В палатке было темно. Тусклый свет керосиновой лампы только усиливал беспросветное ощущение темноты и ненастья, которой бушевало за тонкой брезентовой стенкой. При этом тусклом свете шел военный совет Отряда сопротивления. Председательствовала Превосходительная сеньора президент Парагвая мисс Руж.
- Итак, - Джолли откашлялась, - в свете последних событий, - полная отчаяния пауза, - мы пришли к выводу, что в наших рядах есть некто, виновный в утечке информации.
Последними событием был захват в плен командора отряда, мракоборца с внушительным стажем, бывшего декана Гриффиндора Мариэтты Раймон. Командор Раймон находился на секретном задании вместе со своим заместителем и мужем командором Альмейдой. Джолли продолжала:
- О секретной миссии знал только актив отряда сопротивления, а это 9 человек. Командор Соммерсет и Альт не в счет. Они не посвящены в детали, а Раймон взяли с поличным, тепленькой, так сказать, - Джолли горько усмехнулась.
Весь оставшийся актив смотрел на превосходительную сеньору во все глаза. Вернее, четыре девятых актива, потому что две девятых были в плену, еще две – на задании, а одна девятая держала речь.
- Ты кого-то конкретно подозреваешь? – Элис Уайтхолл пристально посмотрела на Джолли.
- Подозреваю, - президент величественно кивнула.
- Кого же? – встрепенулся Тео Раймон.
- Ну, явно не тебя, не думаю, что ты опустился до того, чтобы предать собственную мать, - Джолли прикрыла глаза, - я подозреваю нашу «пятую колонну»…
- Кого? Лайта и Монти? – вскинулась Элис, - не может быть!
- На войне может быть все, Элли – Джо сочувственно посмотрела на мисс Уайтхолл, – и тебе предстоит вывести их на чистую воду.
- Мне? – в голосе Элис послышалась паника, но потом она вспомнила, что на войне и что приказы не обсуждаются, - есть, командор Руж.
- Слушайте план, - Джолли понизила голос…

Плану Джо не суждено было осуществиться. Ягами Лайт уже двенадцать часов находился в застенках Темного Ардалиона. Его взяли утром в его кабинете в министерстве Военных дел. Ровно в 10 часов в кабинет вошли двое: Арчибальд Стоунсвилл, гориллоподобный телохранитель Ягами, положенный ему по статусу заместителя министра, и тонкий, высокий бледный молодой человек. Лайт поднял голову от пергамента с планом строящихся в Южной Америке новых военных баз.
- Что случилось, Арчибальд?
- Случилось то, мистер Ягами, - бледный незнакомец еле заметно улыбнулся, - что вы арестованы по обвинению в государственной измене и саботаже.
- Простите, с кем имею честь? – на лице Лайта не дрогнул ни один мускул.
- Чезаре Антонио Мортус к вашим услугам, - молодой человек склонил голову, и Лайт ощутил, что связан по рукам и ногам.
- У вас есть основания для такого серьезного обвинения? – Ягами попытался усилием воли сбросить путы, но это ему не удалось. Он всмотрелся в лицо Мортуса. Тот насмешливо уставился в глаза Ягами.
- Все у нас есть, мистер Ягами… - глаза Мортуса были темны и непроницаемы, - Стоунсвилл, доставьте его по назначению…
- Есть, сэр, - пробасил Арчибальд и направил палочку на Лайта, - Mobilicorpus!
Лайт почувствовал, что его тело плывет по воздуху, а все его попытки как-то освободиться безрезультатны.
- Мистер Ягами, не пытайтесь нам мешать, - услышал он у своего уха свистящий шепот Мортуса. Его лицо напоминало Лайту кого-то, но он не мог вспомнить кого.
- Я уверен, что это ошибка, - Лайт закрыл глаза, чтобы не видеть это бледное лицо.
- Вы прекрасно знаете, что никакой ошибки нет, - Мортус усмехнулся, Ягами кожей почувствовал эту усмешку, - Вы нам больше не нужны, Вы бесполезны, мы Вас убираем…
Мортус произносил слова веско, с театральными паузами. Каждый слог весил, как кирпич. Кирпичи падали на голову Лайта один за другим.

В это время Монти сидел в кустах на опушке сельвы и обмахивался листом магнолии. Лайт должен был переправить ему планы баз с минуты на минуту, но минуты что-то затягивались. Уильям Соммерсет, больше известный, как Командор, и проходимец Альт, спали без задних ног в палатке, поставленной неподалеку. Завтра должна была начаться операция по захвату военных баз.
На траву перед Монти опустился серебристый енот, патронус Лайта.
- Меня схватили, смените место дислокации, немедленно, - патронус растаял в воздухе.

Монти вскочил на ноги, отметив, что даже в безвыходной ситуации герцог не сумел обойтись без заумных слов.
- Тревога, - проревел он.
Через мгновение заспанные партизаны выскочили из палатки. Они тренировались не раз. Еще мгновение, и поляна опустела. Потерявший одного солдата отряд переместился в неизвестном направлении.


- Ты меня удивляешь, Чезаре, в который раз, - император Темного Ардалиона Варфоломеус 1 мешал ложечкой чай в фарфоровой чашке, который ему на подносе подал его бледный и стройный слуга.
- Чем же, повелитель, - Мортус невозмутимо стоял у карты мира на стене и созерцал Европу, сплошь утыканную красными флажками. Красные флажки отмечали города, в которых власть Варфоломеуса была утверждена и признана.
- Ты уверен, что Ягами предатель? Он Читать далее...

Они ходили вчетвером… Почти всегда. Три девочки( с течением времени они превратились в красивых девушек) и мальчик – рыжеволосый представитель страны восходящего солнца. Мел, Дель, Эл и Лайт… Лайт вызывал у всех кучу вопросов. Во-первых, почему этого высокомерного и честолюбивого выскочку Шляпа распределила на Гриффиндор? По мнению многих в Хогвартсе, ему самое место было в активе Слизерина… Но Шляпа решила по-своему… Во-вторых, почему он очутился в компании девчонок? Наверное, ему нравятся полные восхищения взгляды, которые они бросают на него, решило большинство, и было не так уж и неправо. В-третьих, он совсем не выглядел компанейским, но, тем не менее, был в компании. Мел и Дель были сестрами. Их отличало аристократическое происхождение. Кроме того, Дель была чрезвычайно остра на язык, а Мел умела слушать (что ни говори, редкое умение).
Квартет вел бурную общественную жизнь. На втором году обучения четверка основала гильдию второкурсников, которая отличилась в поимке аццкого и кровожадного монстра, который в то время разбойничал на Гриффиндоре. Разбой выразился в похищении Гриффиндорской эстрадной звезды Шуша, кота Элис Арбуза и энной суммы денег. Монстр был повержен, обезврежен и так далее. Лайт приобрел ореол героя и неожиданно понял, что Элис ему нравится не только как друг и товарищ по квартету, а возможно даже несколько больше. Но, подумав немного, Лайт решил, что для большего время еще не настало, да и неизвестно, настанет ли вообще, поэтому свои чувства он упрятал на задворки мозга и сердца. Оказывается, у сердца и мозга есть задворки … На третьем курсе Лайт и Дель основали клинику, в штат которой незамедлительно вошли Мел и Эл. На должность патологоанатома был принят племянник сестер Демьен, к тому времени поступивший на Слизерин. Жизнь клиники была полна бурных событий, в общем, квартет плюс Демьен весело проводили время.
К началу третьего курса Элис поняла, что влюблена. Причем она также поняла, что ее чувства безответны, потому что объект любит другую. Утешений было много. Одно из них гриффиндорский дракон Годрик, нуждавшийся в уходе и воспитании. Второе утешение – кузен. Элис знала, что Себастьян был ей кузеном не по крови. Бабушка подобрала шестилетнего мальчика в лесах Испании, когда Элис еще не было на свете. А когда она появилась, Себастьяну было 8, он был ее нянькой, а потом товарищем ее нехитрых детских забав. Почему-то бабушка не захотела отдать названного внука в Хогвартс. Себастьян Монтигомо закончил школу волшебства в Марзебурге, причем его внимание было посвящено всецело алхимии и некромантии, которой там нелегально его обучил один из почти выживших из ума профессоров. Обучил – это конечно громко сказано. Он дал Монти азы сей науки, а дальше тот ощупью пробирался сам. Монти привез Элис в школу и в этот приезд умудрился познакомиться с Лайтом. Оба испытали друг к другу какой-то нездоровый интерес. Лайт мечтал о господстве над миром. А Монти - о неограниченном поле для упражнений в некромантии. Они почувствовали, что могут быть друг другу полезны. Так начались их странные отношения, переходящие от почти задушевной дружбы к яростной вражде.

Разговор

- Я заметил, как ты на него смотришь, - Себастьян прислонился спиной к дубу, который испокон веков рос на берегу озера и закурил сигарету.
Элис неодобрительно покосилась на сигарету:
- На кого, - она постаралась задать ответный вопрос, как можно более небрежным тоном…
- На герцога, - Монти с наслаждением затянулся.
Элис пожала плечами:
- Тебе показалось, - она отвела взгляд от сигареты кузена и устремила взгляд на горизонт, подернутый дымкой. Она очень старалась не покраснеть, но получалось плохо.
- Ты же знаешь, что нет. Я с пеленок умею определять, что ты чувствуешь, - Монти взял руку кузины в свою теплую ладонь, - забудь его, он не даст тебе ни любви, ни счастья.
Элис хмыкнула:
- Мне ничего не надо, Себ! Мне всего 14. Какое счастье! Какая любовь! О чем ты? – Элис старалась говорить, как можно убедительней, потому что о любви и счастье мечтают в любом возрасте, и 14 тут ни при чем.
Похоже, кузен это знал. Он лишь насмешливо посмотрел на свою младшую сестренку:
- Я тебя предупредил. И знай, я не позволю ему заморочить тебе мозги.
- Он же твой друг, - Элис вдохнула сигаретный дым и закашлялась.
- Друг? Я бы так не сказал… А кроме того, ты моя сестренка. Запомни, что я сказал…
Себастьян легко поднялся на ноги.
- Мне пора. Проводишь меня?
Элис кивнула. Когда они скрылись из виду, Лайт спрыгнул с дерева и, насвистывая веселую мелодию, направился к замку. Почему-то ему было очень весело.

Из воспоминаний Элис Уайтхолл

Она появилась в общей гостиной как рыжий вихрь. Маленькая, но бойкая, ужасно насмешливая с яркими зелеными глазами. Я сразу обратила на нее внимание, с ней хотелось разговаривать, шутить, но, не дай Мерлин, попасть под прицел ее язвительных, очень точных высказываний. Я ждала ее распределения на Гриффиндор, потому что я была старостой факультета, а на факультете всегда нужны ценные кадры. Даниэль Фицрой распределили к нам. Мы весело отпраздновали это событие ирландской ухой, которая заполнила своим чудесным ароматом всю башню. Почти сразу после поступления Даню взяли в факультетскую сборную по квиддичу. Она стала защитником: беспощадным и увлеченным своим делом игроком. Джолли прозвала ее Фиц, и я запомнила Даниэль именно под этим именем.
Тео приехал в школу немного позже. Все шептались о поступлении сына декана. Ходили слухи, что он отчаянный драчун, и что Шляпа может определить его на Слизерин. Декан ходила мрачная, как туча. И все уже решили, что слухи имеют под собой основание. Но тут приехал Теодор Раймон, и слухи утихли. Я ожидала увидеть высокомерного вундеркинда, похожего на Анри, как две капли воды. Вместо этого на факультете (Шляпа, разумеется, отправила его на Гриффиндор), появился милый мальчик, с задумчивым взглядом бархатных карих глаз. Тео, как все его стали звать, был худеньким некормленым ребенком, что, учитывая стряпню нашего декана, было вполне нормальным. Но, к моему удивлению, этот ребенок немедленно был принят в состав Бесов Поднебесья, и оказался прямо-таки прирожденным бесенком. Они с Фицем чудесно спелись. Если вы видели на одном конце коридора рыжую лохматую гриву Фица, то можно было со стопроцентной уверенностью сказать, что Тео Раймон следует за ней, держа ее воображаемый шлейф и без перерыва угощая ее конфетами. Не иначе, как Госпожа (именно с большой буквы) он ее не называл. Что это была за история с госпожой никто толком не знал, а когда неразлучную парочку об этом спрашивали, они только переглядывались и заливались смехом.

Они были причиной разных скандальных происшествий на Гриффиндоре. Чего стоило только появление в Гриффиндорской башне замученного тинника, который пришел с официальным письмом к декану. Что было в письме осталось секретом, но после сиего необычного визита декан вызвала мистера Раймона младшего к себе в кабинет и оттуда долго раздавались раскаты грома и звуки разбивающегося стекла. После этого парочка притихла, но ненадолго. Даниэль подпольно реализовывала ирландскую уху в немыслимых количествах. Гриффиндорцы один за другим обзаводились синими шевелюрами, чем вызывали негодование когтевранцев и ехидные усмешки слизеринцев. Тео и Даниэль стали завсегдатаями финляндского магического аквариума. Пираньи узнавали их в лицо и мило улыбались, притворяясь милыми гурами. Русалки били хвостами и дрались за внимание Тео. (За это Фиц однажды побрила их всех наголо. Снова пришлось посетить кабинет профессора Раймон.) Ни у кого не вызывало сомнения, что эта парочка пойдет прямиком в аврорат. И аврорату дешевле обойдется взять их без экзаменов.


Из воспоминаний Мариэтты Раймон

Я никогда не забуду этот вечер, сразу после вручения дипломов. Тео и Даниэль пришли ко мне в кабинет и сообщили, что хотят пожениться.
Мои мысли: Паника! Мой ненаглядный сыночек, моя кровиночка, Теодор Раймон заявил, нет, вы представьте, он заявил, что хочет жениться!!! Что же делать? Так! Срочно принять больной вид и сказать, что не вынесу, если меня будут называть бабушкой в столь юном возрасте. Но ведь этот школяр наверняка будет перечить! Его выбор не оставлял сомнений. Мисс Фицрой была очень одаренной девушкой по части всяческих проказ, но я сомневаюсь, что они будут счастливы вместе.
Реальность:
Говорил, конечно, Тео, а Даниэль, которую обычно ничем нельзя было смутить, краснела и созерцала узор на ковре. На мои робкие возражения – ибо сфера личных отношений – это единственная область, в которой я теряюсь – Тео заявил, что они поженятся в любом случае, но он все-таки хотел быть хорошим сыном и попросить благословения родителей. Мне ничего другого не оставалось, как благословить молодых. Сразу после свадьбы они оба собирались поступать в аврорат стажерами. Я даже умилилась.
Был собран семейный совет, на котором Анри высказал предположение, что женитьба в раннем возрасте способствует отмиранию клеток головного мозга. А отец семейства заявил, что Тео большой молодец, пусть женится, а сам он, Сальвадо Альмейда, уезжает в долгосрочную командировку на остров Мадагаскар ловить крокодилов-магглоедов.
- Шуш с вами, женитесь, - заключила я, и Шуш бодро пискнул из-под дивана.

День свадьбы Тео и Даниэль я запомню на всю жизнь. Смеющуюся, ослепительно красивую невесту. Тео, во фраке, торжественного, важного и немного смешного. Я помню, как они смотрели друг на друга с таким выражением, что хотелось тут же оставить их наедине друг с другом. Венчание было доверено Алану, который снова временно принял на себя обязанности священника. С ярко-синей Читать далее...

Из воспоминаний Лилианны Портер
Выпуск

Почему – то я запомнила, как они выпускались до мельчайших подробностей. Первой уехала Джолли. Ее выпускной вечер был наполнен шутками и всеобщим весельем. Джолли улыбалась, помахивая только что полученным новеньким дипломом. Она стояла в компании Элис, Лайта и Тео и что-то вполголоса говорила. Высокий сухопарый джентльмен, очевидно, какой-то родственник Джолли, приехавший на вручение диплома сидел в самом дальнем кресле гриффиндорской гостиной и курил толстенную сигару. Джо почему-то называла его Лорис-Меликов, хотя я уверена, что звали его совершенно иначе. Декан бросала на него хмурые зловещие взгляды, но в кои-то веки ничего не говорила, проявляя тактичность, небывалую для декана Гриффиндора.
Они уехали на следующий день. Джо и этот джентльмен, в карете, запряженной фестралом, которого никто, конечно, не видел, ну может быть, за редким исключением. Все знали, что Джо собирается поступить на работу в темпоральное агентство при министерстве магии, а со временем отбыть в Парагвай.

Через год выпускались Лайт Ягами, Элис, Мелисса и Алан. Правда, Мелисса и Алан оставались в Хогвартсе преподавать и вести научную работу. На вручении диплома Алан стоял вместе с выпускницей с Когтеврана мисс Аделин Дели- Шеффер. Аделин и Мелисса были сестрами и обе оставались в школе. Алан, как обычно, рассказывал анекдоты и сам громче всех над ними смеялся. Ладошка Аделин уютно устроилась в его широкой длани. Лайт и Элис уезжали из Хогвартса. Все знали, что между ними что-то есть, но никто не знал, что такое это что-то. Они уезжали не вместе. Элис отправлялась все-таки изучать драконов. Она твердила об этом с первого курса, но мне казалось, что в последний момент она предпочтет алхимию. Лайта ждал пост в министерстве. В своих наглаженных брюках со стрелками и пышном галстуке жабо он мог бы тотчас занять пост министра магии. И никто не сомневался, что лет так через 10 он займет вожделенный трон. Из родственников Элис мне запомнился неряшливый молодой человек в пыльной мантии с букетом каких-то ядовито-желтых цветов. Он вручил их Элис, а потом Лайт с брезгливым выражением лица забрал из ее рук этот букет и оставил на скамье. Тео подобрал этот букет и вручил Даниэль, с которой был неразлучен с первого курса. На следующий день букет превратился в медовую дыню, которую с опаской ела вся башня. Но дыня оказалась без подвоха.
Мы учились дальше, наша жизнь была наполнена событиями, так что было не до выпускников прошлых лет, но конечно, мы слышали какие-то новости о них: о ком-то из газет, иногда декан говорил пару слов. Так, мы узнали, что Лайт семимильными шагами идет по карьерной лестнице, что Элис улетела в Южную Америку, организовывать новый драконий заповедник.
Дальше подошло время выпускаться мне. Череда экзаменов, дела взрослого мира, устройство своей судьбы – вы понимаете, что я не вспоминала о своих однокашниках долгое время. Мое внимание поглотил квиддич, и только квиддич.

Сумерки наступили. Над ущельем, на дне которого сидели 5 узников, зажглись звезды. Неожиданно повеяло теплом, а, возможно, просто ушло ощущение леденящего ужаса и отчаяния.
- По-моему, они убрали дементоров, - прошептала одна из вызывающей сострадание группы, женщина лет 45, худая, как палка, с коротко остриженными волосами, одетая в изрядно потертый маггловский камуфляж.
Один из мужчин поднял голову и прислушался к своим внутренним ощущениям:
- Похоже, ты права, Элли, - его голос был хриплым и усталым.

Внезапно узников оглушил другой голос. Человеческий голос, усиленный в 100 раз. Он несся сверху ущелья:
- Именем императора Темного Ардалиона Варфоломеуса I и единственного в своем роде,
за попытку государственного переворота, за раскрытие международного статуса секретности, за уничтожение стратегически важных военных баз королевства к смертной казни через сожжение в адском пламени приговариваются государственные изменники и отщепенцы:
Алан Селлинджер, бывший декан Гриффиндора, бывший профессор Истории Магии,
Его жена, миссис Аделин Дели-Шефер- Селлинджер, бывший специалист по магической юриспруденции первого класса, бывшая принцесса королевства Двух принцесс, вошедшего в состав Темного Ардалиона, согласно всенародному референдуму.

Аделин, закутанная в потрепанную мантию, высокомерно задрала нос.
- Ага, референдума и пары маггловских ядерных бомб, - проворчал Алан.
Голос между тем продолжал зачитывать приговор:
Теодор Раймон, бывший мракоборец первого класса, бывший кавалер ордена Мерлина 3 степени,
Мисс Джоллианора Фелиция фон Руж, бывшая Превосходительная сеньора президент Парагвая, который, будучи очагом государственной измены, стерт с лица земли.
Мисс Джоллианора Руж заскрипела зубами.
Голос между тем подбирался к концу приговора:
Мисс Элис Уайтхолл, бывший специалист по драконологии 1 класса. Палочки вышеназванных лиц уничтожены посредством растворения в царской водке. Согласно, указу милостивого императора Варфоломеуса 1 и единственного в своем роде, дети мистера и миссис Селлинджер, а также мистера Раймона и миссис Раймон, урожденной Фицрой, подвергнуты операции стирания памяти и отданы в приют для детей-сирот. Узникам перед смертью позволено провести ночь без присутствия дементоров, а также - написать по одному письму. Письма будут непременно доставлены адресатам. Да восславится наш милостивый император, да утвердится его власть во всем мире!!!

Голос стих, и к ногам заключенных упали пять огрызков пергамента и пять видавших виды перьев и пузырек с чернилами.
Сначала никто из них не двинулся. Потом Алан, нагнулся за клочком бумаги и свернул из него самолетик, на котором нацарапал что-то и показал жене. Аделин выдавила из себя подобие улыбки.
- Мы же всю жизнь мечтали гореть в аду, ребяят- Алан обвел заключенных веселым взглядом, - ну же, выше носы. Мечты сбываются!
Тео ухватил кусок пергамента, свернул из него козью ножку, набил ее какой-то дрянью, отыскавшейся в кармане мантии, поднял нос повыше и задымил. Джолли принялась царапать на своем пергаменте профиль Алана, который хоть и потерял изрядную часть своей роскошной лазурной шевелюры, был все еще в отличной форме.
- С чего ты взял, Селлинджер, что наши носы повешены? Они очень даже высоко и завтра будут сожжены, - хмыкнула бывший президент.
На Элис нахлынуло чувство какого-то безразличия. Она смотрела на звезды и вспоминала. Что может вспоминать человек в последнюю ночь перед смертью? Элис вспоминала, как они с Элиной нашли на чердаке Годрика, как ловили монстра на втором курсе, как сдавали СОВ на 5. И вдруг ей захотелось написать письмо…
- Письма точно будут доставлены? – переспросила она у Тео, опустившего рано поседевшую голову на колени.
Тот поднял голову и несколько секунд смотрел на Элис невидящим взглядом.
- Точно, по крайней мере, так обещал милостивый император, - ответил Алан за Тео.
Элис положила на колени кусок пергамента и принялась писать…

В гриффиндорскей спальне пропел невесть откуда взявшийся петух. Староста факультета, шестикурсница Элис Уайтхолл открыла глаза и обнаружила прямо перед собой на подушке обгоревший пергамент, свернутый в трубочку.
- Что за шушня! – Элис схватила пергамент и хотела запулить его в корзину для бумаг, мрачно пережевывающую вчерашнюю забракованную домашку Мелиссы. Но тут ее внимание привлекли слова, написанные на пергаменте сверху: адресовано мисс Уайтхолл, лично в руки. Вернее, внимание привлекли не столько слова, сколько почерк. Он был странно знаком. Элис медленно развернула письмо:

Дорогая Элис!
Если ты получишь это письмо – это будет небывалое чудо, а ты знаешь, с недавнего времени я не очень верю в чудеса… Хотя откуда тебе знать, ты еще придешь к этому, не скоро, но придешь. Я не люблю писать письма, - это ты тоже знаешь, - но сегодня мне захотелось написать, и написать именно тебе.
Знай, моя милая Элис, что ты счастливый человек. И каждое мгновение твоей жизни было наполнено безграничным счастьем. Счастьем дружбы, любви и приключений. Знай, Читать далее...

Вы должны ответить на следующие загадки:

- Что ты станешь делать первым делом, если больная женщина просит пить, в доме нет воды, младенец кричит некормленный, в хлеву мычит недоенная корова, и ветер задувает в разбитое окно?
- Если бы можно было так нацелить радугу, чтобы она, появляясь, всегда одним концом указывала: на места, где зарыты клады; на места грядущих катастроф, откуда людям лучше уйти; на детей, которым суждено великое будущее; на детей, которые, став взрослыми, принесут страшные беды; на пропавших людей, которых давно ищут, - на что бы ты ее направил?
- Святой Кольм Килле собрал всех птиц и обещал, что та из них, которая сумеет взлететь выше всех, станет птичьим королем. Орел честно поднялся выше облаков. Когда он совсем притомился, у него со спины вспорхнул притаившийся там крохотный крапивник и поднялся еще выше орла. Святой Кольм Килле без особой радости признал крапивника повелителем птиц, но в наказание прибил его к земле, так что тот теперь порхает по кустам и никогда не взлетает выше колена. Тебе кого-нибудь жалко в этой истории?*



Первая загадка

Если супостат коварный
Расколол ваше окно,
Если ветер рвется в хату
И осколки на полу,
Если в доме плачет мальчик:
Нечего ему поесть,
А в хлеву мычит корова:
Некому ее доить,
Ведь хозяйка от горячки
Третий день страдает уж
Просит пить,
А в той лачуге
и воды ни капли нет,
То на помощь гриффиндорец
со всех ног уже спешит…
Первым делом по тропинке
Побежит он за водой,
Напоит больную, чтобы
Снизошел покой и сон
И прохлада на горячкой
Изможденное чело…
После побежит к корове,
Надоит он молока
И накормит он младенца,
Ведь тот ревом полдеревни
Уж почти перебудил..
«О больных и старых людях
Первый долг твой помышлять», -
Так толкует гриффиндорец
неразумному дитяте …
«- И в ответе будь за тех ты,
Кого сам же приручил,
Ты заботься о собаке,
о коне своем, корове
Ибо служат верой правдой,
Тебя любят беззаветно…
Детям же нужна закалка,
Их готовь к реальной жизни,
Свежий воздух им полезен
И здоровый голод тоже.
Не за тем пришел ты в этот
Мир подлунный, чтоб с тебя
Пыль и сор сдували нежно,
И кормили тебя с ложки
И читали сказки на ночь …»
Поучает гриффиндорец
неразумного младенца.
«Привыкай, мой друг, к лишеньям
С самых нежных юных лет.
Крепче будет меч держаться
В твоих маленьких ладошках,
И быть может, сама Шляпа
Тебе скажет «Гриффиндор!»…
Так баюкал гриффиндорец
Сладко спящего младенца.
«- А окно?… пускай открыто.
Свежий воздух всем полезен
И больным, и старым людям
И младенцам годовалым.
Впрочем, если ваше восприятье
От осколков вдруг страдает,
Починить его недолго …»
И беспечный гриффиндорец
Своей палочкой взмахнул…
Не гуляет больше ветер
По лачуге без препятствий,
А поет свои он песни
Горам, рекам и лесам ….

Вторая загадка

- Здравствуй, Радуга!
Любопытный гриффиндорец уселся отдыхать под прекрасным творением дождя и решил немного побеседовать с пестрой красавицей.
- Здравствуй, маленький гриффиндорец! – прозвенела приветливая Радуга.
- А куда ты ведешь, Радуга? – любопытный гриффиндорец широко распахнул свои голубые глаза.
Радуга зазвенела тысячами капелек воды:
- Одни мудрецы говорят, что я веду к местам страшных будущих катастроф, другие – что я указываю на тех, кого ждет великое будущее. Ведьма, живущая в соседнем лесу, искренне считает, что я приношу на себе детей, который будут причиной великих несчастий…- звон Радуги стал огорченным…
- А куда ты ведешь на самом деле? – лукаво осведомился любопытный гриффиндорец, при этом Радуге показалось, что его нос удлинился на несколько сантиметров.
Радуга весело зазвенела:
- Ты никому не скажешь?
Гриффиндорец отрицательно покачал головой, и его голубые глаза распахнулись еще шире в предвкушении великой тайны.
- Я знаю, где зарыты все клады мира, я веду именно к ним, - еле слышно прозвенела Радуга, но гриффиндорец услышал.
- Клады? Все-все? И по тебе можно добраться до них?
Радуга прозвенела утвердительно…
Глаза гриффиндорца загорелись веселым блеском в предвкушении приключений.
- Ты только не уходи! – прокричал он Радуге, - я сейчас вернусь…
Радуга медленно растаяла в прозрачном после дождя воздухе.
- Вот еще один охотник за мечтой, - думала она, растворяясь в голубой дымке, - и зачем мне указывать на места катастроф и будущих злодеев или гениев. Я вовсе не желаю, чтоб люди кочевали с места на место целыми народами при виде меня, а детские сердца так изменчивы, что не возможно с точностью знать, кто станет злодеем, а кто мессией… Мое дело пробуждать в людях мечты и жажду приключений…
Радуга с нежностью наблюдала за еще одним мечтателем и романтиком, который всю жизнь теперь будет искать хрустальный радужный мост к своим сокровищам…


Третья загадка.

Святой Кольм Килле! Зря ты
Искал для птиц короля.
Зачем король крылатым
созданиям небес?
У них в сердцах свобода,
Не бренная земля,
В их мыслях песни неба
Полные светлых чудес…

Зачем будил ты хитрость
В умах веселых Читать далее...

Это цитата сообщения igorinna Оригинальное сообщение

Музыкальная кино прогулка по Парижу

Городские саундтреки: Париж 

От "Забавной мордашки" до "Полночи в Париже"

[показать] 

В списке  нами песен вы найдете композиции знаменитых шансонье и рэп-исполнителей, песни из наших дней и далеких 20-х, песни-истории, как  No, Je Ne Regrette Rien Эдит Пиаф или Bonjour, Paris! в исполнении Одри Хепберн, Фреда Астера и Кей Томпсон. Счастливого вам парижского путешествия! 

Смотреть и слушать дальше!

Лакерта? Что за имя!Сей вид нечисти мне не знаком, - так думала староста Гриффиндора, топая вприпрыжку по тропинке к опушке запретного леса. Опушка густо поросла зарослями бешеных огурцов. За одним, особо пышным кустом притаилась таинственная лакерта, подкарауливая аппетитную жертву. Жертва тем временем размышляла, какие же у нее тайные желания и мечты.
- Даже любопытно взглянуть на эту лакерту, хоть узнаю о своих мечтах и желаниях, - подумала вслух гриффиндорка.
Самой Элис казалось, что она абсолютно счастливый человек. Лень было идти к зеркалу Аризиды и проверять, но гриффиндорка была просто уверена, что увидит там саму себя без всяких прикрас. Оставалось выдержать проверку лакертой. *Где же она* - Элис огляделась, - *по идее, должна уже появиться*. Элис нечаянно наступила на огурец, который выстрелил фонтаном из семян ядовито-зеленого цвета. Элис проследила за направлением огурцового залпа и … встретилась взглядом с неким существом. У существа были яркие желтые глаза и пушистая шерсть. *Взгляд, как у василиска* - подумала Элис, как будто тысячу раз встречалась с василиском. В следующее мгновение, глаза и пушистая шерсть исчезли, а возникла совершенно новая картина …
Элис потерялась в вихре времен и образов. Элис исчезла с лица земли. Элис никогда не было …

Огромный мрачного вида замок на скале. Несколько десятков юношей сидят у ворот и чего-то упорно ждут. Среди них темноволосый и темноглазый Рафаэлло ибн Ферера (сокращенно Рафик). Он ждет уже вторую неделю. Жаркие дни и холодные ночи. Его глаза устремлены на ворота. Но ворота закрыты. Время идет, кто-то не выдерживает и уходит, но Рафаэлло терпелив. И добивается своего. Однажды ворота открываются, и его впускают внутрь вместе с четырьмя другими упрямыми ослами *зачеркнуто* смельчаками. То, что ждет их внутри, превосходит все их ожидания. Их встречают, как царей. Потчуют невиданными яствами, прелестные девушки услаждают их слух своим пением. *Вот он – земной рай, или я умер?* - думает Рафик, - *или я сплю?*.

Пробуждение свершается, и Рафику говорят, что он был в раю и может туда вернуться, если готов служить верой и правдой и красиво умереть. Рафик готов. Но его готовность – это только полдела, ведь красиво умереть – это не плюнуть со скалы в море, красиво умереть – это значит отправить в ад как можно большее количество неугодных коварных людей, которые портят общую картину мира. А чтобы их туда отправить, надо тренироваться день и ночь…

Тренировки сложны, но Рафаэлло делает успехи. Он старательно изучает темное искусство убийства: метает ножи, зубрит воздействие разных ядов, лазает по скалам. Его и двух других новичков, поступивших вместе с ним, хвалят. Четвертый не выдержал испытания раем и сошел с ума…

Некоторое время спустя новичкам поручают первое задание. На куске пергамента нацарапаны следующие слова:
*Пройти указанный на карте маршрут, пересечь реку. На том берегу вы обнаружите неугодного нам человека. Особые приметы: рыцарь ордена тамплиеров, откликается на имя Раймон. Задача: стереть с лица земли.*
Рафаэлло прочел и потряс головой. «Раймон, Раймон,- о чем-то мне это говорит, где-то я это слышал…» Почему-то все в Рафаэлло протествовало против убийства Раймона. Он снова потряс головой, отгоняя от себя недостойные асассина милосердные мысли. В глазах его замелькал желтый цвет, и он с усилием сфокусировал взгляд на двух своих спутниках – Джаллиане ибн Ружеро и втором, имя которого он не помнил, ибо оно было слишком мудрено, но у соратника были узкие глаза и рыжие волосы. Впрочем, глаза и волосы трио скрылись под капюшонами, выполнение задания началось.
Три отпетых уголовника *зачеркнуто* отважных ассасина двигались по каменистой дороге и распевали во все горло:

По лесной дороге
Шли три ассасина
И кивали птице
До самого тына.

Там через дорогу
За рекой широкой
Цель под толстым дубом
Сном спала глубоким.

Как же ассасинам
К цели подобраться?
Отрубить ей руки (и ноги, и голову)
А потом смотаться ...

Асассины подошли к реке и остановились в нерешительности. На том берегу действительно кто-то спал и довольно громко.
- И как можно хотеть сохранить свою жизнь, и так громко храпеть, - презрительно заметил
Джаллиан ибн Ружеро.
Рафаэлло задумчиво кивнул и принялся наводить переправу, ибо переправляться вплавь ассасинам не улыбалось. Это было пробелом в их обучении. Сложное веревочное сооружение было готово за пару минут, и Рафаэлло вызвался идти первым.
Переправляясь через реку, он мечтал, как пришьет неверного и стяжает честь и славу.
И вот он склонился над спящим …
На груди у того висела табличка: РАЙМОН. БЛИЗКО НЕ ПОДХОДИТЬ. ВООРУЖЕН И ОЧЕНЬ ОПАСЕН.
- Ага, как же, опасен – хмыкнул Рафаэлло и вытащил кинжал, готовясь отрезать Раймону для начала нос.
Но… В нос ему упиралось острие копья и пристальный упорный взгляд Раймона.

- Вайтхолл! Вы вздумали покушаться на декана!

Рафаэлло, Элис, Рафаэлло, Элис, Элис, Элис…

Элис увидела прямо перед своим носом два желтых глаза и жало, глаза стали снова Читать далее...

Старый Лондон пахнет ромом,
Жестью, дымом и туманом,
Но и этот запах может
Стать единственно желанным.

Ослепительный Неаполь,
Весь пронизанный закатом,
Пахнет мулями и слизью,
Тухлой рыбой и канатом.

Город Гамбург пахнет снедью,
Лесом, бочками и жиром,
И гнетущим, вездесущим,
Знаменитым добрым сыром.

А Севилья пахнет кожей,
Кипарисом и вервеной,
И прекрасной чайной розой,
Несравнимой, несравненной.

Вечных запахов Парижа
Только два. Они все те же:
Запах жареных каштанов
И фиалок запах свежий.

Есть чем вспомнить в поздний вечер,
Когда мало жить осталось,
То, чем в жизни этой бренной
Сердце жадно надышалось!..

Но один есть в мире запах
И одна есть в мире нега:
Это русский зимний полдень,
Это русский запах снега.

Лишь его не может вспомнить
Сердце, помнящее много.
И уже толпятся тени
У последнего порога.

Годрик Гриффиндор проснулся от назойливого жужжания пчелы над ухом. Пчела жужжала на мотив старой ирландской плясовой, но плясать Годрику не хотелось. Ему хотелось немедленно пойти на пасеку (так называлось это новое изобретение миссис Хаффлпаф) и разнести ее в клочья, а еще ему хотелось … яблок. Но был июнь, и яблоки еще не поспели. Хотя …. Если прокрасться в дальние теплицы, то … Но тогда Хельга … Еще чего доброго натравит на него свою свору пчел или, как там это правильно называется? Годрик почесал макушку и медленно сел на кровати. Пчела немедленно запуталась у него в бороде, а потом укусила за нос. Боль была адской…

- Аааа, - завопил Гриффиндор, - черт поберииии этих …
На подоконник запрыгнул худощавый волшебник с чисто выбритой физиономией. Годрик прекратил вопить, потому что негоже выказывать себя перед Салли в таком невыгодном свете. Уж на его-то физиономии ни одна пчела не запутается.
- Что это ты делаешь? – глаза Салли смеялись.
- Я…. это …. готовлюсь к конкурсу хорового пения, распеваюсь, - нашелся Годрик. Он окончательно встал с кровати и принялся натягивать на себя одежду. Нос адски зудел и, похоже, распух.
- У нас будет конкурс хорового пения? – брови Салли взлетели вверх, а глаза задержались на носу Годрика.
Годрик надевал сапоги, попутно пытаясь вспомнить заклинание от пчелиных укусов.
- Да! – он энергично закивал, - мы же должны развивать детей не только в магическом направлении, но и все сото, все .. ну как там!- он воздел руки к небу.
- Всесторонне, - усмехнулся Слизерин, - ну да, ну да.

Годрик подошел к окну, столкнул Салли с подоконника и сам вылез наружу.
- А через дверь никак нельзя было выйти? – Салазар недовольно потирал ушибленный бок.
- А как же зарядка! Салли, помилуй! Какие двери! – Годрик направился к теплицам. Салазар же посмотрел ему вслед и бодрой походкой зашагал к замку.
Годрик медленно шел мимо теплиц, пытаясь рассмотреть, что там внутри, но мало, что видел из-за испарений и буйной растительности. *Черт меня дернул заночевать в хижине! Чертовы пчелы! Чертова пасека!*
Внезапно он наткнулся на …. ПРИВИДЕНИЕ! Здесь! В сердце Хогвартса! Привидение имело странную сетку на лице и держало в руке дымящую головню.
- Сгинь! Нечистая сила! – завопил Годрик и полез в карман за палочкой.
- Фуу, как невежливо, профессор, - привидение заговорило высоким мелодичным голосом Хельги Хаффлпаф и сняло странную сетку с головы, - плохое настроение с утра?
Годрик неопределенно кивнул головой. Хельга мило улыбнулась и взмахом палочки вернула носу Гриффиндора нормальное состояние. Жжение прекратилось. Градус настроения медленно пополз вверх. А уж после приглашения на чай с медом …
Чай, мед и пирожки были удивительно вкусны, Годрик подобрел и рысью помчался к замку, ибо опаздывал на занятия.

- Сегодня мы будем превращать одуванчики в пчел, - заявил он оторопевшим ученикам, носы и губы некоторых пребывали в опухшем состоянии.
- Профессор, может, не надо в пчел, - со страданием в голосе заявил пуффендуец с заплывшим глазом.
- Работали в теплицах? – проницательно заметил Гриффиндор. Дети закивали головами, как китайские болванчики.
- Ну, хорошо, будем превращать одуванчики в …. подушки.
Взмахом палочки Гриффиндор сотворил мягкую желтую подушку из крупного цветка. Скоро весь класс похрапывал на одуванчиковых подушках. Но сон длился недолго. В коридорах грянул нестройный хор мощных слизеринских глоток.
- Что это?! – ученики переглядывались, - нападение троллей или бунт домашних эльфов?
- Этооо, - Гриффиндор покраснел, - это репетиция, в общем, скоро у нас состязания в хоровом пении.

Снова переглядывания и шепот.
- Выбирайте музыкальное произведение и начинайте репетиции! – Годрик смущенно закашлялся и вышел из класса.

После обеда Гриффиндор заперся в кабинете и принляся сочинять продолжение своей поэмы: «Оджнажды в дремучем лесу». Но поэма шла плохо. Отчасти потому, что сочинитель сначал добрых полчаса чинил перо, потом полировал меч, который не требовал полировки. Потом прыгал с мечом по кабинету, отрабатывая хитрый выпад, потом пил чай, а потом … устало валялся в кресле. В результате поэма выросла на пару строф и была отложена до лучших времен.

Перед ужином Гриффиндор спустился в лабораторию Салли, в которой тот с вымазанным сажей лицом что-то кашеварил.
- Новое зелье? Превращает белого в негра? – Гриффиндор решил сострить.
Салазар бросил на него мрачный взгляд:
- Нет, отнимает дар речи у особо разговорчивых, - проворчал он.
- Плохое настроение? Ровена давно не пишет?
- Не твое дело, - Салли снял засаленную рабочую мантию, - пошли ужинать…

Основатели направились в Большой Зал. Потолок был усыпан звездами.
- Какой прекрасный вечер сегодня, - улыбнулась Хэльга, - самое время для прогулок под луной, соловьи поют… - она мечтательно возвела глаза к небу.

- Кандидат есть? – мрачно спросил Салазар, расчленяя пирог с почками.

Хэльга укоризненно покачала головой:
- Я просто сказал, что вечер хорош, и не надо на меня бросаться, Салли…

Салазар Читать далее...

Элис вернулась в свою спальню после получения задания Турнира Золотого Льва в некоторой задумчивости. Предстояло сразиться с черной-черной рукой. С руками Элис, честно говоря, еще не встречалась по отдельности. «Что бы с ней такого сделать?» - задумалась староста, - «Ведь это будет не простая рука. Может посадить ее в банку из- под настоя шиповника и залить фруттоняней? Рука к факультету не принадлежит, а значит придет в аномальное состояние. Или нет, лучше согнуть ее в бараний рог и приставить этот рог какому-нибудь барану, потом напугать барана до полусмерти, чтоб он пустился в бега по неведомым краям с рукой, согнутой в бараний рог на голове, или …». Строя планы расправы над рукой, Элис улеглась на кровать и бросила взгляд на черное пятно над кроватью. Пятно красовалось аккурат между изображением меча Годрика Гриффидора и заключенным в рамочку карандашом Лайта Ягами. «Совсем наша башня старая стала», - подумала староста, - «уже плесень пошла, Годрика что-ли позвать, чтоб стену просушил». Но звать дракона, на ночь глядя, было откровенно лень, и Элис попробовала банальное «экскуро», но пятно не тронулось с места. Это насторожило гриффиндорку. «Наверное, это как-то связано с рукой» - догадалась умная Элис и ткнула в пятно палочкой. Палочка выбросила недовольный сноп искр, а пятно выпустило клуб черного дыма. Искры погасли, дым рассеялся. Ничего примечательного не произошло. Тогда Элис решила залечь в засаду. Она надела старую черную мантию, чтоб в случае чего, рука приняла ее за потерянное ею тело, достала лучший кинжал из кучи холодного оружия под кроватью, рядом с собой она положила палочку и устроилась поудобней напротив пятна, гипнотизируя его мрачным гриффиндорским взглядом, который она подметила у декана и решила взять на вооружение для особых случаев. Особый случай, как раз, наступил. Пятно не хотело иметь декана и поэтому немного уменьшилось в размерах. Элис сузила глаза для усиления эффекта, пятно громко чихнуло.
- Ага! – завопила Элис, - вылезай, коварная рука!
Но рука не хотела показываться ни в какую. Элис продолжила гипноз, попутно мечтая о хорошем батоне колбасы. Но питание участников похоже не входило в программу турнира. Староста, занятая гипнозом и мечтами о съестном, незаметно для себя закрыла глаза и задремала.
Ее разбудило ужасное ощущение удушья и чьих-то пальцев на своем горле.
«Всю жизнь мечтала умереть от удушья какой-то посторонней рукой» - мгновенно возникла в голове мысль. Элис попыталась оторвать мерзкие пальцы от горла. «Ах, говорил же декан! Всегда начеку, даже в своей спальне!» Сожалеть было поздно. Пальцы от горла отрываться не хотели. Кроме того, они были такие противные на ощупь, что Элис тут же вспомнились сопли горного тролля. Ее передернуло от ужаса и отвращения, и в мозгу пронеслось «акцио, кинжал». Очевидно, мысль была достаточно сильной, ибо кинжал послушно скользнул в руку, а до этого гриффиндорке не очень-то удавались невербальные заклинания. Она из последних сил вонзила кинжал в руку, и та со страшным визгом разжала свою склизкую хватку и отлетела в сторону.
- Руки вообще-то не визжат, - прохрипела Элис, жадно глотая воздух и одновременно вскакивая на ноги и хватая палочку. «Юлий Цезарь отдыхает», - пришла в голову очередная мысль со стороны.
- Инсендио! Ступефай! Протего! – завопила гриффиндорка первые пришедшие в голову заклинания. Рука сначала вспыхнула, потом упала на пол без чувств. Элис даже сделала инстинктивное движение в воздухе, собираясь помахать над бессознательной рукой веером. Но потом поняла, что в руках у нее не веер, а кинжал и палочка, и что на полу лежит не принцесса неведомого королевства, а монстр и ночной кошмар – черная-черная рука. Рука пошевелилась, потом взмыла в воздух и снова приготовилась атаковать.
- Ну, давай, нападай, старушка! – захохотала Элис, угрожающе махая одной рукой с кинжалом и другой рукой с палочкой. «Дирижер на работе» - хихикнул мерзкий голос на задворках мыслей.
Рука, не долго думая, нырнула под кровать и выплыла оттуда с огромным ржавым кинжалом. Причем она не просто выплыла, а выплыла, виртуозно им размахивая. Элис тут же показалось, что она участвует в турнире «Почувствуй себя котлетой!». И снова в голове возник образ декана, лепящего котлеты из фарша, приготовленного из нее Элис собственной персоной, и голодные гриффиндорцы, обступившие декана и глотающие слюнки. Образ пришлось срочно отмести и вступить в бой на кинжалах. Пару минут в комнате был слышен только лязг кинжалов. Рука выбрала своей мишенью палочку Элис. А до Элис наконец-то дошло, что пора бы и честь знать, а то битва явно затягивалась. Староста вскочила на стол и сорвала занавеску с окна.
- Тора, тора, тора – начала приманивать руку Элис, надеясь, что та мечтает побывать в роли боевого испанского быка. Рука бросилась на занавес.
- В черном пречерном лесу! – начала декламировать Элис.
Рука продырявила дыру в занавесе. Элис резко повернулась и снова принялась трясти занавесом, ожидая новое нападение руки.
- Стоял черный-пречерный Читать далее...

К монументальному входу в Финлянсдкий Магический аквариум подъехал большой красный автобус с нарисованной на нем уродливой рогатой мордой. Из автобуса выбралась довольно странная компания. Компания выстроилась гуськом и направилась к входу в святилище морских знаний. Приличные люди шарахались в сторону, но процессия не сворачивала ни на дюйм. Во главе процессии шла угрожающего вида молодая дама и помахивала странным деревянным сооружением из стороны в сторону. Прямо за дамой бодрой походкой вприпрыжку следовала особа лет 11-12, с таким же сооружением. Причем сооружение было размером с особу. За особой шагал очень милый мальчик с бархатными карими глазами, причем один глаз был более карий, чем второй. Если бы у особы впереди был шлейф, то этот хрупкого вида мальчик, его бы явно нес. Но шлейфа не было, поэтому он просто делал вид, что несет воображаемый шлейф. За милым мальчиком следовали две девочки-подростка в длинных до пола красных плащах, под которыми угадывалась какая-то униформа. Между девочками вклинился мальчик примерно одного с ними возраста с очень ехидным лицом и рыжей шевелюрой. Он что-то втолковывал одной из девочек. До ушей отдельных прохожих доносились слова «вероятность поимки» и «полетит по синусоиде». Девочка делала вид, что внимательно слушает, и одновременно пыталась вытащить из рюкзака за спиной огромного полосатого кота, который явно сопротивлялся. Вторая девочка насмешливо смотрела на рыжеволосого и насвистывала какую-то итальянскую мелодию. Замыкала процессию стройная блондинка и высокий парень с густыми волосами цвета небесной лазури. Парень поражал блондинку рассказом о «гастролях в Аргентине и новой чертовски заманчивой пьесе». Процессия подошла к входу в аквариум. В это момент небо закрыла тень, и через мгновение дракон средних размеров приземлился точно в хвост процессии. Площадь перед аквариумом мгновенно очистилась от посторонних.
- Годрик! – одновременно воскликнула дама с бодрой походкой и девочка с котом.
Дракон бодро взревел и выпустил огромный столб дыма, всем своим видом, показывая готовность к впитыванию новых знаний и перевариванию экспонатов аквариума. Взор дамы с походкой обратился на девочку с котом:
- Элис, как этот дракон оказался здесь? Кто ему сообщил о нашем местонахождении?
Девочка открыла было рот, но мальчик с ехидным взглядом вмешался:
- Думаю, он мог услышать данную новость в Вашем кабинете, профессор, последнюю ночь он провел именно там, мне пришлось … - тут мальчик встретился взглядом с владелицей кота и замолчал.
- Вам пришлось убирать за ним, мистер Ягами? – профессор язвительно усмехнулась, - а я-то думала, кто с утра удобряет грядки в теплицах. Так это были вы.
Девочка с деревяннм сооружением и мальчик с разными карими глазами хихикнули. Но тут же сделали траурные лица, ибо мистер Ягами одарил их мрачным взглядом и показал костлявый, но очень страшный кулак.
- Так, теперь как бы не пришлось применять заклинание забвения, - пробормотала профессор.
- Может, папА вызвать? – робко предложил обладатель разных глаз.
- Тео Раймон, воздержись от советов, - громогласно возвестила профессор, - так, все в аквариум! Марш! К знаниям! И ты тоже! – последние слова были обращены к поджавшему хвост дракону, - строимся парами! Первые и замыкающие несут по флажку.
- Но, мамаааан, - простонал Тео Раймон. Остальные вытаращили глаза на красные флажки, которые появились в руках профессора.
- Никаких возражений, - заявила профессор Раймон, задрав нос, - правила сопровождения детей в публичный местах, есть правила. И им нужно следовать неукоснительно, не так ли мистер Селлинджер? – профессор обратилась к парню с синей шевелюрой, который видимо как раз рассказывал очередной увлекательный эпизод из театральной жизни своей белокурой спутнице.
- Да, да, профессор! – жизнерадостно откликнулся Селлинджер, не прерывая рассказа.
- Так, все построились! – еще раз скомандовала профессор. И процессия покорно выстроилась парами. Замыкал процессию дракон, который встал в пару с котом, держащим под мышкой бутыль валерьянки.
- Элис! Кота на руки, - профессор была неумолима, - а с Годриком пойдет Лайт, он с ним так хорошо ладит, - голос декана приобрел елейный тон.
Годрик и мистер Ягами с печальными выражениями на лицах-мордах покорно встали в пару. Профессор Раймон вручила флажки Тео и Лайту, и компания, наконец, была готова к экскурсии.
Профессор остановилась перед конроллером и вручила ему пачку билетов.
- Декан факультета Гриффиндор профессор Раймон и сборная факультета по квиддичу в составе мистера Раймона, мисс Фицрой, мисс Руж, мисс Уайтхолл, мисс Портер, мистера Ягами, мистера Селлинджера и мистера Годрика явились на экскурсию.
Контролер внимательно осмотрел процессию, оторвал корешки на билетах и «Бесы поднебесья» получили доступ в сокровищницу морских знаний. Процессия чинно вошла в первый зал.
- Может, мы самостоятельно погуляем, профессор? – нежным голосом осведомилась Лилиан, - мы не потеряемся, често-честно.
Мисс Портер явно обладала даром гипноза, Читать далее...

Герцог догрызал морковку и наблюдал за ударами волн о песчанный берег необитаемого острова. Сзади послышались шаги.
- Ты слоном работаешь? - спросил герцог, не поворачивая головы.
- Очень остроумно, - ответило ему неряшливое существо в потрепанной мантии с давно нечесанной шевелюрой, которое на самом деле было одним из опаснейших некромантов на этом острове (напоминаем, что остров был необитаемым) с пафосным именем Монтигомо, - но бивней ты от меня не дождешься, разве что пинка.
Некромант довольно бесцеремонно пнул герцога ветхим сапогом в спину. Тот умудрился сохранить равновесие, но морковку выронил.
- У тебя что, солнечный удар? - узкие глаза герцога еще больше сузились.
- Нет, я бодр как никогда, - некромант поднял морковку с песка и доел ее, даже не отряхнув, - и готов к новым свершениям.
Герцог поморщился:
- Я вижу твои свершения, - он кивнул на обугленный каркас лодки, - как это могло быть, на необитаемом острове?
- Подумаешь, случайно пальнул инсендио не туда, - проворчал некромант, отряхивая невидимый песок с мантии.
- Твоя фамилия случайно не Раймон, - герцог грацозно поднялся и направился к останкам лодки, - и по-моему, это было даже не Инсендио, а адское пламя.
Некромант густо покраснел и поспешно подошел к берегу моря, делая вид, что умывается, первый раз в жизни.
Герцог хмыкнул и окинул горстку пепла унылым взором.
Монти попробовал воду на вкус:
- Герцог, может по воде пойдем? Она вроде достаточно плотная, солененькая такая.
Герцог Ягами окинул Монти таким презрительным взглядом, что, будь тот нормальным человеком, у него кишки примерзли бы к спине, но Монти нормальностью не страдал и взгляда не заметил. Он пробовал шагать по воде, и надо сказать, это ему удавалось.
- Ну, ты идешь? - он оглянулся на герцога, который все еще пробовал заморозить взглядом внутренности Монти.
Герцог высокомерно задрал нос и ступил на прибой. Прибой не выдержал 45 кг герцогских костей. Кости лежали, укрыте прибоем, мокрые с головы до ног и ругались благим матом.
- А я думал. ты не знаешь таких слов, - Монти, задыхаясь от смеха, подбежал к Лайту, - наверное, ты слишком много ешь или слишком злой. Море любит добрых людей.
Тем временем из прибоя высунулся солидных размеров рыбий хвост изумрудного цвета и с силой шлепнул по воде, окатив некроманта тучей брызг.
- Ээээ, мы так не договаривались! - Монти резво ухватил хвост руками и вытащил из воды ... русалку, обычную русалку, которая призывно улыбалась мокрому, как мышь, герцогу и вторым глазом с отвращением взирала на Монти. Извернувшись, она выскользнула из рук некроманта и обвила руками герцога, который все еще сидел на дне, омываемый волнами прибоя. Герцог яростно высвободился из объятий и побрел к берегу, Монти последовал за ним, хихикая.
- Чеее? - проорал Лайт, обернувшись, - че ты лыбишься?
- Я? - Монти принял траурный вид, - я не лыблюсь, я соболезную ... и вообще, тебя надо подвергнуть исследованиям, как потерявшего способности, может, ты внезапно стал сквибом?
- Я. НЕ. СТАЛ. СКВИБОМ. - процедил герцог сквозь зубы, - где моя палочка?
Он вывернул наружу карманы брюк. Палочки не было.
Монтигомо принял самый озабоченный вид.
- Действительно, где? Где ты ее посеял?
Кулаки герцога сжались:
- Ты ее спалил? Ты сволочь? Опять затеял мерзкий опыт? Признавайся!
Монтигомо никогда не был партизаном. И признаться, его просто распирало от удачного опыта.
- Знаешь, герцог, я в одной книге прочел, что если спалить палочку волшебника в адском пламени, то, возможно, что волшебник потеряет волшебные способности. И вот, я решил проверить ... - некромант невинно улыбнулся, - ну не было никого другого под рукой, а любопытство такая штука ...
Глаза герцога налились кровью.
- Ты ... ты ...
- Что ты так распалился? Сквибы тоже люди ...- Монти еле успел произнести эти слова, как герцог набросился на него, аки разъяренный тигр, и злополучная парочка покатилась по песку, дубася друг друга, кто во что горазд.

Герцог обежал очередной круг вокруг двадцать седьмого акведука и нервно подергал за свой кружевной галстук.
- Ну вот, какого гхыра они там залегли? – он указал тонким дрожащим пальцем на кучку зомби, безмятежно завтракающих очередной собакой на краю 24 акведука и делающих вид, что никакого расфранченного герцога и в помине нет. (Хотя часовой, алчно поглядывающий на останки собаки, говорил о том, что о герцоге помнят, его любят и его мозги ждут на праздничном пиру).
- Они скучают, герцог, - раздался ленивый протяжный голос из кустов. Монти высунул нос из зарослей шиповника и покосился на 24 акведук, - без тебя их жизнь пресна, как столетняя лепешка из гробницы Хеопса.
- Эй, ты, нечесаная голова, хватит острить, а лучше придумай что-нибудь, я что – зря тебе плачу? – герцог гневно сверкнул глазками и топнул ногой 36 размера.
Монти сделал вид, что усиленно соображает. Он и в самом деле усиленно соображал, как бы залечь поглубже и поспать подольше.
- Герцог, ты же знаешь, связываться с Джавад-ханом себе дороже, а еще говорят, он женился на форменной фурии, так что лучше нам убраться подобру-поздорову, а то он нагрянет и натравит этих молодцов, - Монти выдал самую длинную в своей жизни тираду и кивнул на зомби, которые теперь часто поглядывали в их сторону и размахивали руками.
- Знаю я, на ком он женился, - герцог в отчаянии всплеснул руками, - из-под носа увел, - в его голосе было столько неподдельного страдания, что Монти заинтересовано стряхнул с себя дрему.
- На ком же? *И какой экземпляр покорил твое змеиное сердце*
- На принцессе Аделин из рода Дели-Шефер, - выдохнул герцог с благоговением.
Монти присвистнул:
- На этой меге … кхм … красавице, да, ему здорово повезло, - Монти изо всех сил сдерживался, чтобы не расхохотаться.
В это момент на 24 акведуке что-то произошло. Вернее, кто-то произошел. Свирепый коняга остановился у акведука, а его всадник принялся изо всех сил ругать зомби-отряд. У всадника была рыжая борода приличной длины, во всем остальном он был точной копией герцога.
Теперь Монти не стал сдерживаться:
- А он красавец, недаром она предпочла его, расти бороду, герцог, - но, натолкнувшись на гневный взгляд крошки-герцога, некромант подавился смехом.
Зомби же среагировали на смех самым предсказуемым образом – они рысью направились к кустам шиповника, сопровождаемые хриплыми приказами Джавад-хана.
- Делаем ноги! – возопил Монти и ломанулся к холму, заросшему шиповником.
- Ноги? На ее глазах? – герцог кивнул в сторону Джавад-хана, и Монти узрел еще одну лошадь, на которой восседала белокурая всадница и смотрела в их сторону. Взгляд красавицы не возымел никакого волшебного действия на некроманта. Он продолжал улепетывать, но прокричал своему хозяину ценный совет:
- Обезвредь главаря!
Герцог уже сражался с отрядом, стараясь держаться прямо под взглядом своего идеала. Монти добрался до вершины холма и принялся наблюдать.
Герцог действовал довольно успешно, он, похоже, верно определил главаря и обезвредил его.
- Пали в Джавадика, - заорал Монти с вершины холма, - но герцог не слышал его пламенного призыва, он был занят четырьмя оставшимися красавцами, которые облепили его совсех сторон. Жена хана закрыла лицо руками, хан же испускал воинственные вопли. Монти плюнул и бросился вниз.
- Это непрофессионально, - бормотал он, - нет, мне его нисколько не жаль, но это позор. Он добежал до герцога как раз вовремя, чтоб вынуть его голову из пасти особо проголодавшегося экземпляра. Остальные три держали герцога за руки и ноги и, похоже, хотели рвать на части. Монти бросился врукопашную.
- Дурак, - проорал освобожденный герцог, - где твоя палочка?
- Какая еще палочка, - Монти схватил гецрога за руку и понесся к вершине холма, - ловкость рук и быстрота задних конечностей и никаких палочек.
Герцог закрыл глаза, переживая позор бегства с поля боя.

1.
[700x462]

2.
[700x381]

1.
[700x483]

2.
[700x613]

3.
[623x700]

4.
[700x518]

[700x700]

ВАШ ФАКУЛЬТЕТ: Гриффиндор ВАШ ТИП: Gryffinslyth (Слизерино-Гриффиндорец)

Самые хитрые из гриффиндорцев. Вам характерно легко выпутываться из любых неприятностей, благодаря собственной удачливости и изворотливости. У вас есть амбиции и способности. Вы часто нарушаете правила, но редко идёте наперекор своим принципам, вы очень прямолинейный человек. Вы чаще чем любые из гриффиндорцев склонны обдумывать свои слова и действия, взвешивать их последствия, но к сожалению это обычно бывает уже после того как эти действия были совершены, так как свои эмоции вам контролировать довольно трудно. Вы упрямы и не всегда бываете добрым и заботливым, но ваши друзья ценят вас за чистоту ваших помыслов и готовность всегда помочь в трудную минуту. Типичные представители: Гарри Поттер, Сириус Блэк

Пройти тест

Сволочь Вайтхолл посмел не упомянуть несколько значимых людей, животных, а также их родителей . Элис не может терпеть такую несправедливость, и поэтому:
семейство года: семейство Дели- Шефер: принцесса Аделин, принцесса Мелисса и их неотразимый племянник Демьен
Мел - сама доброта, сожитель по комнате девочек в башне Гриффа, утешитель и спаситель ...
Дель - железная леди снаружи, а внутри ... сплошь кавай и няшка
Дем - любящий крестный Вольме и Ядвиги, чуть не ставший ... кхм

еще одно семейство года: семейство Раймон + Алан Селлинджер
Анри - посиделки на яблоне
Профессор Раймон - разгромленный кабинет и тайна боггарта
Тео - милый мальчик
Алан Селлинджер. Фраза года: И что вы, такие классные девчонки, нашли в этом зануде!

родственник года: кузен Монтигомо. Дорогой братик, с тобой никогда не бывает скучно)

питомец года: сей почетный титул поделили кот Арбуз, любитель валерьянки и покера, и дракон Годрик, ценитель деканской коллекции

ах, да. История года - незабываемые впечатления получены от посещения аквариума ...

Сайт года: Хогвартс Дамблдора, Башня Гриффиндора.
Знакомство года: Лайт Ягами, Джолли Руж, Лилиана Портер
Блюдо года: пицца
Напиток года: кофе
Ощущение года: безбрежное веселье
Язык года: русский.
Экстрим года: сожги город за час
Концерт года: Пикник "Театр Абсурда"
Интерес года: квиддич
Мечта года: pocketbook
Несбывшаяся мечта года: она же мечта года
Город года: Пенза
Место года: бассейн
Открытие года: алхимия
Персональное событие года: поступление в Хог
Исполнитель года: Канцлер Ги
Песня года: Раймон VII
Мероприятие года: поиски преступника в Гриффтауне
Лучшая поездка года: лес, июль
Традиция года: баня
Настроение года: что бы еще такого придумать?
Разочарование года: вечер 18 декабря
Вещь года: комп
Вопрос года: когда это прекратится?
Погода года: метель
Цвет года: черный, впрочем, как всегда
Время суток года: 20.00-2.00
Книга года: Книга Лэмбспринка
Одежда года: джинсы
Подарок года: портрет
Кафе года: "Карамель"
Фраза года: во имя всего съестного, Элис!

Итог итога: самопознание - это здорово