liveinternet.ru/users/nevaa...219632634/

[показать]
[показать]

смотрим))

Солнце медленно поднималось из-за горизонта. Звездный свет постепенно тускнел. Тени отделялись от ночного сумрака. В парке около старинного поместья властвовала тишина.
В самом поместье так же не раздавалось ни звука. Коридоры, залы, гостиные и cgfkmyb пустовали. Лишь в нескольких из них находились живые существа, покой же остальных нарушали только изредка проплывающие здесь призраки да старые портреты. Даже домовые эльфы редко бывали в старой части поместья. Они куда уютней чувствовали себя неподалеку от своих хозяев.
Самим же хозяевам не было дела до похожих на склепы помещений, являющихся немым напоминанием об уходящем величии чистокровных волшебников. Их волновали другие, куда более важные, вещи.
Мысли Драко Малфоя в данный момент занимал только один вопрос: «Что дальше»? Лежа в своей кровати под большим пуховым одеялом, Драко мучился от бессонницы и думал о будущем. Темный Лорд вернулся, великий волшебник восстал из мертвых. Казалось бы, пришло время радоваться. Скоро все грязнокровки получат по заслугам. Но от чего-то эта новость не несла в себе ожидаемого счастья или хотя бы удовлетворения, лишь смутное чувство тревоги.
Больше всего в своей жизни Драко не любил неопределенности. Он всегда точно знал, что ждет его в будущем: женитьба, титул лорда Малфоя и исполнение обязанностей лорда. Этот путь был проторен еще его предками. По нему шел Люциус, по нему же собирался идти Драко. Все было решено, и до определенного момента времени (до смерти Люциуса) от Драко требовалось только послушание. Отсутствие права выбора его нисколько не расстраивало, ведь он знал, что это временно. Нужно только дождаться.
А теперь Драко не знал чего ждать. Настоящая жизнь разваливалась по кускам. Совсем недавно его отца чуть не упекли в Азкабан, Люциус еле открестился от инкриминируемых ему преступлений. Атмосфера в доме становилась все более напряженной. Мать почти все время сидела в своих комнатах, лорд Малфой по вечерам куда-то исчезал и возвращался только под утро в нетрезвом состоянии, Драко же был предоставлен самому себе и не нашел ничего лучше, чем бессмысленно шататься по коридорам поместья. Нервозность и ощущение надвигающейся катастрофы все больше захватывали душу наследника славного рода Малфоев, и это не добавляло ему уверенности в завтрашнем дне.
***
Солнце поднялось над линией горизонта. Тьма рассеялась. Зазвучало пение птиц и стрекот насекомых. Привидения поспешили скрыться в потаённых уголках поместья. Домовые эльфы на кухне принялись торопливо готовить завтрак.
Нарцисса Малфой сидела в одном из кресел бежевой гостиной, подобрав под себя ноги. Длинные русые волосы были заплетены в косу, домашняя мантия довольно сильно измялась, в руках волшебница держала книгу, но взгляд ее был направлен отнюдь не на пожелтевшие от времени страницы.
Подобно своему сыну, Нарцисса думала о будущем. Она пыталась предугадать, что ждет ее сегодня, завтра… С тех пор, как воскрес Воландеморт, почва словно начала уходить у нее из-под ног. Люциус с каждым днем все больше хмурился, срывался на домовиков по мелочам и запивал свое расстройство огневиски, Драко ходил по поместью с потерянным видом, словно заблудившийся щенок, а она просиживала дни и ночи в своих покоях, пытаясь как можно дольше поддерживать иллюзию нормальности.
Их жизнь как будто застыла на месте. Ничего нового, ничего постоянного. Подобное подвешенное состояние очень сильно угнетало Нарциссу.
А вчера Люциус добавил ей еще один повод для беспокойства. Перед тем как уйти по своим делам, он зашел к ней и нежно поцеловал на прощание, чего не делал вот уже пять лет. Леди Малфой все никак не могла забыть его взгляд: грустный, извиняющийся. Почему-то это казалось ей дурным знаком. Весь вчерашний день она металась из угла в угол, делала совершенно бесполезные вещи, вроде перестановки книг на полках, пытаясь убить время, и ждала возвращения лорда Малфоя. Но он так и не появился. Нарцисса провела бессонную ночь, сидя в этом Мерлиновом кресле, и с каждым часом ожидания ее беспокойство все усиливалось. Под утро она с трудом сдерживала слезы, до боли стискивая в руках какую-то книжку.
Раздался хлопок аппарации. Нарцисса с надеждой подняла взгляд на появившегося домовика.
-Хозяйка, - домовик был явно напуган, его тоненький голосок сильно дрожал, - к вам гости… Там… Там люди в алых мантиях… Они говорят… говорят…
Сердце женщины пропустило удар. Это было не к добру…
- Тинки, - она старалась говорить твердо, но эмоции против воли проскальзывали в немного истеричных интонациях, - проводи их в кабинет Люциуса и позови Драко. Я сейчас подойду.
Домовик резко кивнул и исчез. Нарцисса прикрыла глаза и глубоко вздохнула, приводя свои мысли в порядок. Она должна предстать перед визитерами в подобающем виде.
***
Высокий мускулистый волшебник в алой мантии аврора, сидящий в кресле перед рабочим столом Люциуса, не вызывал у Драко доверия. На лице аврора то и дело вспыхивала гаденькая ухмылка, которую он неумело скрывал за маской добродушия. Сам же Драко стоял Читать далее...

Природа бушевала. Ветер яростно взметал вверх дорожную пыль. Деревья беспокойно перешептывались. Хмурое небо то и дело издавало грозный рокот, и становилось понятно: будет дождь.
Серые одинаковые люди, похожие на суетливых муравьев, торопливо забивались в свои одинаковые домики. Литтл Уингинг погружался в тревожное ожидание. Гроза – предвестник бури.
На старой облупившейся скамейке в парке сидел молодой паренек. На вид ему было не больше четырнадцати, но глаза… Глаза, казалось, принадлежали седовласому старцу. Парень был болезненно худ и невысок ростом, узкое лицо со впалыми щеками не выражало никаких эмоций, неестественно белая кожа придавала ему нездоровый вид, и лишь зелень глаз немного оживляла его облик. Он сидел в непринужденной позе, откинувшись на спинку скамьи и скрестив ноги в лодыжках. Взгляд мальчика упирался в небо, видневшееся сквозь ветки раскидистого дерева. Ноздри тонкого прямого носа трепетали при каждом глубоком вздохе.
Ветер прошелся по аллеям парка, закружил сорванную с деревьев листву и взъерошил и без того неаккуратную копну смоляных волос мальчишки. Но тот не обратил на это никакого внимания. Его не беспокоила надвигающаяся непогода.
Гарри Поттер, а это был именно он, занимался тем, что воскрешал в памяти каждый момент своей недолгой жизни. Он с садистским удовольствием вытаскивал из глубины самые отвратительные воспоминания и разбивал их, как кинопленку, на отдельные кадры. Было больно, противно, обидно… Столько ошибок, недоразумений, недосказанности! Столько фальши и приторной сладости в словах близких! От этого все внутри Гарри сжималось в тугой узел. Ему хотелось плакать, кричать, швыряться заклятьями… Но смысл? Это ничего не изменит.
Сириус мертв. Конец сказки. От чудес остались лишь осколки разочарования, а от светлого образа мудрого волшебника Дамблдора – приторная сладость лимонных долек на губах. Гарри доверил ему самое дорогое: свою жизнь и жизнь единственного близкого человека. Это было ошибкой. Он снова один.
Небо раскололось. На землю хлынули потоки ледяной воды. За пеленой дождя скрылись очертания домов, исчезли все звуки, кроме дробного стука капель, и потерялись маленькие соленые капельки слез.
***
Диагон Аллея была пустынна. Вода, лившаяся с неба, разогнала всех покупателей и продавцов по домам, к теплым кроватям и жарким каминам. Даже гоблины с тоской поглядывали через окна банка на творившееся безобразие, плотнее кутаясь в форменные кители.
Тем страннее выглядел одинокий волшебник, неторопливо двигающийся в сторону банка. Он был одет в черный водонепроницаемый плащ, его лицо скрывал глубокий капюшон, а кисть правой руки сжимала серебряный набалдашник деревянной трости. От всей фигуры незнакомца веяло скрытой пугающей силой. На фоне окружающего сумрака он казался страшным видением, ночным кошмаром. Вряд ли кто-нибудь из обывателей отважился бы перейти ему дорогу.
В какой-то момент, когда незнакомец проделал больше половины пути, из небольшого затемненного закутка вышел еще один волшебник и преградил ему путь.
Волшебники стояли несколько минут неподвижно. Затем мужчина с тростью медленно откинул капюшон, и его длинные платиновые волосы рассыпались по широким плечам. Серые, обычно холодные глаза смотрели с несвойственной им теплотой, а уголки тонких бледных губ приподнимались в приветливой улыбке. Второй волшебник поднял руку с зажатой в ней палочкой. Блондин шагнул ближе и прошептал, еле размыкая губы: «Ну же».
-Авада Кедавра!
Зеленая вспышка озарила улицу, а через секунду на серый мокрый асфальт опустилось тело блондина.
***
Небольшой маггловский домик на окраине Лондона казался совершенно нежилым. Свет в окнах не горел, шторы были задернуты, и неестественная тишина окутывала его со всех сторон. Сторонний наблюдатель и не заподозрил бы, что внутри заброшенного здания творится самое настоящее зверство.
В просторной гостиной, на застеленном облезлым ковром полу, лежал искалеченный мужчина. Его руки и ноги были переломаны, лицо изрезано, грудная клетка пестрела ожогами. Он был изуродован до такой степени, что нельзя было понять, сколько ему лет, молод он или стар. Он надрывно дышал, искусанные губы беспрестанно шевелились, шепча слова молитвы, а серые, глубоко посаженные глаза потеряли всякую осмысленность.
Над ним, склонившись, стоял высокий долговязый худой мужчина с темными безумными глазами. В правой руке он безостановочно крутил небольшой кинжал, а левой сжимал волшебную палочку. Неподалеку в старом, поеденном молью кресле сидела невысокая темноволосая женщина. Ее глаза так же, как и глаза долговязого, были переполнены безумием.
- Бел, - обратился волшебник к женщине, - он больше не выдержит, - в его голосе звучали нотки досады и разочарования. – А ведь казался таким выносливым…
- Пф,- фыркнула женщина, - это же маггл! Чего ты ожидал?
- Ты права. Не стоит ждать многого от такого отребья, - сказал долговязый с гримасой отвращения на лице.
Волшебница понимающе усмехнулась и с грацией дикой кошки поднялась на Читать далее...

Зеленую безбрежную долину заливал свет полуденного солнца. Яркий ковер из трав колыхался под порывами прохладного легкомысленного ветерка. Нависшее сверху бездонным колодцем небо отдавало неестественной синевой. Покоем и умиротворением дышало все в этом месте.
Долина была пустынна. Здесь не летали птицы и не шуршали в норках мыши. Не было даже вездесущих насекомых. Создавалось впечатление, будто все живое ушло отсюда.
Вдруг посреди долины, на небольшой возвышенности, возникла девушка. Она появилась внезапно, словно из неоткуда. Девушка эта была чрезвычайно красива: хрупкая, с нежными чертами лица и светлыми русыми волосами. Казалось, что она соткана из солнечного света. Впрочем, это предположение недалеко от истины, ведь, как и этой долине, ей не было места в реальном мире.
Девушка стояла несколько минут неподвижно, напряженно вглядываясь вдаль. На ее хорошеньком личике легко читалось беспокойство. Наконец она облегченно выдохнула и осела на землю. Белое бальное платье, в которое красавица была одета, испачкалось, но сейчас это не имело никакого значения. Она сидела на коленях, спрятав лицо в ладони. Из ее груди вырывались придушенные всхлипы.
Эта юная леди не умела плакать, из глаз не капали слезы. Но она умела чувствовать, и эти чувства заставляли ее жалеть об отсутствии слез. Ей казалось, что в груди наконец-то взорвалось что-то неприятное, что-то приторно-горькое, что давило на нее в последнее время.
Ветер усилился, из легкого ненавязчивого он стал взволнованным и резким. Зашелестела трава, и этот шепот прокатился по всей долине. Еще минуту назад безоблачное, небо потемнело и затянулось тучами.
Красавица не заметила перемен. Ей было все равно, что твориться сейчас вокруг нее. Ее мысли занимал отнюдь не этот выдуманный ей самой когда-то мир, а тот, где она жила давным-давно и который находился сейчас на краю гибели.
Послышались раскаты грома. Ветер крепчал, шум травы усилился. Запахло озоном.
Всхлипы стали реже и вскоре совсем стихли. Девушка отняла от лица руки и запрокинула голову.
Тучи налились свинцом. Раскаты участились. На землю несмело упали первые дождевые капли.
Создательница этих мест не умела плакать, за нее это делало ее творение.
Хлынул дождь. Шепот травы слился с дробным стуком капель и завыванием ветра. Казалось, что у этой какофонии есть свой ритм, мелодия.
Девушка сидела неподвижно, не обращая внимания на промокшую одежду и растрепавшиеся на ветру волосы. Лицо ее, прежде искаженное страданием, внезапно посветлело. Закрытые ранее голубые глаза распахнулись. В них светилось странное чувство, похожее на решимость. Полные искусанные губы приоткрылись, и с них сорвалось и потонуло в безумии природы странное обещание: «Я вернусь… и верну».

Автор: МарияДол
Бета:Schlitzohr
Фандом:Гарри Поттер
Пейринг:Гарри Поттер/Драко Малфой, Невелл Лонгботтом/Луна Лавгуд ...
Описние: 6 курс. В ход событий вмешивается третья сила, более могущественная, чем Воландеморт или Дамблдор.
Предупреждения: не Марти-Сью; Дамблдор не гад, но и не то что бы хороший; затрагивается тема религии (католичество).
Размещение: спрашивайте.

Навеяно 5-м Гарри Поттером.

Позови меня в мир другой,
Непохожий на это безумие.
Я сейчас как будто пустой
С осколками благоразумия.

Я хочу уйти за тобой
И с тобой в пустоте очутиться.
Мне не стать уже прежним, собой.
Не могу я летать, как птица.

Мне дано понимание истины:
Все на свете имеет конец.
Только свой обрели слишком быстро мы
В одиночестве наших сердец.

И теперь нет продолжения
У истории нашей, увы.
Не выровнять нам положение
На чаше весов у судьбы.

Позови меня тихо по имени,
И к тебе я немедля приду.
Ты надеждой святой напои меня,
Надоело мне жить в бреду.

Это цитата сообщения Stella1408 Оригинальное сообщение

"Это просто невозможно!"

Это мой первый фик!!!

Название: "Это просто невозможно!"
Персонажи: Драко Малфой/Гарри Поттер, Блейз Забини
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш, Юмор, Флафф
Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика
Размер: Макси
Статус: В процессе написания

Саммари: Драко Малфой в недоумении - Гарри Поттер совершенно перестал обращать на него внимание! На что готов Малфой, чтобы возродить былую искру ненависти в знаменитом гриффиндорце? И чем это обернётся для него самого? Вобщем флафф,немного юмора и бедный Гарри =)

http://ficbook.net/readfic/155442
http://www.hogwartsnet.ru/mfanf/ffshowfic.php?l=0&fid=64267

А я что? Я ничего...
[218x218]