Сделаю еще одну лингвистическую заметку на память.
У английского слова actor, как известно, значения: не только "актер", но и "деятель", "тот, кто действует". Так и в латыни, и там круг значений даже больше (в него входит, например, "истец").
Так, значит, в оригинале элегии на смерть Ричарда Бербеджа, которую я недавно переводила, использованы два глагола для обозначения того, что делает актер: to play - играть и to act - действовать. Ну, понятно: актер на сцене "играет роль" (plays a part) - то есть "притворяется" кем-то и буквально "исполняет роль" (acts a part) - то есть не только "притворяется" кем-то, но "действует в роли", "приводит в движение" роль, раз он actor - "тот, кто действует", "деятель".
И обычно эти выражения используются как синонимы. Можно сказать 'to play a part', можно 'to act a part' - значение будет одно и то же. Также и по-русски: можно сказать "играть роль", можно "исполнять роль" - понятно, что имеется в виду одно и то же.
Но в элегии в честь Бербеджа - кое-что другое. Там "играть" (to play) и "исполнять", "действовать" (to act) - противопоставлены. Чтобы показать, что любимый актер, к несчастью, уже не притворяется мертвецом, как во многих своих ролях, но, действительно, им является. Но и чтобы подчеркнуть, что в жизни у него была одна роль - английского Росция, великого актера:
' But now this part he acts, not plays; ’tis known Other he play’s, but acted hath his own.'
Буквально: "но сейчас эту роль он исполняет, а не играет; известно, что другие роли он играет, но исполнял свою".
Я постаралась передать это как:
"Увы, не притворяется, а есть. Но был — собой он, хоть ролей не счесть".
Вроде бы может создаться путаница: быть собой - тоже роль, или актер и в жизни был в роли актера - не слишком ли далеко заходит применение образа жизни как театра? Здесь, наверное, имеется в виду, что, если речь заходит об актере, неминуемо возникнет вопрос о том, как соотносятся иллюзия и действительность - даже если образ жизни как театра популярен. И, если нужно определить место актера в действительности - может возникнуть затруднение, так как вся его жизнь была - в мире иллюзии, на сцене. По крайней мере, та жизнь, которую знает зритель. И, чтобы определить, что делал этот человек в своей жизни - зрителю ничего не остается, как признать за ним в жизни значение великого актера. Когда он играл, перевоплощался, менял роли - он был теми, кого он играл. Сценическими королями, например. А в жизни, не перевоплощаясь, он был собой - великим актером. В этом состояло его действие в жизни.
Элегия в честь разнообразного Бербеджа. Расширенный вариантlj_valya_1517-04-2021 11:10
Великий трагик Ричард Бербедж (ок.1567-1619), первый исполнитель главных ролей в шекспировских трагедиях (а также художник), желает, чтобы ему выражали уважение подольше, и вышел на бис.
А я перевела полностью тот текст погребальной элегии в его честь, фрагмент которого перевела раньше. Элегия длинная, но эмоциональная. Конечно, должна способствовать доброй памяти о своем герое и его торжеству над забвением. Во всяком случае, свидетельствует о зрительской любви.
Источник текста оригинала:
Payne Collier J. Memoirs of the principal actors in the plays of Shakespeare. London: Printed for the Shakespeare Society. 1846. P. 52-55.
A Funerall Elegye on the Death of the famous Actor Richard Burbage who died on Saturday in Lent 13 March 1619
Some skilful limner help me! If not so, Some sad tragedian to express my woe! Alas! he's gone, that could the best, both limn And act my grief; and 'tis for only him That I invoke this strange assistance to it, And on the point invoke himself to do it; For none but Tully Tully's praise can tell, And no man act a grief, or act so well. He's gone, and with him what a world are dead, Friends, every one, and what a blank instead! Take him for all in all, he was a man Not to be match'd, and no age ever can. No more young Hamlet, though but scant of breath, Shall cry "Revenge!" for his dear father's death. Poor Romeo never more shall tears beget For Juliet's love and cruel Capulet: Harry shall not be seen as king or prince, They died with thee, dear Dick, [and not long since] Not to revive again. Jeronimo Shall cease to mourn his son Horatio: They cannot call thee from thy naked bed By horrid outcry; and Antonio's dead. Edward shall lack a representative; And Crookback, as befits, shall cease to live. Tyrant Macbeth, with unwash'd, bloody hand, We vainly now may hope to understand. Brutus and Marcius henceforth must be dumb, For ne'er thy like upon the stage shall come, To charm the faculty of ears and eyes, Unless we could command the dead to rise. Vindex is gone, and what a loss was he! Frankford, Brachiano, and Malevole. Heart-broke Philaster, and Amintas too, Are lost for ever; with the red-hair' d Jew, Which sought the bankrupt merchant's pound of flesh, By woman-lawyer caught in his own mesh. What a wide world was in that little space, Thyself a world the Globe thy fittest place! Thy stature small, but every thought and mood Might throughly from thy face be understood; And his whole action he could change with ease From ancient Lear to youthful Pericles. But let me not forget one chiefest part, Wherein, beyond the rest, he mov'd the heart; The grieved Moor, made jealous by a slave, Who sent his wife to fill a timeless grave, Then slew himself upon the bloody bed. All these and many more are with him dead. Hereafter must our Poets cease to write. Since thou art gone, dear Dick, a tragic night Will wrap our black-hung stage: he made a Poet, And those who yet remain full surely know it, For, having Burbage to give forth each line, It fill'd their brain with fury more divine. Oft have I seen him leap into the grave, Suiting the person, which he seem'd to have, Of a mad lover, with so true an eye, That there I would have sworn he meant to die. Oft have I seen him play this part in jest So lively that spectators, and the rest Of his sad crew, whilst he but seem'd to bleed, Amazed, thought even then he died in deed. O let not me be check'd, and I shall swear E'en yet it is a false report I hear, And think that he, that did so truly feign Is still but dead in jest, to live again. But now this part he acts, not plays; 'tis known Other he play's, but acted hath his own, England's great Roscius! for what was Roscius Was unto Rome, that Burbage was to us! How did his speech become him, and his pace Suit with his speech, and every action grace Them both alike, whilst not a word did fall Without just weight to ballast it withal. Hadst thou but spoke to Death, and us'd thy power Of thy enchanting tongue, at that first hour Of his assault, he had let fall his dart And been quite charm'd by thy all-charming art. This Death well knew, and to prevent this wrong He first made seizure of thy wondrous tongue; Then on the rest: 'twas easy; by degrees The slender ivy tops the smallest trees. Poets, whose glory whilom 'twas to hear Your lines go well express'd, henceforth forbear, And write no more; or if you do, let't be In comic scenes, since tragic parts, you see, Die
Рифма человека со временемlj_valya_1516-04-2021 17:23
"Человек" и "век" - очень легкая рифма: сразу на ум приходит, много используется. Я подумала, что она еще и подчеркивает: человек и его время создают друг друга. Даже если в строках, которые рифмуются, речь идет о том, что у человека и времени - конфликт.
Живой Журнал празднует день рождения!lj_valya_1515-04-2021 12:25
Домен LiveJournal.com был зарегистрирован 15 апреля 1999 года. В том же году вышел в прокат культовый фильм "Матрица", в городе Сараево родился 6-ти миллиардный житель Земли, а Франция стала самой посещаемой страной. Её посетили 73 млн. туристов!
15 апреля 2021-го Живому Журналу исполняется 22 года! Живой Журнал празднует день рождения и дарит вам карточку с ярким событием, которое случилось в год, когда вы завели свой блог!
О разнообразном Бербеджеlj_valya_1514-04-2021 18:09
Мы (то есть я в преувеличенном числе) совсем не хотели бы поддерживать популярность образа великого артиста Ричарда Бербеджа (ок.1567-1619), первого исполнителя главных ролей в шекспировских трагедиях (а также художника), только как персонажа неприличных исторических анекдотов и второстепенного персонажа в художественных произведениях о его друге и драматурге. Поэтому ниже следует перевод стихотворения, посвященного памяти Бербеджа. Смерть Бербеджа в марте 1619 г. по своему впечатлению на его публику затмила даже смерть королевы Анны, жены Иакова I, последовавшую на несколько дней ранее. Это один из вариантов текста "Погребальной элегии" на смерь Бербеджа и, кроме того, видимо, фрагмент. Официальный, так сказать, текст элегии несколько отличается от этого. Но чем может быть интересен именно этот текст: описанием внешности Бербеджа и большим перечнем его ролей.
A Funeral Elegy On the Death of the Famous Actor, Richard Burbage
Some skilful limner help me! If not so, Some sad tragedian to express my woe! Alas! he's gone, that could the best, both limn And act my grief; and 'tis for only him That I invoke this strange assistance to it, And on the point invoke himself to do it; For none but Tully Tully's praise can tell, And no man act a grief, or act so well. He's gone, and with him what a world are dead, Friends, every one, and what a blank instead! Take him for all in all, he was a man Not to be match'd, and no age ever can. No more young Hamlet, though but scant of breath, Shall cry "Revenge!" for his dear father's death. Poor Romeo never more shall tears beget For Juliet's love and cruel Capulet: Harry shall not be seen as king or prince, They died with thee, dear Dick, [and not long since] Not to revive again.... Tyrant Macbeth, with unwash'd, bloody hand, We vainly now may hope to understand. Brutus and Marcius henceforth must be dumb, For ne'er thy like upon the stage shall come, To charm the faculty of ears and eyes, Unless we could command the dead to rise. Vindex is gone, and what a loss was he! Frankford, Brachiano, and Malevole. Heart-broke Philaster, and Amintas too, Are lost for ever; with the red-hair' d Jew, Which sought the bankrupt merchant's pound of flesh, By woman-lawyer caught in his own mesh. What a wide world was in that little space, Thyself a world the Globe thy fittest place! Thy stature small, but every thought and mood Might throughly from thy face be understood; And his whole action he could change with ease From ancient Lear to youthful Pericles. But let me not forget one chiefest part, Wherein, beyond the rest, he mov'd the heart; The grieved Moor, made jealous by a slave, Who sent his wife to fill a timeless grave, Then slew himself upon the bloody bed. All these and many more are with him dead. Hereafter must our Poets cease to write. Since thou art gone, dear Dick, a tragic night Will wrap our black-hung stage: he made a Poet, And those who yet remain full surely know it, For, having Burbage to give forth each line, It fill'd their brain with fury more divine. Oft have I seen him leap into the grave, Suiting the person, which he seem'd to have, Of a mad lover, with so true an eye, That there I would have sworn he meant to die. ....And now, dear Earth, that must enshrine that dust, By heaven now committed to thy trust, Keep it as precious as the richest mine That lies entomb'd in that rich womb of thine, That after times may know that much lov'd mould From other dust, and cherish it as gold: On it be laid some soft but lasting stone, With this short epitaph endors'd thereon, That every eye may read, and reading, weep 'Tis England's Roscius, Burbage, that I Keep.
Мой перевод:
Памяти Ричарда Бербеджа
(фрагмент варианта текста "Погребальной элегии на смерть Ричарда Бербеджа")
Умелый живописец, помоги! Не можешь? Трагик, ты со мной скорби! Увы, бессильны вы: ведь нет его, Чье на холсте и сцене мастерство, Одно раскрыло бы, как я горюю. Чтоб он себя почтил, его зову я. О Туллии - лишь Туллию сказать. Никто не мог бы горя так сыграть. Ушел, и что за мир унес с собой! Был многими - остался лист пустой. Как не взгляни, во всем был человек, Не повторит такого новый век. Не крикнет "Мщенье!" - хоть одышлив он
Эпизод преподавательской жизниlj_valya_1509-04-2021 16:21
Читаю студентам курс о проектах "вечного мира". Важная тенденция в истории юридической научной мысли. В развитии тенденции отметились несколько выдающихся деятелей (Кант - только один из них). Курс с моей точки зрения - интересный, но сложный, в том числе и для меня. Я его предложила сама, и вижу его цель не только в пропаганде идеи мира - в очередной раз. Пропаганды всегда хватает, как и издевок над ней. Одну из других целей изучения этих проектов я вижу в том, чтобы исследовать, как идея ценности мира использовалась в политических целях, среди которых иногда мир - не главная (для авторов проектов). И вот, поскольку проекты - явление историческое и должны рассматриваться в хронологической последовательности, доходит очередь до тех проектов, в которых предлагалось объединение европейских государств противопоставить Османской империи. А читаю я этот курс группе студентов из разных стран. И среди них есть турки. Конечно, восторга именно от этой темы они не испытывают. Я, ожидая этого, произношу несколько слов, которые считаю успокоительными: это - исторические проекты, отражают ситуацию, на момент, когда они предлагались; это - свидетельство силы вашей страны, того, что ее боялись; вот этот проект не исключает участия и Османской империи в нем...по-видимому, он может быть так прочитан; все изменяется ... и т.д. Они принимают мои утешения, поскольку этого требуют обстоятельства, но все равно я слышу: мир, в котором есть образ врага - это непрочный мир. Да, отвечаю я им, но образ врага - это простой способ убедить тех, кто согласен с этим образом, поддерживать мир между собой. Определенная выше цель курса в конкретном случае достигнута: и ценность мира в очередной раз утверждена, и противоречия в средствах, которыми мира предлагается достигать и сохранять его, заметны. Практическая ценность вроде бы полностью теоретического курса именно в этот момент ясна, хотя мне, то есть преподавателю, ради этого пришлось справляться с затруднением. Договариваемся на том, что, поскольку, все меняется, вражда может однажды смениться дружбой. Обратного направления не рассматриваем. И продолжаем.
Специфические случаи написания прописной буквыlj_valya_1507-04-2021 18:08
Мне потребовалось уточнить правила написания прописной буквы в религиозных терминах (оказалось, в справочниках это называется "в названиях, связанных с религией" - любой).
Влюбленный выдающийся поэт проявляет осторожность в любвиlj_valya_1504-04-2021 21:58
Сэр Томас Уайет продолжает осуждать не то Анну Фоминичну, не то еще какую даму, испытывающую его терпение, и сообщает о своих переживаниях в форме рондо. Его признания я попробовала перевести: главным образом, чтоб передать игру слов.
Источник оригинала: сайт Luminarium.
Оригинал:
Sir Thomas Wyatt, the Elder
(1503-1542)
THE LOVER TAUGHT, MISTRUSTETH
ALLUREMENTS.
IT may be good, like it who list ; But I do doubt : who can me blame ? For oft assured, yet have I mist ; And now again I fear the same. The words, that from your mouth last came, Of sudden change, make me aghast ; For dread to fall, I stand not fast.
Alas, I tread an endless maze, That seek t' accord two contraries : And hope thus still, and nothing hase, Imprisoned in liberties : As one unheard, and still that cries ; Always thirsty, and naught doth taste ; For dread to fall, I stand not fast.
Assured, I doubt I be not sure ; Should I then trust unto such surety ; That oft have put the proof in ure, And never yet have found it trusty ? Nay, sir, in faith, it were great folly : And yet my life thus do I waste ; For dread to fall, I stand not fast.
Мой перевод:
Сэр Томас Уайет (1503-1542)
Влюбленный, наученный опытом, не доверяет соблазнам
Надежда есть - иной ликует, Но сдержан я. Как объяснюсь? Она сулит, но не дарует - Поверить ей не тороплюсь. Услышав милой "да", страшусь, Что вновь она шутить взялась. Не брошусь к ней - чтоб не упасть.
Путем, где выход скрыт, иду. Противоречия связали: Уже отчаявшись, я жду, Невольник, хоть свободу дали. Кричу я, раз не услыхали, Все жажду - мне б вода нашлась... Не брошусь к ней - чтоб не упасть.
Пусть уверяет - верю меньше, И как такой мне доверять? Ведь нрав ее узнал я прежде, - Hе здесь надежности искать, И все ж согласен продолжать. Жду зря, но жду, не отвратясь... Не брошусь к ней - чтоб не упасть.
Перевод 04.04.2021
P.S. Поздравляю сэра Томаса с их Пасхой и надеюсь, что для него приемлем мой эксперимент с переводом.
О воинственном Бербеджеlj_valya_1501-04-2021 10:03
В шекспировских биографиях иногда приводят следующий анекдот о будущем великом актере Ричарде Бербедже (1567–1619) – исполнителе ролей протагонистов шекспировских трагедий. (Нет, это не тот анекдот, где "Вильгельм Завоеватель пришел раньше Ричарда Третьего" – другой). У Джеймса Бербеджа (ок. 1531–1597), вначале плотника, затем актера и театрального организатора, отца Ричарда и его старшего брата Катберта, возник спор о доходах с построенного им в Лондоне здания для представлений – Театра. Другой стороной спора был брат жены Джеймса Бербеджа, Джон Брейн, а после смерти Брейна – его вдова. Причина спора состояла в том, что Брейн вложил деньги в строительство Театра и потому потребовал половину приносимой Театром прибыли. Вдова Брейна выиграла дело в Канцлерском суде, но Бербеджи не сдались и выгнали родственницу с ее сторонниками из Театра, когда те явились за деньгами. Джеймс Бербедж продолжал высказывать неуважение к суду до самой смерти вдовы Брейна. Жена Джеймса Бербеджа была, по-видимому, на стороне мужа. Анекдот в том, что после потасовки Ричард Бербедж был застигнут на ее месте с палкой от метлы в руках. И на вопрос, что здесь был за переполох, грозный Ричард ответил, потрясая этой палкой: приходили за половиной. Но я, думаю, выложил им половину с помощью вот этого и отправил восвояси. Эпизод 1590 года. (По Pogue K.E. Shakespeare’s Friends. Westport, CT: Praeger, 2006.) Вроде бы ничего особенно смешного: семейный спор да мордобой. Смешно подумать об этом споре, помня о его продолжении, о котором никто из участников этой сцены в момент, когда она происходила, не догадывался, а мы о нем знаем. В этом анекдоте Ричард защищает своего отца. А пройдет некоторое время – и он опять будет защищать отца. На сцене. В великой трагедии – когда будет играть Гамлета. Вот так жизнь обернула семейную перепалку в театре.
Правильнее было бы сказать, что это мотивы из источников сюжетов шекспировских пьес. Eсли сначала знаешь эти пьесы, то, узнавая сказки, очень возможно, что вспомнишь о пьесах, потому что в сказках встречаешь элементы тех же сюжетов. Я знаю две такие сказки: корейскую "Клятва" из сборника Н.Г. Гарина-Михайловского и китайскую "О Лян Шань-бо и Чжу Ин-тай" (Лян Шань-бо - это юноша, Чжу Ин-тай - это девушка). Наверное, можно говорить, что это одна сказка, так как сюжеты отличаются лишь в нескольких несущественных деталях. Девушка, одетая юношей, и юноша учатся вместе вдали от дома у прославленного учителя. Девушка влюбляется в юношу, но он и не догадывается, что его ближайший товарищ по учебе - девушка. Она же не может в этом признаться, так как для нее переодеться юношей - единственная возможность учиться здесь. При этом или сам учитель, или кто-то самый наблюдательный из его окружения догадался о тайне героини, но для героя она продолжает оставаться тайной. Читатель может заметить, что если девушка способна на хитрость, то юноша уж очень наивен. Когда же тайна героини раскрывается и для героя, оказывается, что пожениться герой и героиня не могут, так как девушка уже просватана (или была просватана прежде, чем отправилась учиться - в корейской сказке, или просватана, пока училась - в китайской). Герой, осознавший свое чувство, заболевает от тоски и умирает. Его хоронят возле дороги, по которой героиню повезут в дом мужа. Когда свадебный поезд подходит к могиле героя, героиня его останавливает, чтобы оплакать своего друга. Могила разверзается и героиня исчезает в ней. Потом в корейской сказке через некоторое время герои воскресают и выходят вместе из могилы. В китайской (в том варианте, который я прочла), они тоже воскресают, но как две птички, которые вместе вылетают из могилы и никогда не расстаются. Первая часть сюжета - комедия (и героиня напоминает многочисленных героинь шекспировских комедий, девушек, переодетых юношами, которых играли юноши). Вторая часть - трагедия (разлука влюбленных и единение в смерти должны напомнить "Ромео и Джульетту" - также мировой сюжет. Нет вражды между семьями влюбленных, но есть навязанный героине жених - брат по несчастью графа Париса). Интересно здесь то, каким образом в этих восточных сказках комедия переходит в трагедию. Нет "переключающих жанр" фигур Меркуцио и Тибальта (или только одного Тибальта). Нет помощника героев с неудачным планом помощи, вроде фра Лоренцо. В восточных сказках с ним можно сравнить учителя героев или того из его окружения, кто догадался о тайне героини, но сравнение будет очень отдаленным, потому что этот персонаж не предлагает плана, который бы непосредственно привел героев к гибели. Есть только недогадливость главного героя. Получается, что именно в первоначальной комедии таится зерно финальной трагедии. Что начиналось как смешное продолжилось как грустное по той же причине, по какой вначале было смешно. Можно cделать из этого глубокомысленный вывод о жизни: что начинается как смешное, необязательно в дальнейшем таким и останется. Можно сделать вывод о литературе: смешное и грустное одно другому не противопоставляются, но взаимодействуют. Можно сделать уравновешивающий и утешительный вывод, призвав на помощь сюжеты знаменитых шекспировских комедий с героинями, переодетыми юношами: может и грустное сменяться веселым. Например, в завязке сюжета "Как вам это понравится" - вражда братьев (в двух парах братьев) и государственный переворот, а в завязке "Двенадцатой ночи" - неудачная любовь Орсино, смерть брата Оливии и кораблекрушение, разлучившее близнецов. И продолжается это как комедии. И заканчивается все хорошо. В восточных сказках на упомянутый сюжет с переодетой девушкой и совсем невнимательным юношей тоже финалы счастливые, но наступают они скорее как эпилоги, которые будто бы уже и не предвидятся. Такие взаимодействия - известное явление в жизни, но знаменитые литературные произведения о нем напоминают. Вот что еще может быть интересно: в новелле Маттео Банделло о Ромео и Джульетте есть эпизод, когда Джульетта предлагает Ромео, что она последует вместе с ним в изгнание, переодевшись его пажом. Ромео не соглашается, они расстаются - и далее следует известное развитие. То есть в сюжете знаменитой новеллы есть эта возможность поворота в сторону комедии с переодетой героиней. Она просто не использована. А если бы была - может быть, то самое переодевание, которое в восточных сказках приводит к печальному развитию, здесь привело бы к счастливому. А так, как есть - я помню свое первое впечатление от новеллы: даже странно читать это предложение Джульетты. Как цитату из совсем другой книги. (Вместо послесловия). И еще я вспомнила пример тоже из шекспировской пьесы, но сразу с двумя переодеваниями, после которых направление развития сюжета меняется. В "Венецианском купце"
Я все думала, что tent по-английски - это "шатер", "палатка". Во всяком случае, что это самое распространенное значение. А встретила еще другое. (И еще есть, но сейчас речь об одном из других). Оказалось, что в старину словом 'tent' называли еще и тампоны, используемые при хирургических операциях. Кусочки материи, сворачиваемые в форме гвоздей. Еще и дискуссия была в научной литературе, полезно для пациента их использовать или вредно. Никак не могу вообразить, с чего настолько разным понятиям обозначаться в языке одинаково. Разве что потому, что то и другое - материя. :-)
Что переводила Елизавета Ilj_valya_1524-03-2021 19:09
Знаменитая английская королева Елизавета также знаменита как полиглот и переводчик (не программа-переводчик :-), а королева-переводчик).
Я решила составить справку о том, что она переводила, так как узнала, что сохранившиеся переводы Елизаветы изданы в двух томах. Редакторы: Janel Mueller, Joshua Scodel. Издательство University of Chicago Press, 2009.
Сама я добралась до второго тома, но сюда выпишу оглавления обоих.
Т. 1. Переводы 1544-1589. (Elizabeth I : Translations, 1544-1589)
Маргарита Наваррская, "Зерцало грешной души" (Marguerite de Navarre’s Le Miroir de l’^ame P'echeresse).
(Маргарита Наваррская - сестра Франциска I).
Eкатерина Парр, "Молитвы или размышления" (Katherine Parr’s Prayers or Meditations). Елизавета сделала перевод книги мачехи на латынь, французский и итальянский.
Жан Кальвин, "Наставление в христианской вере", глава первая (John Calvin’s Institution de la Religion Chrestienne, Chapter One).
Бернардино Окино, "Что есть Христос" (Bernardino Ochino’s “Che Cosa `e Christo”). Елизавета перевела с итальянского на английский и на латынь.
Цицерон, "Письма членам семьи и друзьям" (Cicero’s Epistulae ad Familiares).
Фрагмент трагедии "Геркулес на Эте" (Choral Ode from Hercules Oetaeus) Сенеки либо ему приписываемой.
Также в этот том вошли Елизаветино собрание латинских изречений Sententiae, собрание Елизаветиных надписей на книгах (Elizabeth’s Book Inscriptions) и приписанный Елизавете перевод "Триумфа вечности" Петрарки (строки 1-90) (Translation Ascribed to Elizabeth of Francesco Petrarch’s Trionfo dell’Eternit`a, Lines 1–90).
Т.2. Переводы 1592-1598 (Elizabeth I : Translations, 1592-1598).
Цицерон, "Речь в защиту Марка Марцелла" (Cicero's Pro M.Marcello).
Боэций, "Утешение философией" (Boethius' De Consolatione Philosophiae).
Плутарх, "О любопытстве" (Plutarch's De Curiositate), Елизавета переводила с латинского перевода Эразма Роттердамского.
Гораций, "О поэтическом искусстве", строки 1-178 (Horace's De arte poetica, lines 1-178).
Первый историк царствования Елизаветы Уильям Кемден сообщает, что Елизавета до восшествия на престол перевела на латынь две речи Исократа.
Кроме этого, в 2019 г. Елизавета была установлена в качестве переводчика фрагмента "Анналов" Тацита. Фрагмент сохранился в ее рукописи. Авторство установил исследователь Джон-Марк Фило (John-Mark Philo).
"Успех". Фильм о новых формах и о содержанииlj_valya_1521-03-2021 21:51
О фильме "Успех". Автор сценария А. Гребнев, режиссер К. Худяков. В ролях Леонид Филатов, Алиса Фрейндлих, Александр Збруев, Лев Дуров, Лариса Удовиченко, Анатолий Ромашин, Алла Мещерякова. Мосфильм, 1984.
Довольно известный фильм, но я его знаю недавно. Его нужно знать тем, кто любит чеховскую "Чайку". А прежде, чем смотреть фильм, обязательно нужно "Чайку" прочесть или посмотреть - иначе фильм не будет до конца понятен. (Или вообще не будет). Еще одна история о том, как взаимодействуют жизнь и театр. (И я согласна, что фраза дурацкая, потому что звучит слишком по-научному). На этот раз не зритель видит свое отражение в спектакле, а готовящийся спектакль отражается в жизни исполнителей. И взаимно: их жизни и характеры - в нем. В начале 1980-х годов в один областной театр приезжает из Москвы режиссер Геннадий Фетисов, по отчеству - Максимович (Леонид Филатов). В Москве у него сразу две неудачи: распался брак и произошел какой-то конфликт в театре, где он работал, из-за чего он и ушел. В областном театре он хочет ставить "Чайку". О Фетисове можно сказать, что он играет в жизни героя "Чайки" Треплева. Как и Треплев, он - борец с рутиной и ищет новые формы. Биография Фетисова, насколько она раскрывается в фильме, похожа немного на биографию Филатова (родился в Казани, вырастила его мама), а немного, но меньше, - на биографию Треплева. У него есть мать, но с матерью они заботятся друг о друге. Мать, тихая и хозяйственная, совсем не похожа на блистательную Аркадину, которая любит молодиться и восторги. От Фетисова жена ушла к другому, как Нина Заречная - к Тригорину, а потом ее бросил этот другой, как Нину Заречную - Тригорин, но в остальном жена Фетисова совсем не похожа на героиню "Чайки", хотя бы потому, что эта бывшая пара - заметно старше, чем Треплев и Нина Заречная. У них есть общий ребенок, сын, который в фильме не появляется. В областном театре, конечно, Фетисов должен работать с актерами. Тут зритель может заметить любопытную нарочную несообразность: в фильме заняты любимцы, "звезды", но в том мире, где происходит действие фильма, этих "звезд" нет. (Нарочная несообразность, которая есть не только в этом фильме. Ее полагается не замечать, но здесь она служит рассказу). "Звезды" играют актеров провинциального театра, из которых, наверное, большинство может считать себя в профессиональном отношении неудачниками. К большинству не принадлежит прима, Зинаида Николаевна Арсеньева (Алиса Фрейндлих), которая ожидает, что все будут сообразовываться с ее мнением. Но все актеры театра привыкли играть механически, не пытаясь проникнуть в глубину классических текстов. Это не зависит от таланта - просто противоположного подхода от них долго никто не требовал. Театр, в который приехал Фетисов, как раз и представляет собой яркое выражение рутины, которую нужно победить. А режиссер Фетисов - человек, серьезно относящийся к своему делу. Он хочет жизни в спектакле. Противопоставленная ему фигура - его однокашник Олег Зуев (Александр Збруев), актер этого театра, первоначально назначенный на роль Треплева, привыкший к легкому отношению и к жизни, и к работе. Он, конечно, отказывается от роли до премьеры. Ему найдут замену, но настоящий Треплев здесь - режиссер. Фетисов вроде бы не говорит на репетициях ничего особенного: "Загадочная пьеса. Мы пытаемся ее разгадать". "Мы ставим "Чайку", чтобы заглянуть в себя. Вот предмет нашего изучения". Такое говорили много раз, но Фетисов в это верит и заставляет поверить своих товарищей-актеров. В сюжете фильма сталкиваются две концепции: исполнительства как игры и исполнительства как проживания. И вторая должна победить. Требование самоотдачи иногда приводит к жестокости. Жестокость невольная, но оказывается настоящей - она-то и возмущает Зуева, который думает, что Фетисов превратил людей в орудия своего замысла и играет ими. Фетисов заменяет исполнителя роли Тригорина: замечательного, но неудачливого актера Павла (его все называют Павлик) Платонова (Лев Дуров), к тому же подружившегося с ним и очень ему симпатичного, на вновь прибывшего актера Князева (Анатолий Ромашин), потому что понимает, что холодноватый Князев ему подойдет лучше. Платонов после этой замены умирает. Фетисов, кроме Треплева-новатора, сам играет в жизни и Тригорина-невольного погубителя. Он чувствует свою вину, тяжело переживает ее, но репетиции должен продолжать. Фетисов также играет в жизни и Треплева, и Тригорина потому, что исполнительница роли Нины Заречной Алла (Лариса Удовиченко) влюбляется в него. Привести это может только к успеху спектакля, и ни к чему дальше: Алла замужем, Фетисов жениться на ней не намерен, и эта любовь приносит ей первое в ее жизни большое страдание. Но и помогает пониманию роли, потому, что это для нее - уже не роль. Ближе к концу фильма Фетисову прямо говорят, что он хочет остаться Треплевым, то есть экспериментатором, а становиться Тригориным-любимцем успеха не хочет, потому что от должности
Сэр Томас Уайет опять ворчит в поэтической форме на неверную возлюбленную. Предположительно - Анну Фоминичну Болейн (хотя, может быть, и кого другого).
Источник оригинала: Luminarium: Anthology of English Literature. Существуют разные варианты последней строки в разных изданиях.
Оригинал:
Sir Thomas Wyatt
THE
LOVER SHOWETH HOW HE IS FORSAKEN OF SUCH AS HE SOMETIME ENJOYED
THEY flee from me, that sometime did me seek, With naked foot stalking within my chamber : Once have I seen them gentle, tame, and meek, That now are wild, and do not once remember, That sometime they have put themselves in danger To take bread at my hand ; and now they range Busily seeking in continual change. Thanked be Fortune, it hath been otherwise Twenty times better ; but once especial, In thin array, after a pleasant guise, When her loose gown did from her shoulders fall, And she me caught in her arms long and small, And therewithal sweetly did me kiss, And softly said, ' Dear heart, how like you this ?' It was no dream ; for I lay broad awaking : But all is turn'd now through my gentleness, Into a bitter fashion of forsaking ; And I have leave to go of her goodness ; And she also to use new fangleness. But since that I unkindly so am served : How like you this, what hath she now deserved ?
Мой перевод:
Cэр Томас Уайетт (1503-1542)
Влюбленный - об измене той, с кем он некогда наслаждался
Теперь-то - от меня бегом, а прежде - Тихонько крались босиком ко мне. Теперь-то - в гневе, но в смиренье тех же Я помню. Им же - позабыть милей, Что насыщались из руки моей. Тянулись прежде, избегают - нынче; Меняться любят, перемены ищут.
Но помню я и кое-что другое, В тот раз... Судьба, ты радовать могла! Она, дав платью пасть передо мною, Одета тканью тонкой - подошла И ручки протянула, обняла ... И поцелуем с нежностью дарила, И спрашивала: что ж, я угодила?
Не спал я. Это не было виденьем, Но за добро порой и оттолкнут: Так странно - награжден я отчужденьем... Свободен я, коль больше не зовут, Она свободна - для других причуд. Но, коль меня за преданность так мучит, Угодно знать мне: что она получит?
Перевод 18.03. 2021
Анне Фоминичне в очередной раз выражаю сочувствие, а сэру Томасу - благодарность. Это может удивить (хотя, наверное, не слишком), но его рассказы о своей печали способны других - то есть, в данном случае, меня - отвлечь от их повседневных волнений.
Еще дуют холодные ветры И наносят утренни морозы, Только что на проталинах весенних Показались ранние цветочки, Как из чудного царства воскового, Из душистой келейки медовой Вылетала первая пчелка, Полетела по ранним цветочкам О красной весне поразведать, Скоро ль будет гостья дорогая, Скоро ли луга позеленеют, Скоро ль у кудрявой у березы Распустятся клейкие листочки, Зацветет черемуха душиста.
1828 г.
Что мне нравится в этом стихотворении - чередование множественного и единственного числа. Ветры, морозы, проталины, цветочки - это звучит как хор. Когда вылетает первая пчелка - это звучит как вступление солиста. Хор как бы готовит это вступление. Другие солисты, сменяющие первого - весна - "гостья дорогая" и черемуха. Но пчелка вступает первой и обращает на себя больше всего внимания.
Подобное чередование - в начале седьмой главы "Онегина". Но тут самый заметный - последний солист. В особенности он заметен потому, что вступает с песней после шума.
Гонимы вешними лучами, С окрестных гор уже снега Сбежали мутными ручьями На потопленные луга. Улыбкой ясною природа Сквозь сон встречает утро года; Синея блещут небеса. Еще прозрачные, леса Как будто пухом зеленеют. Пчела за данью полевой Летит из кельи восковой. Долины сохнут и пестреют; Стада шумят, и соловей Уж пел в безмолвии ночей.
Еще дуют холодные ветры И наносят утренни морозы, Только что на проталинах весенних Показались ранние цветочки, Как из чудного царства воскового, Из душистой келейки медовой Вылетала первая пчелка, Полетела по ранним цветочкам О красной весне поразведать, Скоро ль будет гостья дорогая, Скоро ли луга позеленеют, Скоро ль у кудрявой у березы Распустятся клейкие листочки, Зацветет черемуха душиста.
1828 г.
Что мне нравится в этом стихотворении - чередование множественного и единственного числа. Ветры, морозы, проталины, цветочки - это звучит как хор. Когда вылетает первая пчелка - это звучит как вступление солиста. Хор как бы готовит это вступление. Другие солисты, сменяющие первого - весна - "гостья дорогая" и черемуха. Но пчелка вступает первой и обращает на себя больше всего внимания.
Подобное чередование - в начале седьмой главы "Онегина". Но тут самый заметный - последний солист. В особенности он заметен потому, что вступает с песней после шума.
Гонимы вешними лучами, С окрестных гор уже снега Сбежали мутными ручьями На потопленные луга. Улыбкой ясною природа Сквозь сон встречает утро года; Синея блещут небеса. Еще прозрачные, леса Как будто пухом зеленеют. Пчела за данью полевой Летит из кельи восковой. Долины сохнут и пестреют; Стада шумят, и соловей Уж пел в безмолвии ночей.
Как простили великую грешницуlj_valya_1512-03-2021 13:50
Для начала - предупреждение для самых религиозных читателей. Баллада, перевод которой приводится ниже, вам может не понравиться, так как о ряде библейских персонажей в ней отзываются без достаточного уважения. Однако она не богохульная, так как в ней развиваются идеи милосердия и необходимости смотреть на себя со стороны. В самом конце появляется Христос, и Он - совершенно положительный. Над Ним здесь не шутят. Кому баллада может быть интересна: поклонникам "Кентерберийских рассказов" (они ее, наверное, уже знают) и тем, кто любит понаблюдать, как персонаж классического литературного произведения переходит в другое произведение.
Это английская уличная баллада, героиня которой - Батская ткачиха, самый популярный персонаж "Кентерберийских рассказов" Джефри Чосера. (Совсем точно она называется "the Wife of Bath", то есть "женщина из Бата", "жена из Бата". И она даже не из самого Бата, а из окрестностей.) Дама она чувственная и весьма красноречивая. Ее характерная особенность в том, что она отлично знает Священное писание и, ведя не самый целомудренный образ жизни, умело оправдывается с помощью соответствующих цитат. Именно эту особенность подчеркивает баллада. Краткое содержание: героиня после насыщенной плотскими удовольствиями жизни пытается прорваться в рай. Праведники сперва гнушаются ее обществом, и потому она хамит поочередно всем, кто не согласен ее впустить, но все, что она говорит, основывается на написанном в Библии. В конце, однако, гармония восстановлена.
Название оригинала: : The Wanton Wife of Bath. Источник текста оригинала: Wikimedia Commons, там размещенный текст датируется 1816/1831. Но баллада возникла в начале XVII века, известно несколько вариантов ее текста. (Информация из книги: The Penguin Book of Renaissance Verse : 1509-1659, edited by H. Woudhuysen, introduction by D. Norbrook. London: Penguin classics, 1993. Там текст баллады приводится в сокращении). Наверное, кто-нибудь это уже переводил, но я не сверяла.
Мой перевод:
Батская женка у врат рая
Английская уличная баллада
Из Бата веселая женка - Нам Чосер поведал о ней - Жила себе, да развлекалась: Такой не устать от затей.
Однажды она захворала И - срок, знать, пришел - померла. К вратам она райским явилась И в них колотить начала.
Выходит Адам раздраженный: "Кто смеет здесь так громыхать?" "Да я же, я, женка из Бата. Мечтала тебя повидать".
"Ты грешница. Прочь убирайся! Таких не пускаем сюда!" "Какой нелюбезный вы, сударь! Сам прочь убирайся тогда!
Войду я, как ты не противься! Взгляни на себя, грубиян! Ты - всех наших бедствий причина, Открыл ты дорогу грехам.
Ведь Божий запрет ты нарушил, Супругу уважить желал..." Адам, эти речи услышав, Напуганный, прочь убежал.
Выходит к воротам Иаков, Велит, чтобы в ад она шла. "Мошенник! - упорствует женка - Твои стоят ада дела.
Известно: отца обманул ты И брата еще обманул ..." Иаков тогда удалился, С ней спор продолжать не рискнул.
Стучит женка снова, все громче, И Лот обращается к ней: "Что ищешь здесь, пьяная баба? Зачем ты к нам с бранью своей?"
"Распутник! Ведь жил с дочерьми ты, И что ж? Стыд тебя не берет!" Так выбранен ею сурово В ответ злополучный был Лот.
Выходит Юдифь. "Что за шум здесь? Нельзя ничего разобрать". "Ты, душка, внимательней слушай. Не все же башки отрезать!"
Бедняжка Юдифь покраснела, Услышав, как женка дерзит... К воротам на речи пришедшей Выходит и сам царь Давид.
"Кто смеет стучать здесь так громко И вносит смятение в рай?" "Вы были с чужою женою Любезней куда, государь.
А мужа на смерть вы послали - Смятения больше куда, Чем я причиняю за дверью, К которой стремилась всегда".
"Безумная лезет к нам, видно," - Сказал о ней царь Соломон. "Вы, сударь мой, больше чудили. Сейчас я напомню о том.
Семь сотен супруг вы держали - И было вам мало еще, Так взяли вы триста наложниц, Чтоб было совсем хорошо...
Для них вы оставили Бога, Молились на камни и пни ... И были тяжки вам заботы По преумноженью семьи!
Когда б вы ума не лишились, Вы б так поступали едва ль, И я до сих пор удивляюсь, За что пропустили вас в рай!"
"Не слыхивал брани подобной" - Иона-пророк говорил. "Не смей обижаться, бесстыжий, Ты больше меня нагрешил!"
Фома ей: "Слыхал я, у женщин Язык - что осиновый лист..." "Не в истину - в чушь ты поверил, Что это не так - убедись!"
Печальные исторические стихи. Бен Джонсон - памяти мальчика-актераlj_valya_1511-03-2021 12:57
Недавно я прочла книгу сэра Стэнли Уэллса о шекспировском театре 'Shakespeare and Co'. Там опубликованы в том числе стихотворения, имеющие отношение к истории тогдашнего английского театра. Одно из них я попробовала перевести.
Великий поэт и драматург Бен Джонсон оплакивает смерть мальчика-актера Саломона Пейви, актера королевской капеллы (a Child of Queen Elizabeth's Chapel), и написал для него эпитафию. Стихи очень печальные (Бен Джонсон сам потерял детей), но, по-видимому, должны быть утешением для близких. Поскольку актеры-мальчики - важные участники тогдашнего театра, стихи заслуживают внимания. Они - и о печальной судьбе одного такого мальчика, и о полученном им профессиональном признании.
Источник оригинала: Wells Stanley. Shakespeare and Co. : Christopher Marlowe, Thomas Dekker, Ben Jonson, Thomas Middleton, John Fletcher and the Other Players in His Story. London: Penguin Books Ltd, 2009. P. 56 -57
Оригинал:
An Epitaph on S.P. BY BEN JONSON
Weep with me all you that read This little story, And know, for whom a tear you shed, Death's self is sorry. 'Twas a child that so did thrive In grace and feature, As heaven and nature seemed to strive Which owned the creature. Years he numbered scarce thirteen When fates turned cruel, Yet three filled zodiacs had he been The stage's jewel, And did act (what now we moan) Old men so duly As, sooth, the Parcae thought him one, He played so truly. So, by error, to his fate They all consented; But viewing him since (alas, too late) They have repented; And have sought (to give new birth), In baths to steep him; But being so much too good for earth, Heaven vows to keep him.
Мой перевод:
Бен Джонсон
Памяти Саломона Пейви
Читая этот небольшой рассказ, Пусть каждый плачет, Как плачу я - слез жалости сейчас И смерть не прячет. Был мальчик - он и добр был, и умен, С лицом пригожим. Земля и небо спорили о нем, Где быть он должен. Едва тринадцать лет меж нас он жил - Судьба плачевна, Но на три года полных покорил Он нашу сцену. Играл он старых с высшим мастерством, В них превращался, И Паркам в самом деле стариком, Он показался. И так его, за старого приняв, Забрать решили, Ошибку слишком поздно распознав, Заголосили. Раскаялись и тщатся воскресить Водой чудесной... Но нет, не на земле такому быть - Взят в рай небесный.
