История четырнадцатая
Об ушах, причёске и трудностях понимания

- И кто это тебя так? - восхитилась сова, разглядывая Анри.
- Впечатление хотел произвести, - буркнул тот, нервно проведя рукой по волосам.
- Произвёл? – с участливым ехидством поинтересовалась сова. - Какое, кстати, впечатление? Понравиться или чтобы больше не подходили?
- Нет, - ещё более мрачно ответил Анри.
- Почему? И что нет? - изумилась птица. - Такое сложно не заметить.
- Не пришла, - последовал краткий ответ.
- Ай-яй-яй, - сова прищёлкнула клювом. – А что так-то? Обещания выполнять надо. Даже тебе.
- Сам виноват. Ошибся. Никто никуда не собирался идти.
Сова ехидно заухала.
- Странные вы существа, люди. Сами себе придумывают, сами создают проблемы. Торопятся непонятно зачем. А тебе теперь с этой причёской минимум месяц ходить.
- Да отстань ты. И без того тошно. – Анри потянулся к бутылке.
- Давай я тебе расскажу про тебя. Кто-то (не будем когтём показывать, но это был ты, понятно даже ежу) вообразил себя неуязвимым. Да, в общем, и внушил, что ты такой. Неуязвимый в своём равнодушии. А всего-навсего ты маленький мальчик, который никак не может распроститься со своими детскими страхами. И из страха быть брошенным, бросаешь сам. Бросаешь каждого, к кому начинаешь привязываться. Да, у тебя это называется принципами и объективностью, а они все сами виноваты. Кто в чём. Так?
- Они не виноваты, - ответил Анри. – Просто они не такие. Они ошибаются, делают глупости. Притворяются сначала лучше, чем на самом деле.
- Не притворяются, - вздохнула сова. – Они живые. И они люди. А идеальных людей, да ещё и идеальных по твоим канонам, не бывает. Потому либо принимать целиком, со всех сторон. Либо остаться одному и озлобляться на мир всё больше.
- Но она… Она… Зачем? Зачем было устраивать этот непонятный розыгрыш, да так, что я поверил?
- А ты уверен, что это был розыгрыш? Ты уверен, что ты не сам всё придумал, досказал, как и несколько лет назад, за неё то, что у неё и в мыслях не было?
- Уверен. Но как! В самом деле, словно эхо моих мыслей. Тут словечко, там полслова. Я и решил, что она придёт.
- И заранее встопорщился? Принял меры? Чтобы показать, что ты вовсе не герой? Да ты ведь давно это показал. Очень давно. Только тебя, вернее, тебе, прощали, прощали долго. Надеялись, что это временно, что герой вернется и плащ у него снова будет белым. Ты глаза вспомни при последней вашей встрече. Разве там обида была, или всё-таки снова прощение и принятие?
- Не было обиды, - кивнул Анри, темнея лицом.
- А теперь допрыгался. Теперь там уже уверились, в том, что герой не только не придёт, но и не было вовсе никакого героя. Как обычно, сам всё и разбил до донышка. Вот и живи теперь с этим, - сова запрыгала на одной ноге, тыча второй в направлении Анри, - пока волосы не отрастут. Но я к тебе не затем летела, чтобы наслаждаться прекрасным зрелищем. Дело есть.
- Какое дело?
- Про оживший памятник помнишь?
- Угу. Надо Артёма искать?
- Не туда думаешь. На постаменте снова какая-то ерунда началась. Теперь у того, настоящего памятника, кто-то уши до блеска начищает и плащ по-разному перекладывает. А плащ, вообще-то, литой, шевелиться не может, даже под звёздным ветром.
- А уши зачем? – изумился Анри.
- А я откуда знаю? Я их что ли чищу? Может, чтобы заметили неладное. Надо добираться туда и разбираться на месте. Поскольку я с людьми говорить не могу, говорить ты будешь. И не отсебятину, а то, что я тебе скажу. Авось разберемся.
На машине до городка добрались быстро. Отыскали гостиницу, заселились. Заселялся, конечно, Анри, сова удрала на подступах и вернулась только к ночи, неся в клюве клочок бумаги с криво нацарапанным адресом.
- Пошли, - потребовала она. – Сначала поешь, адрес вот, заодно и поговоришь с хозяйкой. А потом памятник покараулить можно будет.
Те самые котлеты тот самый гном, который, к слову, и доложил про уши и плащ, хвалил не зря. Восхитительные были котлеты. А к ним полагалась жареная с грибами картошка и большущая кружка обжигающего чая с лимоном. Сова сидела на спинке соседнего стула и наблюдала за обстановкой и беседой. Хозяйка, к сожалению, ничего не видела, не слышала, но сверкающие уши памятника заметила и она.
На воздух вышли в полночь. Осторожно подобрались к самому постаменту. Анри полез в портфель, достал оттуда туристический коврик и уселся на него. Сова уселась на Анри. Оба замерли, поглядывая на сверкающее в свете фонаря ухо памятника. Пару часов ничего не происходило. Потом постамент слегка тряхнуло, словно кто-то тяжёлый свалился на него сверху. И больше ничего. Потом сверху окатило жаркой волной, да так, что Анри, забыв о предосторожностях и премудростях шпионского дела, отпрыгнул в сторону, а сова взлетела вверх.
- Тебе что, совсем заняться нечем? – возмущённо крикнула сова с высоты.
Анри уже открыл рот, чтобы оправдаться, и тут понял, что не его спрашивают.
От памятника что-то зашипело и захрюкало, хрюканье перешло в не слишком внятное бормотание, в котором удалось разобрать, что делать в самом деле нечего, а тут хоть какое-то развлечение, да и вреда никому не причиняется.
- Вреда не причиняется? – возопила сова, - А уши зачем обсмактываешь? И на сколько тебе этой бронзы хватит ещё? Вот пустоголовое создание!
Сверху забулькало и захрюкало. В хрюканье Анри удалось разобрать жалобы на судьбу, сиротство и недоедание.
- Так, - заявила сова, спускаясь снова на плечо к Анри, - сейчас ты прекращаешь издеваться над памятником и топаешь за мной. А ты, - она обратилась к Анри, - отправишься в гостиницу и будешь меня ждать. Поскольку мы с этим ущербным смоком с крыльями, а ты без. Ясно?
- Но мне же интересно! – попробовал воспротивиться Анри.
- Интересно тебе было, когда ты стригся заковыристым образом. А здесь ты мне подчиняешься. Идёшь спать и ждёшь меня.
На том и расстались. Анри уныло потопал по пустым улицам, теряясь в догадках и в разочаровании.
В гостинице он допил коньяк, забрался в кровать и, как ни странно, заснул даже без сновидений. Под утро его разбудил стук в форточку. Анри вылез из-под одеяла, ёжась от холода и открыл окно. Довольная и грязная сова ввалилась в комнату.
- Отвела я его на свалку. Там машины, банки консервные – металла надолго хватит.
- Кто это был, - вяло спросонок поинтересовался Анри.
- Смок был. Хороший малыш. Повезёт – вырастет в дракона, пока так, жаба с крыльями и огнём из пасти. Но какой-то редкостной породы – металл ему для полного счастья требуется. Вот памятник себе по глупости и назначил в меню. А что там того металла в памятнике – на пару месяцев не хватит. Не мы бы с тобой – так бы лапы и протянул. А теперь будет экологию, - сова хихикнула, - поддерживать.