. Маклай отвернулся.
-Кешка дурак! – выкрикнул вновь попугай. Вот ведь дурная птица…
Из кухни доносились звуки лопающихся пузырьков, переливания какой-то жидкости, механические дребезжания инструментов.
Маклай резко открыл дверь.
-Что это? – мгновенной реакцией выпалил Тушканчик, видя перед собой рукотворное деяние невообразимой фантазии соседа. – Самогонный аппарат, что ли? – слегка расслабившись, и уже с долей юмора спросил Маклай.
-Это, любезный мой друг, не, как вы изволили выразиться, самогонный аппарат. И даже не перпетуум-мобиле. Это искусственный портал. Своего рода связь с внеземной цивилизацией.
У Тушкана от этаких слов челюсть отвисла до самого пола.
-Но только он не исправен, – чуть погодя добавил сосед, – Последний волонтер по глупости своей и неопытности всю установку слюнями испортил. …Вот гвоздодером их самое оно отдирать, да только дел я его куда-то.
-Слюни? Гвоздодером?
-Да, полиметаллические. … Этот молодняк вечно алюминий жует и плюется как верблюды в пустыни. …А кастрюльку вы, надеюсь, захватили? Они это дело очень уж любят… Особенно, если алюминий плавленый и еще горячий.
Маклай уже и думать забыл об обещанной ему бутылке! Да и вообще, какая может быть водка, когда тут такое!
Сосед, между тем, не вдаваясь в подробности, как и что здесь работает, аккуратно срывал застывшие оплеухи и харчки с непонятных деталей сего аппарата. Потом, подкрутив где-то изнутри отверткой, подключил пару-тройку электродов, пробежался пальцами по кое-как присобаченной клавиатуре.
-Сейчас, Маклай. Вам откроется поистине необычайное событие, – для соседа, правда, такое событие стало уже давно привычным делом, – … Эх, была не была! черт его знает, кто в этот раз придет. Жми, Маклай!
И Маклай нажал! Бахнул со всей силы кулаком по толстой кнопке запуска! И будь что будет!
… В центре маленькой кухни, где давно уже не бывали женские руки, а мужские творили великие дела, родился в воздухе маленький пучок энергии, будто подснежник, словно снежинка. Покрутился на месте и стал расти. Он

Читать далее...

(24)

Два часа ночи.
Холодный черный кофе на кухне. Скатерть в чайных пятнах и криссталах сахара. Разбитая чашка с плюшевым медведем, выпавшая из дрожащих рук. Чашка когда-то такая любимая, а теперь она лежит в кофейной луже и мне нет никакого дела до нее. Пустые, сухие как Сахара глаза. Потеки туши на облаке подушки. Бледные худые руки, обнимающие одеяло, как будто оно живое, живее меня, и скучает по теплу. Выключенный свет. Теплый плед на полу в нечетком пятне лунного света. Зеленые кошачьи глаза, затаившиеся в надшкафной темноте. Ночь. Тишина. Открытая дверь на балкон. Холодный воздух. И, почему-то, кажется, что осень, и весь мир засыпан шуршашими желто-рыжими листьями. Почему-то... Апрель, укрытый снегом. Последним снегом, так похожим на первый.
Все, что было, ушло.
Все, что было, было вчера, а сегодня... Сегодня настанет, когда взойдет солнце.
А пока я посижу немного в безвременье, и послушаю тишину, и посмотрю на темноту, и подумаю ни о чем.
А когда наступит сегодня...
Сегодня нужно научиться жить.
Снова.
С каждым вдохом, с каждым биением сердца... Учиться жить. Заново.
Только на этот раз некому шлепнуть по попке и заставить дышать, пусть с криком и плачем, но дышать.
Некому согреть и взять на руки.
Но это не важно.
Потому что вчера кончилось.
Пусть еще темно и сегодня еще не настало...
Но я жива.

[показать]

(23)

Ни одна женщина не заслуживает слез.
Ни один мужчина не в праве быть слабым.
Но это другой мир. Это жизнь. У нее свои законы. В этом мире нет понятия справедливости, высшей справедливости. В этом мире нет слишком многих вещей. Слишком многих. И это наш мир. Не сказка, не книга написанная романтиком, не красивая песня... Жизнь.
Здесь все наоборот, все не так.
Здесь прекрасные принцессы сильны и бесстрашны и одеты в сверкающие доспехи.
Здесь рыцари трясутся от страха и убегают, поджимая хвосты.
Ни одна женщина не достойна слез. Назначение женщины - дарить свет и радость. Акакой свет и какую радость может подарить безрадостный мрак в моей душе?
Каждая женщина - это отдельная вселенная.
Когда женщина плачет, во всем мире идет дождь.
Вот так. Ни одна женщина не должна плакать, но здесь не тот мир.
Здесь прекрасные принцы ревут в три ручья над испорченным маникюром и признаются в любви другим прекрасным принцам.
Здесь могучие воины оказываются голодными злыми драконами и пожирают благородных леди, тех, что всю жизнь мечтали о спасении.
Здесь страшные драконы, пожирающие воинов. - всего лишь маленькие заколдованные девочки.
Здесь беззащитные златокурые девочки на самом деле холодные расчетливые ведьмы с лицами без эмоций.
Здесь злые старые ведьмы - невинные мечтательницы...
Это не тот мир. В этом мире все не так...
Но даже в этом мире ни одна женщина не заслуживает того, чтобы плакать.
[показать]

Глупости деления ноль на ноль...
С непонятным рвением бъется боль.
С непонятной совестью, неспеша
Убивала крыльями свет душа.
Просто незамеченный мой вопрос...
И бывает искренность невсерьез.
И бывают доводы в пустоту,
Просто озарением на ветру.
Попросить прощения, обрести...
Только сердце-бабочку не спасти.
Танцевать на холоде, саван - дрожь...
Глупости, не слезы это, это дождь...
Каждого мгновения мотыльки
С силой вырываются из руки.
И все так же теплется моя боль...
И итог деления снова ноль
[показать]

Это цитата сообщения Aljonaaa Оригинальное сообщение

....Фигурировала себе Красная Шапочка - аматор декоративного текстиля. Как-то
её мама, урбанизированная феминистка, делегировала Красную
Шапочку к Бабушке -изолированному субъекту
неурбанизированной экзистенции. И вот, Красная Шапочка
транспортирует Бабушке продукты - фактор эффективной
санации. Но тут, в оппозиции Красной Шапочке прогрессирует Серый Волк - объект охотничьих инквизиций.

- Куда прогрессируешь? - апеллирует Серый Волк.

- К Бабушке, - реагирует Красная Шапочка, - я ей
транспортирую продукты - фактор эффективной санации.

И Красная Шапочка в нарративном коллоквиуме экспланировала Серому Волку
курс к месту Бабушкиной локализации. На том они и
диссоциировали. И Красная Шапочка продолжает процессию.
Однако Серый Волк конкурирует с Шапочкой и аппроксимирует к Бабушке с солидным приоритетом. В месте ее локализации он пленарно абсорбирует
Бабушку и комфортабельно дислоцируется в месте ее инкубации.
А тут уже и Красная Шапочка интернирует. Интернирует, но
имидж Серого Волка не идентифицирует абсолютно.

- Салют, Бабушка! Я импортировала тебе продукты для
эффективной санации, - декламирует Красная Шапочка.

- Бабушка, - интересуется она далее в аннотации, а почему
у тебя такие максимальные аудиальные потенции?

- Чтобы тем оптимальнее реализовать твой аудит...

- А отчего у тебя такие максимальные визуальные потенции?

- Чтобы тем оптимальнее инспектировать тебя...

- А почему у тебя такие максимальные дентальные потенции?

- Чтобы тем оптимальнее ликвидировать тебя, - реагировал Серый Волк и абсорбировал Красную Шапочку.

Но тут аппроксимировали Охотники - субъекты охотничьей индустрии. Они анатомировали Серого Волка на адекватные секции и экстрагировали Бабушку иКрасную Шапочку.

На том и фабуле - финал.

(22)

Оказывается я совсем одна.
[показать]

(21)

Телефон.
Холодный серый пластик. Замерзшие белые пальцы.
Пять кнопок, шесть нажатий.
Десять секунд.
Лдинадцать длинных гудков.
Еще двадцать секунд.
Сонный голос на другом конце провода будто из другой вселенной.
Пол второго ночи.
Дрожащий шепот.
Теплые слезы.
Боль в горле.
Мокрые соленые щеки.
Уже другой, чужой, удивленный голос отвечает моим слезам:
-Я от тебя чего угодно ожидала, только не этого! Что за истерика?
Удивление, раздражение, ни капли сочувствия.
Боль в горле.
Сдержаться.
Вот так и заканчивается дружба.
Эх, Нюрка, Нюрка... Зачем ты так со мной?
Молчу.
Отбой.

(20)

Я не верю в бога.

(19)

Его звали Иван...
Атомная бомба.
Безжизненная земля и черный снег.
Его звали Иван.
Боже...