Сергей КЛИШЕВИЧВ ближайшее время планируется начало общественного обсуждения Закона «О волонтерской деятельности». И несмотря на то что законопроект разрабатывается относительно давно, последние события заставили нас взглянуть на многие процессы под иным углом. В частности, тактика организации протестов показала, что лжеволонтерские структуры выступили прикрытием для внешнего материально-технического обеспечения «протестующих». Поэтому хотелось бы подробно рассказать, почему данной сфере необходимо пристальное внимание и правовое регулирование.
Волонтерство как легенда стихийных «протестов»
Во время уличных акций стали очевидны крупные траты типа снабжения едой и водой во время «народных гуляний», оплаты штрафов и адвокатских услуг, раздачи ежедневных наличных средств так называемыми «сотниками».
Организаторам необходимо было снять вопросы об источниках финансирования этих действий, а также подтвердить стихийность «протеста», его самоорганизацию.
Первоначально на наивные вопросы, за чей счет музыка, были обтекаемые ответы в стиле «средства собрали волонтеры», «собрала белорусская диаспора», «собрали фонды» и т.д. Это уже впоследствии ЕС и Польша заявили о выделении 53 млн евро, в том числе на стачечные фонды, а крупная IT-компания сообщила, что через нее распределялись материальные средства якобы для «поддержки» перебежавших силовиков.
Не ушли от внимания «волонтеров» и непосредственные провокаторы силовых акций. Так, часть боевиков, участвовавших 9–11 августа в боестолкновениях с МВД, была направлена в Чехию на реабилитацию. При этом медицинская помощь в Беларуси им не оказывалась, выдавалась только международная справка Fit to fly, необходимая для авиа-перелета. Разумеется, дело здесь было не в «передовой» чешской медицине, а в необходимости избежать уголовного преследования за участие в беспорядках и нападения на сотрудников МВД. Прочие же, менее отличившиеся участники, «реабилитировались» через крупный частный медцентр в Минске. В данном случае также существовала договоренность между организаторами «протеста» и медцентром о предоставлении полного пакета медицинской помощи, включая дорогостоящие исследования. Активистам все это доводилось в формате исключительно «волонтерской помощи», они непосредственно даже не подтверждали факт своего участия какими-либо свидетельствами, медпомощь оказывалась просто с их слов.
ФОТО ТАСС
Кроме того, в условиях «забастовки промышленных предприятий» планировалась раздача наличных средств активистам стачкомов в размере трех месячных зарплат — именно столько времени отвели на «вторую» фазу дестабилизации, т.е. прямого экономического давления. Одним из условий для получения 1,5 тыс. евро выступала запись подробного видеообращения, в котором активист должен был лично рассказать о своей деятельности.
Имея такое «досье» на человека, можно впоследствии манипулировать и использовать его как угодно, например, принуждать к более радикальным действиям.
Характерно, что указанной поддержкой «забастовочных» активистов занимался тот же фонд и те же лица, которые ранее собирали средства в условиях COVID-19. На тот момент руководитель фонда уже находился в Киеве, и надо сказать, что еще до 9 августа значительная часть независимых «ковидных» волонтеров так или иначе оказалась на территории сопредельных государств, несмотря на закрытые границы.
Учимся на украинских ошибках
Максимально широко волонтерское движение в его негативных чертах представлено в Украине. Более того, там оно выдается за политическую основу гражданского общества, которое было полностью перепахано после «евромайдана».
Первые централизованные волонтерские группы, по аналогии с протестами в Беларуси, появились с конца 2013-го — начала 2014 года. Как только в центре Киева разбили палатки, сторонники «евромайдана» начали сбор теплых вещей, продуктов и лекарств для участников незаконных акций. Основная задача при этом была не собрать средства как таковые, а легендировать «протест», как и в нашем случае, показать внутренний, а не внешний характер его организации.
После первых столкновений на Майдане был начат точно такой же централизованный сбор волонтерских средств для «лечения раненых за рубежом». Кроме того, все это время действовала отдельная структура — так называемая «медицинская служба Майдана», которую возглавила эмигрантка из украинской диаспоры в США, впоследствии ставшая и.о. министра здравоохранения Украины.
Как при этом отмечают идеологи «евромайдана», именно «волонтерское движение объединило украинское общество» и сформировало «независимые негосударственные структуры». Об эффективности этого «объединения» нации читатель может судить самостоятельно: боевые действия в стране с разной интенсивностью ведутся уже пятый год.
Соответственно, по-крупному организаторы волонтерских структур развернули деятельность в 2015 году, посредством сбора гуманитарной помощи для АТО. Чтобы облегчить им работу, с марта 2015 года в Украине вступила в силу новая редакция Закона «О
Читать далее...