С.В. Петров
ЭРИДАН, НЕБЕСНАЯ РЕКА


Эридан — древнее, очень протяженное созвездие Южного небесного полушария. Вытянуто от небесного экватора на юг. На юге созвездия находится звезда первой величины Ахернар (от араб. āxir an-nahr — «конец реки»). Собственно Эридан — река в древнегреческой мифологии, идентифицируемая с различными реками, в частности, реками Ефрат, По, Нил. Под этим именем созвездие включено в каталог звездного неба Клавдия Птолемея «Альмагест» (II в.).

Ἠριδανός ὁ Эридан
1) мифическая река, берущая начало в Рапейских горах и впадающая в Океан на крайнем западе Европы Hes., Her.
2) река Пад, ныне По Eur., Arst., Polyb.

Гигин в «Мифах» объяснял появление созвездия Эридан на небе — через миф о Девкалионовом потопе. Зевс, узнав, что титаны убили и растерзали его сына Диониса Загрея, метнул молнию в титанов, испепелив их. Но от этой молнии загорелась и вся земля, от востока до запада.

Пламя объяло Восток; от стрелы огневой, раскаленной,
Бактрии край запылал; от страшного жара иссохли
Воды в стране Ассирийской и волны Каспийского моря,
Земли Индийских пределов; кипел в Эритрейском заливе
Огненный вал и арабский Нерей добела раскалился.
Молнией Зевс поразил и страны, где солнце заходит;
Гневом горел он за милое чадо…
(Нонн. Поэма о Дионисе VI, 212)

Океан взмолился к Зевсу о спасении, и тот, чтобы потушить пожар, выпустил потоки воды. Т.е. Эридан, по Гигину, — это поток из хлябей небесных, которые разверз Зевс.

Сжалился Зевс и решил залить струей водяною
Тлеющий пепел пожаров и раны земли опаленной.
(Нонн. Поэма о Дионисе VI, 227)

В другой, более популярной версии, созвездие Эридан ассоциируется с мифом о Фаэтоне, сыне Гелиоса, который не справился с управлением небесной колесницей Солнца. Огненные кони Гелиоса понесли, и отклонились от своего звездного пути, слишком близко приблизившись к Земле, отчего та загорелась. Гея взмолилась к Зевсу, и Зевс поразил Фаэтона молнией. Фаэтон рухнул в Эридан, причем нужно понимать, что это мифический звездный Эридан, а история с гибелью сына Гелиоса — это лишь фрагмент из описательной астрономической мифологии, объясняющей причину названия созвездий на картах звездного неба.

В ужасе кони, прыжком в обратную сторону прянув,
Сбросили с шеи ярмо и вожжей раскидали обрывки.
Здесь лежат удила, а здесь, оторвавшись от дышла,
Ось, а в другой стороне — колес разбившихся спицы;
Разметены широко колесницы раздробленной части.
А Фаэтон, чьи огонь похищает златистые кудри,
В бездну стремится и, путь по воздуху длинный свершая,
Мчится, подобно тому, как звезда из прозрачного неба
Падает или, верней, упадающей может казаться.
На обороте земли, от отчизны далеко, великий
Принял его Эридан и дымящийся лик омывает.
(Овидий. Метаморфозы II, 314)

Была также попытка представить это созвездие как извилистый путь колесницы Фаэтона, но она не нашла признания в астрономических кругах.

Несмотря на мифологичность звездной реки, нашлось немало желающих отождествить ее с земным аналогом. Полибий отождествлял реку Эридан с рекой Пад (лат. Padus, греч. Πάδος, главная река Италии). По Геродоту, Эридан впадает в северное море, откуда привозят янтарь. Отсюда эпитет «река многих слез», ибо в янтарь (согласно мифу) превратились слезы Аполлона по сыну Асклепию. В другой версии — это слезы Гелиад, сестер Фаэтона, по брату. Гелиады, томившие своим плачем Зевса, были им превращены в тополя (или в плакучие ивы), чья смола и стала янтарем.

«Дочери Гелия, встав вокруг тополями прямыми,
Льют непрерывно тщетные слезы, и светлые капли
Тут же с их ресниц янтарем ниспадают на землю.»
(Аполлоний Родосский. Аргонавтика IV, 601-603)

По «Аргонавтике» Аполлония, течение Эридана непосредственно переходит в течение реки Родан (Рона). Этой же версии придерживается Павсаний.

«Эти галаты заселяют крайние страны Европы около моря, столь огромного, что до конца проплыть его невозможно; в нем бывают приливы и отливы, и животные живут в нем, совсем не похожие на животных в других морях; через их страну и протекает река Эридан (Рона). Считают, что здесь на его берегах дочери Гелиоса оплакивают роковую гибель их брата Фаэтона. Название галатов стало общеупотребительным сравнительно поздно; прежде они сами себя называли кельтами и другие их так называли.»
(Павсаний. Описание Эллады. Аттика, IV:1)

Однако в описании Аттики у Павсания встречаем упоминание и еще об одной реке с названием Эридан:

«Реки, текущие у афинян — следующие: Илис и река, имеющая одно и то же имя с кельтским Эриданом, впадающая в Илис.»
(Павсаний. Описание Эллады. Аттика, XIX:6)

Страбон утверждает, что Эридан — это вымышленная река, хотя его и помещают рядом с Падом. Дионисий Периэгет располагает его истоки явно западнее Пада.

В Читать далее...

Сабазий (др.-греч. Σαβάζιος, Σαβάδιος, Σαβάσιος, Σαβάνδος, Σεβάζιος, Σεβάδιος, Σάβος) — верховный бог фракийцев и фригийцев. Согласно Страбону, «некоторым образом он дитя» Матери богов. Греки отождествляли его с Дионисом, сыном Зевса, или даже с самим Зевсом. Лукиан сопоставляет Сабазия с фригийскими божествами — Атисом и Корибантом. У других писателей Сабазий сближается с малоазийским и сирийским божеством луны Меном (Μήν). Из Фракии почитание Сабазия рано перешло в Македонию. Во фракийских мистериях Сабазий представлялся в образе толстощекой змеи (греч. όφις παρείας); в том же образе Сабазий перешел и в македонские мистерии, отождествившись с Зевсом. Около времени Пелопоннесской войны (V в. до н.э.) почитание Сабазия как особого божества проникло в Афины.

В греческой религии Сабазий имел титул Спаситель (Σωτήρ, «Сотер»). Сабазия считали подателем благ. На некоторых памятниках Сабазий именуется «владыкой вселенной»; самое имя божества — общего корня с σέβᾰσεως — почитание.

σέβᾰς τό (σέβη)
1) благоговейный страх, благоговение;
ex. σ. τὸ πρὸς θεῶν Aesch. — благоговейное почитание богов; Διὸς σ. Aesch. — благоговение перед Зевсом;
2) предмет благоговейного почитания, святыня;
ex. Ἑρμῆς κηρύκων σ. Aesch.; μητρὸς σ. Aesch. священная матерь (земля); θεῶν σ. Soph. — святые боги;
3) предмет изумления или восторга;

σέβᾰσις (-εως) ἡ почитание Plut.

σεβαστός (лат. augustus) высокий, священный (эпитет римск. императоров); ex. (Καῖσαρ Σ. Luc.)

σέβω
1) совеститься, испытывать стыд;
2) не осмеливаться, страшиться;
3) поклоняться, чтить, почитать; ex. (θεούς Aesch.; ὡς θεόν τινα Plat.);
4) воздавать или оказывать почести, питать уважение;
5) торжественно справлять (ex. ὄργια Arph. священный обряд);
6) одобрительно относиться, одобрять;
7) быть благочестивым.

Отождествление Сабазия с Зевсом выглядит естественным не только в силу того, что оба они были верховными божествами, само имя Сабазий (Σεβάζιος, Σεβάδιος), при разбиении его на составляющие, имеет вид Σέβος Διός (Ζεύς) — Высокочтимый Зевс. Поэтому версию, что Сабазий — всего лишь форма имени Зевса, можно считать вполне рабочей.

Во Фригии Сабазий является паредром великой богини Mά, великой матери богов и всего сущего, вместе с ней образуя верховную божественную двоицу; в этой ипостаси Сабазий носит имя «Отца». Женскую половину диады во Фракии представляла не только Матерь богов (Mά, Кибела), но и юное божество луны (Котис, Коттито, Бендида), которую греки называли то Артемидой, то Деметрой или Персефоной. Как во Фригии, так и во Фракии, главные божества, мужское и женское, образовавшие верховную диаду, в свою очередь двоились: с одной стороны Сабазий и сын его Атис, с другой — Котис (Κότυος, Κοτυττώ) и дочь ее Бендида, так что первоначальный эпитет становился именем другого божества, отдельного от первого, но весьма близкого ему по происхождению и в мифологических сочетаниях.

Символом Сабазия во Фригии служил змей, во Фракии же Сабазий имел вид быка или человека с бычьими небольшими рогами. Чаще всего Сабазия изображали во фригийской одежде и шапке, одной ногой опирающегося на баранью голову и руками, Читать далее...

Солкин В.В.
МЕМФИС: СТУПЕНИ К СПАСЕНИЮ


БОГ, «СТАВШИЙ ЗЕМЛЕЙ»

«Памятник мемфисской теологии» повествует о зависимости Солнца в лице бога Атума и принципа, по которому он творит вселенную, от сил земли и Птаха и о самых важных эпизодах из легендарной драмы Осириса-Хора, сила циклического обновления которой также, согласно тексту, лежит в энергии земли. Эти эпизоды кажутся, на первый взгляд, оторванными друг от друга и, кроме того, «разорванными» в середине рассказом о Птахе и его цивилизующей миссии для Египта. Порой текст даже считали примитивным, пытаясь найти, повинуясь европейской системе мышления, связный рассказ среди важнейших столпов осирического ритуала, которые египтянину не было нужды связывать друг с другом в то, что и так было известно и служило, во многом, осью культуры. Своей структурой текст полностью отвечал нуждам храмового ритуала, повествующего о том, как Хор унаследовал престол своего отца Осириса, а сам Осирис стал плодородным божеством земли Мемфиса, окруженного циклическим движением Солнца.

Ритуал делится на семь архетипических эпизодов. Первым идет ритуальное очищение и «обновление» египетского царя, воссоединившегося со всеми составляющими частями своей плоти (I).

Далее следует «оправдание» Хора — триумф лунного Ока — когда Хор признается легитимным преемником Осириса, вопреки воле Сетха, пытающегося попрать вселенский порядок (II).

Затем начинаются ритуалы «оживления», призванные задействовать сердце Хора; огненная богиня в облике змеи наделяет его могуществом, сиянием и жизнью, необходимыми для того, чтобы править Египтом. Его явление в качестве царя ознаменуется также и тем, что Осирис с этого момента неподвластен разрушительным силам и получает возможность проявить свои плодородные «земные» силы (III).

Прославляют «Владычицу жизни», богиню-сердце Мемфиса, которая поддерживает всю жизнь Обеих земель (IV).

Оживленное сердце и явление богини, несущей жизнь, начинается новый виток трансформаций: Осирис, отождествленный с мемфисским богом земли Птахом-Татененом, «становится землей» в Мемфисе, однако с этого момента его «земная» манифестация рассматривается в космическом измерении, вместе с циклическим движением Солнца (V).

Его возвращение к «земле» сосуществует с явлением Хора как восхваляемого властителя, оплота всего мемфисско-гелиопольского творения (VI).

Наконец, процесс трансформации «завершается» в области горизонта, чтобы позже начаться вновь (VII).

Эта семеричная структура ритуала была для египетского мировоззрения характерной и встречается во многих важнейших храмовых ритуалах, в частности — в ритуале обожествления предков, отправлявшемся издревле в Абидосе. Таким образом, речь идет о некоторых базовых для египетской культуры принципах, на основе которых писали священные тексты, украшали рельефами храмы, проводили ритуалы. Если учитывать древность этих принципов даже по отношению к самим дошедшим до нас египетским памятникам Нового царства и Позднего времени, то становится понятно, почему при соприкосновении с текстом «Памятника мемфисской теологии» следует отставить в сторону логику и последовательность событий: мы понимаем здесь, как и во многих других случаях, лишь самые верхние уровни смысла произведения. На эти семь этапов можно разделить весь текст «Памятника мемфисской теологии», который, в таком случае, предстает как стройная запись последовательных этапов храмового ритуала.


«ОБНОВЛЕНИЕ ЕГИПТА» (I)

В начале текста царь XXV династии Шабака объявляет о своем желании возродить учение Мемфиса посредством нанесения на камень — для вечности — древнего текста, сильно поврежденного временем. Посредством этого благого деяния Шабака становится сыном своего отца, мемфисского Птаха-к-югу-от-стены-его (Ptḥ rsj jnb.f nb Jnbw hḏ), достойным преемником, обновляющим традиции царской власти, дающим Птаху существовать вечно.

«Нашел Его Величество этот [текст], творение предков, которое было изъедено червями, так, что не мог он быть понят от начала до конца. Тогда Его Величество скопировал его заново, так, что стал он лучше, чем прежде, так, что имя его могло длиться и памятник его существовать в доме его отца, Птаха-к-югу-от-стены-его, в вечности, как работа, сотворенная сыном Ра Шабакой для отца своего, Птаха-Татенена, чтобы даровал он жизнь в вечности…»

Затем Шабака прославляет имя Птаха, как венец земного царства, «самозачавшегося» царя, явившегося в облике «Царя Верхнего Египта» и «Царя Нижнего Египта».


«ОПРАВДАНИЕ ХОРА» (II)

Текст обращается к образу Геба, бога земли и отца Осириса согласно гелиопольскому учению. Геб призывает Эннеаду выступить в качестве свидетелей на споре, где он, Геб, должен рассудить два извечно противоборствующие начала — богов Хора и Сетха, претендующих на престол Египта. Обладая всеми регалиями и возможностями судьи, Геб предлагает разделить Читать далее...

Солкин В.В.
МЕМФИС: СТУПЕНИ К СПАСЕНИЮ


На протяжении веков Мемфис, древнейшая египетская столица, расположенная там, где Нил распадается на рукава в преддверии Дельты, был одной из величайших святынь цивилизации фараонов. В сердце священного города находилась древняя царская цитадель — «Белые стены», которая дала свое имя городу на заре его существования. Позже город стал известен как Меннефер.

К югу от цитадели располагался огромный храмовый комплекс бога Птаха, покровителя Мемфиса, который, разрастаясь от века к веку, стал особенно грандиозным в эпоху владычества Рамсеса II и его сына Мернептаха, когда с юга к основному святилищу бога были пристроены храмы Хатхор, самого Птаха и обожествленного Рамсеса II.

«Красоты Мемфиса» всегда занимали особое место в сердцах египтян, а сам город, где в качестве спутников Птаха почитались его супруга Сехмет, сын — Нефертум и «золотая» Хатхор, считался обителью радости, ликования и красоты. Египетская любовная поэма сравнивает Мемфис с «чашей фруктов, что поставлена перед Прекрасноликим»: таковым был один из эпитетов Птаха.

В наши дни сложно увидеть даже отдаленные черты былого великолепия: здесь, у деревни Мит-Рахина, расположенной в 24 километрах на юг от громады современного Каира, некогда находились блистательные царские резиденции, оживленный торговый центр, место, где в храмовых мастерских создавались поразительные шедевры искусства. Покровителем их был Птах, верховный жрец которого носил титул ур херепу хемут — «великий глава мастерства». От святилища бога остались заросшие тростником руины. Священные рощи, обелиски, пилоны, высокие мачты храмов и жилые кварталы исчезли и лишь название Мит-Рахина, происходящее от древнеегипетского та мит рехенет — «аллея овноголовых сфинксов» — намекает, сколько поразительных памятников древности было уничтожено, когда Мемфис стал каменоломней для растущего средневекового Каира. Не осталось следов от знаменитых гавани и доков Пер нефер, где по приказу Тутмоса III строился египетский флот и храмов сиро-финикийских богов: Баала, Анат, Решепа и Ашторет, пришедших в Египет вместе с воинами — триумфаторами и их пленниками.

От былого величия осталась гигантская упавшая статуя Рамсеса Великого, несколько меньших его колоссов, базы колонн, полузатопленные болотистыми водами, массивный сфинкс, создание которого традиционно приписывается Аменхотепу II и многочисленные памятники археологической зоны Мемфиса, включающие в себя дворец Априя, храм Хатхор «Владычицы Южной сикоморы», святилища Сети I и многие другие, еще не опознанные руины. Среди этих величественных останков некогда грандиозного прошлого, занесенных песком и илом, отчасти видно еще одно лицо Египта фараонов, тот его образ, который почти полностью затмили роскошью и, прежде всего, сохранностью памятников «блистательные» Фивы.

Тутанхамон, восстановивший древнюю традицию и вернувшийся со своим двором в Мемфис, открыл тем самым новую эру в истории города искусств и ремесел. Отчасти, это было возвращение к истокам, к тому оплоту государственности и царской власти, каким был Мемфис, по словам Геродота, при Менесе, первом царе I династии.

Мемфис был городом «сотворения», местом почитания созидательной силы земли. Даже само имя Птаха, великого владыки художников, ремесленников, металлургов, ювелиров, горнорабочих и всех тех, чей труд был связан с землей, возможно, переводилось как «создающий форму».

Бог изображался в небольшом темно-голубом чепце, который своей формой напоминал чепцы, которые носят кузнецы, ювелиры и мастера других ремесел на рельефах в гробницах вельмож Древнего царства в Саккаре, главном некрополе Мемфиса. Птах зачастую изображался с лицом зеленого цвета, цвета вечной жизни и благодати, который созвучен с эпитетом «прекрасноликий», часто сопровождающим имя бога.

Иногда Птах предстает и как Патека — в облике карлика с кривыми ногами, руками до колен и массивной головой; такие изображения божества находили как в гробницах египтян, так и в Тимне, в святилище, сооруженном близ медных рудников. Происхождение этой иконографии остается тайной, хотя связь карликов с ювелирным делом и плавкой металла в Древнем Египте и в африканских культурах вообще хорошо известна.

В честь Птаха и Хатхор, «владычицы бирюзы» устанавливали стелы горнорабочие, отправлявшиеся в долгий и трудный путь к рудникам Синая. Хатхор, почитавшаяся в великолепном святилище в Серабит эль-Хадим, воплощала собой материнскую породу горы, дающую почитаемый минерал, из которого мастера — «слуги Птаха», пользуясь творческой силой своего властелина, изготавливали украшения и другие необходимые предметы. Могущество земли и ее потенциал — лишь один из аспектов силы Птаха, который почитался в Мемфисе как демиург, творец всего сущего и всей египетской культуры.

Египетские тексты повествуют о том, как он «дал рождение» культовым образам богов внутри святилищ, используя для этого вещество земли, которое выросло «в нем» и «на Читать далее...

Солкин В.В.
СТОЛПЫ НЕБЕС. СОКРОВЕННЫЙ ЕГИПЕТ


ТЕЛО ОСИРИСА И ГЛУБИНЫ ЗЕМЛИ

Символизм земли в египетском мировоззрении был связан и с понятием смерти, как завершением жизненного цикла, возвращением к матери, в ее воспроизводящее лоно, обеспечивающее цикличное возрождение жизненной энергии Ка. Глубины земли, воспринимавшиеся как царство Осириса, вернее, как субстанция, составляющая его плоть, ассоциировались с тьмой ночи, которая, тем не менее, была лишь этапом на пути к возрождению для умершего, который «Книга мертвых» упоминает «ночью выхода в жизнь». Сам Осирис — и есть тело земли, на котором существуют живые.

Я — Осирис, упал я на бок свой, чтобы боги могли существовать на мне.
(Тексты саркофагов)

Тема таинств Осириса, одна из важнейших в египетском мировоззрении, никогда не принимала форму жесткой идеологемы и, наоборот, изменялась на протяжении веков, касаясь разных сторон человеческого существования. Если в «Текстах пирамид» царь, следуя образу Осириса, поднимается в звездные области северной части неба, где существуют «нерушимые звезды», то в Новом царстве — Осирис — это и само пространство Дуата, и северная часть неба и, наконец, сама земля, таинства которой в это время считались особенно значимыми.

Средне царство, с его процессом демократизации религии, ее обращения ко всему, происходящему на земле и в душе человека, изменило саму суть грандиозной божественной драмы, в которой отныне богопроявленность на земле заняла новое, очень значимое место. Образ Осириса, «слышащего зов» и близкого любому живущему, отныне занял важнейшее место под архаическим, неизведанным и недостижимым звездным небом. Царство Осириса стало проявленным в двух измерениях: в глубинах земли, куда «погружается» солнечное божество и, одновременно, в Дуате, по ту сторону неба, где солнечное божество совершает свой ночной путь. Срок земного существования, земные деяния и ответственность за них стала темой новой этической концепции, в которой психостасия¹ — загробный суд — заняла определяющее место. Смерть и посмертные таинства с этого времени все больше ассоциируются с землей, становясь неотъемлемой частью странствия солнечного божества к Осирису, лежащему в глубине земли в царстве мемфисского бога земли Сокара. Прославление бога, несущего свет во тьме, стало обязанностью любого просветленного умершего, включая усопших царей.
_________________________________
[1] ψυχοστασία (ψυχο-στασία) ἡ взвешивание душ

Это изменение представлений о пути царя через иной мир ярко отразилось и в заупокойной архитектуре: на смену пирамидам с их звездно-ориентированными галереями пришли гробницы фиванской Долины царей, уходящие порой на сотни метров вглубь скального массива Великой вершины Запада. Декорировка этих гробниц была посвящена трансформациям облика Ра во время продвижения его ладьи сквозь хтоническое пространство Осириса и разворачивалась по стенам коридоров и камер подобно бесконечному свитку папируса, содержащего тайное знание.

Осирис, «тот, кто становится землей», был залогом возрождения, примером того, как жизнь заново вышла из земли, погрузившись в нее в обличье смерти, подобно тому, как из недвижимого зерна, брошенного в землю, орошенную водами разлива, рождаются всходы, тянущиеся к Ра из тела Осириса и провозглашающие вечное торжество жизни. Как божество земли, скрывающей в себе таинство возвращения к жизни, Осирис был отождествлен с божествами Мемфиса, в частности, с хтоническим Птахом-Сокаром, хранителем внутренних областей земли, и Птахом-Татененом — мемфисским творцом вселенной.

Хтоническая природа Осириса упоминается во многих текстах; один из наиболее значимых — гимн, сохранившийся на остраконе в собрании Египетского музея в Каире, представляющий собой пылкое обращение к мумифицированному итифаллическому божеству, лежащему в песке, принимающему облик змея, освещенного лучами Ра, пересекающего подземные пещеры в глубинах царства Сокара:

О, ты, простирающий руки свои,
Спящий на боку своем, лежащий в песке,
Владыка земли,
О, ты, в облике мумии с длинным фаллосом,
Змей, великий годами…
Ра-Хепри сияет на груди твоей,
Когда ты лежишь как Сокар,
Чтобы смог он рассеять
Мрак, что на тебе,
Чтобы мог он дать сияние света глазам твоим.

Далее гимн прославляет Осириса как опору земли, руки которого достигают четырех небесных столбов-опор; его движения вызывают землетрясения, влага и воздух исходят из него:

Земля лежит на руках твоих,
Углы ее — на тебе покоятся,
Так же, как и четыре столпа небес.
Когда дрожишь ты, земля содрогается…
[Нил] выходит
Из сладости рук твоих,
Извергаешь ты воздух,
Пребывающий в горле твоем…

Упоминание о дрожащем, т.е. ожившем Осирисе намекает на его возрождение и посмертную эрекцию, от которой Читать далее...

В.В. Солкин
ВЕЧНОСТЬ И БЕСКОНЕЧНОСТЬ


В древнеегипетском мировоззрении все сущее истолковывалось как совокупность понятий нехех (nḥḥ — «вечность») и джет (ḏ.t — «вечность»), обозначающих всеохватный, абсолютный горизонт целостности. Как временная категория, нехех — постоянно повторяющееся действие — связано с образом солнечного бога Ра, ежесуточно совершающим циклическое вращение по зримым и недоступным областям вселенной, и порой интерпретируется как «завтрашний день». Повелителем категории джет, обозначающей «застывшую» вечность или иногда «вчерашний день», является Осирис, владыка иного мира.¹
__________________________
[1] «Что касается вчера, — это Осирис, что касается завтра, — это Pa (ir sf Wsir pw ir dwȝw Rˁ pw)» (ТВ 17, 9. – Tf. XXIII Naville).

Понятия нехех и джет никогда не представляли какой-либо альтернативы; они входили в число противоположностей, дополняющих друг друга. Более того, ни джет, ни нехех не могут быть реализованы в отрыве друг от друга; только вместе они создают реальность, которую человек называет временем и в которой сочетаются изменчивость и завершенность. «Время жизни Унаса — это нехех, предел его — джет», — гласит 274-е изречение «Текстов пирамид». Кроме того, эти понятия имеют еще один скрытый смысл: на первом погребальном ковчеге Тутанхамона нехех персонифицирован в виде мужчины, а джет — в виде женщины.

Объединение нехех и джет египетская традиция представляет как взаимосвязь души ба и тела. Время от времени эти элементы соединяются, как соединяется птица ба с телом умершего, обеспечивая тем самым существование личности как единого целого. Эта модель стала для египтян универсальной и распространялась на всю вселенную: каждую ночь Ра погружается в загробный мир Дуат и воссоединяется с Осирисом, образуя единое Великое божество, воссоздающее вселенную и продолжающее существование всего сущего в «вечности и бесконечности», — бесконечной смене ночи и дня, покоя и движения, мира загробного и пространства земного.

Согласно сохранившимся источником измерение времени было исключительно храмовой привилегией; для остальных египтян время было враждебным свидетельством того, что именно быстротечные годы и смерть стали итогом человеческих прегрешений, разрушивших пауут — время «Золотого века», когда боги существовали вместе с людьми, а мир еще не был разделен.

Обычно дневное время устанавливалось по солнечным часам, гномонам, состоявшим из двух деревянных брусков, соединенных вместе. На одном бруске, располагавшемся на плоскости в направлении с востока на запад, имелись деления; другой был поставлен своей широкой стороной перпендикулярно к первому в направлении с севера на юг. Тень, отбрасываемая вторым бруском, попадала на деления первого и таким образом фиксировала дневное время. Время это, как и ночное, было разделено на 12 частей от восхода до захода солнца.

Большой популярностью в храмах пользовались водяные часы, названные греками клепсидрой (κλεψύδρα). Они использовались для определения ночного времени. Известен изобретатель усовершенствованных водяных часов Аменмес, носивший титул «хранитель печати» при фараоне Аменхотепе I (XVI в. до н.э.). В Египетском музее в Каире хранится клепсидра из храма Амона в Карнаке, относящаяся ко времени правления Аменхотепа III (XIV в. до н.э.). Это алебастровый инкрустированный лазуритом конусовидный сосуд с небольшим отверстием внизу, расположенным рядом с небольшой фигуркой павиана — священного животного бога мудрости, времени и луны Тота. Клепсидра наполнялась с наступлением ночи, к утру вода вытекала полностью. На внутренней стороне часов вырезаны двенадцать колонок текста и метки для двенадцати «часов» ночи. При нанесении меток учитывалось сезонное изменение продолжительности ночи. Внешняя сторона часов разделена на три регистра. Аменхотеп III изображен поклоняющимся Ра, Тоту, Птаху и богам двенадцати месяцев года. Определенная категория жрецов, носившая название унуит, производное от унут — час, должна была следить за часами; эти жрецы должны были сменять друг друга каждый час и, таким образом, непрерывно осуществлять свою божественную службу.

Протяженность человеческой жизни, или как ее называли сами египтяне ахау, разделялась на две неизмеримые и несравнимые части: жизнь земная и жизнь вечная. Жизнь земная, состоящая из часов, дней, месяцев и лет была в Египте недолгой. Средняя продолжительность жизни древнего обитателя долины Нила — тридцать лет, срок жизни одного поколения; рубеж, переход через который означал для египтянина начало качественно Читать далее...

В.В. Солкин
ПОГРЕБЕНИЕ И ТРАНСФОРМАЦИЯ

«Пришла я, наделила я Осириса, Владыку Обеих земель Небхепрура, правогласного, жизнью, постоянством, процветанием, так, что он не умрет»…
(из слов богини Нут на третьем ковчеге Тутанхамона)

Размышлениям о смерти посвящено огромное количество текстов и изображений, которые являлись частями грандиозной египетской концепции умирания и возрождения. Египетская культура говорила о феномене смерти несколько тысячелетий, начиная с «Текстов пирамид», которые прочили фараону восхождение по лестнице на небеса, и вплоть до греко-римского времени, когда в гробнице мудреца Петосириса, жреца Тота в Шмуну, тема перехода в другое пространство прозвучала как предостережение о неизбежном: «нет взятки для смерти». Спасением от смерти, как бы не парадоксально это прозвучало, было правильное погребение, выполненное согласно всем требованием многовекового ритуала; он уподоблял умершего божеству и гарантировал новую, вечную жизнь.

Форма и смысловое наполнение заупокойного ритуала неоднократно изменялись на протяжении тысячелетий египетской истории; тем не менее, на протяжении всего этого огромного отрезка времени речь шла об одних и тех же базовых составляющих человеческой сущности и божественном пространстве, в которое они инкорпорировались посредством ритуала.

Огромную роль в процессе изучения того «образцового» для египтян пути, по которому уходил царь в мир иной, сыграла находка гробницы Тутанхамона. Дважды потревоженное грабителями захоронение юного фараона дало возможность понять хотя бы в общих чертах схему, по которой проходило царское погребение, прикоснуться к произведениям искусства, служившими инструментами для великого ритуала перехода, к которому с таким уважением и вниманием относились египтяне.

Все, что было непосредственно связанно с личностью царя, было намеренно удалено из гробницы, как преходящее. Его земная жизнь была полностью заменена предстоянием перед вечностью, трансформацией в новое состояние существования через прохождение ритуалов смерти, обретением божественности через прохождение сквозь состояния божеств иного мира и, наконец, новым рождением в облике светоносного и действенного духа Ах (ȝḫ), спутника Солнечного божества на его Ладье Миллионов лет.

Отсутствие исторических документов в гробнице, так сильно разочаровавшее Картера, было намеренным актом, направленным на обеспечение благого посмертного состояния царя. Личность Тутанхамона была забыта; остался лишь Хор Небхепрура, который должен был в итоге воплотиться в Осирисе и возродиться как новое Солнце.

ГАЛЕРЕИ ДОЛИНЫ ЦАРЕЙ

Памятники из гробницы Тутанхамона, на систематическую перевозку которых в Египетский музей в Каир потребовалось шесть лет, помогают хотя бы отчасти представить то великолепие, которое некогда окружало похороны величайших фараонов Нового царства, по сравнению с которыми гробница, ставшая самой знаменитой в Долине царей, была лишь отблеском истинного величия и роскоши. Уходящие в глубь скал грандиозные галереи, покрытые расписанными рельефами, погружают зрителя в особый, нечеловеческий, мир сотворения и обновления сил вселенной. Забыв о монументальности пирамид прошлых эпох, фараоны придавали отныне куда большее значение внутреннему содержанию и отделке гробниц, расположенных в самой отдаленной долине фиванского некрополя.

На смену «Текстам пирамид» и «Текстам саркофагов» пришли богато иллюстрированные книги о запредельном мире, покрывающие семь или девять коридоров протяженных царских гробниц, непревзойденным шедевром среди которых стала усыпальница Сети I. В их число входили сцены «Ритуала Отверзания уст и очей», астрономические тексты на потолках погребальной камеры, многочисленные изображения божеств и, порой, изображения погребального инвентаря, который некогда находился в соответствующем помещении.

Первые два коридора, обыкновенно, украшал текст «Литаний Ра», отождествлявших царя с Солнцем; далее на все пространство гробницы простирались «Амдуат» и «Книга врат», в которых фараон был вовлечен в полное опасностей ночное странствие солнечной ладьи, вместе с божествами которой он побеждал силы хаоса и получал возрождение в предвечных водах океана Нуна.

На задней стене первого зала гробницы, потолок который поддерживают столбы, высеченные с соблюдением классической для Долины царей пропорции в 5 локтей, царь изображен вместе с Хором, который ведет его к Осирису, восседающему на престоле, как к цели всей грядущей череды царских отождествлений. Третье божество, которое принимает царя в свои объятья на изображениях в нижней части гробницы, — это Хатхор, представляющая собой саму суть принципа возрождения. Среди бусин сетки, которая написана поверх платья богини особе место занимают имена царя и знаки многих празднеств Сед, которые ему обещает милостивая богиня, «Владычица Жизни», предвечная мать и супруга царя.

Гробница Сети I еще не знает включения в Читать далее...

В.В. Солкин
ХРАМ, КАК СВЯТЫНЯ. ДЕНДЕРА


Дочь солнечного божества Хатхор почиталась египтянами как идеал женственности, материнства, «Золотая госпожа любви». С древнейших времен ей были посвящены бирюза и малахит, а также копи на Синайском полуострове, где добывались эти полудрагоценные камни. Зеленый и голубой были у египтян цветами вечной жизни, которой повелевает дочь Ра.

Обитающая в стволе священной сикоморы, богиня дарует жертвенную пищу и священную воду душам усопших, странствующим на пути в царство Осириса. Только вкусив даров Хатхор, души могут достичь своей цели: испив священной воды они обретают знание тайн загробного мира, но уже не могут вернуться к своей земной форме. Заботливая мать Хатхор в образе коровы, своего священного животного, шествует по зарослям тростника, указывая путь истины заблудшим душам, питает божественным молоком фараона — своего сына.

В гневе милостивая богиня становится беспощадной. Приняв облик львиноголовой Сехмет, богиня, согласно тексту Книги коровы, беспрестанно преследовала людей, восставших против вселенской гармонии Маат, установленной Ра. Умиротворенная мудрыми сказаниями Тота и Шу, опьяненная священным пивом с добавлением красного минерала диди, богиня с триумфом возвратилась из далекой африканской страны Бугем, куда удалилась в гневе.

С возвращением Хатхор вселенная вновь возвращается к извечному порядку, а паводок Нила означал, что «Золотая» умиротворилась и согласилась стать супругой бога Хора, повелителя Эдфу. Это событие, происходящее на двадцатый день нового года, было для египтян общенациональным праздником. Плодами союза Хатхор и Хора Эдфусского стали Хор Шематауи — крылатый символ объединенного Египта и младенец Ихи, бог музыки, искусства, столь любимого его великой матерью.

Домом «Золотой» богини был величественный и необычайно красивый храм. В древности это место называлось Иунет та нечерет — «Незыблемая земля богини». Греки, пришедшие в Египет вместе с Александром Македонским, упростили имя города до Тентирис, которое перешло в арабский язык как «Дендера».

Храмовый комплекс Хатхор, известный еще с III тысячелетия до н.э., несколько раз перестраивался. Еще в 23 в. до н.э. фараон VI династии Пепи I расширил древнее святилище богини, в память о чем носил титул «Возлюбленный Хатхор из Дендеры»; судя по сохранившимся текстам, благодарное жречество помнило об этом деянии царя даже на рубеже нашей эры — то есть, как ни сложно это себе представить, две тысячи триста лет спустя. Каменные блоки с именами великих царей Среднего и Нового царства — Аменемхета III, Тутмоса III были положены в основание здания, воздвигнутого в I тысячелетии до н.э. при наследниках Александра Великого, Птолемеях, и их преемниках — римских императорах. Вновь возведенный храм действовал на протяжении пяти веков.

За монументальными воротами открывается храмовый двор. Каждая «хаторическая» капитель первых шести колонн пронаоса имеет вид четырех ликов богини. Нижние части колонн соединены небольшими стенками, отделяющими внутреннюю, сакральную часть храма от проникновения профанного мира. Каждая огромная колонна это каменное подобие систра — священного музыкального инструмента Хатхор, мелодичный звон которого сопровождал пение храмового хора.

«Пробудись, пробудись в мире, в мире возрадуйся!
О, Хатхор, госпожа Дендеры, от сна в жизнь пробудись!
На заре поднимаются боги, восхваляя ежедневно Пробуждающуюся,
Владычицу, восстающую из вод океана предвечного!
Ибо ты, мир в небесах вновь творящая,
Наполняешь всю землю золотом, вновь рожденная,
В Восточных горах Госпожа воссиявшая,
В утесах Западных покой нашедшая,
В Дендере еженощно спящая…
О, Хатхор, Госпожа Дендеры, Око Ра, неба Владычица,
Над всеми богами властвующая, Великая,
Могучая, в сердце ладьи своей восседающая,
Пробудись в мире! Да будет умиротворенным твое пробуждение!
Госпожа Дендеры, женского сердца Владычица, Прекрасноликая…
Да будет умиротворенным твое пробуждение!»
(гимн Хатхор на восходе солнца)

Само имя богини, «обитель Хора», представляет госпожу Дендеры как великую предвечную богиню бескрайнего неба, в котором парит священный сокол. Связь Хатхор с небом подчеркивается и обилием астрономических изображений в ее храме. Восемнадцать колонн пронаоса (крытого колонного зала)Читать далее...

Солкин В.В.
ЕГИПЕТ: ВСЕЛЕННАЯ ФАРАОНОВ


На западе, там, где заходит за линию горизонта вечернее солнце, открывается Ро-Сетау — путь в загробный мир. Когда золотая дневная ладья Солнца Манеджет (mˁnḏt) прибывает к причалу запада, великие богини берут на руки солнечный диск и перекладывают его на ладью Месектет (msktt), сделанную из черного дерева, которая отправляется в свое ночное плавание по водам Дуата (dwȝt), мира иного.

Нут, беспредельная богиня неба, проглатывает заходящее солнце, и на смену ему рождает мириады звезд, покрывающих ее тело, простертое над землей, воплощающей ее супруга — бога земли Геба.

«Это через рот Нут величество этого бога (Ра) проходит в Дуат. Затем продвигается он вперед, проходя по небу. С ним звезды эти входят и с ним проходят вперед, спеша к местам своим… Это в первый час вечера величество этого бога (Ра) входит [в Дуат]. Он становится торжествующим, он становится великолепным в руках отца своего, Осириса. Чист он там. Величество этого бога воссело в жизни в Дуате на втором часу начала ночи. Величество этого бога приказывает Западным (обитающим в Дуате) и он исполняет задуманное в Дуате. Величество этого бога продвигается к земле, вновь и вновь приходя в существование в Верхнем Египте. Сила его велика, подобно [тому, как было] в первый момент его появления… По границам вод небесных, по рукам Нут проходит величество этого бога. Он входит в нее ночью, в час середины ночи и он идет вперед во тьме; все эти звезды с ним».

На заре, повинуясь вечному циклическому движению вселенной, звезды, проглоченные Нут, вновь сменит омоложенное солнце, поднимающееся из небытия на востоке. Однако перед этим оно должно пройти все этапы своего ночного пути.

Ночное солнце несет в себе возрождение и новую жизнь умершим, открывая своими лучами самые отдаленные и темные области потусторонней реальности. Там, в пространстве предвечного океана Нуна обитают таинственные духи бау, жители потусторонних сфер с человеческими телами и головами животных, рептилий и птиц, погруженные в сон никому не ведомые существа, простираются неведомые даже многим богам миры, несут свою бессмертную стражу у врат царства Осириса духи огня и воздуха, земли и воды. Бау обитающие на западе, в виде шакалов появлялись на горизонте, и, приветствуя заходящее солнце, сопровождали его в потустороннем странствии; восточные бау воспевали омоложенного солнечного бога и встречали его восход на земле в облике павианов.

Многочисленные заупокойные тексты описывают запредельные области вселенной; самые древние из них — Тексты пирамид, записанные в Древнем царстве, самые поздние — магические папирусы греко-римского времени. Однако наиболее детально описывают иные пространства тайные тексты «Амдуат», «Литаний Ра», «Книги врат», «Книги пещер», «Книги земли» и «Книги небес», покрывающие стены гробниц фараонов Нового царства в Фивах и дополняющая их «Книга мертвых». О назначении этих текстов, предназначенных лишь для избранных, говорится в них самих:

«Чтобы знать подземных бау, чтобы знать сокровенных бау, чтобы знать врата и пути, по которым странствует Великий Бог, чтобы знать, что делается… чтобы знать последовательность часов и их богов, чтобы знать их «просветления» к Ра, чтобы знать, что он им кричит, чтобы знать блаженных и проклятых»…

Основное отличие текстов из царских гробниц от знаменитой Книги мертвых заключается в том, что они гораздо более масштабны и говорят о структуре иных пространств и вселенских процессах, в то время как Книга мертвых содержит лишь конкретные практические советы, необходимые умершему человеку во время его пребывания в загробном мире. Основной совет, который дает душе Книга мертвых — следовать за ладьей солнечного божества в ее плавании, пересекающем Дуат с запада на восток, стать свидетелем превращения ночного солнца из «старика» в «младенца», и, обретя жизнь вечную, узреть все сокровенные области загробного мира, ставшие видимыми благодаря свету, именуемому знание.

Самые древние из текстов царских гробниц в Фивах — «Амдуат» и «Книга врат» единогласно утверждают, что Дуат разделен на двенадцать областей, которые солнечная ладья проходит за соответствующие им двенадцать ночных часов. Каждая из областей изолирована от других, разделена на три части, имеет ворота, которые охраняют змеи и самые невероятные демонические существа, носящие такие имена, как «Кровопийца, приходящий из бойни» или «Повернутый назад ликом, приходящий из бездны».

Само загробное пространство также имеет три уровня. Первый из них, самый близкий к земле, который Солнце проходит в первый час ночи, представляет собой некую промежуточную область между нашим и иными мирами. Именно здесь находятся первые врата загробного царства. В тексте Амдуат даются точные описания и даже размеры мест, через которые следует ладья в первые три часа ночи. За первым уровнем, следует второй, собственно Дуат, который пересекают по центру Читать далее...

В.В. Солкин
СТОЛПЫ НЕБЕС. СОКРОВЕННЫЙ ЕГИПЕТ


Образ Исиды, ставший краеугольным для истории египетской цивилизации, в особенности на заключительном этапе ее существования, впитал в себя всю образность и многопластовую символичность египетского мировоззрения. Древняя богиня-мать, изображавшаяся еще в додинастическую эпоху в облике танцующей женщины с птичьим лицом и поднятыми вверх руками, словно имитирующими форму рогов священной коровы, ипостась и дополнение Хатхор, она «обретает» свое имя в письменных источниках лишь при V династии в Текстах пирамид, где вместе с Осирисом она становится гарантом вечной и нескончаемой жизни для умершего.

Позже, при VI династии мы встречаем имя ее жреца, Неферка по прозвищу Пепианх, жившего в районе среднеегипетского города Куса, в титулатуре которого имя Исиды теологически связывалось с именем Хатхор, богини, чье имя известно нам с глубочайшей древности. Вплоть до Нового царства ее изображения, если не считать росписи на саркофагах XI-XII династий, нам не известны, и тем не менее только в Текстах пирамид она упоминается более семидесяти раз, а в Текстах саркофагов еще чаще, что свидетельствует о ее значимости.

Символ богини, составляющий ее имя — это престол, символ царской власти, на котором восседает фараон, опускаясь, тем самым, на колени своей Предвечной матери, подобно тому, как сидел на коленях Исиды ее сын Хор, воплощением которого являлся каждый царь. Этот трон — магическая сила, дающая фараону царственность и магическую защиту, это то, что делает его фараоном. В египетском языке имя Исиды было связано с корнем, означающим «иметь власть», что позволяет интерпретировать и имя Осириса, в которое, как известно, также входил иероглиф трона.

Еще одно важное значение имени богини — «место», которое в случае с миром божественным может также интерпретироваться как «место почитания» божества, место, в котором происходит воссоединение мира земного и мира небесного в момент культового действия, место, где возможен переход из существующей реальности в запредельные области, известные лишь богам, и наоборот. Исида, богиня всеегипетская, происходила из Дельты из города, считавшегося одним из крупнейших мест ее культа, и называвшегося египтянами Хебет, греками — Исейоном, а римлянами — Исеумом. Сегодня развалины храма богини, возведенного Нектанебом II в Бехбейт эль-Хагар, как это место было названо арабами, все еще представляют собой величественное зрелище, и ждет своего исследователя.

Время правления XXX династии стало эпохой особенного почитания богини. Храмы Исеума и обитель Исиды на острове Филе превзошли все остальные ее культовые центры. Тем не менее, хорошо известны другие места ее почитания: храм Исиды «владычицы пирамиды» в Гизе, у подножия пирамиды царицы Хенутсен, супруги Хуфу; святилище в грандиозном храме Сети I в Абидосе; небольшой храм Эвергета I и Береники, посвященный богине в пригороде Асуана; храм Августа, сооруженный в Дендере на месте, где, согласно легенде, Нут родила Исиду и, наконец, обитель богини в Дейр эль-Шелуит, к югу от Мединет Абу в Фивах.

Исида воплощала в себе египетскую мечту об идеале женственности и материнства. Верная и любящая супруга, жертвенная ради своего супруга, скитающаяся по всему Египту и иноземным страна в поисках тела своего горячо любимого мужа, убитого братом, всесильная волшебница, зачинающая от мертвого тела мужа (оживленного лишь на мгновение) свое дитя и, наконец, мать, вырастившая в болотах Ах-бит (ȝḫ-bjt) сына Хора, обеспечившая ему жизнь и защиту, воскуряющая перед ним, согласно Текстам пирамид, благовония, дабы «он мог идти по земле в белых сандалиях своих и увидеть отца своего, Осириса», богиня одновременно поистине человеческим и сверхчеловеческим подвигом, незадолго до новой эры превзошла всех других египетских богинь и стала символом Египта, который, как известно, также воспринимался древними как существо женского пола, законная супруга фараона. Исида, вместившая в себя семя Осириса, тем самым беременна «будущим», наследником царства, который, одновременно, и есть ее супруг, перерождающийся в облике своего сына:

«Бьется пламя, в страхе боги, ибо зачала Исида от семени брата своего Осириса. Говорит она: «О вы, боги! Вот — я Исида, сестра Осириса, рыдавшая по отцу богов… Семя его в утробе моей, создала я облик бога в яйце как сына моего, того, кто во главе Эннеады. Будет он править страной этой, наследством отца своего Геба… Придите же, о вы, боги, защитите его в утробе моей для того, кого знаете вы в сердцах ваших. Он — господин ваш, бог, тот, кто в яйце своем, лазуритоволосый обликом, властитель богов… Я — Исида, более божественная и священная, чем все боги, ибо бог в этой утробе моей и он — семя Осириса».

История человечной богини, которая тем самым давала простому египтянину надежду на обретение бессмертия, невероятно жизненна и, в то же время, мистична. Облаченная в траурные одеяния плакальщица джерит Читать далее...

В.В. Солкин
СТОЛПЫ НЕБЕС. СОКРОВЕННЫЙ ЕГИПЕТ


ИСЕУМ В ПЕР ХЕБЕТ

Главным культовым центром богини Исиды был грандиозный храмовый комплекс, располагавшийся в Дельте, в нескольких километрах к югу от Мансуры, называвшийся в древности Пер Хебет — «Дом Празднующей».

Назначение храма и его ритуальная роль становятся понятны уже из его названия: это место празднеств, павильон для божественных торжеств, то самое «место» Исиды, где соединяются мир земной и мир небесный, обеспечивая вселенскую гармонию и взаимосвязь живых с божественным пространством и духами предков, получающими во время празднеств жертвоприношения.

Хебет играл в представлениях о взаимосвязи пространств ключевую роль, поскольку был посвящен еще и заупокойному культу Осириса, нижнеегипетскй культовый центр которого, Бусирис, находился совсем неподалеку. С одной стороны, культ Исиды достиг здесь небывалых высот и богиня предстает порой в текстах храма как величайшая сила, сотворившая вселенную; с другой — Исида и Хор являются в Хебет магами и жрецами Осириса, обеспечивающими его возрождение и торжество. Этот контекст объясняет, почему в «Мифологическом папирусе Дельты», созданном в III Переходный период, Исеум имеет еще одно название «Место, где принесены приношения», т.е. все святилище было, в целом, подчинено главному ритуалу, во время которого создавалась глиняная модель тела Осириса Хентиаментиу, возрождение которого обеспечивали «принесенные приношения». В этом храме нет места представлениям о смерти или изображениям усопшего Осириса; наоборот, все здесь подчинено идее жизни, ее бесконечности и всесильности.

Первые упоминания храма известны из текстов времени Аменхотепа III, однако сказать что-либо конкретное крайне сложно из-за того, что храм так и не был раскопан: лишь в конце 40-х годов XX века несколько блоков в юго-восточном углу храма исследовал Пьер Монтэ. Все остальные исследования были поверхностными, а потому мы знаем лишь последнюю эпоху жизни святилища, сооружение которого завершили Нектанеб II и Птолемеи. О более ранней истории Исеума нам известно из разрозненных источников — отдельных рамессидских блоков на территории храма, памятников вельмож, например из текстов на статуе Хорсиеса, везира Нектанеба I, где царь именуется «возлюбленным Осирисом-Хемагом, великим богом, пребывающим в Бехбейт». Последние документы, касающиеся судьбы святилища датированы I в. н.э., когда величайшая святыня Дельты рухнула во время землетрясения.

Птолемей III соорудил главный фасад храма и пронаос «для отца своего, Осириса-Анеджти» вместе со своей сестрой-супругой Береникой II, от лица которой надпись посвящает храм «божественной матери Исиде», в облике которой в храме, судя по сохранившимся надписям, порой выступала сама царица.

Стены святилища были покрыты прекраснейшими рельефами, на которых царь, предстоящий перед богиней, протягивает ей различные дары. Гигантская притолока святилища, украшенная крылатым солнечным диском, наполовину погруженная в землю, указывает сегодня на Святая святых храма, — «горизонт царицы богов, почтенное святилище-джерит госпожи владеющей, небеса-херет божественной соколицы».

Рельефы на стенах святилища разделены, судя по блокам, лежащим на поверхности земли, на четыре регистра: духи Нила, подносящие дары в нижнем регистре, два регистра стоящих фигур, один — сидящих. Плиты задней стены святилища сохранили фрагменты большого гимна Исиде, к сожалению, сильно фрагментированного, в котором богиня выступает в качестве андрогинного творца вселенной, «подобия Атума», «Исиды великой, матери бога, владычицы Хебет, пребывающей в ладьей своей, подобно Атуму, заходящему в горизонте западном».

На боковых стенах Исида предстает как хранительница наследия Осириса, передающая власть своему сыну Хору и хранящая «Осириса-Уннефера торжествующего» — главную ипостась Осириса, почитавшуюся в Хебет. Вокруг святилища Исиды, с севера и юга от него располагались второстепенные святилища храма, посвященные богам, пребывающим в качестве паломников в обители богини: Амону «господину садов», Хонсу-Неферхотепу, и Осирису Анхи — «живущему», который символизировал успешную трансформацию бога через смерть к жизни в процессе церемоний и ритуалов Исеума. Еще одно боковое святилище, очень богато отделанное, и, видимо, связанное с ритуалами хенем итен — «воссоединением с солнечным диском», было вновь посвящено Исиде «сияющей, подобно Ра, божественному соколу ослепительному».

Стены тайных святилищ Осириса, находившихся на крыше храма Исиды, в наши дни лежат в верхней части руин, что позволяет понять, что они из себя представляли. Помещений было пять. Читать далее...

Quod licet Jovi, non licet bovi.

ЗЕВС

Ζεύς, gen. Διός, dat. Διΐ, acc. Δία, voc. Ζεῦ; эпическо-поэтические варианты имени: gen. Ζηνός, dat. Ζηνί, acc. Ζῆνα, дор. Ζᾶν, Δᾶν, крит. Τάν; поздние варианты: gen. Ζεός, dat. Ζεΐ, acc. Ζέα

Зевс — сын титана Кроноса и Реи, верховный бог (ὕπατος θεῶν) олимпийского пантеона. Бог неба, грома и молний, податель богатых урожаев (Καρποφόρος). Отец богов и людей (Πατήρ Ζεύς), покровитель городской жизни (Πολιεύς, градохранитель), защитник обиженных и покровитель молящих, учредитель законов. Он установил власть царей, охраняет семью и дом, следит за соблюдением традиций, обычаев, а также за исполнением учрежденных им законов (Ζεὺς ὁ πάνθ ́ ὁρῶν, всевидящий). Зевс — воитель (Στράτιος) во время войн и защитник (Σωτήρ, спаситель) от всяких бед. Атрибутами Зевса были: орел, пучок молний, щит (обычно называемый эгидой); на ранней стадии формирования образа — двусторонний топор (лабрис). Более поздняя иконография — это Зевс сидящий на троне со скипетром в правой руке.

Среди знаменитых оракулов Греции одним из древнейших было святилище Зевса в Додоне, расположенное в области Эпир на северо-западе Балкан между горами Томаром и Манолиссой. Святилище в Додоне, по всей вероятности, существовало задолго до вторжения на Балканы греков, еще во втором тысячелетии до н.э., когда в этих местах обитали пеласги и молоссы.

На глубокую древность местного прорицалища Зевса, основание которого приписывали Девкалиону, косвенно указывают эпитеты «Пеласгический» и «Молосский», первый из которых встречается еще в «Илиаде» Прорицания оракула совершались по шелесту листьев священного дуба, по журчанию источника, по звону цепочек додонского медного таза и по жребию. В V в. до н.э.

Еще в III тыс. до н.э. в Додоне почиталась богиня Мать-земля, но в микенское время, между XIX-XIV вв. до н.э., одним из феспротских племен (Селлы) в Додоне был учрежден культ Зевса (Διός); бывшая богиня получила имя Дионы (Διώνη). По словам же Страбона (VII, 329), женщины стали давать прорицания в Додоне именно со времени введения культа Дионы.

Геродот (II, 54 и 57) сообщает о Додонском святилище следующее. По словам египетских жрецов из храма Аммона в Фивах, две жрицы были увезены финикиянами из Фив и проданы — одна в Ливию, другая в Грецию, где были основаны первые прорицалища в этих странах.
__________________________________________
Пирр (Πύρρος, 297-272 до н.э.). Эпирское царство.
Тетрадрахма (AR 27mm, 16.50g), 278 до н.э.
Av: голова Зевса Додонского в венке из дубовых листьев;
Rv: Диона (Διώνη, паредр Зевса Додонского в Эпире), сидящая на троне со скипетром в руке; BAΣIΛEΩΣ ΠYPPOY
__________________________________________________________________

ЗЕВС-АМОН

Временем первого тесного соприкосновения религии Египта с миром Запада принято считать саисский период (VII-VI вв. до н.э.), ознаменованный основанием ряда греческих колоний на территории Северной Африки. Но первые ассоциации между образами богов и религиозными понятиями греков и египтян, несомненно, возникли еще в микенскую эпоху (II тыс. до н.э.). Однако окончательное оформление греко-египетского религиозного синкретизма относится к эллинистическому периоду. Почитание греческих и местных богов в Египте, переводы египетских мифов и гимнов на греческий язык, появление сочинений, посвященных описанию древностей и египетских божеств, способствовали усилению интереса греков к египетской религии, стремлению ее осмыслить, сопоставить образы греческих и египетских богов и мифологических сюжетов.

Боги неба — Ζεύς Читать далее...

В.В. Солкин
БЕС. ДРЕВНИЙ ЕГИПЕТ


Бес (егип. Bȝs, греч. Βησά) — изначально, собирательное название различных карликовых божеств, отождествлявшихся друг с другом и считавшихся хранителями домашнего очага, защитниками от злых духов. Бес изображался с короткими ножками, большой головой, искривленным гримасой лицом и высунутым языком, львиными ушами и гривой, в высокой короне из перьев. В руках Бес часто держит тамбурин, магические ножи или защитный амулет «са». Вероятно, культ Беса происходил из Нубии и был связан с Пунтом, владыкой которого называют бога-карлика некоторые тексты.

Несмотря на грозный внешний вид, Бес считался милостивым и благим божеством, защищающим семью, покровительствующим деторождению и сексуальной силе. В своем неистовом танце ипостась Беса — Хати изгоняет злых духов из дома; во дворах некоторых египетских храмов для защиты от демонов ночи часто устанавливали четырехгранные каменные блоки с полихромными изображениями стоящего Беса. Его образ часто присутствует на рельефах маммизи — храмовых помещений, в которых проходили таинства рождения божественного младенца — Хора, Ихи или же самого фараона. Колоссальными изображениями Беса были украшены пилястры храма Тахарки (XXV династия) в Гебель Баркале.

Огромное количество изображений Беса дошло до нашего времени на предметах быта — подголовниках, косметических сосудах и ложечках, опахалах и зеркалах, кроватях и стульях. Подобно Таурт, он очень часто изображался на амулетах, которые, согласно египетской традиции, приносили удачу и отгоняли злые силы, отпугивали змей, призраков и дурные сны. Иногда Бес даже изображался в облике одного из своих многочисленных воплощений — сжимающего в руках ядовитых пресмыкающихся — духа Аха (ˁḥȝ), чье имя переводится как «боец». Изображения Беса сохранились на росписях дворца Аменхотепа III в Малькатте, в домах мастеров из поселка Дейр эль-Мединэ и эль-Амарны, возможно в тех комнатах, которые были связаны с женщинами и деторождением.

В тексте Лейденского демотического папируса (I, 348) говорится, что для того, чтобы помочь роженице, необходимо изготовить глиняное изображение карлика — т.е. Беса. Текст отождествляет саму женщину с богиней Хатхор, к голове которой привязывалась изготовленная фигурка. Над изображением перед этим четырежды произносилось заклинание, говорящее о «добром карлике», которого послал своей дочери Ра, чтобы помочь успешно разрешиться от беремени.

Бес издревле был связан с магией и ритуалами по изгнанию злых сил. Сохранились даже картонажные маски, которые одевал маг для наилучшего осуществления той или иной цели во время магической церемонии. Полукруглыми костяными магическими жезлами с изображениями Беса маг или жрец обводил брачное ложе, создавал защитное пространство вокруг беременной женщины или маленьких детей; на подобных жезлах также часто изображены лягушка Хекет, усер (wsr) — иероглиф силы, знак магической защиты са (zȝ). Супруга Беса Бесит (Bȝst),¹ изображавшаяся в маске и с львиными ушами была также тесно связана с оборонительной магией. Статуэтка Бесит, сжимающей в руках металлических змей, была найдена в безымянной гробнице 17 в. до н.э. под Рамессеумом в Фивах, в которой помимо образа богини находились другие магические атрибуты и жезлы, а также свитки с заклинаниями.

Сексуальный аспект культа Беса стал особенно популярен в эпоху Птолемеев. В некрополе Саккара были обнаружены особые подземные помещения, стены которых были украшены объемными изображениями Беса и обнаженных богинь; здесь проводили ночь паломники, жаждущие исцеления либо скорейшего рождения потомства или же вещего сна. Одновременно Бес почитался как бог жизненной силы, отождествлялся с богом Шу, наполняющим вселенную «дыханием жизни».
_______________________________
[1] Солкин дает транслитерацию имени Bȝst как Бесит; обычно это имя переводят как Баст. Чаще всего богиня изображалась в виде кошки, либо антропоморфно с кошачьей головой. В качестве паредра Беса, изображалась в виде карлика (иногда в львиной или кошачьей Читать далее...

В.В. Солкин
УШЕДШАЯ, ЧТОБЫ ВЕРНУТЬСЯ


В глубине Древнего царства, запечатленный в «Текстах пирамид», появляется образ пути, на котором царь, прежде чем достичь своего места в сонме верховных божеств, оказывается на берегу кебху (kbḥw) — предвечной водной глади, через омывание в которой достигается возрождение. Владычица этого бесконечного океана — Хатхор, выступающая в облике коровы, своего священного животного, которая, поднимаясь из воды, несет меж своих рогов новое, молодое Солнце.

Ко II тысячелетию до н.э. в храмах появляются так называемые «хаторические» капители, на которых две стороны украшены лицами богини с ушами коровы, которые демонстрировали природу богини, подательницы «воды жизни» (ˁnḫ-wȝs, анх-уас), т.е. молока, придающего живым существам божественность. Ее имя «обитель Хора» (Ḥwt-Ḥr) — символизирует собой беспредельное египетское небо, в котором парит сокол, олицетворяющий собой божественные силы. Иконография и тексты последующих эпох уточняют ее образ: она дочь Ра, живая сила любви, вечная подательница жизни и защитница умерших, священная утроба, перерождаясь в которой, молодеют даже сами боги.

Способность богини возрождать внутри своей утробы легла в основу культа ее священных гротов, один из которых, наиболее значимый, расположен в Долине цариц в Фивах, еще один был превращен в святилище храма Хатшепсут в Дейр эль-Бахри. Его имитация — святилище возведенного рядом храма Тутмоса III, разрушенного при землетрясении, по счастливой случайности сохранило до наших дней удивительный культовый образ Хатхор — статую пятнистой коровы, выходящей из высоких предвечных зарослей папируса, меж рогов которой рождается солнце. Под головой животного, образ которого выполнен из песчаника и расписан, изображен стоящий Аменхотеп II, по приказу которого была выполнена статуя; он же изображен посредством рельефа сбоку, обнаженным, сосущим молоко из вымени своей небесной матери, получая вместе с ним новое рождение и бессмертие. Эта сцена божественного кормления царя, известная еще по рельефам припирамидных храмов Унаса и Сахура, приобретает здесь какую-то особенную интимность и проникновенность. Намек на это кормление позже появился и в «Книге мертвых» в виде виньетки к ее последней главе, на которой великая небесная корова-мать выходит навстречу умершему из-за массива Дехенет — великой вершины фиванских гор, проходя сквозь заросли папируса, символизирующего место перехода между пространствами — земным и потусторонним. Сотрясая папирус и исполняя тем самым древний ритуал сешеш уадж (zšš wȝḏ), небесная корова направляет слетающиеся души умерших в Дуат.

Единое представление о небесной корове связывает Хатхор, «владычицу северной части неба», места перехода и трансформации, с самой Нут, небом, которая проглатывала солнце на закате и вновь рождала его, порой в облике молодого теленка.

Образ Хатхор лежит в основе легенды об Удалившейся богине, исчезновение которой из пространства Египта лишает страну паводка Нила, урожая, плодородия, радости любви. Знаменитый текст «Книги Коровы», известный нам из нескольких копий, помещенных в царские гробницы, повествует о восстании людей против своего творца, гневе Ра и совете «отца богов» Нуна направить против восставших солнечное Око, которым и являлась Хатхор, принявшая в ярости облик «Могучей» — т.е. львиноголовой Сехмет-Тефнут. Испугавшись почти полного уничтожения людей разъяренной львицей, боги принимают решение умиротворить богиню, опьянив ее пивом, в который был добавлен порошок нубийского минерала диди, придавший напитку цвет крови. Умиротворенная богиня по призыву солнечного божества принимает облик коровы, чтобы поднять солнце и его свиту на небеса, отдалив, таким образом, богов от людей, разрушивших изначальную гармонию.

Более поздняя версия легенды, меж тем, повествует о том, как богиня, оскорбленная подлогом, удаляется в далекие области Африки, в землю Бугем, в пламенеющие пустынные земли юга. В облике львицы, опьяневшей от свободы, грозная богиня царила вдалеке от Египта, кормя переполненной грудью священных львят. В страхе перед грозящими Египту в отсутствии богини голодом и Читать далее...

ΒΙΒΛΙΟΘΗΚΗΣ ΙΣΤΟΡΙΚΗΣ
Ливийский и другие мифы о Дионисе (3:62-74)
Диодор Сицилийский


62. (2) Поскольку древние составители мифов и поэты, писавшие о Дионисе, не согласны друг с другом и записали многие совершенно нелепые сказки, представляется трудной задачей дать ясный отчет о рождении и делах этого бога. Ибо некоторые передали истории, в которых есть только один Дионис, другие — что существуют три [Цицерон (О природе богов, 3.58) говорит, что было пять¹], и есть такие, кто утверждает, что вообще никогда не было его рождения в человеческом виде и думают, что слово Дионис означает только οἴνου δόσις, «дар вина».²
_________________________________
[1] Пять Дионисов, согласно речи Котты, приводимой у Цицерона:
• Сын Зевса и Персефоны.
• Сын Нила, убил Нису.
• Сын Кабира, царь Азии, в его честь празднества Сабазии.
• Сын Зевса и Селены, в его честь Орфические мистерии.
• Сын Ниса и Фионы, учредитель Триетерид.
[2] οἰνοδότης (οἰνο-δότης), дор. οἰνοδότᾱς ὁ податель вина, дарящий вино (Βάκχος Eur.)

(3) По этой причине мы будем стремиться кратко разобрать лишь основные факты, как они приводятся каждым из писателей.

Те авторы, которые используют явления природы для объяснения этого бога и называют плод виноградной лозы «Дионис», говорят так: «Земля произвела виноградную лозу в одно и то же время с другими растениями, а не была первоначально посажена неким человеком, который открыл ее».

(4) И они приводят в качестве доказательства этого факта, что до сих пор растет дикий виноград во многих странах и его плоды очень похожи на те, что дают растения, о которых заботятся опытные человеческие руки.

(5) Кроме того, древние дали Дионису имя «Диметор» (διμήτωρ, имеющий двух матерей), считая единственным и первым рождение, когда растение посажено в землю и начинает расти, а второе рождение — когда оно обременено плодами и его гроздья созревают. Бог, таким образом, рассматривается как родившийся однажды из земли и заново из виноградной лозы.³
_________________________________
[3] Здесь более уместен другой эпитет Диониса — δίγονος.
δίγονος (δί-γονος) — дважды рожденный (эпитет Вакха) Anth.

(6) И хотя сочинители мифов также передают рассказ о третьем рождении, при котором, как говорят, сыновья Геи [титаны, «сыновья земли», «земнородные»] разорвали на куски бога, который был сыном Зевса и Деметры, и сварили, но его члены снова собрала Деметра и он пережил новое рождение как будто в первый раз; таким рассказом как этот они выясняют происхождение определенных причин, заложенных в природу.

(7) Так как он считается сыном Зевса и Деметры, полагают, по причине того, что виноградная лоза получает свой рост как от земли, так и от дождей, и потому несет в своих плодах вино, которое выдавливается из гроздьев винограда; а также утверждают, что в юности он был разорван на части «земнородными», что означает сбор плодов работниками, а варение его членов присутствует в мифе по причине того, что большинство людей кипятит вино, а затем смешивает его, тем самым улучшая его естественный аромат и качество. Опять же, рассказ о его членах, с которыми «земнородные» обращаются с презрением, будучи соединены снова вместе и восстановленные в прежнее естественное состояние, показывает наперед, что виноградная лоза, которая лишается плодов и обрезается каждый сезон, восстанавливается от земли высоким уровнем плодородия, который она имела прежде. Ибо, в общем, древние поэты и сочинители мифов говорят о Деметре как Γῆ μήτηρ (Гея Мать, Мать-Земля).⁴
_________________________________
[4] Δημήτηρ, Δηώ (Δηοῦς) — Деметра; ex. Ἐλευσινίας Δηοῦς ἐν κόλποις (Soph.) — в Читать далее...

С.В. Петров
ЭГИДА, ГРЕЧЕСКАЯ И ЕГИПЕТСКАЯ

αἰγίς (-ίδος)
I
1) козья шкура; ex. (δασύμαλλος)
2) накидка из козьей шкуры;
II
1) вихрь, буря; ex. (αίγίδων κότος Aesch.)
2) эгида — вздымающий грозные бури щит Зевса, сделанный из шкуры козы Амалтеи. (Hom.)

Как можно видеть из определения слова эгида, значение его неоднозначно. Причем, совершенно очевидно, что значение «буря» по отношению к эгиде употребляется в переносном смысле, ибо подразумевается щит (в значении «эгида»), которым Зевс громыхает и «вздымает грозные бури». О том, что значение «козья шкура» является для эгиды первичным, помимо Гомера, поведавшего о происхождении щита Зевса из шкуры козы Амалфеи (Ἀμάλθεια), повествует также и Геродот:

ἐκ τῶν αἰγέων αἰγίδας μετωνόμασαν (Her.) — …«по козьим шкурам [свои щиты греки и] назвали эгидами»…

Эгиох (αἰγίοχος, букв. «носящий эгиду») — Щитодержец, один из эпитетов Зевса. Гомер рассказывает о голове адского чудовища Горгоны (Γοργείη κεφαλή), с ужасающим взором, которую Зевс поместил на своем щите, приводя в страх и смятение своих врагов. Став властелином богов и людей, Зевс отдал щит Афине. Наиболее раннее описание этого щита мы встречаем в Илиаде:

______________________________…явилась Паллада,
В длани имея эгид,¹ драгоценный, нетленный, бессмертный:
Сто на эгиде бахром развевалися, чистое злато,
Дивно плетенные все, и цена им — стотельчие² каждой.
(Гомер. Илиада II, 447)

Бросила около персей эгид, бахромою косматый,
Страшный очам, поразительным Ужасом весь окруженный:
Там и Раздор, и Могучесть, и, трепет бегущих, Погоня,
Там и глава Горгоны, чудовища страшного образ,
Страшная, грозная, — знаменье бога всесильного Зевса!
(Гомер. Илиада V, 738)
___________________________
[1] Эгид — Гнедич употребляет форму мужского рода, как синоним «щита».
[2] стотельчие — сто быков или коров (ἑκατόμβοιος). Скот был одной из основных форм богатства в гомеровскую эпоху и до появления денег служил часто в качестве мерила стоимости.

Однако в более популярной версии, Горгону убил Персей, посланный царем Полидектом. Справиться с чудовищем герою помогли боги Афина и Гермес, а также сестры Граи (Γραῖαι, «Старухи», три вещие дочери Форкия и Кето — Пефредо (Πεφρηδώ), Энио (Ἐνυώ) и Дейно (Δεινώ) — «седовласые от рождения, с одним зубом и одним глазом на троих»), снабдившие для этого Персея всем необходимым. Гермес подарил ему острый кривой нож (ἅρπη, «харпа»). Афина — зеркальный медный щит, в отражение которого Персей мог смотреть на Медузу, не боясь превратиться в камень. Граи подарили Персею крылатые сандалии, волшебный мешок и шапку-невидимку Аида. Персей сделал свое дело, в результате чего голова Горгоны оказалась у Афины, которая поместила ее на эгиду.

В описаниях статуй Афины слово «эгида» с головой Медузы, как правило, относится не к круглому щиту, а к накидке, либо доспеху-оплечью, которые действительно порой выглядят сделанными из козьей шкуры.

Между тем существует немало изображений накидки, которая выделана не из козьей шкуры, а из шкуры дракона с хорошо прорисованными чешуйками.

В трагедии Еврипида «Ион» афинские женщины обсуждают статую Афины Парфенос (Ἀθηνᾶ Παρθένος), на щите которой изображена битва с гигантами: Афина, держащая щит с головой Горгоны на нем, выступает против Энкелада. Афина гнала колесницу с парой коней против Энкелада, а когда тот обратился в бегство, обрушила на него остров Сицилию. Потом Афина «содрала Читать далее...

С.В. Петров
ГАРПОКРАТ, РАЗВИТИЕ ОБРАЗА

Гарпократ (Ἁρποκράτης) — греческая транскрипция одного из египетских эпитетов бога Гора (егип. Ḥr-pȝ-ẖrd, Херу-па-херд, Гор младенец) — новорожденное солнце. Несмотря на иконографию Гарпократа в образе ребенка, в греческом прочтении его имени имеет место игра слов: Ἁρποκράτης ~ ἅρπη κράτος — сокол всемогущий. Это интересно уже тем, что один из наиболее распространенных образов Гора в Египте был именно сокол.

Впервые написание имени Гарпократ встречается в надписи на пирамиде царя VI династии Меренра. В гермонтском святилище, воздвигнутом при Птолемеях, изображено его рождение и воспитание. Он олицетворял восходящее Солнце; изображался с детской косой на голове и пальцем правой руки во рту — признаки детства. Греки не поняли этого символизма и расценили образ Гарпократа с пальцем у рта, как призыв хранить молчание.

Согласно греко-римской мифологии, Гарпократ склонил Венеру к любовной связи. Чтобы купить его молчание, сын Венеры Купидон подарил ему белую розу. Таким образом, роза стала символом тайны.

Старинный словарь Ллойда приводит следующее, якобы «найденное на мраморе», стихотворение, объясняющее символьное значение розы: «Роза — цветок Венеры: чтобы тайные любовные связи не разглашались, Амур посвятил этот дар матери Гарпократу. Поэтому хозяин подвешивает розу над столом с гостями, дабы сотрапезники знали, что все сказанное под розой не подлежит огласке».¹
____________________________
[1] N. Lloyd, Dictionarium historicum, geographicum, poeticum. London, 1686:

Ést rosa flós Venerís: quo dúlcia fúrta latérent
Hárpocratí matrís dóna dicávit Amór.
Índe rosám mensís hospés suspéndit amícis
Cónviv(ae) út sub eá dícta tacénda sciánt.

Роза, как древнеримская эмблема тайны, пережила тысячелетия и дожила до наших дней. И это не только масонские «розетки». Роза как знак молчания изображалась на потолке комнат, где происходили закрытые совещания, и на деревянной решетке католической исповедальни.

Впрочем, к египетскому богу Гарпократу, роза, изначально, не имела никакого отношения. Гарпократа иногда изображали сидящим на распускающемся бутоне лотоса, что означало утреннее рождение солнца. Действительно, лотос закрывается с заходом солнца, и раскрывает свои лепестки утром, с первыми лучами. В Египте белый лотос олицетворял собой священную чистоту и был геральдическим символом Верхнего Египта.

Если Гор младенец, у египтян, символизировал «возрождающееся» утреннее солнце, то достигнув зенита, солнце, в образе Гора приобретало форму сокола-перепелятника — могучей, стремительной и свирепой птицы. Мать Гора Исида родила его, чудесным образом зачав дитя от Осириса, после того как тот был убит и расчленен своим братом Сетом. Исида собрала разбросанные части тела Осириса, кроме фаллоса, который попав в Нил, был съеден рыбами. С помощью Анубиса, Исида делает мумию Осириса, дополнив ее золотым фаллосом. Посредством колдовских чар, обратившись в соколицу, Исида опустившись на мумию, зачинает Гора. Отчего древнейшие изображения Гора в Египте имели вид сокола; позднее Гора стали изображать антропоморфно с головой сокола. В греко-римский период Египта, иконография Гора претерпевает серьезные изменения, его все чаще изображают младенцем у Исиды на руках. Эта иконография позднее была заимствована христианами для изображения Богородицы с Исусом.

В связи с младенцем Гором, представляет интерес иконография младенца Геракла, держащего в руках змей, т.к. мотив довольно необычен и устойчив. Кроме того он был чрезвычайно популярен вплоть до эпохи Ренессанса. Греческая мифология повествует о том, как еще в младенчестве Читать далее...

И.Г. Переседов
ОБ АМУЛЕТАХ-ЗМЕЕВИКАХ И ИХ СВЯЗИ С НАТЕЛЬНЫМИ
КРЕСТАМИ И ИНЫМИ ПРЕДМЕТАМИ ЦЕРКОВНОЙ КУЛЬТУРЫ.


Амулеты-змеевики — круглые подвески, совмещающие на своих сторонах ортодоксальный христианский извод и образ человека, с радиально исходящими из него змеями, традиционные литургические воззвания и уникальное магическое заклятье:

«Матица [Ὑστέρα],¹ черная, почернелая, как змей ты вьешься, и как дракон свищешь, и как лев рычишь, и как ягненок спишь».

Привычные образцы народного двоеверия никогда не имеют четкого равенства тематических мотивов. Как правило, магизм, опирающийся на остаточную первобытность, не соотносится на равных с христианством: многие языческие амулеты долгие годы сохраняются в первозданном облике без дополнения содержания. Змеевики равным значением своих сторон демонстрируют внутреннюю связь, семиотический диалог обеих композиций, каждая из которых выступает в нем «от своего имени».

Композиция со змеями, лишь в частном варианте похожая на образ Медузы Горгоны, не встречается в художественной традиции нигде, кроме этих памятников. Повторяющиеся магические формулы известны и узнаваемы. Заклятье со змеевиков (hystera-формула) воссозданное по нескольким образцам, не содержится ни в одном средневековом сборнике заговоров и заклинаний.
____________________________
[1] ὑστέρα ἡ анат., тж. pl. матка Her., Plat., Arst.

Магические амулеты и обереги стали известны благодаря раскопкам курганов и кладов. Змеевики практически не помещали в захоронения и не включали в составы кладов.

Одинаковые магические артефакты делались из одинаковых, как правило, недорогих материалов. Змеевики исполнены из различных металлов и полудрагоценных камней. Такой диапазон свидетельствует о принадлежности данных памятников разным общественным слоям. Кроме того, надписи на дорогих амулетах называют своих хозяев по именам, игнорируя их социальный статус, подобные проявления не свойственны иерархическому средневековому мышлению.

Не вполне ясно отношение к змеевикам Православной церкви: как магические амулеты они для нее неприемлемы — в XIX в. оценка змеевиков изучавшими их представителями Церкви была крайне негативной. Но в Древней Руси змеевики, очевидно, обладали определенной легитимностью. Многие из них найдены в ризницах соборов; а один яшмовый образец был отдан в божницу Троице-Сергиевой лавры Иваном Грозным. В том же храме хранился иконостас с врезанным в центр змеевиком. (Древнерусские амулеты-змеевики. Т.В. Николаева, А.В. Чернецов)

К некоторым из них с симпатией относились церковные иерархи: один змеевик принадлежал долгое время православным полоцким епископам, а другой использовался в качестве панагии (παναγία, всесвятая — небольшой образ Богоматери) при богослужениях. Магический статус змеевиков несомненен: об этом говорит как расшифровка hystera-формулы, так и свидетельства владельцев этих амулетов.

Название «змеевики» объединяет множество памятников, имеющих богатую историю, связанных между собой сложными отношениями. Древнейшие из них — круглые металлические амулеты — содержат на одной стороне изображение человеческой головы с исходящими из нее змеями (число змей: 5, 6, 7), а на другой — hystera-формулу. Христианских изводов на таких образцах нет.

Сегодня нельзя сказать, какой изначальный смысл имело изображение человеческой головы со змеями. Достаточно констатировать, что около Х в. этот, несомненно, магический образ появился в пространстве византийской культуры в готовом виде, не неся на себе следов продолжающегося становления. Постоянное присутствие hystera-формулы заставляет признать наличие связи между изображением и содержанием этого заклятья. Обычай передачи заклинания начальными словами, очевидно, предполагал, что этот текст был известен в среде, для которой предназначались такие змеевики.

Нетрадиционная для Византии круглая форма этих подвесок, не вызывающее отвращения изображение змей, солярный характер композиции, встречающиеся астральные знаки, а также сведения по истории хождения отдельных памятников указывают на Малую Азию как на родину таких изделий. А обращение hystera-заклинания к матке заставляет предположить за ними медицинские функции.

В Византии эти амулеты видоизменяются: число змей на них несколько увеличивается (6, 7, 8), и на одной стороне появляется извод святого всадника, поражающего женовидного демона.

На первый взгляд, это привычное совмещение змеиного гнезда и христианского извода на разных сторонах одного круглого медальона. Однако данные образцы несут на себе следы, выдающие их промежуточное положение в истории развития змеевиков. Во-первых, этот извод не может Читать далее...

Сапрыкин С.Ю.
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТЫ ПОНТА ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОГО И РИМСКОГО ВРЕМЕНИ


Среди официальных и царских культов в Понтийском царстве культ аргосского героя Персея занимал особое место. Его популярность активно навязывалась царской пропагандой, поскольку Персей считался мифологическим предком персидских царей со времени мидийских войн. Геродот передает персидское сказание о том, что Персей был ассирийцем, хотя и стал греком, а его предки не были греками. «Отец истории» рассказывает, что Акрисий, мифический царь Аргоса и отец Данаи, матери Персея, и его предки с Персеем связаны не были, поскольку являлись египтянами. Он приводит послание персидского царя Ксеркса аргивянам, в котором говорилось, что Перс, давший персам свое имя, был сыном Персея, сына Данаи, и Андромеды, дочери Кефея (Геродот VI:53, 54; VII:150). Существовала также легенда, будто Ахемен, от которого вели происхождение персидские Ахемениды, и который соответственно считался предком понтийских Митридатидов, сам был сыном Персея. Павсаний из Дамаска приводит версию, что Персей много лет правил персами, принес им огонь, научил их его почитать и повелел магам следить за ним и поддерживать. Персы считали, что огонь дан им свыше, поэтому возвели Персея в сонм богов.

По греческой версии мифа, Акрисий, узнав предсказание оракула, что его убьет сын его собственной дочери, запер свою дочь Данаю в недоступной гробнице из бронзы. Но Зевс под видом золотого дождя сумел проникнуть туда и сделал Данаю беременной. Дождавшись рождения внука Персея, Акрисий поместил обоих в деревянный ящик и пустил его в море. Несчастных прибило к острову Серифос, царь которого Полидевкт предоставил им гостеприимство и кров. Когда Персей вырос, а Даная, пользуясь защитой сына, отвергла предложение царя взять ее в жены, Полидевкт повелел Персею добыть ему голову Медузы Горгоны, один взгляд которой превращал людей в камни. Но Персею помогли Афина и Гермес. Афина предупредила героя, что не следует смотреть на Медузу прямо, и дала ему начищенный до блеска щит, которым можно было пользоваться как зеркалом. Гермес отдал ему крылатые сандалии, серп (ἅρπη),¹ кожаную сумку и помог добыть шлем Аида,² который сделал Персея невидимым и неуязвимым от взгляда Медузы.
_________________________
[1] ἅρπη ἡ
1) предполож. сокол Hom., Arst.
2) серп Hes., Soph., Eur., Plut.
3) кривой меч Luc.
[2] κυνέη, атт. κῠνῆ ἡ
1) шлем (кожаный, иногда металлический); ex. Ἄϊδος κυνέη Hom., Plat., Arph. – шлем Аида, т.е. шапка-невидимка;
2) меховая или кожаная шапка.

При помощи этих предметов Персею удалось убить Медузу Горгону. Но, когда герой обезглавил чудовище, из ее чрева выскочил крылатый конь Пегас, порождение Посейдона. Возвращаясь домой, Персей освободил из плена Андромеду, вскоре ставшую его супругой. Используя против всех своих врагов голову убитой им Горгоны, он освободил мать и вместе с ней и Анромедой отправился в Аргос. После гибели Акрисия, Персей стал царем аргоссцев, но взойти на престол отказался. По некоторым версиям мифа, вместе с Андромедой и сыном Персом он отправился в Азию, где Перс стал основателем Персии. Шапку Аида и крылатые сандалии герой вернул Стигейским нимфам, а голову Горгоны Медузы отдал богине Афине для украшения ее щита.

Греческая версия популярного мифа показывает, что Персея одинаково широко почитали персы и эллины. Несмотря на то что в основе миф греческий, персы и их цари Ахемениды считали Персея своим предком. В результате такого греко-персидского симбиоза Персей получил особую популярность в Понтийском царстве, где греческие и иранские традиции сохранялись и поддерживались властью.

О почитании Персея в Понте говорит обилие монет, типология которых со II в. до н.э. постоянно тиражировала его главное деяние — убийство Горгоны Медузы. Самое раннее изображение этого подвига зафиксировано на царских монетах Митридата IV, на которых можно увидеть стоящего в фас молодого человека в хламиде, шлеме Аида с острым верхом, напоминающем фригийский колпак или персидский башлык (он известен еще как «шапка Персея»), с харпой в левой и головой Медузы в правой Читать далее...

С.Ю. Сапрыкин
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТЫ ПОНТА ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОГО И РИМСКОГО ВРЕМЕНИ


Среди мужских богов умирающей и возрождающейся природы Дионис, греческий бог плодородия, виноделия, виноградарства, пиров и симпозиев, занимал одно из ведущих мест. Его культ считался в Понте не только официальным, но и царским, так как сам Митридат Евпатор называл себя его воплощением и добавлял эпитет «Дионис» к своему личному имени и царскому титулу.

Изображения Диониса и его атрибутов постоянно присутствовали на царских статерах и тетрадрахмах, а также на квазиавтономных монетах понтийских полисов. На монетах с именем и титулом Митридата Евпатора с 96/5г до н.э. появляется обрамление реверса в виде венка плюща, что указывает на царский характер культа Диониса и на отождествление царя с этим богом. В распоряжении исследователей имеются ранние тетрадрахмы Митридата VI без венка плюща, которые, по убедительной датировке Г.Кляйнера, появились не позднее 102/1г до н.э., когда понтийский монарх стал официально величаться Митридатом Евпатором Дионисом.

На понтийско-пафлагонских медных монетах Синопы, Амиса, Команы Понтийской, Лаодикеи, Кабиры, Дии изображались голова молодого Диониса в плющевом венке и его символы — циста, тирс, пантера. Монеты с дионисийской атрибутикой Ф.Имхоф-Блумер датировал 105-90 гг. до н.э. (тип «Дионис-тирс») и 90-80 гг. до н.э. («Дионис-циста», «пантера-циста»), согласно классификации Ф. де Каллатая, монеты «Дионис/пантера-циста» относятся к 100-95 гг. до н.э., а монеты типа «Дионис-тирс» — к 90-85 гг. до н.э.


1. Митидат VI Евпатор (121-63 до н.э.). Понт (Синоп или Амис). Тетрадрахма (AR 28.5mm, 16.69g), ок. 115-105 до н.э. Av: голова Митридата VI в образе Диониса; Rv: внутри венка из плюща пасущийся Пегас; слева звезда над полумесяцем; BAΣIΛEΩΣ MIΘPAΔATOY EYПATOPOΣ
2. Митридат VI Евпатор (121-63 до н.э.). Тетрадрахма (AR 16.68g), ок. 74г. Av: голова Митридата VI в образе Диониса; Rv: внутри венка из плюща пасущийся олень; слева звезда над полумесяцем; BAΣIΛEΩΣ ΜΙΘΡAΔAΤOY ΕYΠAΤOΡOΣ


3. Фанагория, Боспорское царство. Драхма (AR 3.59g), ок. 90-80 до н.э. Av: голова Диониса в венке. Rv: тирс; ФАΝАГОРΙΤΩΝ
4. Горгиппия, Боспорское царство. Тетрахалк (Æ 22.00mm, 7.77g), ок. 90-80 до н.э. Av: голова Диониса в венке. Rv: Треножник и тирс; ΓΟΡΓΙΠΠΕΩΝ


5. Горгиппия, Боспорское царство. Обол (Æ 30.00mm, 19.15g), ок. 109-63 до н.э. Av: голова Мена во фригийской шапке и лавровом венке. Rv: Дионис с тирсом, слева пантера; ΓΟΡΓΙΠΠΕΩΝ
6. Амис, Понт. Æ 7.81g, ок. 85-65 до н.э. Av: голова Диониса в венке из плюща. Rv: циста накрытая шкурой леопарда, к ней прислонен тирс; IФE ΑΜΙΣΟΥ

По одной из версий Митридат взял себе эпитет «Дионис» не позднее 88 г. до н.э., а по другой — не ранее 88 г. до н.э., что якобы стало следствием его родственных связей с сирийским царем Антиохом VI Дионисом по материнской линии. После освобождения Азии от римлян в 89-85 гг. до н.э. почти все греческое население приветствовало Митридата как Диониса. «Они (греки) звали Митридата Богом, Отцом, Спасителем Азии, Евхием (Εὐχέος, «благожелательный»), Нисием (Νισαῖος),¹ Вакхом, Либером» — говорит Цицерон. В 88 г. до н.э., когда в Афины прибыл личный друг царя Митридата Евпатора философ-перипатетик Афинеон, ставший там наместником понтийского монарха, то его встретили актеры Диониса (техниты, τεχνῖται Διονυσιακοί) и приверженцы его культа, так как этот наместник воспринимался в качестве посланника Нового Диониса. В честь этого события и в ознаменование заслуг покровителя Афинеона царя Митридата Евпатора были организованы празднества, Читать далее...