Полухвастливое.

Обнаружила, что мои "Маленькие стихи о Флоренции" взяли в подборку стихов о Флоренции на сайте "Стихи, картинки и любовь", вот здесь.
Можно было бы огорчиться, что взяли без разрешения, но я приятно удивилась. Потому что, во-первых, уж в очень мощную компанию мой стишок там попал: его даже случайно разместили между произведениями самих Анны Андреевны и Александра Александровича. Пока, во всяком случае. Во-вторых: раз стишок сами взяли, значит не только мне и знакомым он может понравиться.
Имени автора, правда, сперва при стихах не указали, но, когда я об этом сообщила, предоставила доказательство - имя сразу же добавили. И я очень рада, что нашла такую подборку, и что в ней и для меня место нашлось. По крайней мере - на момент обнаружения. Открытие было приятным.

https://valya-15.livejournal.com/948104.html

Дабы завершить (может быть, временно) пейзажную тему, нашла на Ютубе вот этот фильм, "Осенний цвет Киото". Может быть, вы его знаете. Он весь состоит из японских парковых видов, очень красивых, с участием японских кленов. И есть немного скульптуры, архитектуры и интерьеров. Должен понравиться тем, кто любит природу и игру красок в ней.





Весь фильм. Он большой, около полутора часов. Есть еще он же, но с другой музыкой. Мне больше понравился с этой.

https://valya-15.livejournal.com/947925.html

М.К. Клодт фон Юргенсбург, "Дубовая роща", 1863.




Мне нравится эта картина, но я сначала не хотела ее выложить в той компании, которую сейчас выложила. Потому, что ее автор М.К. Клодт, один из основателей Товарищества передвижных выставок и художник, требовавший внимания к деталям, был учителем К.Я. Крыжицкого, но не любил А. И. Куинджи. Даже добился отчисления Крыжицкого из академии за то, что тот хвалил Куинджи, а Куинджи не любил за световые эффекты в его картинах. Крыжицкого в академии восстановили. (Специально прочла).
Потом до меня дошло, что как раз по этой причине этот пейзаж тоже кстати сейчас выложить.
Можно заметить, что картина К.Я. Крыжицкого "Солнечный день" (1889) перекликается с этой картиной М.К. Клодта "Дубовая роща" (1863). Композиция этих картин похожа. Но в картине М.К. Клодта солнечного света больше. Просто роща радуется свету, ясности. Приглашает зрителя порадоваться с ней вместе.

https://valya-15.livejournal.com/947703.html

Сюжет - "Вечер на Украине". Тем более имеет смысл сравнить, что К.Я. Крыжицкий был последователем А.И. Куинджи.

А.И. Куинджи, 1878.



К.Я. Крыжицкий, 1882.



Различие трактовок еще подчеркивается общностью композиции.

https://valya-15.livejournal.com/947207.html

К.Я. Крыжицкий. Солнечный день, 1889.



Этот пейзаж написан на 9 лет раньше "Скита в лунную ночь" (тот написан в 1898 г.) но, по-моему, может восприниматься как парный к нему. Точнее, парная противоположность. Там действие происходит в ските, здесь - на краю села с видом на поле, значит - место всецело светское. Там действие происходит ночью, здесь - днем. Там в центре композиции - домик с ярко-белыми стенами, и это - лунной ночью, а здесь - дерево, обращенное к зрителю темной стороной, и это - солнечным днем. Там небольшие человеческие фигуры - мужские, а здесь - женская.
"Солнечный день" выглядит более обычным, чем "Скит в лунную ночь", (наверное, из-за сюжета) но зато видно, что дерево в центре - герой картины. Грань между тенью и светом. Тянется к солнцу.

https://valya-15.livejournal.com/947185.html

К.Я. Крыжицкий. "Скит в лунную ночь", 1898.



"Диалектическая" она, на мой взгляд,в том смысле, что хорошо выражает знаменитый принцип единства и борьбы противоположностей. Освещение на ней такое яркое, белые стены домика и светлая фигура прохожего в центре так заметны, что сперва можно решить, что действие происходит днем, в крайнем случае вечером, только тени от деревьев большие. Пока не посмотришь вверх - в ее верхнюю часть - и не увидишь неба со звездами.
И название тоже выражает этот принцип: напоминает о шекспировской комедии. Но скит - это не то место, которое обычно ассоциируется с комедиями, хотя, конечно, и там могут происходить какие-нибудь смешные бытовые сценки.
Автор, Константин Яковлевич Крыжицкий (1858-1911) в настоящее время объединяет три страны. Происхождение у него польское, родился он в Киеве и много писал украинские пейзажи, был последователем А. И. Куинджи, был академиком и действительным членом Санкт-Петербургской Императорской Академии Художеств. Судьба у него, как, может быть, знаете, трагическая: он покончил с собой из-за обвинений в плагиате, которого не совершал.
Светлая память ему - благодаря его картинам! А "лунной ночью" для умиротворения полюбуемся.

https://valya-15.livejournal.com/946726.html

https://valya-15.livejournal.com/946668.html

Читать далее...

Уже размещала эту картину, но давно.

С.О. Григорьев. Мирная земля, 1975 г.



Из коллекции Национального художественного музея Украины.

Дабы не было буквального повторения, небольшой комментарий.
Для восприятия картины, в частности - пейзажа, может быть важно, как она называется (что секретом никогда не являлось). Эта картина могла бы называться - "Простор", или "Поле", или "В поле", или "Пойдемте в поле!". Но названо "Мирная земля". Из чего можно сделать вывод, во-первых, что герой картины - именно земля, вместе с людьми, лошадьми, рекой, стогами, кустом на первом плане, деревьями на заднем и всем, что зритель здесь видит. А во-вторых - вывод о том, что важнее всего на этой картине: то, что земля мирная. Она была такой не всегда, но вновь стала ею. (Куст на первом плане, нарушающий всеобщую гладь, может быть, даже напоминает об этом. Может быть, глубоко под ним однажды найдут кого-нибудь, чье место успокоения было утеряно. Или, что лучше, куст всего лишь обозначает растущую новую жизнь - тоже немало).
Из слова "мирная" в названии - еще один вывод: мир (в смысле - противоположность войны) - нескучный. Хотя он выглядит обычным, именно за это им стоит наслаждаться.
Что мне вспомнилось: начало одной из рождественских повестей Диккенса "Битва жизни. Повесть о любви" (юбиляр этого года вернулся - привет ему еще раз). Повесть не самая популярная, но вот как она начинается: "Давным-давно, все равно когда, в доблестной Англии, все равно где, разыгралась жестокая битва. Разыгралась она в долгий летний день, когда, волнуясь, зеленели немало полевых цветов, созданных Всемогущей Десницей, чтобы служить благоуханными кубками для росы, почувствовали в тот день, как их блестящие венчики до краев наполнились кровью и, увянув, поникли. Немало насекомых, подражавших своей нежной окраской безобидным листьям и травам, были запятнаны в тот день кровью умирающих людей и, уползая в испуге, оставляли за собой необычные следы. (...) Не дай нам бог видеть то, что видела луна на этом поле, когда, взойдя над темным гребнем дальних холмов, неясным и расплывчатым от венчавших его деревьев, она поднялась на небо (...)" Дальше речь идет о том, как место битвы изменилось со временем, и вступление переходит к описанию танца двух девушек - героинь повести: "Нигде, быть может, оно так не изменилось, как там, где лет за сто до нашего времени, рос небольшой плодовый садик, примыкавший к старому каменному дому с крыльцом, обвитым жимолостью, – садик, где в одно ясное осеннее утро звучали музыка и смех и где две девушки весело танцевали друг с дружкой на траве, а несколько деревенских женщин, стоя на приставных лестницах, собирали яблоки с яблонь, порой отрываясь от работы, чтобы полюбоваться на девушек. Какое это было приятное, веселое, простое зрелище: погожий день, уединенный уголок и две девушки, непосредственные и беспечные, танцующие радостно и беззаботно." (C) (Перевод М.И. Клягиной-Кондратьевой).
На мой взгляд, картина С.О. Григорьева "Мирная земля" может действовать на своего зрителя (который знает ее название) примерно так же, как этот отрывок из одной из повестей Диккенса. Или наоборот: отрывок из повести может действовать так, как эта картина.
Трудно представить: когда-то на изображенном месте воевали. А это было - но мир наступил.

С Праздником!

https://valya-15.livejournal.com/946009.html

С сайта photowords.ru Туда добавила Karina.

https://valya-15.livejournal.com/945790.html

Розалинда - главная героиня комедии "Как вам это понравится". Небольшое рассуждение на шекспировскую тему, для хорошего настроения. Может быть, не только моего.

У трагедии о Гамлете и комедии о Розалинде - разные источники сюжетов (соответственно - новелла Франсуа де Бельфоре на основе "Деяний даннов" и роман Томаса Лоджа), и эти пьесы принадлежат к разным жанрам. Но при этом между двумя произведениями можно заметить общие черты. Эти черты даже очень заметны.
Прежде всего - ситуация завязки. Отец героя - а в другом случае героини - пострадал от своего младшего брата. И сами герой и героиня, следовательно, - пострадали от своих дядей. Затем, и Гамлет, и Розалинда прибегают к театральным методам, чтобы быть искренними: Гамлет - якобы безумствует, чтобы обращаться к чужой совести, а Розалинда - переодета юношей и в этом виде объясняется со своим возлюбленным Орландо, который при этом называет Розалинду ее настоящим именем. В обеих пьесах есть персонаж, который находится между главным героем/героиней и его/ее главным противником, будучи связан с обеими этими сторонами конфликта. В "Гамлете" - это Гертруда, мать Гамлета (и вдова другого Гамлета) и жена Клавдия. В "Как вам это понравится" - это Селия, подруга Розалинды и дочь дяди-узурпатора Фредерика.
Но все это - такие сходства, которые подчеркивают разницу. Отец Розалинды не убит, а только изгнан со своими приближенными; он даже говорит, что в Арденнском лесу он счастливее, чем был при власти. Розалинде не нужно мстить, она никого не убивает, ни по ошибке, ни умышленно. Злодейство ее дяди по отношению к ее отцу - не тайна; значит, героине не нужно воевать с чужой неискренностью. Розалинде нужно выжить - и в Арденнском лесу ей это удается. У Розалинды ни при дворе, ни в Арденнском лесу нет такого положения, как у Гамлета - "одинок, хотя и с другом". Гертруда, хотя очень любит сына, остается с Клавдием; спасти сыну жизнь она не может - разве что из-за нее Клавдий вынужден действовать против Гамлета не открыто, но прибегая к интригам. Селия, напротив, всецело на стороне Розалинды: оберегает ее при отцовском дворе, собирается отдать ей захваченный отцом престол, а когда Розалинда изгнана - отправляется в изгнание вместе с ней. Гамлет вынужденно порывает с любимой девушкой (точнее, как мы помним, это она сперва вынужденно бросает его по отцовскому приказу, но затем их пытаются свести, и тогда уж с ней порывает Гамлет); позднее Гамлет непредумышленно убивает Полония; из-за этого Офелиия страдает, сходит с ума, также умирает. Зачем пересказывать? - потому, что Розалинде ее изгнание по приказу дяди, напротив, идет на пользу в ее любовных делах: в Арденнском лесу она опять встречается с Орландо. И с ним объясняется.
Настоящая опасность для персонажей пьесы "Как вам это понравится", которые собрались в Арденнском лесу, наступает лишь в конце пьесы, когда герцог Фредерик пытается на них напасть. Но и тут все оканчивается счастливо: вмешивается святой человек, действующий за сценой, и братья-герцоги опять меняются местами.
И еще одна общая черта двух пьес: в обеих есть запоминающийся второстепенный шут. Но бедный Йорик - это покойник, которого с любовью вспоминает Гамлет, это - оставленная маска (череп можно считать маской), а Оселок - жив, при Розалинде и Селии, восхищает Жака-меланхолика, посмеивается над стихами влюбленного Орландо и в финале разделяет судьбу главных героев этой комедии: женится. Правда, ему обещают бурный брак - но это, наверное, чтобы финал роли шута был поучителен.
Наконец, у двух главных героев этих пьес - самые большие по объему роли в шекспировских пьесах, мужская и женская.
Вот так: трагедия и комедия движутся в совсем разные стороны от похожих завязок. Похожих, но не одинаковых, и разница важна. Судьбы шутов - еще одно отличие между трагедией и комедией, но подчеркивающее возможность сравнения между ними.

https://valya-15.livejournal.com/945472.html

Небольшое дополнение к предыдущей заметке - насчет "своей" и "общей" правды.
Когда я приводила там пример о литературном Томасе Кромвеле и его умении как юриста находить компромиссы спорящих сторон, то забыла свою уже старую мысль, о том, что компромисс спорящих сторон не всегда служит разрешению спора наилучшим образом. Наверное, стоит ее повторить сейчас:
"Компромисс – явление неоднозначное. Способность человека государственного, как и человека семейного, идти на разумный компромисс чаще всего приветствуется. Она считается свидетельством власти здравого смысла над страстями и согласия жертвовать частью ради сохранения целого. И все же нельзя считать, что компромисс всегда хорош – во всяком случае, не любой компромисс хорош, а возможности его осуществления могут слишком сильно зависеть от неподвластных человеку обстоятельств. По моим наблюдениям, один из недостатков компромисса как способа решения проблемы может состоять в том, что каждая из договаривающихся сторон считает, что на уступки пошел контрагент, а не она, видит в достигнутом соглашении именно то, чего добивалась она, и, таким образом, выдает свое желаемое за общее действительное". (С)
В этом виде я эту мысль сформулировала уже давно, когда делала заметку о богемском короле Иржи Подебраде. Вот здесь. Историческая личность он значительная, и я - из тех, кому его знать следует.
Моя мысль, приведенная выше, состоит вовсе не в том, что "компромисс, то есть соглашение спорящих сторон на основе взаимных уступок - это плохо, и нужно в своих спорах всегда идти до конца". Она в том, что достижения компромисса сторон для эффективного разрешения их спора может быть мало, так как каждая из сторон может пытаться использовать компромисс только в свою пользу. И это может породить новые споры.
Отсюда следует: каждое соглашение нуждается в истолковании. Что очевидно - но, наверное, иногда стоит об этом напоминать. Истолкование может служить и примирению, и появлению новых споров.

https://valya-15.livejournal.com/945177.html

Рассуждение на популярную тему. Ей еще одно умничанье не повредит.

Очень распространено мнение "Правда/справедливость (эти слова в данном случае употребляются как синонимы) у каждого - своя". Характерно оно в том числе для практикующих юристов и их учеников. Не так уж трудно найти доводы в его пользу: нельзя вполне исключить субъективизма; легче считать справедливой именно свою позицию; когда борешься за что-нибудь - уверенность в своей правоте способствует победе; каждый участник какого-нибудь спора вполне знает только часть его картины, может описать с точностью только то в ней, что касается его, а признавать этого часто не хочет, и т.д.
Но можно утверждать, что это мнение - "правда/справедливость у каждого - своя" - противоречит цели права как средства предотвращения и разрешения споров. То есть - цели права быть средством поддержания мира, и внутреннего, и международного. Потому что оно противоречит обязанности стороны спора подчиниться невыгодному для нее решению. Если правда / справедливость у каждого своя, почему мы должны подчиняться чужой справедливости? Мы будем настаивать на своей. Фигура судьи не имеет смысла, потому что эта фигура должна представлять и воплощать как раз справедливость, которую стороны спора признаЮт общей.
Пример, который пришел мне в голову. Знаменитый Томас Кромвель, как он изображен в романах Хилари Мантел (по моим данным, он - уже герой специальных исследований не как исторический деятель, прототип литературного персонажа, а как литературный персонаж). Когда в "Волчьем зале" Кромвель характеризуется как практикующий юрист, сообщается, что, если он действует в качестве арбитра по торговым делам, его решением довольно часто бывают довольны обе стороны. И это - похвала ему ('he has the pleasant privilege, often enough, of sending away both sides happy"' (С) - дословно: он имеет приятную честь, довольно часто, отослать обе стороны счастливыми). Значит, Кромвель умеет находить компромиссы. А удается ему это именно потому, что он умеет признавать правоту во мнении каждой стороны. Он - человек с богатым жизненным опытом, путешественник; знает, как разнообразна жизнь и как ценно в ней умение достичь согласия.
Но не торговый спор - в основе сюжета этого романа, и способность к компромиссам не исключает того, что Кромвель оказывается противопоставлен сэру Томасу Мору. Они как раз и противостоят как гибкость ради жизни и фанатизм. И это противостояние идет до конца, поскольку фанатизм - одна из его сторон. По мнению автора, в глазах читателя победителем должен быть Кромвель. И не во всех вообще ситуациях он способен идти на компромисс: сцена сожжения, при которой он присутствовал и которую вспоминает с отвращением, об этом свидетельствует.
Вернемся к начальному мнению: наверное, удачнее было бы сформулировать его как "представление о правде/справедливости у каждого свое". Поговорка о своей колокольне, с которой смотрят, точнее выражает суть вопроса, чем необразное выражение: в поговорке речь идет именно о взгляде, не о полном знании. Мне еще нравится старинная, очень знаменитая басня - вы ее, навeрное, тоже знаете - о трех слепцах, которые ощупывали слона. Представление о слоне у всех сложилось разное. (Такой сюжет предполагает, что тот, кто не щупал, а видел слона, может сравнить мнения злополучных слепцов - и между собой, и с действительностью).
Но при этом продолжает и продолжит использоваться в быту выражение "правда у каждого своя", "справедливость у каждого своя". Наверное, прежде всего потому, что оно короче, значит - проще. А еще, наверное, здесь проявляется диалектика. Мы - "мы" вообще - легко можем вспомнить, что наше представление о правде/справедливости может быть и оспорено в некоторых ситуациях (а в других - оспорить его сложнее), но при этом обычно хотим, чтоб оно было неоспоримым. То есть, мы не хотим ошибаться.
Дополнение

https://valya-15.livejournal.com/945101.html

Полезла в очередной раз изучать декоративно-прикладное искусство.
Федоскинская шкатулка „Дождь прошел". 1977. Автор Ю. В. Карапаев



Из книги "Русский музей. Народное искусство. Путеводитель", автор текста - Богуславская И.Я, 2007.
Что мне здесь нравится: ощущение, что дождь только что прошел. Слева небо еще темное. Деревья еще даже не опомнились: глядятся в лужи и ждут продолжения.

https://valya-15.livejournal.com/944819.html

Желаю интеллектуально поспорить с интеллектуальным замечанием. Не получится поспорить - отметить, чем оно интересно.
Знаменитый и теперь уже мне также известный (:-) датский критик Георг Брандес, анализируя в своей шекспировской биографии "Гамлета", отмечает присутствие в великой трагедии контраста между средневековой фабулой из источников, основанной на идее необходимости возмездия, и ренессансным характером главного героя. "Принц эпохи Возрождения, прошедший курс заграничного университета и имеющий склонность к философскому мышлению, молодой человек, пишущий стихи, занимающийся музыкой и декламацией, фехтованием и драматургией, и как драматург являющийся даже мастером, - в то же время занят мыслью о личном совершении кровавой мести. Местами в драме открывается как бы пропасть между оболочкой действия и его ядром". (С)
Но тут же критик отмечает, что этот контраст в пьесе использован к лучшему для нее: "Но со своим гениальным взором Шекспир сумел, впрочем, воспользоваться этим диссонансом и даже извлечь из него выгоду. Его Гамлет верит в привидение и - сомневается. Он внимает призыву к мщению и медлит исполнить его. Большая доля глубокой оригинальности как этого образа, так и драмы почти сама собою вызывается этим раздвоением между средневековым характером фабулы и принадлежащей к эпохе Ренессанса натурой героя, - натурой столь глубокой и многосторонней, что она носит до некоторой степени отпечаток современности". (C)
Что здесь, на мой взгляд, интересно: читатель и зритель мог бы не заметить этого диссонанса эпох, отраженного в пьесе, если бы критик не обратил на него внимания. И, наверное, часто не замечает. Обычно, сначала - знакомство с пьесой, а потом уж с источниками ее сюжета; знакомство с источниками может и вообще не наступить. Затем, пьесу, как хорошо известно, часто ставят в костюмах разных эпох и народов, приближают к эпохе времени постановки, - за счет этого ощущение присутствия в тексте более, чем одной эпохи, стирается. Кроме того, если ставят в исторических костюмах, а читает или смотрит не специалист-историк, для которого черты, характерные для эпохи, всегда имеют и будут иметь значение, - в глазах зрителей-неисториков прошлое, в особенности давнее, имеет свойство сжиматься, и они об этой разнице между чертами эпох, вероятно, просто не задумаются.
Но с чем здесь, на мой взгляд, по той же причине распространенного характера зрителя имеет смысл поспорить: с оправданностью такого исторического подхода применительно именно к этой пьесе. Обязанность кровной мести можно заменить необходимостью возмездия (это не совсем одно и тоже. Возмездие совершает необязательно кровный мститель - просто здесь сюжет таков, что возмездие должен совершить он. И далее могут следовать длительные юридические и философские размышления о соотношении этих понятий). Сознание необходимости возмездия за зло, пока что остающееся безнаказанным, считающееся оправданным или хотя бы достаточно сильным, чтоб так его и оставить, может быть свойственно человеку независимо от эпохи. Оно, наверное, вообще может зависеть от особенностей личности. (И иногда может требоваться объяснить этой личности, когда лучше возмездие - и в какой форме, а когда - прощение).
Если исторический подход, когда он нужен, применяется и применяется квалифицированно - нельзя отрицать пользы от него. Но, наверное, когда исторического подхода избегают - хотя он возможен, нужен - это характеризует тех, кто его избегает, то есть зрителей и читателей пьесы. Это служит еще одним объяснением, почему пьеса считается всегда современной.

https://valya-15.livejournal.com/944628.html

Возможен - и, вероятно, часто задается - вопрос: зачем способствовать сближению культур, если оно, вопреки пожеланиям, точно не способствует укреплению международного мира?
Это замечательно звучит: сближение культур разных народов служит миру между ними. Благороднейшее дело. Но, когда мир в очередной раз нарушится, тем больнее будет. Может быть, это даже опасно: противник теперь лучше знает противника.
Вариант ответа: сближение культур, вероятно, имеет смысл не для мира или войны, а ради развития самих культур, ради их взаимодействия, взаимного обогащения. Взаимодействие может происходить и в ходе конфликта. Спор, даже ожесточенный спор, - это форма диалога. Противостояние находит выражение в культурах его сторон, предоставляет темы, как и согласие между ними. Потом созданные произведения превращаются в документы эпохи. Значение некоторых выходит за ее рамки.
Другое дело, которого нельзя не упомянуть, что конфликт может приводить к нанесению вреда материальной культуре противника. Например, краже, уничтожению. (Что вред духовной культуре всех сторон тоже будет - этого не забыть). Это осуждается, но это производится, несмотря на осуждение. И на то, что возможность осуждения известна.
В случае уничтожения это самое взаимодействие культур, бывшее в условиях мира, работает на то, чтобы - помимо ответственности - однажды сказали: так вы же еще и себе самим навредили... Никто не обогащался, беднели все. (В случае кражи, как известно, может возникнуть дополнительная сфера международных отношений: можно ли вернуть или получить возмещение?... Снова повод для диалога. Не обязательно уже вновь дружеского).
Ну и, конечно, когда погублен человек, который мог бы воспринимать произведения, может быть, шедевры, порожденные очередным напряженным историческим этапом - это суровое и точное определение предела пользы от такой формы диалога культур, которая происходила на этом этапе. Нет того, кто оценил бы - похвалил, остался безраличен, выругал... Не забудешь, что погибнуть может и тот, кто мог бы создать.
Картина, изображающая разрушенный в ходе военных действий дом, может быть шедевром, еще и с мощным антивоенным призывом. Но, если она - с натуры, может быть лучше, чтоб был целый дом вместо этого шедевра. В особенности с точки зрения жителей дома.
И, конечно, всегда есть категория людей, на которую сближение культур в условиях мира действует следующим образом: при прекращении мира у них дополнительная причина заявить, что этого не должно быть. Потому что у них - болезненный внутренний конфликт. Их существо, как оно сложилось, - их интересы, ум, душа, что еще добавить? - основано на этом сближении. Эта категория, вероятно, для защиты мира не бывает решающей. Но наступает момент, когда и ее становится слышно.

https://valya-15.livejournal.com/944331.html

Прочла интервью одного значительного и интересного для меня человека и задумалась об особенностях "интервью как жанра".
Интервью задумано как произведение того, кто его дает, без соавторов. А фактически соавторы обычно есть: те, кто интервью берет - то есть предлагает вопросы, - и те, кто интервью редактирует - если есть такая возможность. Интервью должно прежде всего характеризовать того, кто его дает, а характеризует также и того, кто его берет, и того, кто его редактирует.
Интервью задумывается как совершенно искреннее, а является таким, наверное, всегда "с учетом обстоятельств". Наверное, когда интервью дает, например, известный актер, он (иногда) играет роль - "этого актера, каким, как он думает, его ожидает/не ожидает увидеть его публика". Знаменитое правило "то, что вы скажете, может быть использовано против вас" к интервью применяется. Тот, кто его дает, должен об этом помнить. Поэтому, при чтении/прослушивании/просмотре интервью такие вещи, как контекст/подтекст лучше принимать во внимание. Также, вероятно, может присутствовать элемент иронии, которую воспринимающий интервью не обязан понимать. Или понимает в меру своей готовности.
(То интервью, которое меня заинтересовало, опубликовано посмертно, и так поступили по просьбе того, кто его дал, - к несчастью, ждать публикации тексту пришлось не очень долго. Но эта просьба свидетельствует о том, что интервью совершенно искреннее).
Всем тем, кто читает, слушает или смотрит интервью, об этих "особенностях жанра" несложно догадаться, но в момент прочтения/просмотра/прослушивания интервью о них обычно не думают или не помнят. А думают или вспоминают, если этого хотят.
У меня самой в карьере есть ровно один пример интервью; оно давалось искренне, подверглось редакции со стороны бравших и было опубликовано вскоре после того, как было дано. Интервью давалось в довольно сложный исторический момент, который образовал его контекст. Может ли оно мне повредить? Зависит от желания читающих. Интерпретации отменить нельзя.

https://valya-15.livejournal.com/943953.html

Кипрская фреска.

Взято здесь в большой тематической подборке.

https://valya-15.livejournal.com/943850.html

С сайта https://otkritkiok.ru

https://valya-15.livejournal.com/943384.html

О книгах Георга Брандеса "Шекспир. Жизнь и произведения" (1895-6, рус. пер. Брандес Г. Шекспир: Жизнь и произведения. М: Алгоритм, 1997) и Михаила Михайловича Морозова "Шекспир", (1947, 2 изд., М., 1956).

Авторы этих двух книг очень знамениты, но, так как работали они уже давно, я о них, к сожалению, долго не знала. (Все-таки даже самый выдающийся литературовед, по-видимому, часто менее известен, чем те авторы художественной литературы, чьи жизнь и творчество он исследует). Как я о них узнала: они процитированы в эпилоге понравившейся мне книги Ю.О. Домбровского "Смуглая леди. Три новеллы о Шекспире". Для этой художественной книги они, по всей видимости, послужили источниками данных.
Сравнение двух этих заинтересовавших меня биографических книг (которые уже давно мне надо было бы прочесть) следует ниже.

Об авторах (если это нужно)

Брандес, Георг Моррис Кохен (1842-1927) - выдающийся датский литературовед и публицист, еврей по национальности, друг Ибсена и защитник натурализма в литературе, от которого отходил в сторону признания ценности личности, почему и написал серию биографий о великих людях. Как, вероятно, следует ожидать, личность сложная: консерваторы наступали на него как на еврея-атеиста.
Морозов, Михаил Михайлович (1897-1952) - выдающийся русский литературовед, театровед и театральный критик, переводчик. Сын богатого промышленника Михаила Абрамовича Морозова, со стороны матери - родственник мецената Саввы Ивановича Мамонтова и основателя Третьяковской галереи Павла Михайловича Третьякова. Один из основателей советского научного шекспироведения. Руководил кабинетом У. Шекспира и зарубежного театра Всероссийского театрального общества; инициировал издание непериодических "Шекспировских сборников".
(Я обнаружила что именно М.М. Морозову принадлежит предисловие к первому в моей жизни сборнику русских переводов Шекспира. Познакомилась я с этим сборником в детстве, поэтому на предисловие должного и благодарного внимания не обратила).

О двух книгах в общем

Книга Г. Брандеса - работа внимательнейшего, глубоко эрудированного читателя, которая строится как анализ всех шекспировских произведений по очереди (кроме "Феникса и голубя"). По объему книга большая (первое издание - в трех томах), читается долго, и читать ее может быть тяжело - не из-за характера изложения, а из-за смысловой насыщенности, из-за множества отмеченных автором деталей. От своего читателя эта книга требует длительного неослабевающего внимания. Анализ в этой книге задуман как всохватывающий: тут и указания на обращение Шекспира с источниками (по мнению автора, "сила Шекспира всегда проявлялась именно в гениальном пользовании хроникой"( С)), и обзор исторического контекста - царствований Елизаветы и Иакова, включая рассказы о судьбах Эссекса, сэра Уолтера Роли, Арабеллы Стюарт, и обзор контекста литературного - рассказы о Марло, Бене Джонсоне, Бомонте и Флетчере, и сравнение Шекспира с писателями других стран и эпох, включая, например, Мольера, Корнеля, Кальдерона и Достоевского, и отзывы о критике шекспировских произведений. Когда речь идет о самих произведениях, анализируются и их отличие от источников, и причины такого отличия, и образы, и поэтика. Внимание автора, ожидаемо, распределяется неравномерно: восемь глав - о "Гамлете" (что очень понятно, в особенности, если вспомним, что автор - из Дании), две главы, одна из которых посвящена источникам, - о "Лире". Но в целом книга свидетельствует об огромной внимательности автора и его желании поделиться своими размышлениями о шекспировских произведениях - и более, и менее любимых публикой.
Иногда в потоке литературно-критических размышлений возникает яркая пауза - жанровая картинка. Шекспировский театр и его публика; день молодых аристократов в Лондоне - перед обращением автора книги к принцу Халу, принцу Гарри, будущему Генриху V; ближе к концу - Шекспир, после длительного отсутствия вернувшийся в родные места и вспоминающий о прежней в них жизни. Эти паузы в книге позволяют читателю несколько отдохнуть от наблюдения потока авторской мысли, анализирующей шекспировские произведения. Для читателя эти паузы могут быть неожиданны, и встреча с ними может быть приятна.
Хотя и старинная, книга Г. Брандеса, наверное, до сих пор подходит для самого первого знакомства с шекспировскими биографией и эпохой. Но интересно, что эта книга подтверждает: даже высочайшего уровня профессиональный анализ произведений художественной литературы не свободен от заметного субъективизма. Проще говоря, у другого читателя может быть свое мнение.
Например. Исходное замечание Г. Брандеса: "Шекспир сравнялся в пафосе с Микеланджело, а в юморе с Сервантесом. Уже одно это дает некоторое мерило для высоты и объема его гения" (С).
Читаю и думаю: разве дон Мигель такой уж комик, разве мастер Микеланджело Читать далее...