Я помню про тебя, когда чужие лица,
когда дурацкий дождь и даже мокрый снег.
Я помню про тебя, когда тебе не спится,
тогда и я не сплю, далекий человек...

Я помню про тебя, когда зонты по лужам,
когда я, сам себе придумав гору дел,
вдруг понимаю, что мне все это не нужно,
и я бы ничего на свете не хотел...

Я помню про тебя, когда ты забываешь
и адреса страниц, и номера портов.
Я знаю твои сны, а ты совсем не знаешь,
сколько еще во мне невысказанных слов...

Я помню про тебя, когда чужие руки,
и безразличный взгляд, и смятая постель...
Тогда я для тебя дождя рисую звуки
и все еще держу открытой свою дверь...

Ничего не изменится в этом мире пустом.
Будут грустные письма рукописным шрифтом.
Мысли как-то зависли в моей голове.
Ничего не изменится. Где-то во мне
умирают слова – просто лень говорить,
лень идти, лень дышать и, бывает, лень жить.
Ничего не изменится в этом мире пустом.
И забыты мечты про свой собственный дом,
про собак и про сосны в глубоком снегу.
И я тоже забыт. Я Тебя берегу.
Мою память неслышно заносит песком.
Ничего не изменится в этом мире пустом.

Ночь накануне Рождества,
Но что-то грустно мне опять.
Играет музыка едва,
И хочется лечь раньше спать.

Нет праздника в моей душе.
И зимой птицы не поют.
Ведь холода давно уже
Сковали все. Тепла не ждут.

И холодно душе моей,
Хотя растоплен мой камин.
Мороз в сердцах тут у людей.
И я ночами всё один.

Печаль давно, уже давно
Подругой стала в моем доме.
И пью с ней чай я все равно,
Ведь не придет никто уж боле.

И свечек разных аромат
Не радует меня теперь.
За окнами в снегу мой сад
И на замок закрыта дверь.

Сижу один, и за столом
Со мною лишь горячий чай.
А за окном снега кругом –
Зима… И холоден мой край.

Октябрь. Холодно. Только всем все равно.
Осень крылья мне сложит.
Знаешь, я бы как-нибудь утром вышел в окно,
если бы точно знал, что мне это поможет.

Октябрь. Холодно. Фрики греются в грязном метро,
засыпают на пересадках.
В моду входят пальто и кино о любви,
и в Сети говорят об осадках.

Октябрь. Холодно. Разошлись корабли
и проявлены пленки.
Компакт-диск с рок-н-роллом в пыли
и охрипли колонки от дешевого блюза.

Давай молчать. Иногда это просто здорово.
Не кричать. Не пытаться лететь за птицами.
Но скучать. Обнимать первый снег ресницами.
И кружить по пустому ночному городу.
И курить сигареты совсем без повода.
Громкость плейеров – в крайнее положение.
И в глазах видеть зимние отражения.
И молчать. Иногда это просто здорово...

Может, стоит начать курить.
И молчать в темноту окна.
Навсегда и на все забить,
и забыть, что в окне – весна.
Может, снова ночами чай,
грампластинками старый блюз,
силуэты промокших стай
где-то плачут, а я – смеюсь...
Может, стоит начать курить,
перестать рисовать мечты...
Может, стоит начать бродить
по карнизам домов. Как ты.

… Последние моменты тишины,
когда хрустальный город ранним утром
рассыплется. И тихим перламутром
по улицам текут чужие сны,
обрывки чьих-то мыслей и стихов,
в них скрипками вступают телебашни,
чтоб сообщить другим о чем-то важном.
И первые мелодии звонков
взрываются, и музыка течет,
сливается в стремительное скерцо...

В ней целый мир
и все, что там еще
вмещает человеческое сердце...

В этом городе их было двое. Среди домов и людей
они встретились как-то случайно, но им было здорово вместе
бродить и болтать ни о чем, смотреть на огни фонарей
и слушать бродячих оркестров дурацкие песни.

И он любил рваные кеды, грандж и поп-рок.
А она любила сидеть в тишине и смотреть, как зажигаются звезды.
И он ей однажды сказал, что он без нее совсем одинок
и, наверное, он ее любит, и похоже, что очень серьезно.

А она побоялась признаться, что каждую осень, когда начинается дождь
она превращается в птицу, она улетает из дома.
И ее никогда не удержишь, и ни за что не вернешь.
И когда-то останется он для нее просто случайным знакомым.

… А потом пришла осень, когда дождь превращается в лед.
И она попрощалась, чтобы в этом дожде навсегда раствориться...
Вот такой идиотский рассказ… Но мне говорили – он все еще ждет.
И держит открытым окно.
Он все еще ждет свою птицу...

Две чашки кофе в маленьком кафе.
И две руки протянуты друг другу.
Две птицы, улетающие к югу.
Случайности, мелькнувшие в толпе.

Один ночной троллейбус на двоих,
одна скамейка в тихом старом парке,
и пара теплых слов в холодной арке
составят странный черно-белый стих.

Случайности, мелькнувшие в толпе.
Случайности, увиденные мною.
Я их в слова рифмованные скрою
и, если хочешь, принесу тебе...

Дождь – это когда небо в осколках луж.

Что может быть печальнее на свете, /
Чем чёрствые бессовестные дети?

Наш жизненный путь усеян обломками того, чем мы начинали быть и чем мы могли бы сделаться.

Интеллектом явно не изуродован.

"Если хочешь завести друзей - заведи их подальше"

Школа - это место, где шлифуют булыжники и губят алмазы

Боксер так стремился победить противника, что даже в перерывах между раундами продолжал тренироваться.

Свобода прессы означает, что нельзя освободиться от прессы.

В беде познаешь друга.

— Нет, нет и еще раз да! — произнесла девушка. (

Слушать этот музыкальный файл

http://www.liveinternet.ru/