Прочла еще две книжки из серии - о знаменитых сестрах, Марии I и Елизавете I.

John Edwards. Mary I. The Daughter of Time/ Мария I. Дочь времени.

Название многозначное. Я сперва решила, что оно означает в данном случае - "порождение времени", "человек, соответствующей своей эпохе". Автор имеет в виду девиз Марии: "Правда - дочь времени". И поясняет, что это должно означать "правда выйдет на свет". Автор, английский испанист, имеет в виду реабилитировать Марию и пересмотреть к лучшему ее историческую репутацию. Ведь именно Мария стала первым государем-женщиной на английском троне, следовательно - с нее начался такой образ правителя в истории этой страны и ей первой пришлось решать задачу: как сделать, чтобы он был принят. (Матильда в счет не берется). Помимо этого, возвращение Марии к католицизму и ее брак с Филиппом автор рассматривает как аналог участия в интеграции в противовес политике "островного государства". В книге небольшого объема автору удается заявить с обоснованием, что Мария не была необразованной, так как прошла подготовку у испанского учителя-гуманиста, что она не была предательницей интересов своей страны и что у ее политики были соавторы, хотя и не обладающие решающим голосом, - в их числе Реджинальд Поул, которого впоследствии его недоброжелатель, папа Павел IV, даже стал обвинять в приверженности идеям, близким Реформации, и муж Филипп. Насчет сожжения еретиков автор просит обратить внимание, что еретики воспринимались как угроза общественной безопасности. По мнению автора, Мария той цели, которую поставила перед собой - отреставрировать государство как католическое, - достигла, хотя на будущее результат не сохранился. Но судьба наследия зависела уже не от нее, так что Марию, по крайней мере, несправедливо считать слабым государственным деятелем.
В этой книге отдельно интересны небольшие характеристики других действующих лиц, поскольку, как это часто происходит, автор защищает героиню за их счет. Об Эдуарде VI автор замечает, что его характер с возрастом стал все больше напоминать характер его отца, о Филиппе II - что он был прежде всего реалистом (потому, когда не удалось получить потомство в браке с Марией, стал обращать внимание на сестру ее Елизавету). Елизавете, конечно, достается неоднократно. Неожиданно в этой книге везет ее матери: автор хоть и признает, что Анна Болейн была врагом его героини, принцессы Марии, но соглашается, что она, как кажется, была личностью чрезвычайной притягательной силы (she seems to have had an extraordinarily magnetic personality).

Helen Castor. Elizabeth I. A Study in Insecurity/ Елизавета I. Этюд о небезопасности. (Вариант перевода названия).

Я думаю, что эта книга лучше всего подходит для самого первого знакомства с биографией героини. Если это не первое знакомство (как у меня), может остаться впечатление, что в книге нет ничего нового. Если знакомство первое, читателя, вероятно, устроит последовательный рассказ об основных событиях жизни Елизаветы I, от казни ее матери до ее собственной смерти. В основу повествования положена мысль, что как жизнью Елизаветы с самого детства, так и ее политикой руководило чувство небезопасности. Я, насколько знаю тему, не имею возражений. Такая главная мысль книги - это, вероятно, меньше, чем обычные похвалы уму и хитрости, образованию, талантам и храбрости, но это - важное указание на всегда присутствовавшее обстоятельство жизни. То есть, это банальность, но такая, какую нельзя игнорировать. Автор показывает, как чувство небезопасности сделало героиню с детства скрытной и сдержанной, как научило выжидать и как эта тактика оправдала себя, когда героиня стала королевой. Такое же поведение придало героине загадочность и в настоящем, и в будущем: ум Елизаветы известен, но ее истинные чувства исследователи всегда пытаются угадать. Автор настаивает, что Елизавета, действительно, не хотела казнить Марию Стюарт, но не из жалости - только из уважения к сану монарха и боязни брать на себя ответственность. В этой книге также играет особую роль девиз героини - "Semper Eadem", "всегда одна и та же": он служит заглавием заключительной главы. Автор обращает внимание, что политика "поиска безопасности благодаря отказу от изменений" представляла собой риск, но в данном случае удалась. Из других персонажей книги автор изъявляет уважение Вильяму Сесилу и сыну его Роберту, графу Лестеру, а вот Эссекса не любит, находя в нем лишь источник беспокойства для героини. По мнению автора, у Елизаветы не было настоящего глубокого чувства к ее последнему фавориту: она видела в нем лишь подходящую замену для его отчима, Лестера, чтобы соблюдать принцип "всегда одна и та же".

"... Даже теперь нелегко воспрепятствовать ветрам,
Хоть и по разным путям направляется их дуновенье,
Весь наш мир сокрушить. Таково несогласие братьев!" (С)

Хотела посмотреть телесериал "Тверди плеяд" (или "Плеяды на небосклоне") о китайской истории XIX века, но не нашла его на понятном мне языке или с понятными для меня субтитрами. Поэтому решила почитать об изображенной эпохе. Нашла книгу получившей читательское признание писательницы Чжан Юн (Jung Chang), китаянки, живущей в Британии, о знаменитой китайской исторической даме - императрице Цыси: Empress Dowager Cixi: The Concubine Who Launched Modern China , 2013 ("Императрица Цыси. Наложница, изменившая судьбу Китая", лучше, вероятно, было бы перевести - "с которой начался современный Китай" ) и осилила ее на английском языке. Оказалось, что занятие своевременное: так как вдовствующая императрица скончалась в 1908 году, то в нынешнем году - круглая дата.

Английская пьеса Сэмюэла Роули "Как меня увидите, так и узнаете", впервые изданная в 1605 г., представляет собой полукомическое (даже не полу-, а примерно на две трети) повествование о приключениях любимого и легендарного народного героя. Героем в данном случае является Генрих VIII.
Узнала я об этой пьесе так, как, вероятно, узнает большинство ее читателей: распространено исследовательское мнение, что с ней полемизирует более известная пьеса "Генрих VIII" (или "Все истинно") Шекспира и Флетчера, когда Пролог этой другой пьесы заявляет, что пришел не для того, чтобы заставить зрителей смеяться. По сравнению с пьесой "Все истинно", которая очень заметно основывается на версии событий в знаменитых "Хрониках" Голиншеда и сотрудников, в пьесе "Как меня увидите..." нарочных отступлений от истории больше.
Количество жен Генриха в этой пьесе сократили до пяти: исключили бедняжку Екатерину Говард. В начале действия пьесы Генрих женат на Джейн Сеймур, которая умирает, родив сына, а в конце - на Екатерине Парр. Тем не менее, антигерой в этой пьесе (как и во "Все истинно" главным образом) кардинал Вулси, и он интригует, чтобы стать Римским Папой. Делает он это в то время, когда исторически его давно уже не было в живых. В самом конце пьесы его разоблачают и отставляют. Основная идея пьесы состоит в том, чтобы восславить торжество протестантизма; главным пропагандистом соответствующих идей в пьесе является Екатерина Парр, которую король Генрих за это чуть было не казнит (что соответствует известному историческому случаю, когда она навлекла на себя гнев короля, но была прощена). Принц Эдуард ее поддерживает и защищает. Протестантизм также поощряет принцесса Елизавета, которая влияет на брата в том же направлении. Об Анне Болейн сообщается как о погубленной кардиналом - в этой пьесе он ее пережил. Еще изображена история двух браков генриховской сестры Мэри, а еще есть два знаменитых шута - Патч, шут кардинала Вулси, и очень знаменитый шут короля Генриха Уилл Саммерс, который, как, впрочем, и надо было ожидать, шутит ну очень непристойные шуточки.
Сам Генрих в этой пьесе вспыльчивый и поддающийся влияниям, иногда - вредным, но добродушный. В одном из эпизодов он делает то, что полагается легендарному правителю, а именно - отправляется переодетым гулять по улицам. Он встречает грабителя по имени Черный Вилл, а затем попадает в кутузку. Там, само собой, он должен находиться в окружении других задержанных. Вы, вероятно, думаете, что это такой способ мести за несчастных жен? - нет, это тот самый легендарный способ приблизить власть к подданным. Будучи освобожден Чарльзом Брендоном, Генрих раскрывает инкогнито и лично вершит правосудие. Он обещает несправедливо обиженным заступничество, а Черному Виллу дает денег и предлагает определиться в армию. Это не финал пьесы: история с Екатериной Парр, которую Генрих очень рад все-таки помиловать, следует дальше.
Все это свидетельствует, для начала, конечно же о том, что современный телесериал на исторические темы, содержащий многочисленные и сознательные отступления от истории, вполне в духе старинной традиции этого жанра. (:-)) Традиция, видимо, решила вернуться. Но это же свидетельствует, что история о правителе, гуляющем среди народа ради блага последнего, любит менять главного героя. И также, вероятно, это говорит о скрытой, но живучей надежде, что взаимопонимание между любознательным правителем и непонятым народом можно установить хотя бы таким образом.

В настоящее время имеет место быть региональный конфликт по поводу использования моря. Географическое положение этого моря таково, что, согласно юридическим правилам, прибрежные государства обязаны сотрудничать в его использовании. Море небольшое и мелкое, хотя имеет стратегическое значение.
Во время этого конфликта умирает человек, игравший одну из главных ролей в спектакле о людях, которые любили друг друга, несмотря на море. Во всех смыслах.
Припоминаю, в 90-е годы был юмористический номер, не помню, в какой телепередаче, "Прощание русской водки с украинским салом". В этом номере комически обыгрывалось как раз "Я тебя никогда не увижу, Я тебя никогда не забуду".
Сейчас эта шутка (имею в виду только юмористический номер) приобрела неожиданное нешуточное звучание.
По этому поводу пересмотрела отрывки из спектакля ""Юнона" и "Авось"". Заключительный хор звучит очень актуально и, в нынешних условиях, страшно беспомощно.
Но однажды это изменится.

P.S. Николай Караченцов теперь - как Кобзарь и как драматург Трясокопьев. У него близки даты смерти и рождения.

У одного из крупнейших украинских поэтов Максима Фадеевича Рыльского/ (Максима Тадейовича Рильського, 1895—1964) есть лирическое стихотворение с использованием образов из шекспировской хроники "Генрих IV". Называется "Фальстаф". Когда-то я хотела его найти, но нашла неожиданно и совсем недавно. Дальше следуют оригинал стихотворения, моя попытка его русского перевода и небольшая аналитическая заметка.

(Сравнивая оригинал и перевод, вы заметите, например, несовпадение числа слогов в последних двух строках обеих частей стихотворения. Но соблазн вызвать в переводе эхо строки "Мне долго снился человек такой" был слишком силен).

Далее я анализирую оригинал. Помня пьесы, вы заметите различия в изображении всего эпизода между ними и стихами Максима Рыльского. В пьесах Фальстаф не перебивает Генриха, когда тот говорит речь - Генрих шествует с коронации, когда к нему обращается Фальстаф. В стихах Фальстаф раздвигает толпу отважно - но согласно пьесам сэра Джона Фальстафа обычно не подозревают в отваге, скорее наоборот. Особо отмеченный очень красный нос Фальстафа - это, вероятно, не только его собственный нос алкоголика, но еще и напоминание о носе Бардольфа, чей нос был заметен своим характерным цветом, вызванным теми же причинами. (А Бардольфа потом повесят. Фальстаф, действительно, обращается к Генриху от имени всей своей компании). Наконец, изображение Фальстафа в первой части стихотворения таково, что можно заключить: лирический герой стихов, который описывает сцену, сочувствует именно Фальстафу. (Глаза не просто хитрые - они блестят. Фальстаф подкидывает не шапку, а именно "шапочку" - не просто небольшой головной убор, но и небольшой намек на уязвимость расчувствовавшегося сэра Джона. Упоминание отваги - тоже полезно, чтобы вызвать сочувствие). А во второй части оказывается, что лирический герой ассоциирует себя не с отвергнутым сэром Джоном, а с отвергнувшим Генрихом.

Что меня отдельно заинтересовало - то, что в отношении Фальстафа употребляется слово "дід", то есть "дед". Это звучит несколько неожиданно. Почему? Обычно, из-за того, что в первой части хроники, в сцене "пьесы в пьесе" Фальстаф изображает Генриха IV, он ассоциируется не с дедом, а с отцом принца. (Иногда в английских текстах его называют "a father figure". Вопрос влюбленности сейчас отставляем). А здесь его назвали дедом. Оттенки значения слова "дед" - не просто "старик", больший старик, чем

Я как-то делала пересказ баллады о короле Эдуарде IV, который подшутил над кожевником, а теперь нашла балладу на похожий сюжет об Иакове I. Которая попросилась к первой в компанию.
Подобные сюжеты настораживают. С одной стороны, в каждой из баллад изображено, как нахальный король приятного времяпровождения ради издевается над простодушным представителем народа. Впору ввернуть замечание, что баллады в юмористической форме выводят на чистую воду гнусную эксплуататорскую сущность королей. Но с другой стороны король в каждой истории оканчивает шутку тем, что щедро награждает того, над кем подшутил. А значит, скорее можно предположить, что истории эти вдохновлены затаенной мечтой: "Вот встретил бы я короля, да пожаловал бы он меня... Почему бы и нет? Вдруг..."
Других переводов этой баллады я не читала, но есть ощущение, как будто именно такой сюжет я встречала раньше. Но не могу вспомнить, где. Или это была такая же история, но про Генриха IV Наваррского... Во всяком случае, это было давно.

I know no ways to mince it in love, but directly to say, "I love you".(С)

Английский классик (от имени персонажа).

Чего же тут время терять? (С)

Отечественный классик (тоже от имени персонажа)

Понемногу пробую опять переводить.
Старинная английская комическая любовная песенка. Найдена в сборнике 'Ancient poems, ballads and songs of the peasantry of England', edited by Robert Bell. London: John W. Parker and Son West Strand, 1857. P. 155. Там сказано, что известна она со времен Генриха VIII - что уже способно вдохновить энтузиаста :-)

The Clown's Courtship

1. Quoth John to Joan, wilt thou have me?
I prythee now, wilt? and I'ze marry with thee,
My cow, my calf, my house, my rents,
And all my lands and tenements:

Oh, say, my Joan, will not that do?
I cannot come every day to woo.

2. I've corn and hay in the barn hard by,
And three fat hogs pent up in the sty:
I have a mare, and she is coal black,
I ride on her tail to save my back.

Then say, &c.

3. I have a cheese upon the shelf,
And I cannot eat it all myself;
I've three good marks that lie in a rag,
In the nook of the chimney, instead of a bag.

Then say, &c.

4. To marry I would have thy consent,
But faith I never could compliment;
I can say nought but 'hoy, gee ho,'
Words that belong to the cart and the plow.

Then say, &c.


Сватовство шута

Простак простушке говорил:
- Уж так тебя я полюбил!
Коровушка, телок и дом -
Твои, коль станем жить вдвоем!

Ну что же еще мне прибавить к себе -
Не тратить же целых дней в болтовне!

И хлеб, и сено ты возьми,
Три жирные свиньи - твои.
Кобыла, цвет угля - твоя.
На ней как барин езжу я!

Ну что же еще мне прибавить к себе -
Не тратить же целых дней в болтовне!

На полке сыр я берегу -
Один я сыр съесть не могу.
Три золотых сберег тебе,
Не в кошеле - в печной трубе.

Ну что же еще мне прибавить к себе -
Не тратить же целых дней в болтовне!

Все дам, чтоб душку покорить,
Лишь речью не могу прельстить.
Как плуг или возок скриплю -
Но крепко я тебя люблю!

Ну что же еще мне прибавить к себе -
Не тратить же целых дней в болтовне!

В одном уважаемом немузыкальном учебном учреждении поставили в фойе рояль.
Первыми о том, что они заметили существование рояля, заявили те, кто хотел не играть, а бренчать. Поэтому вскоре на его крышку, оставленную опущенной, легли два листка бумаги с текстом - написанные от имени рояля просьбы не бренчать, а играть, и не играть не на переменах. Недостаточно подготовленные энтузиасты не отстали сразу, но интерес их уменьшился, хотя нельзя сказать, чтобы вообще исчез. Но те, кто не только хотел, но и умел играть, поняли, что инструмент здесь - для них, и пошли навстречу его ожиданиям.
Обычно в таких учреждениях рояль может появиться в актовом зале и не слишком часто слышен. В этом же случае рояль был предоставлен всем желающим, при условии, что его не обижают и не используют, чтобы мешать занятиям озорства ради. И когда это перестало казаться странным, перед занятиями и на переменах начались маленькие концерты. Гостями учреждения сделались знаменитые композиторы. Шопен, Бетховен, Георгий Свиридов и те, кого вы вспомнили после "и", - никак не уступающие им по важности и по любви слушателей.
Подходя к музыкальной школе, слышишь музыку, доносящуюся из классов - и произведения, и упражнения. Не всегда ученики играют так, что учителя довольны. В немузыкальной школе можно услышать фортепиано, если готовится концерт. В обоих случаях это, не обязательно радующее слушателей, звучание - то, что должно быть, всегда или по известным из календаря причинам. В немузыкальной высшей школе слышать фортепиано часто - это неожиданность, потому что, по общему представлению, главное предназначение ее другое. Здесь мимо рояля в фойе должны пробегать, торопясь куда-то по делу, - но к нему подходят и с ним беседуют. Рояль удивляет, даже если уже привыкли к тому, что он стоит в фойе и ждет своего друга. Неизвестно, кто именно будет этим другом, который сейчас разбудит рояль к его радости - хотя уже и появились те, кто будит его регулярно. Неизвестно, какой именно композитор придет вместе с пианистом и следующим напомнит о себе студентам и преподавателям.
И именно тогда, когда к роялю, и все чаще, стали подходить местные пианисты, стало понятно: это восхитительно. За стенами может быть ливень или, напротив, удручающая осенняя жара. Впереди может быть нервный день. В новостях (и не только в них) может быть горе. А здесь - музыка. Ты проходишь мимо вахты, здороваешься, может быть, берешь ключ, идешь к лифту или к лестнице, - а тебя встречает пианист, который играет для себя, но и для всех нас, сквозь пьесу проходящих.
Хочешь верить, что, пока эта музыка есть, все то, что кроме нее - преодолимо.
А тех, кто недолго побренчит и уйдет от рояля, потому что у них интерес пропадет, - их тоже можно пускать к нему иногда. После них подойдут и другие. Они задержатся дольше и вернутся.
О музыкантах. Можно, наверное, признать, что подходить вот так к роялю - дело рискованное. Ты играешь - значит, открываешь свои тайны. До сих пор ты была одна из многих девушек на лекции, ты был один из юношей в столовой, а теперь ты - тот, кто вчера после третьей пары играл Шопена. И кое-что рассказал о себе даже тем, кто не знает твоего имени.
Вы мне возразите, и совершенно обоснованно, что рояль не должен попрошайничать - ждать кого угодно, чтобы тот подошел и прикоснулся к его клавишам как угодно. Но рояль точно так же помогает выявить не только музыкальные вкусы тех, кто на нем играет, но и лентяев, небрежных, презрительных. Есть те, кто его дразнит, но есть и те, кто после его жалеет. И именно благодаря этим вторым стало ясно, насколько хорош всех встречающий рояль.
Однажды начало происходить то, что казалось еще более неожиданным, но было, если подумать, закономерным. Пианисты стали играть свою музыку.
Как-то раз, когда я уже решила, что привыкла к роялю, я услышала музыку, которой не знала, а мне она понравилась. Сказать "красиво" - мало, сказать "мечтательно" - тоже, пожалуй, мало. Весна, раскрытое окно, и кто-то поставил на подоконник вазу из прозрачного стекла с весенними цветами. И на нее светит солнце. Вы смотрите на нее и начинаете что-то вспоминать, любоваться. То,что вы вспоминаете - хорошо, и хорошо то, чего вы ждете в будущем. Это я себе вообразила.
Мне было неловко прерывать музыканта своим вопросом, да и он сам, похоже, не был рад, что его остановили. Он ответил мне и продолжил.
С того времени мне захотелось, чтобы из фойе подольше не уходил рояль.

Мировому феминизму сопутствует, как известно, мировой антифеминизм. :-) Проявления того и другого могут быть остроумны.
Читаю сборник народных сказок. Книга предназначена для детей, и это означает, что ее обязательно будут читать взрослые.
Пересказываю заинтересовавший сюжет. У одного мужика была в высшей степени вредная и сварливая жена. Как-то раз мужик ценой некоторых усилий поймал волка, забиравшегося к ним в овчарню.
Жена:
- Как ни странно, на этот раз ты был меньшим идиотом, чем обычно. Приказываю: придумай волку такое наказание, чтоб он всю жизнь мучился.
Муж подумал и...ну, вы догадались. Женил волка на своей жене.
О подробностях церемонии и дальнейшем развитии событий сказка умалчивает. Возможно, муж просто хотел напугать супругу...А она с тех пор раскаялась. Может быть. Если еще было, кому мочь.
Возможно также, что муж хотел, чтоб жену посадили за двоемужество (и извращения).
Волк, несомненно, достоин глубокого сочувствия. Но я не исключаю того, что счастливый освободившийся муж впоследствии встретил свою настоящую любовь. И его не смутило, что она оказалась волчицей.
P.S. На самом деле это очень хороший сборник.

Советы себе, любимой. Может, и вам пригодится (хотя, наверное, если было нужно, у вас на этот счет свои советы есть :-)).
Среди стилистических небрежностей, которые я за собой замечаю, - частое повторение одного и того же слова или появление однокоренных слов в тексте на нежелательно близком расстоянии. Заметить это я могу далеко не сразу и, следовательно, не сразу исправить.
Большой толковый словарь определяет тавтологию как "повторение того же самого другими словами, не уточняющее смысла " и как "суждение, в котором определяемый предмет определяется через самого себя. " В Словаре методических терминов тавтология определяется как "1. Повторение сказанного другими словами, не вносящими ничего нового. 2. Повторение в предложении однокоренных слов. 3. Неоправданная избыточность выражения". В том же словаре названы причины тавтологии в речи учащихся, на которые следует обратить внимание, если намереваешься бороться с этим явлением: "психологическая как проявление тенденции к повторному использованию слова; языковая как следствие бедности словаря, неумения пользоваться синонимами".
Понаблюдав за собой некоторое время, я склоняюсь к мысли, что могут быть названы и другие причины тавтологии - возможно, однако, их следует рассматривать как конкретные проявления тавтологии психологической. Среди них:
- привычка думать в первую очередь - о значении слова, во вторую - о его звучании. По этой причине можно нечаянно ввернуть, например, слишком близко в тексте "он видел" и "это, видимо, плохо", "он верил" и "это, верно, хорошо". Потому что в первом случае речь идет о действии, во втором - о предположении в отношении чего-либо. Что избранные слова - однокоренные можно заметить недостаточно быстро, если сосредотачиваешься на значении.
- привычка пользоваться иностранным языком, в котором есть артикли. У меня она приводит к тому, что я тычу на неприлично близком расстоянии указательные местоимения ("тот", "этот") и не сразу понимаю, что этого желательно избегать, потому что я думаю об "a" и "the". (И это, как ни удивительно, не означает, что у меня совсем нет проблем с использованием артиклей, когда нужно написать текст по-английски:-)).
- сложности с подбором синонимов из-за того, что, во-первых, не все они принадлежат к активному словарному запасу (но это означает его бедность, этим не оправдаешься), а во-вторых, не все синонимы воспринимаются как равнозначные и, следовательно, равно подходящие для использования в конкретном тексте. Некоторые синонимы могут быть более или менее ярко стилистически окрашенными или принадлежать к старинным словам, то есть - в нашей "узкой" современности употребляться реже и потому быть менее понятными.
Что противопоставить (помимо чтения):
1. Большее внимание к тексту.
2. Словарь синонимов (но это бывает как-то унизительно. Лучше попробовать самой сообразить).
3. Можно пытаться сознательно превратить тавтологию в стилистический прием - то есть наращивать ее нарочно. Но тогда нужно одновременно дать понять воображаемому читателю, что это делается именно нарочно. И не для его неудовольствия.