Нам кажется порою, что живём
В ладу мы с совестью, друзьями и законом,
Что честно мы едим и честно пьём
И с правдой жизни, вроде бы, знакомы!
Но как-то утром, встав не с той ноги,
Увидев в зеркале немое отраженье,
Мы понимаем, лги ты тут, не лги,
Что всё – обман, а жизнь – одно мгновенье!!!
Душа стремилась к свету и теплу,
Неслась навстречу счастью и добру,
Но на пути столкнулась с искушеньем,
Теперь гореть ей бедненькой в аду!..
Ах, если б не встречались искушенья,
И если б не терзали нас сомненья,
Всё было б проще в сотни тысяч раз,
Но эта жизнь была бы не про нас!!!

А тебе улыбка идет.
Улыбайся почаще, милая!
Что сравниться с твоею силою,
Ни к чему подкрашивать рот.
Чуть раздвинуться уголки,
И скажи поди – не красавица!
Слишком смелые пареньки
Замолкают и расступаются.
На кругу выходи вперед, -
Что тебе их мода постылая?
Улыбайся почаще, милая,
Так улыбка тебе идёт!
Теплоты и света полна,
И участливая,
И беспечная,
Задушевная,
Добросердечная

Я расскажу тебе, как пахнет лето,
Как тает на губах клубничный мусс
Луна и солнце улеглись валетом,
Еедва коснувшись на рассвете уст
Друг друга. Им одна минута
Отведена вдвоем на небесах,
Когда восход цепями сна опутан,
А ночь и день застыли на весах,
Уравновесив свет и тьму навеки,
Что будут длиться несколько секунд,
Клубничный мусс кроваво-сладко-клейкий
Мне склеил губы. И подавлен бунт
Истерик, поцелуев и рыданий.
Колючки звезд на небе – как ежи…
И больше нет ни смерти, ни страданий,
И я есть Путь, и Истина, и Жизнь….

Знаете, так бывает… Счастье в твоей ладони
В самый обычный вечер вдруг обретает смысл…
Ветер уснет в ресницах… А по утру не вспомнит
Что приходила ночью в гости шальная мысль…

Знаете, так бывает… Просто приходит лето
Теплым июньским ветром эхо сгоняя с крыш…
Боль исчезает в полночь… Чтобы прийти с рассветом
В мир полудетских сказок где ты сегодня спишь…

Знаете, так бывает… И все равно, что завтра
Весь этот мир исчезнет всполохами костра…
Счастье – оно навечно… Призрак того театра,
Где мы играли роли (пусть не свои) вчера…

Холодом рвануло по ногам,
Может это он?
Но чужой в передней слышен гам.
Нет это не он!

Половицы скрипнули вдали,
Может это он?
Но шаги, приблизившись,ушли.
Нет опять не он!

Слышится звонок в моих ушах, -
Может это он?
Сердце разрывается, но ах!
Нет, это не он!

Влюбленный в небо, в красоту планеты,
Исчезну я в свой час, как снег с равнин.
Но сущностью своею — верю в это! —
Я буду жить в тебе, мой сын.

Твоим я сердцем прикоснусь к тревогам,
Страдать, любить я буду вечно с ним,
Твоей рукой цветы я буду трогать,
Пить воздух ртом смеющимся: твоим.

Стонет, воет и клокочет
Шумноволная Ока!
Знать, под льдом проснувшись, хочет
Поглядеть на облака,

Развернуться на свободе,
Солнце в лоно заманить
И на ясной на погоде
Струи светлые развить.

Чу! как шумно, грозно бьется!
Но могучей лед трещит,
Сребропенный, вдаль несется,
Как в боях разбитый щит.

Брег дрожит, испуга полный!..
Но, светла и широка,
Горделиво плещет волны
Полногрудая Ока.

Ты ключ в машине повернешь,
Нажмешь на газ, рванешь как ветер.
Как бритвой взглядом полоснешь,
И на вопрос мой не ответишь.

К душе твоей так сложен путь,
А может все от неуменья.
Чтоб быть с тобой, мне нужен пульт
С дистанционным управленьем.

Я б на кнопки нажимала,
Я б тебя переключала.
То погромче, то потише,
То повыше, то пониже.
Ты зависел бы от кнопки,
Ты бы наглым был и робким.
Ты бы ярким был, то бледным,
То богатым был, то бедным.
Если б я с тобой скучала,
Я б тебя бы выключала.

Когда над озером, играя,
Луч яркий угасает дня
И волн равнина голубая
Сверкает в пурпуре огня,
Тогда, печальный, молчаливый,
Незримый, но всегда с тобой,
Я устремлю мой взгляд ревнивый,
Прелестный друг, на образ твой.

О, если я замечу, страстный,
Что взор твой к юноше летит,
Взгляну – блеск молнии ужасный
Счастливца бледность озарит.
Его обымет страх невольный,
И, очи робко опустя,
Ты угадаешь гнев безмолвный,
Земли прелестное дитя!

Дружок! Смотри: зима! Крутятся в вихре хлопья!
Снег сыплется, как пух, и в воздухе метель!
Недаром целый день всё чувствовал озноб я
И страшную хандру… Завалимся в постель!

Природа нас с тобой лишает идеала;
Забудем лес, луга и песни, и цветы;
В камин подложим дров, нырнём под одеяло
И бросим до весны воздушные мечты!

Согрей меня своим тропическим дыханьем,
Горячий поцелуй вонзи в мои уста;
Прожги всего насквозь и пылом, и желаньем,
Чтоб в жилах потекла и сласть, и теплота…

Солнечный свет безучастно
Льётся с прозрачных небес,
Иней искрится бесстрастно,
Спит замороженный лес.

Без ропота согнуты снегом
Тонких берёзок стволы,
Спят в одеянии белом
Смёрзшихся елей шатры.

Призрачны снега сплетенья.
Арки, карнизы, мосты,
Вьюги холодной творенья,
Зимних мерцаний цветы.

Где речка золотом играла,
Ведя беседу с камышом,
Теперь лежит там лед хрустальный,
Сверкая чистым серебром.

Где рожь, как море, волновалась,
Где пышные цвели луга,
Теперь там грозно и сердито
Гуляет вьюга и пурга.

Мы все взрослеем быстро и неожиданно,
Когда в Новый Год дома больше не пахнет праздником.
И ёлка вроде стоит, и зарплата выдана,
А между днями совсем и не видно разницы.

Все замки рушатся, те, что так долго строили,
И неинтересно уже, почему небо синее.
Весь мир кто-то вывернул словно на левую сторону,
И, кстати, не ясно даже, с какой он красивее.

Всем сказкам нашлось научное оправдание,
И в фокусах волшебство всё давно утеряно.
А если вдруг встретишь странное иносказание,
Найдёшь всё в гугле мгновенно – лично проверено.

Вдаль, дорогою лесною,
В гости к ёлке я бегу…
Вот она передо мною
Серебрится вся в снегу.

Боже мой! Как всё богато
Разукрашено на ней:
Блещет зимний луч заката
Яркой радугой огней…

На иголках звёзды тают,
Шишки в белом серебре…
И под ветками сверкают
Бриллианты на ковре!

Будто кто-то ослабил невидимый винтик,
и огромный завод —
как проколотый! — вытек.
Из ворот,
нависающих словно плотина, прет поток,
выливаясь на площадь картинно.
Говорит о футболе,
пивко попивая.
Заполняет автобусы.
Лезет в трамваи…
— Даме тесно?
Берите такси,
если тесно.

18 часов
Потекли управленья.
Текут министерства.
И метро
распахнуло прохладные трюмы…
Возникает задачка про вечные трубы:
«Из одной выливается…
В другую вливается…»

Твои глаза – глашатаи печали,
Два чёрных ворона торжественных плывут.
Ты – целый мир не понятый вначале
И тайна для веков и для минут.

А сердце снова защемит до слез,
Хотя чего там – умиления слезы,
Когда в ночном лесу твоих волос
Мелькнут седые волосы березы.

Нет, не по мне грустить в потемках серых.
Ты слышишь, милый, разведем костер!
Пусть посветлеет невеселый берег
И тишина, спустившаяся с гор.

Затерявшись средь скал, на утёсе одна,
Тихо дремлет, склонившись верхушкой, сосна,
Утонувши по пояс в глубоких снегах;
Белый иней зимы лёг на гибких ветвях.

Дремлет грустно сосна в одеянье своём
Средь угрюмых камней и молчанья кругом,
И ещё не коснулось до слуха её,
Что цветами внизу запестрели поля;

Громкий говор и гул пробуждённой земли
До ущелья немого ещё не дошли.
Дремлет тихо сосна, но средь каменных круч
Раз прорвался туда жаркий солнечный луч,

Когда и мрак, и сон в полях,
И ночь разлучит нас,
Меня, мой друг, невольный страх
Волнует каждый раз.

Я знаю, ночь пройдет одна,
Наутро мы с тобой;
Но дума втайне смущена
Тревожною тоской.

О, как же сердцу не грустить!
Как высказать печаль, -
Когда от тех, с кем мило жить,
Стремимся в темну даль;

Нет ничего грустной ночного
Костра, забытого в бору.
О, как дрожит он, потухая
И разгораясь на ветру!

Ночной холодный ветер с моря
Внезапно залетает в бор;
Он, бешено кружась, бросает
В костер истлевший хвойный сор -

И пламя вспыхивает жадно,
И тьма, висевшая шатром,
Вдруг затрепещет, открывая
Стволы и ветви над костром.

Но ветер пролетает мимо,
Теряясь в черной высоте,
И ветру отвечает гулом
Весь бор, невидный в темноте,

Скоро, скоро из мёртвых холодных оков
Вырвет лес молодая весна,
И с ветвей опадёт седина
Побеждённых лучами снегов…

Скоро, скоро, смеясь, разбегутся ручьи
На широкий зелёный простор,
И раскинет земля разноцветный ковёр,
И в кустах запоют соловьи…

Скоро, скоро черёмух душистых цветы
Серебром забелеют в саду…
И навстречу весне я с надеждой пойду
В царство солнца, тепла и мечты!