[500x500]

























Ну, здравствуй, красавица!

Вот и осень… Ну, здравствуй, красавица!
Ты горда – величавая стать!
До чего ж тебе, милая, нравится
Самоцветами ярко сверкать…

Не тряси своей рыжею гривою.
В серебристом тумане, с утра,
Злой борей, за повадку игривую,
Вмиг лишит красоты... Будь мудра -

Растяни фестиваль увядания,
Чтоб цветеньем вторым оживить
Молодые мечты и желания,
И томленье, и юную прыть…

И не злись, что опять рецидивы…
Если любим, то значит – мы живы!


Поздняя осень

По кромке горизонта тополя –
Трепещут, как ресницы над зрачком,
Дрожит березка в платье шутовском,
Раздетая бореем догола.

Укрылись охристым ковром поля,
Плакучей ивы пряди с ветерком
Затеяли игру, а в горле - ком...
Кого обманешь этим? Voila*:

Прозрачен сквер, застенчив и смущён –
Не скроет более влюбленных он
От глаз старушек праведных - листвой…

Фальшивым золотом укрыт газон,
А ветер – ловелас и пустозвон
Последней розе прошуршит: «Я – твой!»


Прощальный туш

Гонцы зимы – ветра - торопят осень в путь,
И плакальщиков грёз приводят ныть и плакать,
Что листьев веера растаптывая в слякоть,
Потоки лживых слёз над ними шумно льют.

Судьба несёт пургу, и тянет в бездну сна,
И нет альтернатив, прогноз погоды ясен…
У времени в долгу – долг платежами красен -
Сезона блеск фальшив, поддельная казна…

Как стонет в унисон с деревьями земля!
Пора умерить рысь, промокнуть и смириться…
Грозы густой крюшон без жажды пьёт криница,
Возносят ветви ввысь, без веры, тополя.

А дождь рыдал и пел на струнах наших душ,
На деках зябких тел сыграв прощальный туш…

Двойной перевод с ранцузского на русский и румынский.

Ощущение. Артюр Рембо

Я в летний вечер-синь тропинкою степной,
Щекотною стерней уйду в густые травы,
Прохладу белых рос почувствую ступнёй...
Пусть голову зефир полощет, для забавы.

Не буду говорить, не буду песни петь,
Пусть полнится душа любовью бесконечной,
И счастлив, как цыган, в закатную камедь,
Уйду с природой я, как с женщиной беспечной.


Senzația. Arthur Rimbaud.

În seri albastre voi pleca, urmînd un drum
Prin paiul secerat, ce-mi gîdilă simțirea,
Cu rouă răcorind gîndirea - ergo sum!
Lăsa-voi pleata-n vînt și-n reverie - firea.

Și nu voi mai vorbi, nici voi gîndi defel -
Amorul infinit să-mi îndulcească gura...
Și voi pleca spre zări, ca un țigan rebel,
Voios și fericit, de mînă cu natura.


Arthur Rimbaud. 1854-1891

Sensation

Par les soirs bleus d'été, j'irai dans les sentiers,
Picoté par les blés, fouler l'herbe menue :
Rêveur, j'en sentirai la fraîcheur à mes pieds.
Je laisserai le vent baigner ma tête nue.

Je ne parlerai pas, je ne penserai rien :
Mais l'amour infini me montera dans l'âme,
Et j'irai loin, bien loin, comme un bohémien,
Par la nature, heureux comme avec une femme.
[640x400]

[700x525]
Любуйтесь - исполин, стальной суровый конь,
Что жаждет кипятку, и углей ест огонь.
Сей монстр приручен человеком!
Лишь натяни узду — ужасен тёмный взгляд -
Дымя стальной трубой, стуча поршнями в лад,
Тотчас помчится вслед за веком.
.
Насмешливый кентавр свистит ветрам вослед,
Куда ведут пути людских судеб и бед...
Дракон везёт нас в тёмном чреве.
Крылами застит свет, добычей горд весьма,
Над головой — плюмаж, белесый, как зима,
Трясёт эгреткой искр во гневе!
.
Вдоль бора и холмов, что путь его каймят,
Вдоль гор, полей и скал клубится шлейф, помят,
Поля расчерчены, как соты...
И молнией гоним, летит он, злой, как бес,
Пропитывая дол, и горный кряж, и лес
Железным ароматом пота.
.
Когда по рельсам вдруг в дугу согнёт вагон,
Провинции пошлёт "привет" скрипучий он -
Циклоп во тьме, что полон злости.
ХаОса Гидрой он привидится порой,
Сгибая тела червь под яркою луной,
Вздымая позвонки и кости.
.
Предсказан этот монстр в благие времена -
Сам ад летит в тоннель, отбросив стремена,
С пурпуром, рёвом и громами,
А красные рабы, что у котлов не спят,
Поддерживая жар, у адских жерл сопят,
Нам кажутся обычными чертями.
.
Когда в сети дорог поймаем шар земной,
Свободу возгласим любимой и родной -
То знают наши капитаны!
Тут ради славы кровь лилась, Земля - погост,
Но для полей найдём питательней компост,
И старые залечим раны!
.
О, смертный! Ни един не гибнет элемент,
Диктует всё закон: века, года, момент -
Арена вечных превращений.
Сойдутся полюса в единый идеал...
Величественный кар! Смелей, сквозь бедствий шквал,
Дорогой тьмы и озарений!

[360x317]
(по мотивам моих \"Стихошахматных сонетов\")

Я слабость знаю за собой:
Люблю лошадок - так прелестны!
Их обожают повсеместно,
За то, что резво рвутся в бой!

И устремляются гурьбой
За ними толпы пешек местных -
В седле им было б очень лестно
Рискнуть шальною головой!

Любая пешка стать фигурой
Мечтает, к эндшпилю хотя бы...
Не хилы, хоть слегка корявы,
Хитры, крепки мускулатурой -
Они рискнут своею шкурой,
Чтоб стать для Короля забавой!

* * *

Вперед, мой Конь, спеши в атаку,
Беря сонет наперевес!
Не Троя тут, и не Итака -
Другой тут бог, а не Зевес!

По направлению к закату...
А чтобы не попутал бес,
Скачи, веди свою ватагу
Сквозь дождь из стрел и копий лес!

Вас убоится злой соперник -
Пусть закрывается щитом.
Вперёд, вперёд, на Белый Дом*!
Не бойся ядовитых терний,
Что устилают к славе путь -
В победе нашей жизни суть!

* * *

А Слон - скользит лукаво боком,
По всей доске, наискосок.
И терпит он - клянусь Пророком -
Е-два-е-два - коней прыг-скок!

Крушит заслоны, ненароком
Не заслонясь, бьёт бивнем в бок
Ладью, Ферзя, Коня, - как рогом,
Трубя им гибели урок.

Кричит: \"Я лёгкая фигура,
По лёгкости, с какой лечу...
Пусть бешен, я не пуля-дура -
Не мат, но шах мне по плечу!\"
Его же, словно в Волгу Стенька,
Бросают, жертвуя частенько...

* * *

Ну, а пока - он веселится,
И жертвой медлит становиться...

Гибель, о Египет, гибель
Грянет алою волной,
Тени тёмные Плутона
Вскоре явятся за мной.
Не рыдай по мне, Царица,
Прошлых дней не вороши,
Тайну лишь тебе открою
Изболевшейся души.

Легионы ветеранов
Не услышат клич орла,
И моих галер останки
В Акциуме — волей зла,
Хоть никто за мной не встанет,
Стража не придёт на зов,
Триумвиром, сыном Рима
Смерть свою принять готов.

И не цезаревой своре
Издеваться надо львом -
Наповал сражён любовью,
Сам пронзит себя клинком.
Он на нежность Клеопатры
Променял суетный мир,
Честью пренебрёг и славой,
Гордый римский триумвир.

Знаю, плебс мешает с грязью
Римский дом и образ мой,
Где Октавия, супруга,
Жизнь влачит свою, вдовой.
Передай ей, Клеопатра,
То, что видел мой авгур -
Сына нашего, на троне,
Разодетого в пурпУр.

Ну а ты, моя колдунья,
Освети стигийский путь,
И сожги огнём улыбки
Смертную тоску и жуть.
Цезарю оставлю арки,
Лавры, блеск его мечей,
Что сенатские триумфы
Пред лучом твоих очей!

Гибель, о Египет, гибель!
Слышу возгласы врагов,
И стремительней кинжала
Топот дробный их шагов.
Чем в бою, нет слаще смерти,
Сердце, бег свой укрощай...
Да хранят тебя Изида
И Осирис... Рим, прощай!

Оригинал на английском:

William Haines Lytle
(1826 – 1863)

Antony and Cleopatra

I AM dying, Egypt, dying.
Ebbs the crimson life-tide fast,
And the dark Plutonian shadows
Gather on the evening blast;
Let thine arms, O Queen, enfold me,
Hush thy sobs and bow thine ear;
Listen to the great heart-secrets,
Thou, and thou alone, must hear.

Though my scarr'd and veteran legions
Bear their eagles high no more,
And my wreck'd and scatter'd galleys
Strew dark Actium's fatal shore,
Though no glittering guards surround me,
Prompt to do their master's will,
I must perish like a Roman,
Die the great Triumvir still.

Let not C;sar's servile minions
Mock the lion thus laid low;
'Twas no foeman's arm that fell'd him,
'Twas his own that struck the blow;
His who, pillow'd on thy bosom,
Turn'd aside from glory's ray,
His who, drunk with thy caresses,
Madly threw a world away.

Should the base plebeian rabble
Dare assail my name at Rome,
Where my noble spouse, Octavia,
Weeps within her widow'd home,
Seek her; say the gods bear witness--
Altars, augurs, circling wings--
That her blood, with mine commingled,
Yet shall mount the throne of kings.

As for thee, star-eyed Egyptian,
Glorious sorceress of the Nile,
Light the path to Stygian horrors
With the splendors of thy smile.
Give the C;sar crowns and arches,
Let his brow the laurel twine;
I can scorn the Senate's triumphs,
Triumphing in love like thine.

I am dying, Egypt, dying;
Hark! the insulting foeman's cry.
They are coming! quick, my falchion,
Let me front them ere I die.
Ah! no more amid the battle
Shall my heart exulting swell;
Isis and Osiris guard thee!
Cleopatra, Rome, farewell!

Истукан. Жорж Лафенестр - Адела Василой

(на неоконченную статую Микеланджело)

Как при смерти больной, с поблекшими губами,
Под потной простынёй рукой, бедром, ногами
Устало шевелит, и морщит саван свой;
Так в мраморной плите, отёсанной, как древо,
Угадываем вдруг, что каменное чрево
Гиганта торс свело - и он хрипит с тоской.

Бессилие и страх! Убрав резцы, долота,
Ушёл его творец - другая ждёт работа.
Отняв последний шанс родиться из глубин,
Беспечною душой отрёкся от творенья,
И триста лет подряд, в порывах исступленья,
Из камня рвётся прочь бесформенный кретин!

Под пламенем небес, где чёрных туй ограды,
Из вилл и базилик на постамент собраты
Зовут в чудесный сад, что запахом пьянит!
Он видит, чует жизнь, вдыхает воздух пряный,
Что проклят - позабыв, он к ним стремится рьяно...
Назад! Куда, без ног, несчастный инвалид?

Мне больно за тебя, знакомы эти пытки -
Природы нет лютей в творительной попытке,
И мастер ни один не стоит сих потуг;
Не стоит полнить мир болванками слепыми,
Что бродят по земле нелепыми и злыми,
Пока судьба хребет не поломает, вдруг.

Она встаёт с зарёй, поёт, забот не зная,
Мечтая сотворить существ, достойных рая,
И месит мёртвый прах, усердный бракодел;
Но в приступе шальном бросает прочь скульптуры -
С уродливым лицом нелепые фигуры,
В которых пол-души и половинки тел.

Никто их не считал, те жертвы вдохновенья,
Прекраснейших натур кривые отраженья,
Что ловят летний зной, не размыкая век;
Они бредут толпой к обещанному счастью,
А их сердца больны от похоти и страсти...
Но не хватает сил - уродцев краток век!

Огромная толпа в безумной лихорадке,
К плодам, манящим взгляд, стремится в беспорядке!
Доделан хоть один был мачехою злой?
Увы! Велик соблазн, но нет достатка в силе.
Как в дереве весной, в них соки забродили,
И саван свой трясут - но в нём труха и гной.

Каков же твой ответ, угрюмая статуя?
Бороться будешь ли, поняв, что это всуе?
Вкус к жизни не забыт в небытии немом?
Мы сладко спали в той бесчувственной породе,
Покуда нам во сне, не ради шутки вроде,
Не показали Рай - но путь закрыт мечом!

Да! Оба мы в плену материи лукавой,
Мне цепь с души не снять - у ней дурная слава,
Ты из своей тюрьмы не выйдешь, дорогой.
Ваятель или Бог, когда, устав от рвенья,
В досаде кинет прочь свои произведенья -
Не прикоснётся к ним ленивою рукой.

Нам лучше б подождать в болванке, молчаливо,
В той кукле без лица, в кой он увидел диво,
Без сил и красоты, без глаз, ушей и ртов...
О нет! Молчит лишь трус - он не познает рая!
Мы оба к небесам вопим, не уставая:
"Приди, Мишель, mon ange!", вдвоём кляня богов.

mon ange - мой ангел (франц.)

Оригинал на французском (с диакритикой) здесь:
http://adela.cobra.ru/article.php/20150316165651839

ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ПРОГОЛОСУЙТЕ, пожалуйста, за мою книжку "Осенняя симфония"!
Книжку можно заказать в чёрно-белом и цветном варианте. Иллюстрации мои - в моей
обычной манере . Мою цифрографику можно посмотреть по адресу:
http://www.artlib.ru/index.php?id=11&idp=0&fp=2&uid=12198&idg=0&user_serie=5819

С книжкой Вы можете "познакомиться" и заказать по адресу:

http://planeta-knig.ru/shop/629/desc/osennjaja-simfonija

Это цитата сообщения valniko77 Оригинальное сообщение

Для души и сердца. АНДРЕ ЛЕОН МАРИ НИКОЛЯ РЬЁ...

"Андре Рьё - великолепный бизнесмен, - говорит бывший юридический консультант музыканта, Геральд Йонген , - он понимает, что классической музыкой может наслаждаться лишь ограниченный круг людей. Он же хочет вернуть эту радость широкой публике. И создает совершенно необыкновенные шоу со сказочными декорациями и костюмами".(Геральд Йонген)  

Андре Леон Мари Николя Рьё (фр. André Léon Marie Nicolas Rieu; род. 1 октября 1949, Маастрихт) — нидерландский дирижёр и скрипач, называемый в прессе Королём вальса вслед за Иоганном Штраусом-сыном. Сын дирижёра Андре Рьё-старшего.  

Читать далее...

Когда вдоль рек поплыл, по судеб повеленью
Руками дикарей избавлен от бечёв,
Под их разбойный рёв служили им мишенью
Нагие бурлаки, у расписных столбов.

Зачем мне экипаж, колониальный хлопок,
Фламандское зерно... вот не было забот!
Покончив с матроснёй, вдоль дальних гор и сопок
Мне дали волю плыть – без груза, без хлопот.

Я прошлою зимой, глух к ярости прилива,
Бездумно, как дитя, не знающее зол,
Как полуострова, что рвались вдаль, ретиво,
Порядка не стерпев, к просторам гордо шёл.

Благоволил ко мне бурь грозных повелитель,
Танцуя на волне, как пробка, десять дней -
Хоть прозвана волна молвою "жертв носитель" -
Не вспомнил берегов и портовых огней.

Нежней, чем плоть дичка для малого дитяти,
Зелёный вал проник в моё нутро не зря -
От синих пятен вин - и бурой рвоты, кстати,
Омыл, отбросив прочь штурвал и якоря.

И я, с тех самых пор, купал себя в поэме,
В поэзии морей, в которой Млечный Путь
Ронял фантомы звёзд, и в бледной диадеме,
Восторженный топляк ко мне мог заглянуть.

Раскрасив синеву безумными тонами,
Замедлив ритмы дня, в сиянии лучей,
Вскипала похоть рыб - любви горчащей пламя,
Хмельней, чем алкоголь и наших лир звончей!

Я видел небеса в сетях слепящих молний,
Водоворот и смерч, и штормы всех мастей,
И вечер грозовой, рассвет, восторга полный,
Рой белых облаков, что стайки голубей.

И низкий солнца диск, в зловещей диораме,
Бросая веера сиреневых огней -
Как бы играя роль в какой-то древней драме,
Они стремились вдаль, от страха всё бледней.

Мечтая о ночах, слепящих взор снегами,
Неспешно целовал глаза морских глубин,
И фосфор донных рыб в игривой цветогамме
Пел яркой желтизной и синью каватин.

Я месяцами плыл, следя за тучным стадом,
В истерике слепой атаковавшим риф...
Не снилось, что могла Мария кротким взглядом
Заставить сбавить прыть и спеть другой мотив.

К Флоридам жарким плыл, почти невероятным,
Где дикарей раскрас к пейзажу подходил,
Смотря в глаза пантер и тварям травоядным,
Под радугой морей средь стад морских бродил!

Болота - как садки, огромны, полны гнили,
Некстати там увяз морской Левиафан,
И в зарослях густых, где спят и бредят штили,
Тонули воды рек, смывая гной из ран.

Я видел ледники и солнца золотые,
Из меди небеса и блеск жемчужных вод,
Огромных анаконд, чьи кольца завитые
Средь крученых дерев блюдут их древний род.

Я б детям показал поющие потоки,
И рыбок золотых, сверкающих дорад,
И пену орхидей, пока, блуждая в шоке,
Без якоря-ветрил, смотрел красот парад.

Как вечный пилигрим, уставший от скитаний,
Унылый плач волны приняв, как злой удел,
Полипов поцелуй - присосками желаний,
Коленопреклонён, как женщина, терпел.

Я был, как островок, пристанищем для чаек,
Что сеяли помёт, а злобный норов злил,
Под белоглазый взгляд крикливых птичьих шаек
Утопленник подчас, вверх пузом, приходил.

Я, охмелев от вод лазоревых просторов,
Заброшен был в эфир, наивный и простой -
Мог мимо ускользнуть Ганзейский острых взоров,
И мощный монитор не спас бы остов мой.

Свободный, как туман, как пар лиловый мчался,
Сверля небесный свод сквозь охры густоту -
Поэтам на десерт искал, меняя галсы,
То солнца лишаи, то неба бересту.

Безумное бревно! Расцвечен рыбкой лунной,
Морских коньков эскорт меня сопровождал,
Пока Июль громил небесный свод латунный,
И палицею в нём воронки пробивал.

Я, лье за пятьдесят мог видеть блеск Мальстрима,
И Бегемотов гон услышал за сто миль,
Но синь небес в тоску влекла неудержимо...
Когда ж Европы вод коснётся старый киль?

Космических шаров видал архипелаги -
Был странникам открыт безумный небосвод...
Не в этих ли ночах вспорхнули ввысь, как флаги,
Армады птиц златых, Грядущей Силы код?

Я удручён, увы! Я плакал, полон страсти -
Там горек каждый астр, и лун ужасен вид;
Пьянящая любовь взорвёт мне киль на части,
Коль я не поплыву, куда она велит!

Всего-то мне нужней, из всех лагун Европы,
Та лужа-океан, та детская мечта -
На корточках, над ней, мальчишка, без заботы,
Спускал на воду бриг, воздушней мотылька.

Я не могу теперь, узнав цену свободы,
В кильватере поплыть, открыв купчишкам путь,
Как нестерпимы мне их флаг спесивый, гордый,
И каторжный понтон... уж лучше затонуть!

19.06.2015

Моя детская книжка "У ИЗБУШКИ ВО ЛЕСОЧКЕ" (о грибах) вышла в издательстве
сайта "Союз Писателей". Объём - 16 страниц, с цветными иллюстрациями.
Книга размещена в Интернет-магазине сайта "Планета книг":
http://planeta-knig.ru/shop/663/desc/u-izbushki-vo-lesochke
Стоимость книги в Интернет-магазине 180 руб.


У Избушки...

У Избушки во лесочке
Ночью выросли грибочки.
Мы с друзьями лешими
Шли по лесу пешими.
Шли, не ведая печали,
Все грибочки собирали!
Но кричали вслед нам травы:
- Вот ещё грибок, раззявы!


Вешенки

Лешие и лешенки
Обожают вешенки:
Вешенок развесили
По лесам да весям,
Веселятся вешенки:
- Ох, накуролесим!


Дед Сморчок

Чуть растаял по лесу снежок,
Горько жаловался Дед Сморчок:

- Первому среди грибов
Мне страдать от грибников,
Потому что я в бору
Первый силу наберу!
Только мне совсем не зябко:
Добрый зверь Баран
Дал каракуля на шапку -
Нипочём буран!


Лисички

Семь лисичек возле бука
Всем семейством смотрят букой:
От росинок - отсырели,
И лисицы чуть не съели!
- Это что за кавардак,
Что опять в лесу не так?
Трескотня сорок, шаги...
Неужели грибники?!


Волнушки

Волновались три волнушки:
"Где бы спрятаться, подружки?
Ох, на нас имеют зуб -
Как бы не попасть нам в суп!"
"Две старушки тут болтали,
Что съедобны мы... слыхали?
Брать в лукошко норовят
Нас, лисичек, да опят!
Радуются - от души..."
"Что поделать? Хороши!"

Ох и сплетницы волнушки!
Хвастунишки и вракушки!


Валюшки и волнушки

Шли две Вали во лесок,
Взяв побольше туесок.
Прятались в траве лисички -
Расклевали их синички.
У берёз росли волнушки -
Подобрали их Валюшки!
Разморило их слегка -
Захотелось пирожка!
Съели пирожки и плюшки,
Но не стали есть волнушки,
Потому что ядовиты -
Не отварены, не мыты!


Белым грибом красен бор

Чуть поодаль, возле дуба,
Встретился нам боров.
Грубо
Хрюкал, жёлуди жевал...
У него с бобром - скандал!

Борову бубнил бобёр:
"Ох, браток, люблю я бор,
Там грибы - как на подбор!
Взять, к примеру, мухомор -
Не хватает только шпор!.."
Боров: "хрюк!" - в ответ бобру:
"Боровик - король в бору!"


Мухомор

Мухомор - весёлый гриб,
Он от хохота охрип -
Щекотал опяткам пятки,
И кричал: "Сбирай манатки!
В лес идут к нам грибники,
Попадётесь в кузовки!
А меня не заберут,
Я же самый главный тут!
Мало ли, что ядовит?
Этим я и знаменит!"


Две Варюшки

Шли две Вари, взяв игрушки
В рощу по грибы и грушки.
За ночь выросли горькушки -
Лакомились ими хрюшки,
Уродились говорушки,
Собирали их Варюшки!
Утомились две подружки -
Сели, съели по ватрушке!


Говорушки

Говорили говорушки:
"Нам Гаврюшка дал ватрушки,
Подарил свинушке грушки,
А Варюшкам дал игрушки!"
Говорушки - говорилки
Сочинили для Гаврилки!


Груздь

У осины белый груздь
Ныл: "Я грибников боюсь!
От беды - на волосок,
Коль положат в туесок!
Да и на подъём тяжёл...
Ну как попаду в засол?
Неудобно признаваться:
Не люблю я соли, братцы!"


Гриб Зонт

Дядя Зонт, лесной опушкой,
В шляпе с бежевой опушкой,
Шёл вприпрыжку, понемножку,
Потому что - одноножка...

Будь у Дяди две ноги -
Не догнали б грибники!


Подосиновик

Подосиновик - красавчик!
Шапочка кругла, как мячик,
Цветом - словно апельсин...
Заблудился средь осин.

Грибникам кричат осины:
- Собирайте апельсины!


Опята

Говорил друзьям Мишутка:
- Ох, люблю грибы не в шутку!
Как-то раз нашёл опятки,
К ним бежал - сверкали пятки!
С кочкой их отнёс мамане,
Чтоб зажарила в сметане!


Поганки

Близ полянки три поганки
Нахлобучили панамки.
На поганок глянь-ка: Ишь ты!
Старомодны, неказисты...
Не понять, где эти дамы
Так помять могли панамы!


Летом хорошо в бору!

У Избушки во лесочке
Собирали мы грибочки:
Шоколадные маслята,
И лисички, и опята,
И волнушки, и горькушки,
И болтушки-говорушки...

Летом хорошо гулять в бору,
Собирать грибочки поутру!

Эстеты чёртовы достали...
Им свежей рифмы подавай:
Хоть вдохновись, хоть погибай,
Как будто к супу - каравай,
И к чахохбили - Цинандали.

А с чем прикажешь рифмовать
Мне "страстно любящее сердце"?
Да если бы не добрый Герцен
И презираемые "дверцы" -
Вообще не знал бы, вашу мать!

Метафор слепят, без возни...
Что рифма? Транспортное средство:
С претензией на "душеведство",
Потащит мысли в сумасБРЕДство,
В том разе, коль придут они.

К глаголам "подойдёт" Дали,
Иль бодро зарифмуют с Далем.
С туманной далью и Граалем,
И с колокольнею в СуздАле,
А то и с островом Бали.

Талантов хилая плеяда,
Как обмелевших вод исток -
Что истощился и иссох...
Уходит, как вода в песок,
Хлебнувши горечи и яда.

Комбинаторика - не труд...
Рисуйте чёрные квадраты,
Для бедных духом суррогаты
Сойдут. Вас облака из ваты
К вершинам славы вознесут.

Я тем воспользуюсь рецептом,
Коль он придётся мне "в строку",
Но гордость не согну в дугу,
И ради славы не смогу
Стать этой шушеры адептом!

Расхвастался гламурный кот,
Хозяин, дескать, чай с ним пьёт -
И рыбки плавают в том чае,
И бутербродом угощает...
Семья души не чает в нём -
Все у него под каблуком!

Сказал ему дворовый кот,
Украдкой почесав живот:

- Всё это, братец, верри гуд!
А я - при Университете...
Меня всегда учёный люд
Кормил в учебном кабинете.

Пусть я дворовый - проф и док
Со мной тужур запанибрата!
И математики урок
Дают мне в виде концентрата.

В нём витаминов - целый клад,
И минералов - полный список,
И каждый студиозус рад
Презентовать набор сосисок.

Я скор и лёгок на подъём,
Гуляю в секспоходы часто:
Знаком в округе каждый дом,
Коты и кошки мне подвластны.

Я даже где-то знаменит,
Изведал не одну победу...
По мне не колокол звонит,
А колокольчики к обеду!

Прохожий кот - худой, лохматый,
Вступил с друзьями в разговор:
- Вы не поверите, ребята:
Поэт я с некоторых пор!

Живу в ЛИТО на чердаке я -
У нас там жуткий кавардак!
И наша Муза - Евтерпея
Мне говорит: "Терпи, чудак!

Ведь это сборище талантов,
Хоть и несносно иногда,
Даст фору и папаше Канту,
Коль будет водка и еда!"

И я терплю. Живём не в ссоре,
Вот только кормят... не всегда.
Зато духовной пищи - море!
С друзьями голод - не беда!

Но если есть коврижка хлеба -
Достанем вместе звёзды с неба!

Послушали друзья бомжа,
И удалились не спеша...
Один сказал: "Была бы корка..."
Другой добавил: "Нет, икорка!"

Слушать этот музыкальный файл

Переводы с английского. Сара Тисдейл - Адела Василой

Крик. Сара Тисдейл

Глаза, что может видеть он,
И руки, что рукам - экстаз,
Но я для милого - лишь сон,
Только лишь - глас.

Есть грудь, чтоб к ней склонить главу,
И губы, что губам - альков,
Но буду я, пока живу,
Криком... без слов!


A Cry. Sara Teasdale. (Email Poem)

Oh, there are eyes that he can see,
And hands to make his hands rejoice,
But to my lover I must be
Only a voice.

Oh, there are breasts to bear his head,
And lips whereon his lips can lie,
But I must be till I am dead
Only a cry.

Одна. Сара Тисдейл

Одна я, вопреки любви,
Всему назло - её дарю,
И нежности твоей назло,
Не рада жить в твоём раю.

Одна, как будто бы стою
На пике серых скучных гор,
Вокруг - кружащий белый снег,
А выше - космоса простор;

И нет земли, и нет небес,
Опора - гордости зарок -
Она влечёт лишь к миру тех,
Кто, умерев, не одинок.


Alone. Sara Teasdale. (Email Poem)

I am alone, in spite of love,
In spite of all I take and give—
In spite of all your tenderness,
Sometimes I am not glad to live.

I am alone, as though I stood
On the highest peak of the tired gray world,
About me only swirling snow,
Above me, endless space unfurled;

With earth hidden and heaven hidden,
And only my own spirit's pride
To keep me from the peace of those
Who are not lonely, having died.

Я не твоя. Сара Тисдейл

Я не твоя - ни дух, ни тень,
Не ты терял, хоть я могла
Пропасть, как свечка в ясный день,
Снежинкой в море, без тепла.

Ты любишь всё ещё, и я
В тебе ценю твой яркий свет,
Но я есть я, и жизнь - моя,
Хоть и могла сойти на нет.

О, погрузи меня в любовь,
Пусть стану я глуха, слепа,
И в буре чувств пропасть бы вновь
Как гаснет на ветру - свеча.

26.04.2015

I Am Not Yours. Sara Teasdale. (Email Poem)

I am not yours, not lost in you,
Not lost, although I long to be
Lost as a candle lit at noon,
Lost as a snowflake in the sea.

You love me, and I find you still
A spirit beautiful and bright,
Yet I am I, who long to be
Lost as a light is lost in light.

Oh plunge me deep in love - put out
My senses, leave me deaf and blind,
Swept by the tempest of your love,
A taper in a rushing wind.

Потому что. Сара Тисдейл

Ты троглодитом не казался,
Да никогда и не пытался
Мне вопреки, сломить мой дух,
Хотя к инстинкту был не глух,
И ты хотел, чтоб я боялась -
Без возражений подчинялась...
Ну что ж, возьми меня, мой шах!
Я - за любовь, а не за страх

Отдам тебе девичье тело.
Так страстно прежде не хотела
Принадлежать кому-нибудь -
Любовь указывает путь.
И если с ним не дам я душу,
То клятвы всё же не нарушу:
Возьми мои мечты, успех...
"Хозяин мой!" скажу при всех.


Because. Sara Teasdale. (Email Poem)

Oh, because you never tried
To bow my will or break my pride,
And nothing of the cave-man made
You want to keep me half afraid,
Nor ever with a conquering air
You thought to draw me unaware --
Take me, for I love you more
Than I ever loved before.

And since the body's maidenhood
Alone were neither rare nor good
Unless with it I gave to you
A spirit still untrammeled, too,
Take my dreams and take my mind
That were masterless as wind;
And "Master!" I shall say to you
Since you never asked me to.

Домики грёз. Сара Тисдейл

Моим пустым мечтаниям
Вы дали содержание,
Апрельское изящество,
И солнышка сияние.

Мои мечты-старушки,
Где я копила мысли,
Готовы петь от счастья,
Не думая о смысле.

Темны и серы были -
Толстушек рой, бесцветных,
Игрушечные домики,
Для мыслей безответных.

Но Вы их претворили
В реальность - без затей,
Где ж мыслям порезвиться?
Ни дел нет, ни идей!


Houses Of Dreams. Sara Teasdale. (Email Poem)

You took my empty dreams
And filled them every one
With tenderness and nobleness,
April and the sun.

The old empty dreams
Where my thoughts would throng
Are far too full of happiness
To even hold a song.

Oh, the empty dreams were dim
And the empty dreams were wide,
They were sweet and shadowy houses
Where my thoughts could hide.

But you took my dreams away
And you made them all come true --
My thoughts have no place now to play,
And nothing now to do.

Люблю тебя. Сара Тисдейл

Когда придёт ко мне апрель,
Он спящею меня найдёт -
Не должен прах хранить секрет,
Живое сердце пусть умрёт.

Чирикнет, словно дрозд, апрель -
И жаворонок всё поймёт,
Беспечно мой секрет свирель
По всем муссонам разнесёт.

И ласточки, что выше крыш
Мелодией дождя, тепла,
Расскажут тайну воробью,
Что у оконного стекла.

O милый, милый воробей,
Когда навеки я усну,
Открой ему секрет любви -
Что в сердце мёртвом сохраню...

I Love You
Sara Teasdale, 1884 - 1933

When April bends above me
And finds me fast asleep,
Dust need not keep the secret
A live heart died to keep.

When April tells the thrushes,
The meadow-larks will know,
And pipe the three words lightly
To all the winds that blow.

Above his roof the swallows,
In notes like far-blown rain,
Will tell the little sparrow
Beside his window-pane.

O sparrow, little sparrow,
When I am fast asleep,
Then tell my love the secret
That I have died to Читать далее...

Сей небоскрёб, Мой Боже, свихнулся и опасен,
Строители-заики не знают ремесла,
Хоть им плетут прорабы так много разных басен,
Обречено строение - оно проект осла.

Наверх волочат камни, толкают вниз надгробья,
И механизм идеи всё натужней скрипит,
Нет нивелиров вовсе, глаз брешет исподлобья,
Нет никаких законов, и год, как день, летит.

"Да здравствует..!" - истошно орут со стен заики,
"Святая Башня - стержень системы всех планет!"
Воспламеняют тучи орды безумной крики,
Растёт и пухнет Башня, а смысла в этом нет!

Внизу кайфуют крысы, прилежно роя норы,
Во мгле снуют медведки, и слышен посвист змей,
Прогрызен весь фундамент, у башни нет опоры,
Но знающие - немы, у прочих нет ушей.

В себе закрыта, Башня свою же плоть глотает,
К замкам - головоломки нужны, а не ключи,
В крови - слепые окна, внутри туман не тает,
И вязнет Сад Гипотез, и не видать ни зги.

Колонны и опоры съедает гриб зловредный,
Поддерживает Башню фатальная мечта:
Что в ней - исток Познанья (а это точно бредни!),
Вселенское Всевластье и Духа высота.

И подгоняет Время, и вверх растёт поспешно,
В стремленье рай построить (фальшивку) на века,
Огромна Башни масса, и тень её кромешна,
Хоть и мала размером, да похоть велика!

Прожорливые клетки, что жрут песок и камни,
А мастерам по коже - холодный липкий пот,
Стену возводят к небу... подъёмники-пираньи
Кусаются и лают, а Башня всё растёт.

Её весёлый призрак пронзает смело тучи,
Предчувствуя конец свой, и в корчах хохоча...
А Бог всё смотрит сверху, печальный и могучий,
Измучен трудной мыслью, как дать бы ей леща!

10.10.2014

Оригинал на румынском:

Ultimul Babilon

Nebun e turnul, Doamne, i-i mcinat de-o boal,
Zidarii surzi i gоngavi n-au tire, nici habar,
i zidul se оnal spre cer, ca o greeal,
Tuind din toi pereii astmatic i bizar.

Оn sus se urc piatr i-n jos se-aduc morminte,
i scripeii ideii mai scоrоie din greu.
Firul cu plumb e lips i gura parc minte,
i nu exist lege, nici timp, nici Dumnezeu.

Triasc Turnul! strig guri foanfe din perete,
Cci el e dictatura sistemului solar!
Pe schele s-aprind norii i calfelor li-e sete,
i Turnul crete-nruna, absurd i оnzadar.

Jos s-au plodit guzganii i-l rod la temelie,
Оn bezn foiesc guteri i sоsоie npоrci,
Dar nimeni nu mai vede, n-aude i nu tie,
i meterii n-au limb, ci parc-un fel de zgоrci.

E-un turn оnchis, ce-n sine mereu se tot absoarbe,
Оn ui se-nvоrt mistere i nu doar simple chei.
Ferestrele-s de sоnge, iar оn subsoluri oarbe
Se afl la-ntuneric Grdina de idei.

Vedei? Pe dinuntru оl roade-o igrasie,
i ceea ce-l mai ine e acel gоnd fatal,
C singur el mai poate, mai vede i mai tie,
i c оntrucipeaz un vis universal.

Mereu sporete timpul, mereu se tot ridic,
Vrоnd s imite-n toate un fals proiect de rai,
Dar uriaa-i mas rsfrоnge-o umbr mic
i-o viziune oarb, оngust, de cobai.

Ca nite reci celule, se-mbuc piatr-n piatr,
Meterii simt pe piele fiori ciudai de ger.
i zidul crete-ntruna, scripeii plоng i latr,
i Turnul se оnal, schellind, spre cer.

Stafia lui hilar оmpunge-n nori orbete,
Adulmecоndu-i propriul sfоrit i-agonizоnd,
Iar Dumnezeu, de-o vreme, de sus оl urmrete
i, оntristat la culme,pare muncit de-un gоnd.

1995

http://www.stihi.ru/2012/11/12/1127

Опята

Подмигнули мне опятки,
Что росли на пне, в распадке.
Там такой пучок опят -
Штук примерно... пятью пять.
Любы мне они, ребятки,
К ним бегу, сверкают пятки!
Отнесу их бабе Мане,
Пусть зажарит их в сметане!


Мухомор

Мухомор - весёлый гриб,
Днесь от хохота охрип -
Щекотал опяткам пятки,
И кричал: "Сбирай манатки!
В лес идут к нам грибники,
Попадётесь в кузовки!
А меня не заберут,
Я ведь самый главный тут!
Ну и что, что ядовит?
Этим горд и знаменит!"


Волнушки

Волновались три волнушки:
"Где бы спрятаться, подружки?
Ох, на нас имеют зуб -
Как бы не попасть нам в суп!"
"Две старушки тут болтали,
Что съедобны мы... слыхали?
Несъедобных же в лукошко
Не кладут и понарошку!"
"Вот же счастья на поганку
Сыплют с неба, спозаранку!"


Свинущки

На опушке две свинушки
Шумно плакались друг дружке:
"Ну за что, скажи, сестра,
Нам такой позор и срам?
Разве мы с тобой не душки?
Ну, какие мы свинушки?!"
А другая отвечала,
Горьки слёзки утирала:
"Мы в рассоле, как в нирване,
Обретали обаянье,
А теперь нас не едят,
Говорят, что копим яд!"


Подосиновик

Подосиновик - красавчик!
Шапочка кругла, как мячик,
Цветом - словно апельсин...
Заблудился средь осин.
Он кузине говорит:
"У тебя отличный вид!
Как бы нас не засекли -
Вмиг отрежут от земли!
Быть бы надо поскромней,
Спрячемся в траву скорей!"

1.
[700x522]

Это цитата сообщения Elisa_Doolittle Оригинальное сообщение

Нат Кинг Коул-Эль Чокло - аргентинское танго

Нат Кинг Коул-Эль Чокло - аргентинское танго

Альбатрос

Альбатрос, без тени страха,
Вёл себя, как забияка –
По-над волнами летал
И акул за хвост хватал!
И сказал философ-рак:
Прирождённый он рыбак!
Крылья в самый раз ему -
Всё хватает на лету!
____________________________

Бобёр

У речки увидал Бобра,
И пожелал ему добра!
- Здорово! - буркнул мне бобёр,
- Куда в такую рань попёр?

Я понимаю, он в трудах
Плотины строит на прудах...
И всё ж обидно до сих пор:
Такой невежливый бобёр!
____________________________

Ворона

Ох, и красавица ворона -
Такая из себя матрона!
Идёт, впечатывая шаг,
Так гордо, словно падишах!

Перо к перу, глаза-оливы,
И с перламутровым отливом!
Нет, не соврала ей Лиса -
И вправду девица-краса!
____________________________

Гну-малыш

Жирафёнок ел траву,
Возмущалась крошка Гну:
Я так шею не согну -
Пусть он кушает листву!
Оч-чень прыткий, я смотрю:
Губит травку на корню!
Мамочка, плохой жираф
Должен заплатить нам штраф!
_____________________________

Дракон

Есть на острове дракон,
Ко-мо-до зовётся он.
Прямо хоть глазам не верь:
Мордой - чисто динозверь!

Будьте, дети, начеку,
Он не заяц, не овца,
Рыльце у него в пуху -
Съест любого храбреца!
_____________________________

Енот

Жил-был маленький енот,
Не учил он в школе нот,
Песни звонкие не пел,
И читать он не умел!

До сих пор не знает он
Кто такой Пиг-ма-ли-он...
Одного я не пойму -
Как не скучно жить ему?!
_____________________________

Ёжик

- Хвастал, будто я – портной,
А в шитье – ни в зуб ногой!
Говорили мне – не ной!
Как не ныть - сижу нагой,
Словно сказочный король...
Иглы есть, а толку – ноль!
Надо сына научить,
Ну, хотя б штанишки шить!
_____________________________

Жужелица

Прожужжала Жужелица:
Шмель со мною не сравнится!
Я сильней шмеля жужжу -
То понятно и ежжу!
У меня большие жжвалы!
К сожжаленью, нету жжала,
Но зато - для куражжу
Я всегда жужжу, жужжу!
______________________________

Ил

Ил на дне болота жил...
Их! купаться он любил!
И на дню, что было сил,
Раз по двадцать Милу мыл!

В Иле чёртики водились,
Часто с Илом мылом мылись!
Ил мыл Миле белы ножки,
А чертям – кривые рожки!
______________________________

Кобра

Не бывает кобра доброй,
Норов - самый-самый злобный!
Ядовитее всех змей -
Дела с ней иметь не смей!

Пригвоздит на месте взглядом,
И укусит зубом с ядом!
______________________________

Ласточки

Две ласточки изящные летали,
Под стрехою гнездо своё латали.
Три дня трудились, на пределе сил -
Зато их птичий бог вознаградил!

И нет теперь счастливее на свете -
В гнезде щебечут ласточкины дети!
Теперь опять, не покладая крыл,
Они на пользу дела тратят пыл...
______________________________

Мышата

Голодные мышки
В окошко глядят.
- Ну что там, братишки,
Не сыр ли едят?

- Там белые мышки
У миски стоят,
И вку-у-сные пышки
У них нарасхват!

______________________________

Осёл

Говорят, осёл - дурак.
Дескать, что-то с ним не так!
Будто бы упрям и зол,
Упирается, как вол...

Вот и не пойму никак:
Почему не вол - дурак?
____________________________

Пингвин

В чёрном фраке и в жилетке
Граф Пингвин пошёл к соседке.
Одолжить хотел приправы:
Перец, соль, чеснок и травы...
Был вчера большой улов –
Скоро будет плов готов.
Посидел... за словом слово,
Пригласил соседку к плову!
________________________________

Рак

Вот вам, деточки, урок:
Рак слегка чле-ни-сто-ног.
Мне учёный так сказал -
Будто я и сам не знал!

От себя добавлю: рак
Цап-царапнуть не дурак...
Только сунешь руку в реку -
И попался в картотеку!
________________________________

Слон

У ручья слонялся слон,
От жары клонило в сон.
Ждать дождя не может он...
Слишком долго, не резон!
Окунаться он не стал -
Ручеёк был слишком мал.
Сам себе устроит душ,
Нипочём лесная глушь!
_________________________________

Утконос

Далеко на юге рос
Презабавный утконос.
По соседству с кенгуру
Носом рыл себе нору!
Жил, не напрягая жил,
И с ехидною дружил...
Вот поэтому нельзя
Утконоса брать в друзья!
________________________________

Филин

Филину приснилась мышь:
- Подойди ко мне, малыш!
Ну а мышь не дует в ус:
- У тебя отменный вкус,
Только я не ротозей...
С пожирателем мышей
Не хочу иметь я дел -
Кыш отсюда! Надоел!
________________________________

Цапля

Та Цапля жила на болоте,
Служила грот-мачтой во флоте...
Раскинув свои паруса
Шагала по водам она.
________________________________

Хек

Чудо-юдо рыба Хек
Не заходит в воды рек:
- Слишком сладкая водица,
Не желаю в ней водиться!
То ли дело наше море -
В нём всегда по вкусу - соли,
И питательный бульон:
Водоросли и планктон!
________________________________

Щенок

Щенок по имени Фенёк
Талантливо считал до трёх.
- Как будет "раз"? - его спросил,
И он мне: "Тяф!", что было сил.
Хорош! Ты только посмотри:
Два "тяфа" выдаёт, и три...
Фенёк считает, не иначе,
На языке своём, Читать далее...

artlib.ru/index.php?id=11&i...2198&idg=0

В темени ночной угрюмой, тих, объят печальной думой,
Я дремал над книгой умной позабытых древних саг...
Уловил вдруг еле-еле тень движенья на портьере,
Шорох странный возле двери - не попасть бы мне впросак!
Робкий стук раздался снова - в сердце постучался страх.
Постучался - просто так.

Помню эту ночь злосчастья и декабрьского ненастья,
Танец светотеней страстный от камина – на ковре...
В мудрости нет избавленья, книги не дают забвенья,
В жизни бренной – та же тень я, на зеркальном серебре.
Книги о Линор не скажут, что была ровнёй заре -
Ни весной, ни в декабре.

Красных штор зловещий шелест, как форели бурный нерест,
Как весной цветущий вереск - душу тайной бередил...
И стремясь унять биенье сердца, сжатого волненьем,
Я сказал себе в сомненьях: «Это поздний путник был!
Старый пилигрим стучался, на исходе ветхих сил.
Знать, дорогу он забыл...

Взявши потеплей одежды, распахнув пошире вежды,
Душу укрепил надеждой и пошёл к дверям скорей...
«Сударь, не судите строго, я сейчас вздремнул немного,
Не расслышал я, ей-богу...постучалиcь бы бодрей...»
Во дворе ни зги не видно... Глянул - пусто у дверей.
Тьма... Ни звёзд, ни фонарей.

Удивился: что за трюки? Тишина глотает звуки,
Сердце мается от муки с тех неблизких, давних пор.
В нём - лишь боль и это слово, для меня совсем не ново,
Но во рту катаю снова слово сладкое «Линор»...
Я шепчу, себя не слыша, слышу только эхо с гор –
Эхо вторит мне: «Линор...»

Сел, вернувшись, у камина, весь в плену тоски и сплина...
Только отхлебнул я джина – зазвенело вновь стекло.
Угли трескались от жара, а душа во мне дрожала,
Страх терзал меня, как жало... «Это ветка бьёт в окно!»
Я сказал... «Какая тайна? Там же нету никого!»
Ветер... больше ничего!

Всё ж сорвать неплохо б маску с тайны, что я мнил опасной...
Подошёл к окну тотчас, но, только ставень я открыл,
Как влетел в мою светлицу Ворон – царственная птица,
Дней былых свидетельница и пособница злых сил.
Молча он на бюст Паллады сел, под сенью чёрных крыл,
Будто он всегда там был.

Он — в эбеновом наряде, я - с улыбкою во взгляде,
И к тому ж, будь он неладен, словно это навсегда,
Выбрал «сук» себе по росту. И спросил его я просто,
Как желанного мне гостя: «Как попали Вы сюда?
Как зовут Вас, Сын Плутона, чёрной тризны тамада?»
Каркнул Ворон: "Ни-ког-да!"

Случай, право, очень странный, что ночной мой гость незванный,
Дал ответ такой туманный, и вселился, как беда –
Не спросивши дозволенья, сел на бюст без разрешенья,
И зловеще, без волненья, каркнул мне в лицо... Когда,
С кем, и где это бывало? Это что за ерунда?
Что за имя – «Никогда»?

Больше не добавив слова, величаво и сурово,
Он уставился так строго - как палач ли, как судья...
И невольно вдруг забрезжил луч воспоминаний прежних -
Где друзья, и где надежды, что хранили нас тогда?
Всё ушло... и эта птица возвратится в никуда...
Каркнул Ворон: "Ни-ког-да!"

Я, остолбенев от шока, посмотрел в воронье око –
Мне бы разобраться только – это приговор суда?
Нет, других он слов не знает, Вороны - не краснобаи,
Ни из ада, ни из рая не посланник он сюда.
Перенял он это слово от хозяев, некогда...
Каркнул Ворон: "Ни-ког-да!"

Что он хочет, этот Ворон? Он глядит недвижным взором,
И зловещих мыслей полон, словно мёртвая вода...
Иль дрожат мои колени от игры воображенья,
От дурного наважденья, всплывшего из тьмы, со дна?
В бархат кресла погрузившись, я безрадостно гадал -
Чем грозит мне «Никогда!»

И разгадку той шараде я искал в вороньем взгляде...
Птица это ли, исчадье? Глаз мерцает, как слюда!
Все мы тени в этом мире, все мы сгинем без следа.
И лаская кресла бархат, я раздумывал со страхом –
Не восстать Линор из праха, не вернуться ей сюда...
Не вернуться никогда...

Неожиданно, блистая, будто ярких искр стая,
Пронеслись, в ночи растаяв, лучших дней моих года,
Будто серафим – дыханьем - утишил мои страданья...
«Так зачем твоё молчанье, скоро ли души страда
Кончится? В том Божья воля, эликсир забвенья дай!»
Каркнул Ворон: "Ни-ког-да!"

«Знаю, ты исчадье ада и к прощению преграда,
Ты лишил меня награды, что принёс мой ангел – да?
Будь ты проклят, Ворон вещий, ты мне душу, словно в клещи,
Сжал, как враг людей извечный – что ж, огню её предай!
Но скажи, есть в Галааде благодать? Забвенья дай!»
Каркнул Ворон: «Ни-ког-да!»

«О, Пророк и злобный демон, не смотри, что небо немо
Лишь одно к тебе есть дело – зыбкую надежду дай,
Что за мира хрупким краем повстречаю в светлом рае,
Деву ту, что наполняет душу светом – навсегда…
Ту, что ангелы Линорой кличут, во Святых Садах.
Каркнул Ворон: «Ни-ког-да!»

«Изверг ты! Тебе всё мало?, – молвил я ему устало, -
Вот и Солнце вроде встало, ты ж вернись во тьму, туда,
Где царит лишь холод вечный, и где ценят дар твой вещий -
Развлечения похлеще ты найдёшь себе тогда!
Клюв из раны сердца вырви, позабыть тебя мне дай…»
Каркнул Ворон: «Ни-ког-да!»

Знаю я – отродье ада не слетит с плеча Паллады,
Нет, не свергнуть Читать далее...