Морозец берётся за окнами —
Зима возвращается к нам.
За заледеневшими стёклами
Рождество прославляет храм

Я верю, что чудо случается,
Не ищу одного подтвержденья из ста.
Утро первой звездой увенчается,
Поздравляя с Рожденьем Христа

Но раз радость вызывает улыбку,
То улыбка точно вызовет радость
Эта радость будет призрачно зыбкой,
Словно нет её совсем. Показалось.
Но раз радости осталось хоть малость,
То есть повод, чтобы жизнь продолжалась.

Попытайтесь хоть разок — улыбнитесь
И улыбкой этот мир одарите!
Пусть слезы в ней и останется примесь,
Но и радость хоть чуть-чуть ощутите.

Если радость вызывает улыбку,
То улыбка точно вызовет радость.
Хоть причин вам улыбаться не шибко
Много есть и вновь от жизни досталось

Очень сильно по измученной шее,
Но улыбка непременно поможет.
Вас улыбка непременно согреет,
Хоть и тяжко улыбаться быть может,

Улыбнитесь своему отраженью
И вам станет пусть немного, но легче
От такого небольшого движенья.
Хоть улыбка — не проблемы решенье,
Ран душевных сразу всех не залечит,

И я проснулся...
Ты давно не спишь...
Ее ты тоже слышишь...

«Пусть,
это будет нашей песней»

И взгляд
нашел я взглядом
Спасибо, милая тебе, что вместе
Хоть были долго просто рядом

Привиделось,
что я тебе читаю вслух,
слова читал,
но взгляд ловил я взглядом,
не помнила луна, счастливей двух,
чем те, кто были долго рядом,
Я помю свет.
Твои глаза
И руки как твои нежны
поверишь, нет, я помню сны,
которые к тебе пришли
Я слышал,
как твоя улыбка,
Тихонько у моей души
Играла грустно, словно скрипка,
В тиши.
Ты им теперь скажи!
Они поют так громко и счастливо,
Их слышно даже небесам!
Переплелись с мелодией красивой,
Души моей счастливые слова

Когда она кричит,
И боль проходит сквозь,
Не слыша, он по-прежнему молчит,
Вбивая тишиной последний гвоздь.

Когда она завет,
Он увлечен собой,
И словно хладнокровно ждет
Развязки роковой.

Когда в слезах глаза,
Не понимают почему,
Ведь посвящала всю себя
Ему лишь одному.

Когда ее любовь умрет,
Опавшим лепестком,
Он это даже не поймет,
Сумеет ли потом?

Когда она молчит,
Как камень гробовой
Непринужденно прозвучит:
Все хорошо с тобой?

Когда-то ведь всё сбудется, я знаю.
И так, как нужно, а не как «как-нибудь».
И, строя новый мир в обломках рая,
Ты для себя отыщешь Млечный Путь.

И новых звёзд бесшумное скопленье
Не будет больше падать, чуть дыша.
Ты рисовать продолжить сновиденья
Остатком своего карандаша.

И будет море, клёкот журавлиный.
И будут звёзды, шелест и подъезд.
И будет вечер, осень и малина.
И будет тот же поезд Питер-Брест.

Ты не сгоришь, ты просто возродишься.
Отстроишь рай и позабудешь ад.
Ты снова будешь слушать шелест листьев
И громкий голос пыльных автострад.

Cапит в подушку одиноко
Наш трезвый раз в неделю Влад,
Мечтая о девченке робко,
Слюну пускает, снит разврат.

Не слышит и не чует больше
Что пишет ему сей монах,
обидно,
Что сказать еще же,
ну разве что
Пашол ты нах)))))

Грешим Мы на число 13!?
На кошку чёрную или кота?
Как только с Нами цифра эта,
Всё плохо? Даже Пятница не та!?
И черти в кучку дюжиной собрались,
А Фреди Крюгеру – работа вдруг нашлась…
То этажи в домах куда-то делись?
Или курица-наседка не снеслась?
Без этой цифры… Нам никак нельзя!
Хоть счёт вести или построить ладный «сруб»!
Ведь, кто-то в этот день рождён… друзья?
Возможно и по-Жизни он не глуп?
В делах своих нескладных, неудачах…
Всегда найдём того…, кто должен пострадать?
А суеверий всех, одна задача!
За всё, везде, всегда…- ответ держать!?
Добрее становитесь поскорее!
Не будем суеверия винить!
Возможно, будет лучше, веселее?
Самим Нам в этом грешном Мире ЖИТЬ!? ;)…

Гордость эту по-Жизни Влача,
Тем, кто пашет, дают указанья!
Правду-Матку нам рубят с плеча,
Под себя «лепят» льготы и званья!

Ладно б «трутень» один или два,
Потянул бы такое наш «улей»?
Но у «гидры» растёт Голова,
Тут не хватит ни бомбы, ни пули?

Скоро некому будет пахать!?
Все мечтают попасть в бюрократЬ???
А пока… все Мы будем бухать…
На пахать и сажать Нам на…Рать!? ;)…

Чудесным образом устроена Природа!?
Жизнь коротка, и чтобы выжить в ней…
Умнее надо быть всем год от года!
Сильней! Быстрей! Проворней! и Наглей!

У разных видов тактика своя,
Порою отшлифована веками!
Жить, без сомненья весело Друзья!?
Ведёт Она тебя вперёд Пинками!

Сильней! Быстрей! Проворней! и Наглей???
Короче! Ноги, крылья, глотка, хвост…
И кто сумел, тот будет где «теплей»!?
Найдёт, иль под себя пристроит Пост!....

Ну, а дальше, как в песне Советской,
«Зажигают» совсем не по-Детски:
«Мы не сеем, не пашем, не строим,
Мы гордимся обЧественным строем…»

Меня, бывает, заносит в пропасть мрака
И бьющей то в лоб, то в виски пустоты.
Там нет ничего, кроме злости и страха,
Кроме сжимающей горло тёмной тоски.
Тут люди без лиц и, уж точно, без душ,
И не долетает даже половина их фраз.
Тогда мне всё вокруг – сплошная чушь.
Но я пытаюсь структурировать этот хаос.
Я ночами схожу с ума, лезу на эти стены,
Пытаюсь понять, откуда во мне этот сплин?
Откуда у маленькой девочки эти проблемы?
А потом вспоминаю, что мне уже 21.
Вспоминаю, что люблю одиноко пить кофе,
Не люблю ложь и всех, кто мне снова врёт.
Не люблю плакать кому-то, шепча на вдохе
Что-то типа «я знаю, бывает, но скоро пройдёт».
Меня, бывает, заносит в пропасть из правды,
И бьющей то в затылок, то в темень любви.
Там нет ничего, кроме «а может быть завтра»,
Кроме сжимающей горло тёмной тоски.

Стала рядиться одеждами Силы.
Слабость кричала и поносила,
В Силу вцеплялась, кусая ей ноги,
Грязью стелилась пред ней на дороге.

Сила пыталась помочь и понять.
Слабость хотела побольше отнять,
Сила терпела, Сила просила,
Слабость на плечи взвалила, тащила.

Сила на Слабость порою серчала,
Сила слабела, а Слабость крепчала.
Только вдруг Сила внезапно прозрела.
Эта история ей надоела.

Слабость оставив лежать и стонать,
Тронулась в путь по дороге опять.
Много примкнуло к ней Сил на Пути,
Стало надежней и легче идти.

В чем сила Силы и Слабости суть?
Сила и Слабость отправились в путь
Сила с котомкою шла налегке,
Слабость тащила поклажу в мешке

Сила добра была с каждым прохожим
Слпбость плевалась на всех непохожих,
Слабость лишь злилась, а Сила смеялась,
Сила молилась, а Слабость ругалась.

Силу любили, желали, хвалили,
Слабость жалели, пинали и били.
Сколько бы бед на пути ни бывало,
Сила их всех на себя принимала.

Слабость завидовать стала подруге,
Сплетни о ней распускала в округе,
И ревновала и грызла, как моль,
.Стала вином заливать свою боль.

Я вышел в скверик, полный лая,
Собачьих радостей и драк.
Вдруг слышу: кличут Ермолаем,
Денисом, Ваською — собак!

Хозяйки этой бурной псарни,
Намордников и поводков
Красуются в штанах из саржи,
В сплошной цыганщине платков!

Здесь в разговорах столько страсти,
Всезнайства, спеси, хвастовства!
Наряды — в тон собачьей масти.
Тревоги мира — трын-трава!

Любить – живых учила красногрудка.
Вся серая была она в раю.
Сидела на утесе, на краю.
А мир кругом был смех, и всклик, и шутка.

И думала крылатая малютка:
«О чем они? О чем и я пою?
Любить не нужно все. А лишь мою».
И в этот миг у ней зарделась грудка.

И птичка полетела по кустам.
Тогда впервые заалели розы,
Гвоздики, маки, целый алый храм.

Этот дом под зеленою крышей
Постоянно я вижу во сне.
Ветерок занавеску колышет
На знакомом заветном окне.
У крыльца загрустила рябина
И калитка отворена в сад…
Там я девичье сердце покинул,
Обещал возвратиться назад.

Но развеял следы мои ветер,
И дорожная пыль замела,
Забывал я на письма ответить,
Отвыкал от родного тепла.
Думал, встретится счастье другое,
Думал, сердце забудет о ней…
Отчего ж я не знаю покоя
И грущу все сильней и сильней?

Когда я в лесу заблудилась
И, выбиваясь из сил,
То плакала, то молилась,
Мой милый, скажи на милость,
Ты где в эту пору был?
Когда поднялась непогода,
Ночь выла на все лады-
Искал ли мои следы?
Ведь если б ты голос подал,
Не было бы беды.
Ах, если б ты подал голос,
Аукнул хотя бы раз
Душа бы моя боролась,
Отчаянью не поддалась!
И этих сомнений мука
Не выросла б до небес…
Но, может быть, ты аукал,
Да я не слыхала-
Лес!

И словно яркие зарницы,
твоё румянилось лицо.
Ты с прилежаньем ученицы
писала другу письмецо.
Я поначалу думал так:
привычная история —
томительная духота
была в аудитории.
Мы настежь
раскрывали окна,
нас будоражило тепло.
И со значеньем
ветви клёна
стучали в громкое стекло.
И быстро распускались почки,
и расцветала ты сама,
когда три самых нужных точки
поставила в конце письма.

Месяц новый, серебристый
Показался, вдруг исчез
И опять, глядишь, мерцает
С отуманенных небес.

Лишь скользят навстречу, мимо
Тени легкие, как сон,
То лицо его прикроют,
То опять смеётся он.

В искрах инея морозных
Спят кусты, деревья спят,
Как порой в ночи весенней
Бело-яблоневый сад.