Переводы из долгожданного сборникаlj_valya_1531-03-2022 14:00
К годовщине смерти Виттории Колонна (2022 - 1547) издала на бумаге в коллективном сборнике свои переводы стихов Микеланджело, посвященных ей (некоторых - предположительно ей), уже давно сделанные. Переводы почти все - на украинский язык, перевод одного стихотворения - и на украинский язык, и на русский. (Рисунок рифм в заключительном сонете не соблюден, так как я в то время чаще всего не обращала на него внимания. Я просто была очень рада, что получается переводить стихи). Сборник вышел вовремя - 23 февраля, перед днем смерти Виттории - 25 февраля, но провел на почте более месяца. И все же наконец-то был получен - что, конечно, очень обрадовало. Ниже следуют тексты этих переводов, как они вышли в сборнике. Я их выкладывала и раньше, но не в одной подборке. Теперь же они будут все вместе. Издателю и ответственной за выпуск, конечно, - очень благодарна.
Валентина Ржевська м. Київ
Вірші Мікеланджело Буонарроті до Вітторії Колонна 1 Переклади
***
В особі жінки мовить чоловік Чи навіть Бог, і диво учинила: Така її чудова мови сила, Що сам я з-під своєї ж влади втік. Та переміну цю хвалити звик: Той вільний «я» став ліпший, став мудріший, Мене колишнього тепер жаліє. І вид прекрасний до душі проник, Та потяг цей від пристрасті чистіший: Що врода інших? – cмерть її розвіє. О пані, що так змінювать уміє, В огні і водах душі Ви спасайте, Але мене мені не повертайте!
1. Вітторія Колонна, маркіза ді Пескара (1490/1492 –1547) – видатна італійська поетка епохи Відродження. Походила з аристократичної римської родини, дочка і дружина відомих полководців. Присвятила вірші пам’яті свого померлого чоловіка, Ферранте д’Авалоса, маркіза ді Пескара. До самої смерті Вітторія була другом і музою великого майстра Мікеланджело Буонарроті, якому подарувала рукопис своїх духовних віршів. Зворушлива й віддана дружба Мікеланджело та Вітторії зробила їх парою в очах прийдешніх поколінь, викликає значну цікавість дослідників та письменників.
***
Она – жена, но муж в ней говорит, И даже божество; и так случилось: Cо мной, внимавшим, чудное свершилось, Кто мною был – мне не принадлежит. Я, право, рад, и чудо не страшит: Тот бывший «я», вознесшись, стал мудрее, Он с жалостью вниз смотрит на меня. И так влечет её прекрасный вид, Что мыслить суетно уже не смею: В красе других лишь смертность вижу я. Спасительница дивная моя, В огне и водах к счастью Вы ведете, Пусть мне меня назад Вы не вернете!
***
Вже замкнутий у мармурі той задум,2 який митець бажатиме звільнити, і тільки план цей має відтворити рука, що розуму слугує радо.
А ти ховаєш горе і відраду, ти вмієш чарувати й підкорити, божественна; затяжко мені жити, щоб обійшло мистецтво цю заваду.
Тут ні до чого ні краса, ні гордість, ні долі невблаганної погрози, ні загартованість, що дух твій має, – а справа в тім, що милість і суворість єднаєш в серці, і слабкий мій розум, крім смерті, засобу від них не знає.
2. Відомості про те, що цей і наступний вірші адресовані Вітторії, – з видання: Michelangelo. Life, Letters, and Poetry (G. Bull, P. Porter). Oxford World’s Classics. – Oxford University Press, 2008.
***
О пані! Високо вінець твій сяє! Довгий шлях та крутий; його не здолати, як зухвалому не схочеш сама додати гречності лицарської та покори. Вгору йду, та відвагу вже втрачаю, і на пів шляху відбира мені подих.
Та втішаюся з твоєї вроди надвисокої, і в тому мені радість, бо до всього високого пристрасть маю; щоб радіти я мав іще нагоду, я прошу тебе явити милість: спустись до мене! Тим себе вдовольняю, як твоє обурення передчуваю, що любов глибока і висока до розлуки відраза, тому гріх мій проститься і мені, і тобі разом.
***
Чи це не дивно, пані, – як відомо, бо людство вчить цьому тривалий досвід, – що образ в камені живе і досі, а майстр давно вже перейшов у порох?
Дають причини поштовх та зникають, мистецтвом переможена натура. Тому порукою моя скульптура: ні смерть, ні час мистецтва не здолають!
То нас обох увічнити я можу у камені чи, може, у картині, так схоже, щоб їх будь-який впізнав, – мої жалі і Вашу вроду гожу, – щоб по століттях думалось людині: «Він не дурний був, що її кохав!»
Несение креста. Картина художника Якопо Бассаноlj_valya_1530-03-2022 15:15
Якопо Бассано (да Понте, ок. 1517 - 1592). Несение креста.
Ок. 1546. Национальная галерея, Лондон
Картина на знаменитый библейский трагический сюжет. Но что меня заинтересовало: прежде всего, фамилия, а точнее, прозвище художника - Бассано. Благодаря ему известный художник - однофамилец известной в том числе мне Эмилии Бассано, в супружестве Ланье, стихи которой я переводила. Якопо Бассано - ее старший современник (Эмилия родилась в 1569 г.), но они, наверное, не родственники. Я знаю, что отец Эмилии принадлежал к семье музыкантов, которая приехала в Англию из Венеции - наверное, их фамилия Бассано происходит от того же городка близ Венеции (Бассано дель Граппа), что и прозвище художника Якопо Бассано, который там родился, жил и умер, и принадлежит к художникам венецианской школы.
Фамилия, конечно, первое, что остановило мое внимание, но, кроме этого, интересна трактовка сюжета. Она понравилась бы Эмилии, исходя из ее протофеминистических взглядов, как они отражены в ее поэме 'Salve Deus Rex Judaeorum' ('Привет Тебе, Господи, Царь Иудейский'), которая издана в Англии в 1611 г. Ученицы Христа страдают с Ним вместе и пытаются как-то Ему помочь. И, конечно, справа - горестная Матерь Божья.
Три очень разные "Богоматери с Младенцем" работы Федора Бруниlj_valya_1529-03-2022 16:55
На трех картинах известного художника Федора (Фиделио) Антоновича Бруни (1799—1875) сюжет трактован очень по-разному.
Богоматерь с Младенцем в розах (1843).
Здесь герои картины словно говорят: "Возьми цветок, и мы посмотрим, что ты с ним будешь делать".
Богоматерь с Младенцем, 1823.
Здесь героиня что-то рассказывает сыну - может быть, познавательное, может быть, о своих заботах. И в их разговоре - пауза. Во всяком случае, обращает на себя внимание, что они заняты не зрителем.
А следующая картина - словно противоположность идее "Сикстинской Мадонны":
Хорошо известно, что вещи - любые вещи - могут быть дороги владельцам благодаря ассоциациям, которые у них вызывают. На этом основываются такие несоизмеримые как будто по значению явления, как с одной стороны - привязанность к любимым игрушкам и сувенирам, а с другой - опять придерусь к знаменитой цитате, раз уж она вспомнилась - возможность обидеться, если знамена называют всего лишь кусками материи на палках. Ассоциация может основываться на точном знании какого-то факта (это я купила во Флоренции, это мне подарили на юбилей, это - знамя такой-то армии, принимавшей участие в такой-то битве...) А может - на предположении и воображении. Если, допустим, ты знаешь эту вещь, но не всю ее историю в подробностях, и что-нибудь об отдельных эпизодах ее истории предполагаешь. И интересно, что такие предположения могут воодушевлять не меньше точного знания. Приведу два примера из коллекции очень знаменитого камерного музея - музея-квартиры С.В. Образцова. Наверное, этот музей должен быть интересен не только любителям театральных кукол, механических театров и антиквариата, но и даже просто тем, кто любит собирать сувениры. О знаменитом музее есть несколько телепередач, которые можно посмотреть в Сети, в том числе - два "Будильника", где сам Образцов - ведущий. А также есть книга Образцова - "Моя кунсткамера" - со множеством фотоиллюстраций. (Может быть, вы эти передачи и книгу знаете). В книге первая после предисловия глава - о произведениях золотых рук. О самых разных предметах, которые свидетельствуют о мастерстве своих создателей и чем-нибудь необычны в исполнении. (Например, картины, вырезанные из бумаги, или часы, все детали которых вырезаны или из дерева или из моржовой кости). Среди этих предметов уделяется место одному, хотя и тщательно сделанному, но по задумке и исполнению куда более обычному по сравнению с ними. Это - пюпитр для нот, вышитый шерстью по канве, который - не окончен, и в нем оставлена воткнутая иголка. (Сам автор книги, С.В. Образцов, пишет, что заметил это не сразу. А когда заметил, захотел отметить вещь, которую ранее считал просто старинной и красивой). "Наверное, умерла та, что вышивала, или уехала" (С). Поэтому пюпитр - "память о человеке. Добрая память" (С). Главная причина, почему упоминание пюпитра с неоконченной вышивкой попало в книгу и в эту главу - мысль, которую пюпитр вызвал у своего теперешнего хозяина, предполагаемая история этой вещи. Здесь привлекательны и недосказанность - то, что не названо имя автора вышивки, то, что неизвестна ее судьба, - и печаль. Если хотеть, можно попытаться спорить: а что, если автор вышивки бросила ее только потому, что ей разонравилось, отвлеклась на что-нибудь? Но если эта небольшая история не печальна, то не запоминается так хорошо. А ее последние слова - все равно светлые: добрая память живет. Создательница вышивки жива в деле своих рук. Другой пример из того же музея: в этом рассказе точности больше, но все-таки есть кое-что, о чем призывают догадаться. Передача о том же музее, но для взрослых; ведет ее известный искусствовед Борис Голдовский. Показывает одну вещицу, рассказ о которой уместнее не в детской книге, а в передаче об истории театра в XX веке. Истории театра, так сказать, в широком смысле. Миниатюрная фигурка канатоходца с балансиром; качнешь ее - балансир качается, фигурка ногами переступает. Откуда она? - из Ирана. Чем она была дорога Образцову? Он выступал на Тегеранской конференции, тогда она и куплена. А канатоходец во время этого рассказа показывает свой фокус. Не падает. И без всяких дополнительных комментариев очень хочется вообразить: эта фигурка куплена своим хозяином не просто на память, а как его нечаянно встреченный портрет. Это я, когда был там. От этого понимания образа трудно отказаться. И даже молчание фигурки словно означает: так и есть. То, о чем я не могу говорить, вам понятно, когда на меня смотрите. На этот раз хозяин вещи не рассказывает подробно, что она для него означает: зритель передачи должен догадаться. Но эта догадка запомнится. И вместе с ней фигурка. Ассоциация не обязана быть всеобщей и не обязана служить привлекающей к вещи или оживляющей ее для кого-нибудь. Но если она есть - значит, вещи не безразличны. И о чем я еще подумала как о варианте послесловия: мог быть чей-нибудь художественный рассказ или рассказы с такими сюжетами. А предметы из коллекции знаменитого артиста его бы вдохновили. Или наоборот: сначала был бы рассказ, а потом в коллекции знаменитого артиста нашлись бы такие предметы.
Время как препятствие и как дорогаlj_valya_1527-03-2022 19:01
Те, кто любит разные старинности, обычно могут объяснить, почему. Я тоже придумала одно объяснение - надо, правда, сразу же оговориться, что каждая старинность нравится отдельно за что-нибудь, а не за то, что она вообще старинная. Когда-то, уже очень давно, в одном сообществе был задан вопрос: когда произведение (в данном случае литературное) нельзя cчитать современным? Я тогда придумала ответ, который меня устроил: когда между собой и этим произведением ощущаешь время как преграду. "Я знаю, что время прошло - и я чувствую это время. Стена невидима, но она есть. Заметно ее присутствие. Так иногда присутствие молчащих или молчащего заметнее в каком-то собрании, чем присутствие говорящих. Мне нужно преодолеть эту стену, что может быть затруднительно." Теперь я стала думать, что время может быть не только преградой, но и соединяющей с произведением дорогой. "Я знаю эту книгу, этот фильм, эту музыку. Когда-то, когда они были новыми, они мне не понравились или были безразличны. Но это - моя жизнь. Прошло время с тех пор, как они были новыми, и я за это время пережил то-то и то-то... Обращусь-ка я к ним еще раз - может быть, теперь понравятся больше, потому что я вспомню то время. Вспомню - значит призову. Значит, путь будет преодолен назад, и он приведет меня, кроме прочего, к этой книге, фильму, музыке". "А может быть - это не моя жизнь, но каких-то других людей, которых я почему-нибудь хочу представить. И это они приводят меня, например, в город, старинный - для меня, а для них не настолько... Но по его улицам я хожу вместе с ними. Точнее, после них, но я представляю, что они - тоже со мной здесь. Я ради их общества хочу преодолеть преграду, считающуюся непреодолимой..." Конечно, надо признать, что второй подход работает совсем не всегда, но он может работать. Что меня занимает - что одно и то же может и разделять, и служить соединению. Потому что у человека может быть желание создать препятствие - или оно уже создано, - но также при наличии препятствий возникает задор, чтоб их преодолевать.
Я сама поставила бы на первое место ту запись, которая получилась на втором. Она - результат моей работы, в то время, как первая - результат случая. Зато первая - более жизнеутверждающая.
О смысловых и нечаянно смысловых фамилияхlj_valya_1518-03-2022 16:00
Оказывается, в русской классической литературе одним Островским могло быть больше. Это я узнала то, что могла бы узнать раньше, если бы интересовалась: что прототипом пушкинского Дубровского был белорусский дворянин Островский. Пушкину о нем рассказал его друг Нащокин. Таким образом, когда Пушкин заменил фамилию - что, конечно же, тактично - "остров" превратился в "дубраву". И фамилия героя стала производить впечатление смысловой: герой - разбойник, атаман, прячется со своими товарищами в лесу. (Аккуратности ради проверила по словарю Даля: "ДУБРАВА, дуброва ж. вообще, чернолесье, лиственный лес; чистый лесок, как дубняк, березняк, осинник; отъемный и чистый остров, парк" (C).) Но только, опять же аккуратности ради, можно сделать оговорку: героев по фамилии "Дубровский" в этом романе два. Кроме сына, Владимира Андреевича Дубровского, есть еще и папа, Андрей Гаврилович. И папа - не разбойник. Оказывается, что фамилия, полученная от папы, невольно определила судьбу сына. Можно взглянуть и иначе: папа Дубровский пострадал из-за того, что он - человек чести. "Терпеть шутки от Ваших холопьев не намерен, да и от Вас их не стерплю, потому что я не шут, а старинный дворянин." (С) Сын его тоже становится разбойником из-за того, что он - человек чести. Поведение разбойника, но связанного требованиями чести, противопоставлено решению продажного суда, из-за которого семья Дубровских и потеряла свое имение. Если суд не исполняет свою задачу защиты права, возвращается самосуд: появляется разбойник, но ограничивающий себя в средствах (хотя бы до времени), потому что с его точки зрения дискредитированный суд больше не может его сдерживать. В "Капитанской дочке" разбойничья песня, которую в присутствии Гринева поют Пугачев с братцами и о которой Пугачев говорит, что это его "любимая песенка", тоже начинается с образа дубровы:
"Не шуми, мати зеленая дубровушка, Не мешай мне, доброму молодцу, думу думати" (C).
Фамилия Пугачева смысловой фамилией литературного персонажа считаться не может: это - фамилия исторического лица. Но в толковых словарях можно найти слово "пугач", от которого фамилия образована. (О Пугачеве в романе Пушкина , когда Пугачев появляется под Белогорской крепостью, говорят "Пугач пришел"). Пугач: 1. Детская игрушка в виде пистолета, стреляющего пробкой. 2. Большой ушастый филин, воющий по ночам (обл.). (толковый словарь Ушакова Д.Н.) Детская игрушка в виде пистолета. (Толковый словарь Ожегова. С.И.) Игрушечный пистолет, стреляющий пробкой или пистонами. (Ефремова Т.Ф. Толковый словарь русского языка). Фамилия Пугачева образована именно от слова "пУгач" в значении "филин". "Семья Емельяна издавна проживала в станице Зимовейской. Среди казаков числились отец Иван и дед Михайла. Прозвище деда Пугач, по-украински «филин», положило основание фамилии Пугачевых". (C) (В. Буганов. "Пугачев" (ЖЗЛ), Москва: "Молодая гвардия", 1987.) Можно решить, что в романе "Капитанская дочка" фамилия Пугачева, исторической фигуры, тоже оказывается смысловой, но нечаянно: "тот, чье имя наводит страх", "о ком страшно даже слышать". И это впечатление не меняется от того, что Пугачев приносит добро герою и сам погибает. Он страшен. Тем большее значение приобретает его доброе дело - по сравнению с дурными делами. Так, когда думаешь о характере литературного героя, имя или фамилию его, возможно - по привычке, хочется истолковать в соответствии с характером. Даже если сперва был человек с этим именем или фамилией, а потом уже - художественное произведение о нем.
Эта выставка была уже давно - в октябре 2008 года - в Митрополичьем доме киевского Софийского собора. Я туда попала, придя нарочно на другую выставку там же, но и на этой выставке сделала несколько фото, которых почему-то сразу же не выложила. Наверное, из-за занятости. Покажу их сейчас. Тема - подходящая для весеннего и женского праздника.
Сначала - некоторые фрески в здании:
А теперь - предметы на выставке:
Декоративное изображение киевского Софийского собора:
И другой важнейший религиозный сюжет, который, конечно же, вы узнали:
А другая выставка, на которой я в тот же день там же была, называлась "Аполлон в кузнице Вулкана", и выставлена там была бронзовая скульптура из коллекции Людовика XIV.
Свой стишок об абсолютном милосердииlj_valya_1505-03-2022 15:55
Так как вера в него понадобилась.
Богородица на минарете
Ее увидит гость и помнит долго, А сам старинный город уж привык: Мадонна пляшет в небе, над щебенкой, В венке из звезд, свет чистоты - от них.
На минарет ее как знак победы Поставили, чтоб уязвить врага, Но на любых она глядит без гнева, На высоте от злобы далека.
Здесь - памятник борьбы известной, трудной, Но зритель тот, что от нее храним, Не видит спора башни и фигуры: Две веры символ создали один.
Защитница - для всех, чужих не знает. Не раз уж было: тучи впереди, И просьба к ней летит: "В борьбе будь с нами!", И просьба: "Нас в несчастье пощади!"
Темнеет небо, возвращаться - грозам, Изведал город вереницу бед, Но есть она - чтоб проходили слезы, Чтоб был страдавшим милости ответ.
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
