Смех - это грозное оружие, которым можно
не только больно наказать, но и уничтожить.
Поэтому, как с любым оружием, с ним надо уметь
обращаться. И кто это умеет делать, тот хорошо смеется.
(из сайта для еврейских женщин)
В 20-е годы русский язык стал стремительно засоряться аббревиатурами и канцеляризмами, привнесёнными в массовую печать приснопамятными членами РАППа, в большинстве своём недавними выпускниками малоросских иешив и хедеров. Столь же разительно стали меняться классические русские сатира и юмор. Здесь стала править балом «южнорусская ветвь» советской литературы. Хотя Олеша, Катаев, Ильф и Петров держали ещё её в рамках вкусовых приличий. И, конечно же, не давали скатиться сатирическому жанру в пошлятину Булгаков и Зощенко. Это были последние годы, когда традиции Антоши Чехонте, Саши Чёрного и Аркадия Аверченко продолжали главенствовать в отечественном юморе.
Все изменилось в 50-70-е годы. Что не добил Сталин, довершили расплодившиеся с появлением телевидения мастера так называемого разговорного жанра. На самом деле на сцену мутной волной хлынули недавние «одесские куплетисты». Они и задали тон всей современной сатире и юмору. Однако сколько бы эти молодцы из «быстроупака» ни прятались за посконные псевдонимы, от этого их разухабистого веселья «аля-Иван-Дурак» за версту разило на эстраде голосистой одесской коммуналкой. Впрочем, в этом ничего неисцелимого нет. Нехай, как говорится, валяют Ваньку с «акцентом». Великий и могучий всё переживёт. Просто это уже была не русская сатира и юмор. Совершенно не русская.
Эта тенденция характерна и для других стран. Как-то в газете «Культура» была опубликована статья, вернее перепечатка из зарубежных СМИ, о «доминанте на мировых подмостках эстрады и кино еврейского юмора». Это действительно так. В Америке почти все фельетонисты от Арта Бухвальда до малоизвестного его подражателя из какой-нибудь «Сан-Франциско хроникл» люди одной национальности. Схожая ситуация и на эстраде. Знаменитый Ленни Брюс и другие, менее удачливые мастера разговорного жанра плоть от плоти дореволюционной культурной программы шумных кафешек и ресторанов с улицы Греческой и Дерибасовской. Ещё более наглядно этот феномен проявился в Голливуде. И не только в характерных диалогах тамошних идиотских комедий. Все эти классические киношные падения поскользнувшись на банановой кожуре — тоже оттуда! Конечно, не одни местечковые весельчаки черпали вдохновение в чужих ушибах. Но кто первый наступил на арбузную корку и на кого она, вам вероятнее всего укажут в Одессе: «День получки в порту… на Потёмкинской лестнице… Это ж смех»! Чужая боль — не слеза. Своя… «Даже не думай!»
Эта ненормальная ситуация с «доминантой» одного этнического юмора и сатиры как-то подвигла даже Ефима Шифрина прямым текстом сказать при первом ошеломительном успехе на эстраде Михаила Евдокимова примерно следующее: «Наконец, в наш актёрский цех пришёл русский юморист». В его словах чувствовалась усталость от однообразия шуток своих коллег. К сожалению, это возвращение к народным скоморошьим корням в лице Евдокимова на нём же и оборвалось. Правда, в последнее время на эстраде появилось много артистов весёлого жанра из русской провинции, но тексты их монологов и репризы пишут для них другие. Да и актерские интонации и ужимки у них всё те же — из арсенала прежних «кафе-шантанных» куплетистов. Что само по себе уже пошлость вдвойне. Так что в «деревне Гадюкино по-прежнему идут дожди».
Райкины-жванецкие создали своего рода стандарт — народу, на котором они долгие годы паразитировали, был присвоен статус главного и единственного объекта насмешки.Конечно, существовал ряд чисто формальных оговорок (мол, "бичуются недостатки"), но суть была одна— артисты изощрялись в русофобии, приглашая зрителя стать соучастниками.
Я очень хорошо помню детские впечатления от еще бодрого Райкина, отроческие — от упитанного и подвижного Жванецкого с портфелем, юношеские — от Хазанова, выплевывающего вместе слюнями в зал: "Вобла была!!!" Думаю, не один я