День Господень
Иеродиакон Савва (Гамалий)
Реальность христианства такова, что в конце истории человечество ожидает Судный день. И хотя мир по большей части живёт так, словно это никогда не случится, — день этот наступит, и для одних он станет днём ужаса и содрогания, а для других — днём радости встречи с любимым Господом. Что нам известно о последнем суде? Верно ли понимаем мы те немногие сведения, что даёт нам об этом Писание?
Христианство утверждает, что человек вечен, и земная жизнь — лишь мгновение перед этой вечностью. При этом оно очень скупо говорит и о самой вечной жизни, и о том суде, который ждёт каждого. Священное Писание христиан полно рассказами о прошлом человечества от его сотворения и до основания Церкви воплощённым Сыном Божиим. Там есть пророчества о будущем, о конце истории человека, о неизбежности последнего суда — но крайне мало информации о том, какой будет загробная жизнь и каким будет суд.
В таком осторожном отношении к тайне суда и вечности есть глубокая мудрость и огромная забота о нас Автора Слова Божия. Лукавая природа грешного человека такова, что как только он узнает что-то о посмертной участи, то сразу начинает придумывать, как бы поудобней «там» устроиться. Если «там» гуляет потусторонняя дичь, то нужно взять с собой в могилу лук и стрелы. Если «там» есть дичь и есть охотники, то кто-то должен быть у них главным — значит, надо прихватить с собой жён, слуг, лошадей, золота побольше, чтобы и «там» быть главным.
Чем больше подробностей о «тамошней» жизни предлагает религия, тем легче размыть даже правильные идеи. Показательны в этом плане представления о суде у древних египтян. В их основе лежало ясное понятие о том, что каждому умершему предстоит суд, на котором за грехи накажут, а за добро вознаградят. Но египтяне настолько ясно разбирались в тонкостях процедуры суда и так хорошо представляли все опасности загробного пути на суд, что разработали огромное количество ухищрений, которые гарантировали успешное прохождение всех загробных сложностей. А значит, важен уже не столько нравственный облик умершего, сколько возможность оплатить жрецам похороны по «высшему разряду» со всеми необходимыми ритуалами, амулетами, заклинаниями.
Мне кажется, что с древних времён природа интереса к подробностям грядущего суда не изменилась — этот интерес движим всё тем же желанием получше устроиться после смерти. Если слово Божие, открыв немногое, о чём-то умолчало, это не зря. Как сказал блаженный Феодорит Кирский, «Не должно доискиваться того, о чём умолчано, надлежит же любить написанное».
В любом православном катехизисе можно прочесть, в том или ином варианте, следующее: «После смерти человек предстаёт на частный суд, на котором определяется его участь до всеобщего воскресения. Праведники до всеобщего воскресения в неполноте предвкушают блаженства, нераскаянные грешники до всеобщего воскресения в неполноте предвкушают мучения. После всеобщего воскресения состоится последний общий суд, после которого праведники в полноте пребудут в вечном блаженстве, нераскаянные грешники в полноте вкусят мучения». И ведь всё верно сказано, и фантазиями, сродни древнеегипетским, тут и не пахнет... Но эти сухие, словно созданные для зубрёжки безапелляционные формулировки ни в какое сравнение не идут с яркими образами Писания, с притчами, в которых Господь приоткрывал тайну вечности. Катехизис можно лишь зубрить, а в слово Божие можно с любовью долго и вдумчиво вчитываться. На литургии священник или диакон целует открытую страницу с текстом Евангелия после прочтения, и совсем невозможно представить себе, чтобы кому-то захотелось с такой же любовью целовать текст катехизиса. Но когда мы начнём с любовью, вдумчиво вчитываться в Писание, мы найдём в нём немало мест о суде, которые непросто согласовать с определением из катехизиса. Попробуем разобраться в некоторых из них.
Не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасён был чрез Него (Ин. 3, 17). Может показаться, что эти слова вовсе отменяют суд, но это не так, ведь апостол Павел говорит, что всем нам должно явиться пред судилище Христово (2 Кор. 5, 10). В первое Своё пришествие на землю Сын Божий явился в образе раба, в уничижении. Явился не судить, но спасти. А Его второе пришествие будет уже не в уничижении, но в славе для суда: Бог и Господь наш Иисус Христос будет судить живых и мёртвых в явление Его и Царствие Его (2 Тим. 4, 1).
Но что это будет за суд в свете любви Божией к нам? Суд — это не только приговор, суд — это, в первую очередь, установление истины. Когда обвиняемый предстаёт на суде, сначала нужно уяснить, виновен ли он в том, в чём его обвиняют. Но Богу не нужно ничего уяснять, Он знает всё. Суд станет моментом истины для нас самих. Тогда откроются все тайные помышления, и мы сами себя увидим в истинном свете такими, как есть, и сами поймём, чего мы заслуживаем. Но что ещё более поразительно, именно в этом смысле открытия истины суд не просто произойдёт в будущем — он уже начался. Господь в
Читать далее...