Автор rotmistr1980,



И чего только не было в этом кабинете. Стол был завален книгами и морскими картами, у окна на табурете замер искусный макет парусника, а в углу стояли разнокалиберные мушкеты. Посреди комнаты, возле кучи разнообразного холодного оружия валявшегося прямо на полу, замер высокий молодой человек с непослушными тёмно-русыми волосами и пронзительными серыми глазами, в алом кафтане с позументами. Он ловко размахивал широким клинком, с филигранным эфесом, нанося молниеносные удары невидимому противнику.

- А, правда, что испанские клинки так хороши, как про них бают?
- Ийе, вашье величество. Самие лучшие!
- А пушки, чьи самые мощные?
- Ммм, навьерно францзуские. Хотя... и шведски хорьоши.
- А мушкеты?
- Англичкие и немьецкие Пьётр Алексеич, безспорно.
- Стоят наверное немало?
- Всье хорошьие весчи, хорошьё стоят. Русски нье умьеют делять таккое оружье. Придьётся пакупать.
- Нет, покупать дорого, будем сами делать. Не сразу, но справимся.
- Но Пьётр Алексеич иэто не возможьно.
- Для русских нет ничего невозможного. Мы научимся.
- Прайдут десятьлетия.
- Годы Лефорт, годы.
- Не вьерю.
- Наступит день, когда русское оружие и русский солдат будет обращать в бегство самые сильные армии мира. Кто у нас там силён в сухопутных сражениях? Англичане?
- Ньет, англичане сельны на морьях, а на сушье безпольезны. Швьеды непобедьимы.
- Шведы значит? Вот шведы и будут бежать от русского солдата, а российские корабли бороздить просторы морей и океанов наравне с британскими. Наш флаг будет узнаваем от северных морей до жарких…

- Ха-ха-ха! Вьи фантазьёр вашье величество! Насмешьили старьика!
- Насмешил? Лефорт предлагаю тебе пари!
- Интерьесно, сльющаю.
- Спорим, что через четверть века Россия станет империей и всё сбудется, так как я рассказал?
- На что Пьётр Алексеич?
- С меня двести рублей золотом, а с вас… ну хотя бы ваши знаменитые серебряные часы!
- Ийе, я согласьен. По рукам!
- Проиграешь старый лис.
- Йето врядьли.

* * *
Читать далее...

Автор Дэйв_Макара,

Глава 4


Возвращение к реальности было...
Противным.
А лыбящееся е... х... р... Лицо эльфа и вовсе не радовало.
А его белый халат - пугал до усрачки!
Увидев, что я пришел в себя, гольф улыбнулся еще шире и я понял, что полярный лис уже хохочет над моей могилкой...
Увы, продать свою, нежно любимую шкурку "подороже" не получится от слова "совсем" - мало того, что меня со знанием дела привязали к операционному столу, так еще и, судя по состоянию, совсем недавно кто-то влепил мне блокаду, "отрезав" медикаментами всю нервную активность.
Да и чувство легкой эйфории, знакомое мне по аппендицитной операции, так же тыкало носом в реальность глубины моего падения.
Читать далее...

Прошёл слух, что нормальных грибов нет, есть только лисички.
Это после ливней и прошедших грибных дождей.
А я что, взял палку, корзинку и в лес...хожу такой, кроме змей никого не встретил.

А обидно.

Зашел в магазин игрушек, купил муляжи лисичек, в корзинку положил.
И снова в лес.
А навстречу три женщины, заглядывают в корзинку, вытягивают носы:
- Где набрали?
- Там.
Показываю направление, они убегают.
Трое в сапогах, как коты маркиза Карабаса.

На вокзале потом?
Иду гордо, несу типа улов, домогают, где насобирали?
- В Старой Малуксе, там их полно.
Слышу, сзади женщина говорит мужу:
- Я тебе говорила! А ты не верил! Завтра едем!!!
Люблю тролинг.

Покушать пришлось пельменями.
Никогда не подводят.
А лисички? Когда они есть, они жёлтые, когда их нет, тупое лето.

Автор Maxfactor72,

Глава 15. Городские приключения


Эвелина дернула меня за рукав:
- Надо идти в гостиницу… или таверну. Сейчас на улицах опасно.
Я вспомнил, что на ночь ворота закрываются.
- Чувствую себя полным кретином. Не хочу ночевать в Реггане.
- Сам виноват, - безразлично ответила Эвелина.
- Конечно, сам. Зачем я потащился на пристань? Там же одни корабли! И ладно бы турбоэлектроходы, так нет же – какие-то утлые деревянные посудины.
- Может, сегодня город и не уйдет на дно…
- Я не об этом. Разумеется, он вряд ли утонет сегодня ночью. А если все-таки утонет – туда мне и дорога. Мне просто не хочется ночевать в ваших клоповниках! Но все-таки придется, – заключил я.
Мы пошли по улице. Луна понемногу поднималась. Становилось все светлее. Теперь я не спотыкался о проклятые булыжники на мостовой.
- Стоять! – чья-то тень вышла из переулка, перегородив нам дорогу. – Руки по швам!
Я оглянулся: сзади приближались еще двое. В лунном свете блеснули ножи. Я тайком вытащил из сумки светошумовую гранату.
- Отдай нам деньги и девочку, и мы тебя не тронем. Девчонку отпустим… позже.
Так я и поверил. Скорее всего, наши тела найдут в ближайшей канаве с перерезанными глотками. Личности подобного склада ума свидетелей не оставляют. Правда, Эвелина проживет чуть дольше, но вряд ли она будет этому рада.
- Здравствуйте, разбойники. Не повезло вам, друзья! – поприветствовал я сомнительную компанию.
- Что ты сказал? Почему не повезло? – спросил сбитый с толку главарь.
- Закрой глаза, открой рот и заткни уши, - шепнул я Эвелине.
Она знала меня мало, но уже достаточно хорошо, чтобы строго выполнять мои приказы. Я кинул гранату под ноги главарю, зажал уши и зажмурился. Кто не спрятался, я не виноват!
Вспышка, словно ядерный взрыв, ослепила меня даже сквозь сомкнутые веки. Гром взрыва молотом ударил по голове.
Когда я открыл глаза, разбойники корчились на земле.
- Я ничего не вижу! – стонал главарь. – Я ослеп!
- Конечно, - пояснил я, забыв, что он вряд ли меня слышит. – Вспышка полностью разлагает родопсин. Ничего, через несколько часов прозреешь.
Эвелина выхватила меч и бросилась к главарю.
- Стоп! – приказал я. – Оставь их!
- Почему?!
- В городе есть стража?
- Да…
- Значит, она уже спешит сюда. Ты же не хочешь, чтобы нас обвинили в убийстве беспомощного человека?
- Но если он…
Читать далее...

Автор rotmistr1980,


В сумраке бара двое, прихлёбывая дешёвое, разбавленное ржавой водопроводной водой пиво, замышляли неладное.


- Обведём её в два счёта.
- Думаешь?
- Конечно. Главное брата её, этого упрямого ублюдка нет. Навешаем ей лапши на уши, погрузим трицератопсов в фуру и всё! МЫ БОГАЧИ!
- Не знаю. Раньше ты также говорил. Жители Техаса недоверчивы и осторожны.
- Раньше нам мешал её брат. Этот чёртов хромой гад ни в какую не соглашался на нашу цену. Бывшие солдаты все упрямы.
- С ним всё пошло не по плану.
- Но мы же с ним разобрались! А это всего лишь глупая баба. Приехала вступать в наследство. Может ей динозавры и не нужны вовсе…
- Она русская.
- И что? Это же хорошо! Значит она не знает наших законов. Притворимся агентами «АРИЯ», документы у нас почти настоящие…

- Она русская.

- Да что ты заладил? Русская-русская…
- Моя матушка говорила, что с ними связываться не стоит. Увидел - беги!
- Так и говорила?
- Ага.
- Так это поди шутка была?
- Вряд ли.
- Всё это глупости. Завтра мы будем богачами. Поживём как короли. Звони Бобу, скажи нам понадобится его фура. И Глену набери, пусть прихватит винтовку. Приоденемся в костюмчики, сунем ей в лицо документы, скажем она дескать нарушает закон штата или ещё что-нибудь, предложим купить у неё динозавров, а если не согласится… пристрелим её.
- Прямо так сразу?
- А чего тянуть? Братик-то её нам чуть кишки не выпустил. Только на этот раз подстрахуемся. Пока мы будем её забалтывать Глен подберётся сзади и возьмёт её на мушку. Как план?
- Вроде ничего.
- Вот и отлично. За дело.

* * *
Читать далее...

Автор Дэйв_Макара,

Глава 3


"... Сколь веревочке не виться..." - Подумал я, ругая себя за то, что решился метнуться по каньону на байке, а не использовал для этого дельтаплан! - "Вот, чего мне было не забраться на скалу и не сигануть вниз на треугольном крыле, легком, почти невидимом, удобном быстром?!"
Теперь за мной гналась объединившаяся группа людей и эльфов, злая, сосредоточенная и хорошо подготовленная - явно с орбиты спустили им этот пяток глайдеров, причем, судя по очередям - глайдеров военных, переделанных под нужды планеты, с пулеметами вместо бластеров и, судя по захлебывающимся движкам и черным выхлопам, нашелся-таки умелец, пристроивший ДВС вместо миниреактора...
Увернувшись от длинной очереди, прошедшейся по стенке каньона с громким треском, проскользнул под нависшей скалой, сбросил скорость и попытался спрятаться в густой тени.
Ага, сейчаз-з-з-з!
Злые мои погонщики, обиженные, что два глайдера я им ссадил на землю, без единого выстрела, собрались в кучку и очереди зацокали по камню все ближе и ближе.
В следующий раз, фиг я отправлюсь в дорогу на "кошачьем" байке. Он, конечно, быстрый и легкий, маневренный и маленький - хрен попадешь! - но вот из оружия на нем, исключительно то, что взял с собой.
А с собой я взял сущую безделицу калибром в 9мм!
Читать далее...

Автор brombenzol,


Старики сказывали, давно это было. Деды их дедов не застали, но от родителей слышали да сыновьям пересказали. Правил тогда на Руси царь Горох. Вставал спозаранку, ещё до первых петухов, и такой неугомонный был, что никому в стране спать не давал. Выскочит из дворца чуть не на босу ногу и давай проверять, чем подданные занимаются. Кого за долгий сон пожурит, кого – за двор неприбранный, кого – за скотину некормленую. И так приучил народ, что стоило царю на день с похмелья приболеть, как в стране полный бардак начинался.

Была у царя Гороха жена Молчана, две дочери – Несмеяна и Хохотана и сын Иван-Дурак. Да ещё друг по переписке был, король английский по имени Артур. Жена у Гороха по дипломатической части работала, когда отказаться от заморских предложений нельзя, а согласиться тем более. Дочери по очереди образованием в стране занимались. А царский сын для умного дела рождён был, но пока умного дела всё не приключалось и не приключалось, так что в ожидании Иван-Дурак ваньку валял да баклуши бил.

В лето позабыл какого года, аккурат на Ивана Купалу, гонец привёз царю письмо от заморского друга Артура. Половины разобрать нельзя было потому, что гонца на улицах народ по древнему обычаю из вёдер обливал, а вторую половину потому, что не по-русски писана. А единственный в царстве толмач накануне белены объелся, сыграл в ящик, дал дуба и копыта отбросил. Царь на всякий случай над могилой письмо прочитал, на чудо надеясь, но толмач от царского акцента в гробу несколько раз перевернулся, а по существу ничего не сказал. Решил тогда царь всей семьёй ехать к Артуру в гости: вдруг чего случилось? Подданных, конечно, жалко – безцаревщиной на время останутся, а что делать? Сам погибай, а товарища выручай.

Запрягли три кареты, присели на дорожку, помолчали да и двинулись в путь. В первой карете царь с женой едет. Во второй – их дочери с сундуками нарядов. А в третьей – Иван-Дурак-царевич, один-одинёшенек. Горох и в пути никому покою не дал. Сыну обрывок письма вручил и велел английский язык по нему учить. Иван-Дурак письмо вертел-вертел, никак понять не мог, где верх, а где низ. Так вверх ногами и принялся зубрить. Дочерям царь повелел шарфы в дороге вязать для подарков рыцарям Артура. Оказалось тут же, что дочери-растяпы пряжу забыли. Царь осерчал так, что поначалу отречься от них хотел и из карет прямо в глухом лесу высадить, да отцовское чувство взыграло. Сжалился. Приказал принцессам ихние вязаные наряды из сундуков достать, распустить на нити и в шарфы перевязать. В деревнях, что по пути попадались, царь на ходу советы из окна давал. Как пахать да что сеять да когда урожай собирать. Уже чужеземные деревни пошли, а он всё не унимался. Только дивился, отчего шапки перед ним ломать перестали.
Читать далее...

Автор Борис Богданов bbg,

Часть третья. Тайна
Год 3069-й
Глава 21. Трепет моря



– Располагайся! – кивнул Парго на двери каюты. – Я только устрою твоего друга и вернусь.
Тайна вошла. Всё здесь говорило о вкусе осиянного фэя Парго. Его любимая шляпа. Рубашка, в которой Тайна видела его не раз. Трубка, наполненная его любимым табаком. Конторка, заваленная исписанными листами. Его почерк!
Тайна взяла один лист, присмотрелась, помотала в недоумении головой. Знакомые летящие буквы не складывались в слова. Вернее, получившиеся слова не имели смысла! Зачем это и что значит? Зачем писать бессмыслицу? Здесь зачёркнуто слово, здесь – целая строка, а вот тут рука Парго вымарала целый абзац...
– Не мучайся, – раздался голос Парго. – Это тайный язык, ты его не знаешь.
– Я...
– Вот, смотри, – Парго отобрал у Тайны лист, ногтем отчеркнул одно из слов. – Это значит «друг», это – «просьба», – он усмехнулся. – Такая просьба, которая неотличима от поручения и почти равна приказу.
– А... это? – ткнула пальцем Тайна.
– Имя, – ответил Парго. – Человека, которому я писал письмо, зовут Пуэрто. Это простой язык, ты научишься быстро, если захочешь и если заслужишь.
– Я хочу, – сказала Тайна. – Научишь меня?
– Ты забыла второе условие, – без улыбки сказал Парго. – Надо заслужить.
Какие замечательные у него глаза! Они смеются даже тогда, когда он серьёзен. Быть рядом с ним, знать то, что он знает, что может быть лучше?
– Я хочу заслужить, – заявила Тайна. – Я готова. Что надо сделать?
– Это будет тяжело, это будет горько.
– Ради тебя я сделаю всё! – воскликнула Тайна. – Почему ты мне не веришь?
– Очень хочу тебе верить, – сказал Парго. – Идём.
Читать далее...

Автор Maxfactor72,

Глава 14. Ужас мастера Мефуса


Несмотря на неудачу, Эвелина и на улице осталась принцессой. Холодной, надменной, и до отвращения расчетливой и проницательной.
- У правителя на меня зуб, - спокойно, без эмоций, сказала она. – Отряд в пару сотен человек он мог бы отправить мне в помощь.
- Экспедиционный корпус, - издевательски ввернул я.
Эвелина в очередной раз приняла мои слова всерьез:
- Именно. Наверное, Кеммлер с Андроником заодно… Нет, вряд ли. Слишком они разные, чтобы договориться.
- Кто такой вообще этот Андроник?
- Не знаю. Он явился неизвестно откуда. Сначала служил моему отцу, потом поднял мятеж и привел кочевников.
- Я как-то читал древнюю историю. Был давным-давно такой император. Он очень любил власть и женщин.
Эвелина заинтересованно посмотрела на меня:
- Насколько мне известно, Андроник к женщинам совершенно равнодушен. Может, он любит мужчин? Говорят, среди кочевников это встречается намного чаще, чем среди горожан.
- Вот даже как? Наш Андроник плохо кончил. Ему отрубили руку, повесили вниз головой, отрезали мужские причиндалы и забили палками.
- Я бы с удовольствием проделала все это сама, - Эвелина положила руку на рукоятку меча. – С нашим Андроником.
- Как твой отец сбежал из столицы? – резко спросил я.
- Успел в последнюю минуту. Отец не хотел покидать замок. Тогда рыцари связали короля. Представляешь, рыцари связали короля? Но у них не было выбора. Если королевскую семью убьют, Андроник станет законным правителем.
- Значит, возвращаться тебе нельзя.
- Пока нет. Я же главная наследница трона. Мой брат в очереди только после меня. Младшая сестра – после него.
- Еще раз удивляюсь, как тебе позволили ходить с рыцарями в походы и драться на мечах вместо королевских балов и приемов.
- Они пробовали меня запереть в комнате. Ха-ха! Я сбежала, закрутила роман с менестрелем и заявила, выйду за него замуж. Вот тогда отец смирился.
- Бедный менестрель…
- Бедный! Скажешь тоже! Менестрель от всей этой истории больше всех выиграл. Ему дали рыцарский титул и обручили с самой красивой фрейлиной. Чтобы лишнего не болтал.
- По моему, куда проще шлепнуть его… или на дыбу.
Читать далее...

История восемнадцатая

Сова и русал

- Откуда ты взялся?

Автор Шраупенмайстер,

Аннотация
В стенах токийской допросной, где холод флуоресцентных ламп обнажает каждую тайну, сталкиваются два мира. Инспектор Танака расследует убийство известного художника. Его единственная свидетельница — юная Акари Сато, чье поведение напоминает странное оцепенение, вызванное не наркотиками, а глубоким шоком и невыносимым стыдом. В этой истории, где каждый взгляд — отдельный поток сознания, а шелковый шарф становится ключом к жуткой правде, детективу предстоит прорваться сквозь барьеры японской культуры и диссоциации, чтобы услышать голос, который слишком долго молчал.

Глава I. Холодный свет и застывшее время

Холодный свет флуоресцентных ламп безжалостно обнажал каждый изгиб пространства допросной комнаты, каждую пылинку в неподвижном воздухе. За окном, скрытым плотными жалюзи, давно наступил день, но здесь, в стерильном кубе, время словно застыло. Воздух, пропитанный запахом старой бумаги и чем-то неуловимо металлическим, давил гнетущей тишиной.

Синтаро Танака, инспектор с многолетним стажем, оперся локтями о полированный стол, приковав взгляд к девушке напротив. Акари Сато, старшеклассница, чья юность казалась болезненно хрупкой, сидела идеально прямо. Ладони были сложены на коленях, опущенный взгляд цеплялся за невидимую точку на полу.

Глаза Акари пустовали, словно застекленевшие, движения — едва заметно, но тревожно замедленны. Состояние девушки не походило на обычный испуг или притворство. Танака улавливал в её поведении нечто, знакомое по людям в глубоком шоке или особой отрешённости, напоминающей воздействие сильных веществ.

Инспектор прекрасно знал это состояние: Акари демонстрировала гаман — непроницаемую стойкость, способную скрыть что угодно: от глубочайшего шока до ледяной вины. Но сегодня, глядя на столь юную фигуру, гаман казался особенно неестественным, почти патологическим. Убийство известного художника Сайто-сенсея было свежим и жестоким — сквозное ножевое ранение. Акари, его ученица-помощница, оказалась последней, кто видел его живым.

Мозг Танаки работал как отлаженный механизм, анализируя каждое движение, каждый вдох девушки.

— Я ничего не видела, инспектор, — едва слышный шепот вежливости, способный просочиться сквозь мельчайшие щели, но не дававший ни единой зацепки. — Я просто... пришла на работу.

Инспектор чуть отстранился.

— Пришли на работу в семь утра. Тело нашли в семь пятнадцать. Как вы могли ничего не видеть? — Он ждал.

Ответ последовал так же тихо, с той же странной отстранённостью:

— Я... вошла, увидела его, испугалась и убежала. Я не хотела... создавать проблем.
— Создавать проблем, — прошептал Танака, повторяя её слова. Не «позвонить в скорую», не «спасти человека», а «не создавать проблем». Инспектор уже ознакомился с предварительными результатами: в крови Акари не обнаружили следов недавнего употребления наркотиков. Однако тест показал наличие алкоголя, принятого несколькими днями ранее — как раз в предполагаемый период преступления.

«Алкоголь... За несколько дней? — мысленно проговорил он. — Совпадение с вечером, когда Сайто мог быть особенно „требователен“? Или попытка заглушить ужас до обнаружения тела? Но её нынешняя отстранённость — не похмелье. Это что-то иное, глубже...»

Всё это напоминало стену, возведённую из ва — стремления к гармонии, избегания конфликтов. Для Акари, как инспектор понимал, это мог быть единственный способ выживания. Однако Танака не мог позволить себе мягкости. Он чувствовал: за её спокойствием скрывается не просто преступление, а нечто гораздо более глубокое и болезненное. Нечто, ведущее к потере лица, к хадзи, к позору, который для японца зачастую страшнее смерти. Вероятно, этот позор касался непосредственно её и был не связан напрямую с убийством, но с тем, что она скрывала.

«Такая молодая, а уже такая стена», — мысленно подытожил он.

Читать далее...

Автор rotmistr1980,



- Ерёмин!
- Я здесь господин начальник тюрьмы!
- Как наш заключённый?
- Заключённый? Петрущенко убивец который?
- Меня твой душитель не волнует. С ним всё ясно. Как там у нас политический? Ну этот который у них казначей?
- Джугашвили , ваше благородие?
- Да, грузин.
- Молчит господин начальник тюрьмы.
- Хм, Рукавишников с ним работал?
- Третий день работает.
- И как?
- Молчит шельма. Как воду в рот набрал. Рукавишников ярится.
- А что случилось?
-Ну так он его бьёт, а тот только улыбается.
- Так уж и улыбается?
- Ваше благородие сам видел. Лично.
- То есть никого из своих он не выдал и о местонахождении партийной кассы не рассказал?
- Никак нет, господин начальник тюрьмы.
- Вечером я загляну к вам. Посмотрю на этого Джугашвили. Ясно?
- Ясно ваше благородие.
- Все пошёл вон. Работайте.

* * *
Читать далее...

Автор Марат_Валеев,

Бессмертный подвиг Александра Матросова, совершенный им в бою с фашистами у деревни Чернушки Калининской области 23 февраля 1943 года, стал одним из ярчайших символов Великой Отечественной войны, во имя достижения победы в которой советские бойцы проявляли невиданные примеры мужества и отваги.

Сегодня известно, что не один Александр Матросов оказался способен на самопожертвование, причем уже в первые месяцы сражений с гитлеровскими войсками. Но почему именно он считается «зачинщиком», если можно так сказать, подобного бессмертного подвига? А дело всё в том, что, когда Александр Матросов пошел в свою последнюю атаку и пожертвовал жизнью, чтобы остановить смертоносную работу вражеского пулемета, в его подразделении находился корреспондент газеты «Красная звезда» Михаил Бубённов. Узнав о подвиге Матросова, он написал очерк и отправил его в свою газету.

Потрясенный редактор постарался, чтобы этот очерк попал к Сталину. Верховный главнокомандующий, прочитав об этом подвиге, сказал тогда: «Вот как надо воевать – равнение на Александра Матросова!». С тех пор Александр Матросов и стал легендой, его имя было на слуху у всей Красной Армии, всего советского народа. Хотя до него такой подвиг совершили, оказывается, уже более ста бойцов.

Первым лег грудью на амбразуру в конце лета 1941 года политрук танковой роты Александр Константинович Панкратов. В списке этих героев есть даже девушки – Римма Шершнева, которая закрыла своим телом амбразуру дота в 1942 году, Нина Бобылёва, Александра Нозадзе.

Как мы знаем, сибиряки на фронтах Великой Отечественной войны дрались отчаянно. И потому неудивительно, что среди уроженцев Красноярского края тоже нашлись воины, отдавшие свои жизни при аналогичных обстоятельствах.
Читать далее...

Автор Григорий_Родственников,

Джузеппе Кулито торопился. На улице уже стемнело, а толстосумы из Синьории экономили на факелах. И вот результат: не заметил лужу и промочил ноги, да и сам запачкался что бес. Как теперь в харчевне показаться? Срам один, да и только. Но Кулито не остановился, хромал дальше. Не зря же старый приятель Бруно за ним мальчишку послал. А значит, завелись у дружка денежки. Уговор у них давний: «Сегодня я тебя угостил — завтра ты».

Вот и заведение лысого Коррадо — «Сдобная булочка». Ветер раскачивает на поржавевших цепях вывеску, на которой изображена пышная красотка с таким глубоким декольте, что у мужиков аж дух захватывает. Правда вместо грудей — два сдобных панетонне, политых вареньем.

Джузеппе сдвинул шляпу на затылок и толкнул дубовую дверь.

Глаза не сразу привыкли к яркому свету, он подслеповато щурился, выискивая приятеля.

Тот нашёл его первым:

— Где ты лазаешь, старый осёл?!
— Так спешил, как мог, — оправдывался Кулито. — Знаешь ведь, нога у меня больная. У тебя появилась пара медяков нам на угощение?
Бруно потёр мясистый красный нос и усмехнулся:
— Почти угадал. Вон, видишь, за дальним столиком сидит вельможа в дорогом плаще?

Джузеппе утвердительно кивнул.

— Этот дурачок, — зашептал Бруно, — угощает всех вином за байку. А кто у нас в городке главный враль? Правильно — ты. Сейчас наплетёшь простофиле небылиц столько, что нас из кабака Коррадо вынесут. Пошли скорее, я тебя ему представлю!

Бруно растолкал толпившихся на пути пьяниц, подошёл к сидящему за столом господину с худым аристократическим лицом и заорал:

— Синьор, вам несказанно повезло! К нам зашёл знаменитый сказитель Джузеппе Кулито! Он знает столько историй, что вам хватит на целую библиотеку!
По залу прокатился хохот. Раздались крики:
— Да! Джузеппе может!

Незнакомый оглядел «сказителя», неодобрительно покосился на его грязные башмаки и сухо произнёс:
Читать далее...

Автор Svetlana_K123,


Одним ранним летним утром, когда Солнце, умывшись в росе, и сев на невидимые качели приготовилось к полету над Небосклоном, проснулся Ветер. Принюхался к миру. Пробежался по округе, заглядывая в неплотно закрытые ставни деревенских домов, играя дорожной пылью и облизывая лица прохожих.

Ветер знал, что угомонится к полудню, потому спешил нарезвиться всласть. Он не любил зной. Потому в полдень предпочитал отлеживаться в тенистой рябиновой рощице у Лесного Родничка, а то и притаиться в избе у старика Генки, что всегда забывает прикрыть ставни и никогда не запирает дверь: говорит, дома все равно брать нечего, а гостям, даже нежданным, рад.

— Привет, Викуля Викулишна! — крикнул Ветер и помахал пушистым, как у белки или лисы, только серебристо-голубоватого окраса, хвостом.

Дородная Викуля Викулишна, конечно же, не ответила. Не потому что не любила Ветра, а попросту не увидела и не расслышала. Женщине пошел седьмой десяток, в доме четыре ребятенка один другого меньше, что привезли подросшие дети на лето. Куда уж прислушиваться к прозрачным словам?

Кстати о ребятенках…

Ветер пробежался по огороду дядьки Кузьмы, перемахнул через невысокий, слегка покосившийся заборчик, протиснулся в дом через узкую щелочку в оконце и понесся к лестнице, едва не столкнувшись с дедом Сеней.

— Эй, это че по дому сквознячища гуляет? — буркнул Семен.
— За молоком ходила, дверь открывала, видать, впустила озорника, — Викуля Викулишна вошла в дом и принялась греметь ведрами. Но Ветру было уже не до стариков. Взбежал на второй этаж, а там чуть приоткрыл дверь и протиснулся в небольшую светлую комнатку.

Натка еще спала, завернувшись в одеяло так, что даже нос укутала. Девочке пошел четвертый годок, но говорила она уже хорошо, даже все буквы выговаривала. Как и все дети, хотела быстрее вырасти и считала себя самой умной на свете. Но, главное, видела и умела разговаривать с Ветром.

«Странно, — думал он, — вот ее двоюродные братья со мной не общаются и, похоже, не видят, хотя с девчушкой одногодки, почему?»

Он осторожно наклонился над спящей девочкой и лизнул.
Веки дрогнули.
— Просыпайся, соня, уж Солнце высоко, — подул Ветер.
Девочка сложила тонкие губки и подула в ответ. Только потом моргнула и посмотрела на него.
— А я и не сплю, — улыбнулась она. — Ты пришел, чтобы рассказать мне сказку?

Ветер на мгновение задумался.

— Я еще не умею их сочинять, но с удовольствием поведаю одну из тех, что холодными ночными ливнями рассказывает моя бабушка Грозовая Туча.
— Да-да! — засмеялась девочка. — Я очень хочу послушать.

Ветер присел на спинку детской кроватки и начал рассказ:

— Однажды, пролетая над ромашковым полем, мой брат Предливень разворошил листья Старой Ивы…
Читать далее...

Автор Борис Богданов bbg,

Часть третья. Тайна
Год 3069-й
Глава 20. Прошлое и черви



Оказалось, что о любви Тайна не знала ничего. С Трижей у них была простая юношеская страсть, торопливая и неумелая. Аглаш научила её лёгкому – или изматывающему, тупому и быстрому – или долгому и артистическому, самозабвенному или мимолётному, яростному и убийственному или нежному и почти незаметному... совокуплению. Тому, чего требует плоть, и ничему больше. Всё, что она называла любовью, не имело к ней отношения.
Только сейчас, с Парго-Ртутью, Тайна поняла, что значит любить. Улетать и возвращаться, падать в бездну и подниматься в облака, отдавать всю себя и получать любимого взамен, всего и без остатка. Днём и ночью, без отдыха и остановок. Зачем отдыхать, если любимый не устаёт?
– Ты другой, – сказала Тайна в минуту передышки. Отвалилась в сторону, судорожно втягивая в себя воздух.
– Какой? – сонно спросил Парго.
– Не такой, как другие...
– Конечно, я другой, – пробормотал Парго. – Все люди разные. Не говори мне о них. Ничего не говори.
– О ком? – вяло удивилась Тайна.
– О других любовниках, – сказал Парго. – О том, как они любили тебя, и как ты любила их, и что вы делали вместе. Это неинтересно.
Он протяжно зевнул и заворочался, отползая.
– Ты не понял, – сказала Тайна. Внутри стало холодно и дрожко. То, что она собиралась делать, называлось предательство. Или что-то очень близкое. – Ты не понял, – повторила она. – Ты алонкей, но ты совсем не алонкей, не чудовище, как все остальные. Воин, убийца, но не чудовище.
– Что?!
Сонливость мигом слетела с Парго, он сел, заглянул Тайне в лицо:
– Что ты имеешь в виду? Почему чудовища?!
– Мой отец заболел, – начала Тайна. – Так мне рассказывала мать. Он заболел, а Морские не стали его лечить, они скормили его червям. Ты слышишь, червям!
Она кинулась Парго на грудь и зарыдала.
– Червям... – тихо сказал Парго. – Значит, Хельчагу был прав.
– Хельчагу? В чём прав?
– Неважно, – махнул рукой Парго. – Вставай.
– Зачем? – всхлипнула Тайна.
– Ты должна это знать. Так будет правильно. Вставай. Одевайся.
Читать далее...

Автор tinazeibert,


Что наша жизнь – игра.

Как грустно стало на улице Восьмиреченской, когда заболел фокусник. Не было больше слышно его игры на волынке, а из открытых окон не вылетали столпы пламени.
А ведь раньше фокусник очень любил развлекать проходящих зевак огненным фейерверком.
Добрый был фокусник, но одинокий. Не было у него ни семьи, ни детей.

Его любимая ушла от него ещё в бурной молодости, когда он только начинал карьеру, не выдержав его постоянных отлучек и гастролей.
А злая судьба, дабы больнее ударить артиста, свела его любимую с лучшим другом.

Фокусник частенько навещал молодую семью и мог долгими часами задумчиво любоваться молодой девушкой.
Вскоре его друг заметил что-то неладное и, отозвав фокусника в сторону, смущённо попросил больше не приходить в их дом.
А потом их семья и вовсе уехала из их маленького городка в неизвестном направлении. Совсем худо стало фокуснику.

Его сердце разрывалось буквально на части оттого, что он так бездарно потерял свою любовь. Пытался он залить своё горе виски и новыми встречами, однако это быстро ему надоело.

Ни одна девушка не могла сравниться по красоте и уму с милой его сердцу.
«Она звезда. Но не моя…»
Ничего не оставалось фокуснику, как занять своё время работой, в которой он на удивление быстро добился высоких успехов.

К 25 годам он объездил с гастролями с десяток городов и стран. Были среди них и Лондон, и Зальцбург, и Чехия. И везде молодое дарование встречали улыбками и аплодисментами.

А молодые одалиски с интересом заглядывались на молодого, черноглазого человека с аристократической внешностью и манерами.

Но не замечал он всех этих страстных взглядов. Его сердце уже давным-давно было закрыто на замок.
Лишь одна могла его пробудить, но этому не суждено было сбыться…

Холодный ум и расчёт помогли артисту скопить немалое состояние. За 19 лет гастрольной жизни он сумел взойти на самую вершину цирковой карьеры, взлететь, так сказать, под купола цирка…

И теперь он наконец-то мог позволить себе пожить в собственное удовольствие, ведь у него имелось для этого всё необходимое. Большой загородный дом, любимый попугай Зорро, дорогое французское вино, шикарная коллекция фарфоровых статуэток, привезённых из тех городов, где он бывал когда-то на гастролях.

Редко теперь выступал фокусник в цирке за деньги, всё больше на улицах города, на радость прохожим.

Каждый вечер он выходил на площадь и делал свои лучшие фокусы. И всегда, в конце представления, он просил у толпы маленькую монетку, которую подкидывал в воздух и говорил:
Читать далее...

Автор Maxfactor72,

Глава 13. Правитель Кеммлер

Городская администрация… мэрия или как там она называлась, размещалась в трехэтажном, облицованном мраморе здании с барельефами. Они напомнили мне завитушки, которыми Вилли Пат украсил свой любимый двуствольный пистолет. Кажется, он назвал этот стиль «барокко». А может быть, «модерн».
У парадной лестницы скучали два стражника с перекрещенными копьями внушительных размеров. Я подумал, что если связать два древка в одно, то получится неплохая мачта для антенны. Впрочем, мне нужен выходной каскад передатчика. Его из копий не сделать никак.
Мы поднялись по ступеням. Стражники даже не пошевелились. Вот это демократия! В мэрию, оказывается, пропускают всех, независимо от статуса и происхождения! Впрочем, как выяснилось чуть позже, я ошибался. Беспрепятственно стражники пропускают лишь в приемную.
Меч бил меня по ногам. Я перевесил оружие за спину и едва не превратился в ледяную статую от повелительного взгляда Эвелины. Пришлось подчиниться. Ей лучше знать местные обычаи. Как-никак, это она у себя дома. Я – всего лишь незваный гость.
Мы застыли перед массивной деревянной дверью. Резные створки двери вдруг распахнулись сами – очевидно, сработал хитроумный механизм. Мы вошли в холл – большое сводчатое помещение, с нишами в стенах. В центре высилась статуя – склонивший голову человек со связанными за спиной руками. Над его шеей завис обнаженный меч. «Помни о пекаре» - было написано на пьедестале.
В стене отворилась дверь, и вошел пожилой человек в настолько ядовито-зеленых одеждах, что у меня заболели глаза. Даже великолепная седина старика казалась вымазанной зеленкой.
- Кто и по какому делу? - надтреснутым голосом спросил незнакомец.
- Ее высочество принцесса Эвелина Вторая к правителю Бернарду Кеммлеру по неотложному делу, - произнесла Эвелина, глядя так, что ни у кого не осталось бы сомнений в том, что она действительно принцесса. Даже аусвайс был ни к чему.
Читать далее...

Автор Кристиан_Бэд,


Первой как всегда отреагировала амигдала. Это миндалевидное тело внутри височной доли мозга. Его эмоциональное «ой!» лишь на миллисекунды опережает кору, но этого достаточно человеку, чтобы отшатнуться, когда здоровенная шавка взрёвывает и рвёт поводок из рук молоденькой девицы. Человеку достаточно. А мне достаточно, чтобы застыть столбом и не броситься на собаку.

— Простите! Пожалуйста, простите! Рекс раньше никогда! С Новым годом вас, с наступающим!

Девица торопится, краснеет, мнётся. Понятно, что за пять минут до Нового года не выскакивают из подъезда, чтобы выгулять собаку. Её явно ждёт где-то рядом молодой человек с бутылкой шампанского. Они обнимутся, выстрелят пробкой в небо безо всякой боязни разбить Большую Медведицу, и боем курантов станет для них перекачивание сердцами крови. В унисон. А, вон и парень шагает!

Я улыбаюсь:

— Ничего-ничего, вы же видите, я совсем не испуган. С Новым годом, соседка! Ведь новая соседка, да?

— Позавчера переехали, — она нервничает, не решаясь объявить мне, что я — вроде половой тряпки, застрявшей не ко времени между дверью и порогом. — Вы уж не обижайтесь на Рекса, он у нас беспородный.

Я милостиво киваю и смотрю, как девица тащит по новогоднему снегу хрипящего пса.

Не люблю собачек. Не все собачки потеряли нюх от городского смога. Ещё попадаются такие вот Рексы, чующие меня за версту. Волчья кровь...

Крепко сжимаю трость и смотрю на часы. Потом на девушку, которая старательно привязывает психующего кобеля к надёжному забору элитной многоэтажки. Её парень уже открывает шампанское.

Ну вот и ладненько. Пусть выдержанное красное ещё настоится на своём восьмом этаже. Сегодня отмечу грядущее молодым вином. Но пусть сначала это вино подышит немного. В конце концов, для каждого должен наступить Новый год.

https://author.today/work/2196

[359x205]
Автор Валера_Столыпин,




Но сколько б пятниц не было в неделе,
где б не пересекались параллели –
когда из всех примет всего одна
пророчит счастье – битая посуда,
резонно полагая, что отсюда
спасение тем лучше, чем скорей,
душа, поймав за хвост попутный ветер,
холодного прощанья не заметит
последнего из многих октябрей.

Ксения Хохлова

Обстоятельства размеренной, устоявшейся семейной жизни тридцатипятилетнего Виктора Тарханова который год подряд диктовали особые условия романтических встреч с Дашенькой, дружба с которой давно и прочно переросла в откровенные интимные отношения.

Встречались изобретательные любовники в поездах дальнего следования.

Билеты заказывали заранее в обе стороны. Туда – на ранний утренний рейс, обратно выезжали после обеда, чтобы вечером, к приезду семей от стариков, быть дома, успев нейтрализовать азартное воодушевление, многократно усиленное страхом разоблачения, и пряные ароматы запретной любви.

Сценарии поездок, и отказа сопровождать семьи, тщательно продумывали.

Четыре-пять часов в отдельном купе туда, каждый раз в ином направлении, чтобы разнообразить букет впечатлений от пикантного во всех отношениях приключения; неспешная прогулка по памятным местам, шикарный обед в ресторане города прибытия, и посадка на обратный рейс.

Дома старательно смывали с себя следы интимного соприкосновения, до новой встречи успевали надеть личину семейного благополучия, лёгкой сентиментальной влюблённости в детей и супругов, вжиться в роль ревностных хранителей семейного очага.

Свидания эти случались довольно редко, но регулярно.

Любовники за время разлуки (виделись часто, так как жили по соседству, дружили семьями, но старательно напускали на себя сдержанное равнодушие, чтобы не разрушить тайну встреч) успевали нагулять непомерный интимный аппетит.

Желания и сил бесконечно сливаться в экстазе под мерный стук колёс, невольно диктующий ритм единения, хватало с лихвой на всю обратную дорогу, а послевкусия, способствующего пылкости романтического воображения, до следующей увлекательной новеллы, условия для которой должны были сформироваться и вызреть, дабы не вызвать у супругов подозрений.

Удивительным было то, что Виктор никак не мог привыкнуть к неловкому девичьему смущению Даши, несмотря на солидный семейный стаж обоих, а она немедленно впадала в сладкую восторженную эйфорию, стоило лишь посмотреть другу в глаза.

Трепетная робость подруги буквально за секунды воспламеняла его страсть, а она начинала мощно фонтанировать эмоциями и соками под напором воспалённой впечатлительности.

Виктор обожал интимный запах своей девочки (право на ласки с которой, не без основания считал законным), без примеси парфюмерии и косметики, сходил с ума от тонкой прозрачности кожи, сквозь которую видна была ускоренная пульсация насыщенной гормонами счастья крови.

Женщина была осведомлена об этой его слабости, потому в экзотический рейс отправлялась абсолютно естественной, что не совсем привычно: муж любил насыщенные цветочные ароматы и яркие краски, чему она предпочитала безоговорочно подчиняться.

Флиртовать, насыщать пространство общения витаминами страсти, любовники начинали с телефонных звонков.
Читать далее...