«Если вы думаете, что Швеция – одна из самых благополучных стран во всём мире, я хочу вас разочаровать. Как и в любом другом государстве на этой планете, в Швеции есть социальные проблемы, о которых я не могу молчать. Проституция, алкоголизм, наркомания, беспризорность, мужская жестокость, детские и подростковые травмы, вызванные родительской небрежностью и бессердечием, - лишь малый перечень тем, требующий гласности и признания его существования". Но нельзя же все эти проблемы, всю эту мерзость засунуть в одну книгу! Все герои несчастны на протяжении всей жизни, совершают ужасные вещи и страдают от поступков других. Я не люблю, когда автор накручивает столько в одном произведении, что уже перестаешь сопереживать героям, а думаешь о том, какую гадость о герое еще расскажут.»

В 1997 году Майгулль Аксельссон опубликовала свой второй роман, «Апрельская ведьма» (Aprilhäxan), принесший ей головокружительный успех и международную известность.
Монументальная психологическая драма, наполненная грустью, состраданием, а также тяжелым потоком сознания, иногда даже на грани отчаяния — книга заслуженно получила престижные Августовскую премию (премия имени Августа Стриндберга — главная литературная награда Швеции) и премию BMF-plaketten.
Роман был переведен на 23 языка.

---

В центре пронзительной современной драмы — переплетение судеб четырех женщин, четырех сестер.
Элен взяла на воспитание 3-х девочек: Маргарету еще новорожденным младенцем, Кристину и Биргитту уже почти подростками.
Девочки выросли, у каждой своя жизнь, своя история. Прошлое никак не отпускает ни одну из них. Но, оказывается, их было не три, а четыре. Четвертая – апрельская ведьма.

Записки психиатра

 Малявин Максим Иванович — участковый врач-психиатр Психоневрологического диспансера г.Тольятти, блоггер, автор весёлых книг о психиатрии.
 Стиль Максима — «психиатрия в картинках». Карандашный набросок, в котором угадываются черты карикатуры. Легкой и веселой, но со скрытым смыслом и двойным дном.

С подбитым IQ и дырявой памятью на битву со злом бросаются только камикадзе, ваххабиты и психопаты.
* * *
Со времен Стивена Кинга, после романов которого даже ночной поход в туалет можно было смело вносить в копилку храбрых поступков, демоны и прочие потусторонние обитальцы явно перевоспитались, обрели харизму и хорошие манеры, а то и вовсе научились делать добрые дела и широкие жесты – прямо не силы зла, а потусторонняя благотворительная организация, вроде Красной Пентаграммы. Но наших пациентов не обманешь, у них есть опыт личного общения, который подсказывает: если демоны и читают про себя в книжках, то только с целью поржать над умильно-дебильными персонажами и тут же под настроение совершить какую-нибудь пакость. Ибо не фиг расслабляться.
* * *
Только это две большие разницы — опускать планку образования до уровня дебила и подтягивать дебила до уровня общеобразовательного учебного заведения.
* * *
Наблюдал после работы, как три молодые мамы с колясками упорно прогуливали детей на ледяном ветру и под дождем. Как говорится, безумству храбрых... Идейно крепких... Умом не очень... Но, блин, упертых...
* * *
– Голоса есть? – Есть.
– Что за голоса, о чем рассказывают?
– Да так, ни о чем, просто музыка в голове и песни разные.
– Ладно, выпишу вам таблетки, чтобы подлечить.
– Доктор, а может, не надо? Я один живу, мне скучно, а тут какое-никакое, а развлечение…

Михаил Иосифович Веллер за свою жизнь успел много поколесить по России (легально и даже нелегально), работал от матроса до перегонщика скота (всех профессий не перечислить).

Приключения бродяги на просторах СССР складываются в картину эпохи с харак- терными особенностями быта, экзотическими профессиями и комизмом. «Мишахерезада» — так называли в экспедициях истории Миши Веллера вечером у костра.

В книге «Мишахерезада» Михаил Веллер вспоминает в том числе и работу в газете с её неисправимыми опечатками и строгими оргвыводами. Вот эта глава.

Я работал в газетах два раза по девять месяцев. Отчетливый срок декретного анти-отпуска. Зачатие ощутимо происходило в первый день, и в положенный срок из меня рождалась черная ненависть ко второй древнейшей. Это нервировало окружающих, мешало им справляться с собственными чувствами, и меня ласково толкали в увольнение, любя вслед. Но поначалу, как полагается, было приятно.

«Скороходовский рабочий» был прекрасен. Беззаботные звезды и пораженцы в анкетных правах, и все цинично расстаются с комсомольским возрастом. А журналист — это было круто. Представители элитной и романтичной профессии. Знакомишься с девушкой, вы кто и то-сё, а я журналист, не верит, покажешь удостоверение — ух ты, и сразу другое дело.

Я пришел в «Скороходовский рабочий» 22 апреля, в день Всесоюзного ленинского коммунистического субботника. Это у меня вообще был какой-то Юрьев день перехода с места на место. И что характерно — каждый раз невпопад.

Нет, приняли отлично, выпили нормально, все что-то делали, я предлагал себя на подхвате, классная контора. Интересно стало назавтра.
>>>>>>>>>>>>>>>>>>