Я огнем оставляю следы на снегу,
Я блуждаю один, я идти не могу.
В моих ранах песок, на бедре револьвер,
Я, как сокол без крыльев, я – раненный зверь.
Мне проклятье – достать золотую звезду.
Не смогу полететь, что ж тогда - поползу.
Я давно не владею своею судьбой -
Мне сказали: «Борись!» - значит, я иду в бой.
«Откажись от любви!» - Я ее потерял.
«Позабудь свою цель!» - я забыл, что искал!
«Поверни в никуда!» - я стою на краю,
Может кто-нибудь знает, зачем здесь стою?
Только нет никого. Только снег да песок.
Может плюнуть на все? Пустить пулю в висок?
Но рука не дрожит. На плечах голова –
Значит, я буду жить. Значит слезы – вода.
Я все там же – пустыня из снега и роз.
Стоп! Откуда цветы? Стоит лютый мороз!
Мою руку, как лед обжигает металл,
Револьвера, что тысячи душ истреблял.
Он ведь был на бедре! Почему он в руках?
И я вдруг осознал – в бессознательном крах!
Открываю глаза, и понять не могу –
Может это все сон? Может я еще сплю?
Я – в пустыне, откуда четыре стены?
Мне ведь слепит глаза от ее белизны?
Оглянулся – лишь тумбочка, Роза, вода.
Крепко спинку кровати сжимает рука…
(26 февраля 2010)

Ветер треплет замерзшие ели,
Он метает осколками лед,
Чтобы я к своей королеве
Не сумела продолжить поход.

Мои ноги не чувствуют снега,
А глаза не боятся льда.
В мягком свете альфа омеги,
Я давно бы уже умерла.

Но не мертв мой холодный голос,
Страстью дышит моя душа,
Слепит блеском мой длинный волос,
Цвета вороного крыла.

Мне корсета тугая шнуровка
Затянула бледную грудь,
А на левом бедре – веревка,
Чтобы легче прокладывать путь.

На ногтях моих длинных и острых,
Нарисован кельтский узор,
А на шее так девственно тонкой,
Моей власти висит кулон.

Арганзою покрыты плечи.
Мое платье – из тонкого шелка.
Ну а лес, так туманно вечен,
Словно темная кинопленка.

Я так сильно сжимаю саблю,
Что ладони мои кровоточат.
По изящным запястьям стекает,
Кровь, что имя мое порочит.

Вот уже подошла я близко,
Предо мною моя королева.
Наклоняюсь к ней бережно, низко,
И рукой провожу несмело.

Королева открыла очи –
Океаны безбрежных слез.
Она в бархате темной ночи
Восседает на троне из роз.

В королевских покоях тускло,
Средь скалистых, холодных стен.
В паутине роскошная люстра –
Пауки захватили в плен.

Обхожу я ее «темницу»,
Зажигаю у входа торшер.
Всласть хочу ее крови напиться,
Но пустым остается фужер.

Она смотрит так нежно с тоскою,
- Да, я знаю твой тайный секрет.
Ты с моею проклятой любовью,
Хочешь выпить меня на обед.

Ведь не я тебе сердце тревожу -
Красотой не спасти пустоту.
Да, убить ты конечно сможешь,
Даже в этом тебе помогу.

Но запомни одно Мелиса –
Моей крови тебе не видать.
Твоей хитрости жадно - лисей,
Я не буду теперь доверять.

А теперь, когда все ты узнала,
По- хорошему в этот раз –
Уходи. Я сильно устала -
Вот тебе мой последний указ.

Королева рукой небрежно,
Указала на кромки скал.
Говорила она очень нежно,
Ну а я показала оскал:

Как могла ты подумать такое?
Как ты можешь без права судить?
Ведь у нас одинаково злое
Сердце пламенное стучит.

На роду нам написано – «Битва!»
Наша жажда к чужой крови,
Режет сердце, как острая бритва,
Но от этого нам не уйти.


Я и вправду тебя полюбила,
Но зачем нам, скажи, любовь?
Если жизнь наша лишь могила,
И по венам не наша кровь?

Я тебя буду помнить вечно.
Никогда не смогу разлюбить…
Но, прости. На пути моем млечном,
Я обязана Вас погубить.

Королева расправила плечи.
Ее локоны цвета огня
Запылали при свете свечек.
Ее взгляд устремлен на меня:

«Эх, Мелиса. Тебя мне жалко
Ты всей правды, увы, не видишь.
От речей твоих мерзко и гадко,
Но меня ты теперь не обидишь

Но пусть кровь нам едой зовется,
И пусть солнце нам кожу жжет,
Но в груди нашей сердце бьется –
А оно никогда не лжет!

Знаешь, что говорит мне сердце?
Ты – не враг мне, и даже не друг…
Просто мы не в тот час, не в том месте
Подарили друг другу недуг.

Тот недуг, что любовью зовется,
Что кипеть заставляет жизнь…
Слышишь – сердце как сильно бьется?
Ну а ты его хочешь убить…

Знаешь что дорогая Мелиса?
Я исполню твою мечту!
Я с тобою хочу поделиться
Своей кровью, в обмен на твою».

Королева взяла по фужеру –
Один она мне протянула.
Прокусив на запястье вену,
Она еле слышно вздохнула.

Закапала сладкая жидкость,
И моя закипела страсть…
Словно тысячи крепких ниток,
Удержали меня не напасть.

Я свои прокусила запястья,
И моя просочилась кровь,
От фужеров туман поднимался,
Мою страсть пробуждая вновь.

А когда до краев нацедилась,
Королевская кровь и моя,
Вместе мы за фужеры схватились,
Иссушили их вместе до дна.

Сладкий грех накатил волною,
Мое сердце в полете трепещет.
Кровь по венам, горячей струею
Разливается, раны лечит.

Мне вдруг стала совсем безразлична
Моя миссия – лес захватить.
Я сама теперь буду, лично,
За своей королевой следить.

Я люблю ее узкие плечи,
Ее огненные глаза…
Целовать буду каждый вечер,
Сокровенные ей места…

А моя королева, напротив
Загорелась холодным огнем.
Она стала любви, теперь - против.
Она жаждет, сразиться мечем!

Она кинулась резко, стрелою.
Ее сабля меня пронзила.
Мое тело накрыло болью –
Ее вкус я совсем позабыла.

В тот момент для меня прояснилось –
Я сама же себя и схватила.
Я на камень без сил опустилась,
Королевской пощады просила.

Все, как в дымке, я где-то летаю.
Я не чувствую холод камней.
Я снегурочкой тихо растаю –
Дочь зимы королевских кровей!
(какое-то декабря 2009)

Я иду к своей королеве.
Она статуей робкой застыла.
Ее руки лежат на коленях,
Нежность коих я так полюбила.

Стан ее, да в стальные плиты,
Заковали запястья стянув,
Царской кровью они залиты,
Предварительно в воск окунув.

Ее сомкнуты белые веки,
Тонкой линией пышных ресниц.
Берегут королеву реки,
Протекая вдоль горных границ.

Она в сырости темной, холодной,
Восседает на мертвых камнях.
Ей, до боли такой одинокой,
Не видать больше жизни в лесах.

Веком смутным назад, на просторах,
Она зимней метелью кружила.
В тонких кружевах, в снежных оборках,
Она пламенно с ветром дружила.

Ее иссине-белую кожу,
Целовали подруги-вампиры.
Для нее были всех дороже,
Опустевшие ночью могилы.

Чьи хозяева в пышных нарядах,
Распыляли розовый сок.
Страсть читалась в их томных взглядах,
Только ждал их суровый рок.

Это племя, что жило так долго,
Средь деревьев осыпанных снегом,
Уничтожено было жестоко,
Их останки развеяло ветром.

Заточили мою королеву,
Но не тлеет вампирская страсть.
У них сил, оказалось, нету
Ее кровью напиться всласть.

Она гордая храбро сражалась.
Скаля острые колья-клыки,
И кружилась она и металась,
Оставляя кровью следы.

В корке льда королевская сабля.
Запорошены снегом глаза,
В миг последний кровавая капля,
По щеке прокатилась врага.

И тогда поняла королева,
Злым предательством веет с гор.
Она дико завыла от гнева,
Ведь вампиры посеяли мор.

-Ну а как же обет нерушимый,
Никогда не губить своих,
Или Вы об этом забыли? -
Тут внезапно сей голос стих.

А когда они встретились взглядом,
Королевские очи горели
-Никогда не была я рада,
Убивать дочерей метели.

Раз уж вы напросились сами,
Получайте холодную смерть. -
В зимнем воздух встретились сабли,
И никто не хотел умереть.

И не знают они сколь долго,
На кровавых останках сражались.
Они обе держались стойко,
На клинках их клыки отражались.

Разошлись, задыхаясь, вампиры.
Бесполезен тяжелый бой.
Они самые сильные в мире,
Враг провел по лицу рукой:

- Раз уж так, то давай прощаться.
Королева, оскалив клыки:
- только если ты сможешь поклясться,
Впредь не будет твоей здесь ноги!

-Я клянусь, и закончим на этом.
За горами я скроюсь, на век.
Враг ушел перед самым рассветом,
Не подняв на прощания век.

Королева над пролитой кровью,
Десять дней и ночей молилась.
А потом с нестерпимой болью,
Она в крепости леса укрылась.

Она каменный трон сотворила,
И забылась тревожным сном.
Во сне вещем она говорила,
С ненавистным своим врагом.

Враг поведал свою легенду,
А она без остатка свою.
Та до этого молвила редко,
Что сейчас пребывала в раю.

Слово за словом дни проносились,
И к концу подходил их сон.
Они так безнадежно влюбились,
Что из каждого вырвался стон.

Ночь придет и при лунном свете,
Враг откроет свои глаза,
Он пойдет к своей королеве,
И развязка будет близка.

Враг проснулся, на крыльях ночи,
Не идет, он как будто летит,
Ее имя он что есть мочи,
Огибая деревья, кричит.

Остаются последние мили.
Королевская крепость видна.
Я надеюсь, что вы не забыли,
Тем предателем я была.

Я иду к своей королеве.
Она статуей робкой застыла.
Ее руки лежат на коленях,
Нежность коих я так полюбила.

Стан ее, да в стальные плиты,
Заковали запястья стянув,
Царской кровью они залиты,
Предварительно в воск окунув.

Ее сомкнуты белые веки,
Тонкой линией пышных ресниц.
Берегут королеву реки,
Протекая вдоль горных границ.

Она в сырости темной, холодной,
Восседает на мертвых камнях.
Ей, до боли такой одинокой,
Не видать больше жизни в лесах.

Веком смутным назад, на просторах,
Она зимней метелью кружила.
В тонких кружевах, в снежных оборках,
Она пламенно с ветром дружила.

Ее иссине-белую кожу,
Целовали подруги-вампиры.
Для нее были всех дороже,
Опустевшие ночью могилы.

Чьи хозяева в пышных нарядах,
Распыляли розовый сок.
Страсть читалась в их томных взглядах,
Только ждал их суровый рок.

Это племя, что жило так долго,
Средь деревьев осыпанных снегом,
Уничтожено было жестоко,
Их останки развеяло ветром.

Заточили мою королеву,
Но не тлеет вампирская страсть.
У них сил, оказалось, нету
Ее кровью напиться всласть.

Она гордая храбро сражалась.
Скаля острые колья-клыки,
И кружилась она и металась,
Оставляя кровью следы.

В корке льда королевская сабля.
Запорошены снегом глаза,
В миг последний кровавая капля,
По щеке прокатилась врага.

И тогда поняла королева,
Злым предательством веет с гор.
Она дико завыла от гнева,
Ведь вампиры посеяли мор.

-Ну а как же обет нерушимый,
Никогда не губить своих,
Или Вы об этом забыли? -
Тут внезапно сей голос стих.

А когда они встретились взглядом,
Королевские очи горели
-Никогда не была я рада,
Убивать дочерей метели.

Раз уж вы напросились сами,
Получайте холодную смерть. -
В зимнем воздух встретились сабли,
И никто не хотел умереть.

И не знают они сколь долго,
На кровавых останках сражались.
Они обе держались стойко,
На клинках их клыки отражались.

Разошлись, задыхаясь, вампиры.
Бесполезен тяжелый бой.
Они самые сильные в мире,
Враг провел по лицу рукой:

- Раз уж так, то давай прощаться.
Королева, оскалив клыки:
- только если ты сможешь поклясться,
Впредь не будет твоей здесь ноги!

-Я клянусь, и закончим на этом.
За горами я скроюсь, на век.
Враг ушел перед самым рассветом,
Не подняв на прощания век.

Королева над пролитой кровью,
Десять дней и ночей молилась.
А потом с нестерпимой болью,
Она в крепости леса укрылась.

Она каменный трон сотворила,
И забылась тревожным сном.
Во сне вещем она говорила,
С ненавистным своим врагом.

Враг поведал свою легенду,
А она без остатка свою.
Та до этого молвила редко,
Что сейчас пребывала в раю.

Слово за словом дни проносились,
И к концу подходил их сон.
Они так безнадежно влюбились,
Что из каждого вырвался стон.

Ночь придет и при лунном свете,
Враг откроет свои глаза,
Он пойдет к своей королеве,
И развязка будет близка.

Враг проснулся, на крыльях ночи,
Не идет, он как будто летит,
Ее имя он что есть мочи,
Огибая деревья, кричит.

Остаются последние мили.
Королевская крепость видна.
Я надеюсь, что вы не забыли,
Тем предателем я была.

Играет мне, висящая на ниточках,
На клавесине вальс марионеточка.
Ресничками, как маленькими птичками,
Порхает за одну всего монеточку.
Так приторна – румяны ее щечки,
И глазки, словно мятные конфетки.
Марионетка – моя маленькая дочка,
Но, для другой вязала я всю ночь пинетки…
Так ловко твои пальчики по клавишам,
Танцуют свой прелестный венский вальс.
Как жаль, увы, но скоро ты сломаешься.
Ты промолчи – не нужно лишних фраз.
Я твой творец – за мною и расплата.
Твоя сестра почти уже готова.
Держи конверт – там вся твоя зарплата.
Душа твоя, на век теперь свободна.
Не мать тебе – всего лишь кукловод,
Я бережно тебя всю жизнь хранила…
Но новый век, и новый будет год.
Ты радуйся – свободу получила.
Марионетка смотрит не моргая,
А по щеке горошина – слеза скатилась.
Не может говорить – она немая,
Но знаю, сердце ее в этот миг разбилось.
Ах, сколько раз я слезы утирала,
Таким вот куколкам прелестным и невинным.
Мне каждая на верность присягала,
И каждая на веки уходила.
Ах, как невинны души юных дев –
Мечтают о нарядах, о любви.
Для этого давали мне обет –
Чтоб молодость свою приобрести.
И каждая брала марионетку
В красивых платьицах, с сережками на ушках.
И души их я за одну монетку,
Вселяла в этих куколок бездушных.
Поэтому, не плачь, родная дочка,
Я промолчу – не нужно лишних фраз.
На этом мы с тобой поставим точку.
Сыграй же венский вальс в последний раз.
(2009)

По инею зимнего озера
Я лебедем черным кружу.
По глади его, словно розами,
Осыпали душу мою.
Душа, как слезинки пурпурные,
Сверкает на озере льда.
Она каждой ночью бурною
Мне шепчет на ухо – «Беда»…
Но все остается, как прежде,
Я – лебедь в ночи вискозы,
Все так же кружу в надежде,
Что скоро пройдут морозы.
На озере снег растает,
Я скину черные перья…
Но больше меня пугают,
За озером зимним деревья.
Они, свои ветви раскинув,
В объятия к себе приглашают.
И, снег, словно шаль накинув,
Мне песни свои напевают.
О том, как была я девой,
И в замке роскошном жила,
Должна была стать царевной,
И выбрать себе царя.
Как свататься ночь за ночью
Во двор приходили принцы.
Красивые и не очень,
За масками прятались лица.
Но принцы меня не прельщали,
И скучным казался пир…
Меня как один поражали,
Их сказки про вечный мир.
Ведь знала, что каждый в мыслях
В руинах врагов царит…
Написано это на лицах,
Но каждый в ответ промолчит.
И я улыбалась молча,
С улыбкой дарила отказ…
Хоть в сердце и голод волчий,
Хоть замуж мне выйти – приказ.
Но в самый последний ужин,
В тот самый последний день,
Покинули замок мужи,
Взамен же явилась тень.
Не тень то была – но мужчина,
Скрывал лицо капюшон.
Держался он холодно, чинно.
Хоть был и мечом поражен.
И я его отходила –
От раны теперь ни следа.
Всем сердцем его полюбила,
С любовью пришла и беда.
Мужчина, покинув замок,
Мне на прощание сказал –
Тебе подарю я подарок,
Который когда-то украл…
В ту ночь, перед самым уходом,
Он замок в снегу утопил.
Пред зимнего солнца восходом,
Мне свой поцелуй подарил.
И я, не смотря на угрозы,
Забыв про утопший дом,
Сквозь ранней зимы морозы,
Шла за ним день за днем.
А он – словно снег сквозь пальцы,
Так призрачен, словно тень,
В своем одиноком танце,
Стелил для меня постель.
На озере было ложе,
Блестит бриллиантами снега.
Бежали мурашки по коже,
Когда нас касалась нега…
Но вот наступило утро,
И я, не заметив как –
Осыпалась, словно пудра,
Развеялась, словно прах.
И в этой пыльце искристой,
На нашем любовном ложе,
Вскружила я черной птицей,
На демона так похожей.
Прошло уже больше года,
Как я за тропою слежу,
Под тенью небесного свода
Я лебедем черным кружу.
(2009)

Я нанизываю бусинки на нитку –
Я плету из жемчуга браслет,
Чтобы впредь не быть мне невидимкой,
Проклинающей весь божий свет.
Мне жемчужины пастельные тона,
Дарят музыку небесной красоты.
Мою душу прокляла луна,
Задыхаясь от моей же чистоты.
Я плету, плету себе браслет.
Обещали мне – проклятье снимет.
Ведь прошло уже немало лет,
Как в могиле мое тело стынет.
Я в жемчужину серебряную нить
Пропускаю, и крепчают силы,
Мне б оковы только разрубить,
И тогда – прощай моя могила!
И тогда, проклятье раствориться,
Зимним снегом разлетится в пыль –
Я для этого всю жизнь буду молиться,
В такт, нанизывая бусинки на нить.

В белоснежно-искристых равнинах,
На запятнанных кровью местах,
Мы пытаемся скрыться в могилах,
С липкой кровью на мертвых устах.
Наша власть изменила свободе,
Только ночь наш единственный друг,
Мы хотим соответствовать моде –
С ног босых перейти на каблук.
Только, как бы себе мы не лгали,
Не вернуться нам к жизни людской,
А когда-то ее проклинали,
На икону глядели с тоской…
А сейчас у нас бледная кожа,
Кровь по венам не наша бежит,
Нам – на демонов внешне похожих,
Приказали усопшими жить.
Перевернут серебряный крестик,
С клыков тонко капает яд…
А когда-то я звался «наместник»,
И не знал ни каких преград.
Я любил свою старшую дочку,
Сыновей я, как мог, воспитал.
Но однажды нашел я цепочку,
О которой так долго мечтал.
Так мне с дуру тогда показалось.
Блеснул серебристый свет,
Ей потом вся семья любовалась,
Жаль, не зная – отца больше нет.
Та цепочка, что светом искрилась,
Никогда не была людской –
Она мертвой рукою варилась,
Чтоб навеки забрать покой.
Век блистает на шее цепочка,
Мертвым грузом, сплетая года.
Умерла моя старшая дочка,
И погибли мои сыновья.
Я один – ни живой, ни мертвый,
По сугробам искристым хожу.
Выбор мой оказался ложным.
Я у Бога прощения прошу.
(2009)

О, дочь Люцифера, что с Вашим лицом?
Печали вуаль закрывает Ваш взгляд.
Ваш медленный страх на мраморно-злом,
Портрете, что вечно Вас тянет назад.
И ты, словно в зеркало смотришь в стекло,
Что крышкой накрыло зловещий портрет.
Не Ваш там отец, это Ваше лицо!
Браслеты на Вас и атласный корсет.
Глаза, как у кошки горят в темноте,
На бледной ладони рыдает свеча,
Нелепо-прекрасны в своей слепоте,
О дочь Люцифера, сестра палача.
Над правым плечом возвышается крест,
Над левым – антихриста греет звезда.
А в зале толпа, свободных нет мест.
Блестит на щеке вашей с кровью слеза
Что капает в чашу, водицу – янтарь,
И там превращается в огненный лед.
Берут с двух сторон Вас, ведут на алтарь.
\\там вечный туман, холод и гнет.
Крупицу слезы и невинности грамм,
Стальные клинки врезаются в плоть.
Вальсируют тени в кругу пентаграмм,
Вот так зарождается новая роль.
Там тысячи масок скрывают врагов,
Их лица, как смерти несущая ночь.
Дорога ведет их в страну дураков,
Где царствовать будет Дьявола дочь!
Для этого в цепи Вас, солью в глаза,
Портрет Ваш без спросу разбили о камни.
Им мало земли, им нужны небеса,
Но нет у них крыльев, свободы и власти.
О, дочь Люцифера, из вас королеву,
Соткут и посадят на трон.
Для них Вы напишете новую веру,
И новый по праву закон.
И будете вы восседать, как царица,
Средь подколодных червей.
Не Ваша свобода, но право темница,
В руках Ваших лже-друзей.
О дочь люцифера, покамест есть силы,
Возьмите и склейте стекло.
Взгляните в портрет у прощальной могилы,
По Вам плачет Ваше лицо!
(2009)

Окрестите меня флагеллантом,
Дайте в руки железную плеть.
Как я выгляжу в крови нагая,
Я хочу на себя посмотреть.
Истерзаю я бренное тело,
Пусть впиваются остро крючки,
Может так, я избавлюсь от гнева,
Грешный страх разорву на клочки.
Я сквозь огненную пещеру,
Всласть вдыхая пылающий дым,
Пробираюсь чуть тихо, не смело,
Так чтоб запах мой был уловим.
Я свой путь к божествам прославляю!
Я Дионису сердце несу.
Я Ананке любовь завещаю
А от Эроса страсти хочу…
Назовите меня еретичкой.
Флагелланта я роль отыграла,
Я хлестала себя истерично,
Я до смерти себя истерзала.
Я нарцисса холодные трели
Заперла на хрустальный замок,
Его лед, его снег и метели,
Положила в дорожный мешок.
И с пакетом дорожным в ладонях,
Начался мой поход на Олимп,
Где мне Боги в священных покоях.
Сочиняют приветственный гимн.
(2009)

Мой черный принц, мой вечный враг,
Ты пустоту мне подарил.
Оставил песню на губах,
Меня принцессой окрестил.
Мой черный принц – сгори в аду.
Я – злость, Я – ненависть, Я – грех.
Я эту ношу отдаю,
Тебе, мой смертный человек.
Под маской лишь больная плоть,
И ты уже не черный принц,
Я отдаю тебе всю злость,
Что ты когда-то причинил
Нет власти у тебя теперь,
Ничтожны тусклые глаза,
В ладонях замыкает цепь
В Субару - дьявола слеза.
Ты саблю потерял в пути,
Ты звезды утопил в снегу.
Ты слышишь, я прошу уйти,
Я прогоню тебя в пургу.
Углем глаза не подводи,
Не прячь под пудрой кожи лоск,
Судьбу свою ты упустил,
Зачем же ты меня зовешь?
В созвездие замыкает цепь,
Врата открыты для тебя,
Твое клеймо под цифрой шесть,
Теперь ты дьявола дитя.
Теперь твой дом огонь и дым,
В глазах твоих кровавый хмель.
Когда-то черным принцем был,
Теперь не принц – всего лишь зверь.
(2009)

Держи меня безликую,
Целуй меня бездушную.
Мы заповеди скомкали,
И правила нарушили.
Смотри в глаза бездонные,
Держи за руки грешные,
Ты слышишь? Камни ложные,
Стихи нам шепчут нежные.
Ни капельки не страшно мне,
Смотри в глаза прощальные,
И тянутся, как ленточки,
Минуты запоздалые.
Восход со смертью близиться,
Закат – река кровавая.
В миг, лезвие оближется
Словами заурядными,
Незаурядной личностью,
Непонятой, отвергнутой,
Зимой и ночью принятой,
Весной и утром преданной.
Но ты смотри любимая,
Глаза не прячь за веками –
Мы будем вечно милыми,
А значит вечно верными.
Пусть холод стен кусается,
И шрамы режет холодом,
Представь, что это - кажется,
Что это все от голода…
Но ты права, любимая,
Забудь дорогу в рай.
Ты слышишь? Инквизиторы…
Любовь моя, прощай!
(2009)

Мы кровь смешали с золотом,
Любовь закрыли стенами,
И ложь на плахе огненной,
Мы испивали с венами.
Мы боль смешали с серебром,
Цепей теперь не расковать,
И ни втроем, ни вчетвером,
Вам раны мне не залатать.
Мы медь смешали со слезой –
Кровавых капель череда,
Вам песен звонких под луной,
Впредь не услышать никогда.
И никогда вам не понять,
Глубин пустеющих внутри.
Хотел бы никогда не знать,
Сего столь мрачного пути…
Где, мы смешали кровь с огнем,
Где пили пыль из хрусталя,
Где покрывали полотном,
Уже усопшего меня…
Вы кровь смешали с золотом,
Мы боль смешали с серебром,
Так смерть смеялась шепотом,
Так умирали вы потом.
(2009)

Босиком по холодному снегу,
В обнимку с подругой луной,
Ты бредешь по белому снегу,
В надежде остаться собой.
- Что ты видел, несчастный скиталец? –
- Юных женщин и храбрых мужчин…
- Не о том говорю я , страдалец –
Ты нашел то, зачем уходил?
Незнакомец ответил с усмешкой
- Но дорога и есть моя цель,
Только так не остался я пешкой,
Не хочу я садиться на мель….
- а чудес ты каких-нибудь видел?
Чародеев, вампиров встречал?
- Ну а как же ты думаешь? Видел!
Мне сам дьявол на скрипке играл!
- Ну и что же сказал тебе дьявол?
Он владения свои показал?
- Я гостил у него очень мало…
Я за жизнь ему душу отдал…
Но взамен получил я награду,
А награда, по сути – ничто…
- Да катись ты обратно к аду….
Не хочу больше знать ничего!
А старик улыбнулся украдкой,
И провел по лицу рукой…
Вдруг лицо его стало гладким –
Он мужчина теперь молодой.
- Как же так? Мне привиделось это?
Что за шутки ты вздумал шутить?..
Но мужчина ушел незаметно,
Хотя так не хотел уходить…
Отвернулась обиженно дама,
Топнув в лужу красивой туфлей.
Очень жаль, что она не знала –
Тот скиталец отец ей родной.
(2005,2009)

Сижу дома уже который день, на улице мороз, ооочень холодно. В сущности я счастлива, занимаюсь творчеством, в тепле и уюте, а что еще нужно для счастья? пара вкусных сэндвичей, кофе с сахаром, теплые плед - шерстяной такой - фиолетово-розовой, пара вязаных носков...
Правда скучаю по своему коту. Зовут его Бальзамир=)
В этот новый год, он осуществлял план по захвату в плен новогодней елки! И ему это удалось))) Приходим домой, а елочка наша вся обмотана белыми нитками...Следующей жертвой Бальзика стало кресло, на этот раз наш разбойник решил взять нитки по крепче! Я как раз вязала любимому шарф на зиму, но Бальзик решил, что мною они используются не по назначению, и применил их в своих хулиганских целях, тем самым продлив нам жизнь, заставив нас смеяться) Такой вот у меня кот - ниндзя...скучаю по нему.

О себе и дневнике, о радостном и грустном, о поэзии и прозе, о холодном и горячем, о чистом и грязном, о словах и мыслях, о целостном и пустом, обо мне и обо мне наизнанку, обо всем и ни о чем.
[393x604]