Почему-то мне в эти крещенские морозы часто вспоминается дождь. Когда тепло, и можно не бояться промокнуть. Вот странно: отчего многим людям эти падающие с неба капли несут обострённое чувство жизни, философские мысли и поэтические образы? Я заметила: дождь объединяет. Например, людей в салоне троллейбуса. А под зонтиком в дождь вдвоём - как тест на совместимость. С одними неловко и ты осторожно тянешь руку к себе: я лучше уж так, без зонтика, неудобно под одним. А бывает, под одним зонтом вдвоём рождается близость, и вы идёте как одно целое, подчиняясь симфонии прикосновений, взглядов, коротких фраз под стук капель по куполу зонитика...
Что же за тайный код заложен для людского рода в этих вечных как мир вещах - дожде, листопаде, капели, весеннем цветении, радуге? Почему от этих весьма материальных и тысячу раз научно обоснованных явлений в человеке просыпается Душа?..
Я вас люблю мои дожди
Мои тяжёлые осенние
Чуть-чуть смешно чуть-чуть рассеянно
Я вас люблю мои дожди
А листья ластятся к стволам
А тротуары словно зеркало
И я плыву по зеркалам
В которых отражаться некому
Где как сутулые моржи
Машины фыркают моторами
Где вьются рельсы монотонные
Как серебристые ужи
Где оборванцы фонари
Бредут шеренгою заляпанной
И осень огненный парик
Сдирает ливневыми лапами
Спасибо вам мои дожди
Спасибо вам мои осенние
За все что вы во мне посеяли
Спасибо вам мои дожди
Спасибо вам мои дожди
Вадим Егоров
![]() ![]() |
..."Вот человек, - сказал себе Маленький принц, продолжая путь, - вот человек, которого все стали бы презирать - и король, и честолюбец, и пьяница, и делец. А между тем из них всех он один, по-моему, не смешон. Может быть, потому, что он думает не только о себе"
Антуан де Сент Экзюпери. Маленький принц.
Фонари... Они, как люди: носители света. Люблю фонари. Ведь не только служат они прозаической цели, они украшают жизнь. В памяти несколько картин, связанных с фонарями.
Конец мая. Близко к полночи. Мы идём из кино, идёт обильный тёплый ливень. Струи дождя отвесно льются на тротуары, шумят в кронах клёнов и тополей, заливают сиреневый асфальт дороги... Удивительный аромат тополей и берёз, кажется,волнами разливается вместе с дождевой водой. Вдоль дороги жемчужно сияет цепочка фонарей. Сквозь пелену ливня эти огни кажутся ниткой волшебных золотистых бусин. Мерцающий свет сквозит в мокрых ароматных ветках, матово стелется по асфальту. Мы давно промокли и даже не пытаемся укрыться. Меня охватило настроение какого-то тихого восторга. Я шлёпаю босоножками по лужам, молчу... Сами собой рождаются стихи.
Дрожала сетка ливня,
И пахло тополями,
И по шоссе размыло
Фонарное сиянье...
А вот ещё воспоминание. Очень смутное. Кажется, осень. Вечер. Мы едем откуда-то в открытом кузове "Газели". По бокам дороги стелются пустые поля. Справа темнеет уже сбросивший листву лес. Тёмно-золотистое поле уходит далеко-далеко, до горизонта. В полнеба темно-розовым буйствует закат. А у самого горизонта - изящная цепочка из ярких звёздочек-фонарей. И так они оптимистично сморятся - золото на розовом фоне, что врезается в память, и как оказалось, надолго...
У фонаря есть философский смысл. Светить. Светиться изнутри. В ночи. Во мраке. Когда холодно и беспросветно. Гореть внутри - не для себя. Для того, кому темно. Вижу в этом одну из главнейших истин: не для себя...
Бездна - не значит, что дна и нет.
Камушком, словом, смехом
Бездну тревожишь - придёт ответ,
Чуть различимым эхом.
Я из заботы, тепла и слов,
Будто снежок слепила.
Бросила, стоя у края, зов.
Бездна и поглотила.
А в глубине той и мрак и муть,
Схожие с мглой небесной...
Как паутина, связала жуть:
Манит и манит бездна...
От наваждения отрешу
Взгляд, истекающий светом.
Не упаду. Нет. Я подожду
Я подожду ответа.
Что лучше - доверять иль проверять
И принимать несовершенство мира?
Разумно ль душу настежь раскрывать
Не опасаясь, как бы не простыла?
Удобней ли не верить в чудеса,
Быть в обороне от всего на свете?
Или по-детски распахнуть глаза -
(Ведь суть вещей яснее видят дети)?
Абсолютной тьмы не бывает.
Если ночь затопила сердце,
Кто-то свыше для нас открывает
Вместо запертой новую дверцу.
Две, четыре, а может, десять?
Лишь бы сбросили мрак ресницы,
Чтоб сумела ты дверь заметить,
Выйти, выбраться, освободитья!
Шаг… Другой… В сердце боль-иголка,
Сшита накрепко боль с любовью.
Держат вкрадчиво сети из шёлка…
Капли нежности вместе с кровью…
…Путы сладки – и в этом сложность.
Но не биться ж о стену вечно!
Расставание есть возможность
Новой радости. Новой встречи.
Ну, и пусть я останусь твоим секретом,
Я же в сердце твоём, береги меня, слышишь,
Я останусь надеждой твоей и светом,
Даже если ты мне никогда не напишешь.
Перемешаны мысли, слезами разбавлены,
Я останусь твоим безумным желанием,
Наши чувства пропущены, сдержаны, сдавлены,
А была ведь в глазах твоих ярким сиянием.
И мы мимо пройдём, как будто и не было,
Будто сердце совсем тобой не разбитое,
Не забудь сделать вид, что из памяти выпало,
Не забудь меня, я - твоё непрожитое.
Ну, и пусть, я останусь воспоминанием,
Пусть таким, без которого нельзя и дня,
Моя нежность к тебе пришла с пониманием,
Моя нежность - искра, только мне бы огня.
©Татьяна Яцишина
Нашла стихи Асадова. Когда дочитала до конца, долго сидела, размышляя. Потом решила поместить здесь. У каждого бывают в жизни минуты, когда к этим строчкам не помешает прислушаться.
Она вошла, совсем седая,
Устало села у огня,
И вдруг спросила «Я не знаю,
За что ты мучаешь меня.
Ведь я же молода, красива,
И жить хочу, хочу любить
А ты меня смеряешь силой
И избиваешь до крови.
Велишь молчать? И я молчу,
Велишь мне жить, любовь гоня?
Я больше не могу, устала.
За что ты мучаешь меня?
Ведь ты же любишь, любишь, любишь,
Любовью сердце занозя,
Нельзя судить, любовь не судят.
Нельзя. Оставь свои «нельзя».
Отбрось своих запретов кучу,
Хоть сейчас, хоть в шутку согреши:
Себя бессонницей не мучай, сходи с ума, стихи пиши.
Или в любви признайся, что ли,
А если чувство не в чести,
Ты отпусти меня на волю, не убивай, а отпусти».
И женщина, почти рыдая, седые пряди уроня, твердила:
«Я не знаю, за что ты мучаешь меня».
Он онемел.
В привычный сумрак вдруг эта буря ворвалась.
Врасплох, и некогда подумать
«Простите, я не знаю Вас. Не я надел на Вас оковы»
И вдруг спросил едва дыша: «Как Вас зовут?
Скажите, кто Вы?»
Она в ответ: «Твоя Душа»...
Эдуард Асадов
Такое время стоит волшебное)
Люди, завершите незавершённые душевные дела!
Позвоните старым друзьям, когда-то близким людям...простите мелкие обиды.
Обогрейте вниманием тех, кто в этом нуждается.
Поверьте в любовь, дружбу, искренность.
Время-то какое волшебное...
![]() ![]() |
В доме гостьей поселилась ёлка:
Встретить Новый год и Рождество.
И в семье на время стало больше
На одно живое существо.
Хочется ей прошептать: ну, здравствуй,
И спасибо, что с собой взяла
Ароматы снежной хвойной чащи
И запасы доброго тепла.
Ты прими, пожалуйста, в подарок
Новогодний праздничный наряд.
Чтобы каждый твой зеркальный шарик
Отражал весёлый чей-то взгляд.
Чтобы огоньков твоих сиянье
Осветив румянец на щеке,
Одарило светлым ожиданьем,
И надеждой - как звездой в руке.
Погостишь у нас, увы, недолго.
Наполняя воздух волшебством...
А пока скажу: ну, здравствуй, Ёлка,
Близкое, живое существо!
Моя главная "интрига" - небезразличие к одной судьбе.
Моя главная вина - доверчивость.
Моё главное стремление - нести добро и радовать.
Мой главный путь - быть верной себе самой.
Моё главное "алиби" - отсутствие выгоды и злого умысла.
Моё главное желание - взаимопонимание.
Моё главное богатство - дружба.
Мои главные действия - попытки помогать.
Теперь на Лиру нет того дневника. Дневника, с которого началась эта история.
Один милый человек сегодня спросил меня: разве что-то изменилось с появлением того дневника? такая уж веха?
Да. Веха. Потому что эта история открыла какие-то мои внутренние шлюзы, родилась новая Я. Я узнала, что я есть на самом деле. насколько я способна любить. Что есть Любовь вообще...
С первого же поста того дневника плескалась через край боль. И через край плеснулось мой сострадание... Потом... Впрочем, сколько уже об этом сказано здесь.
Этот дневник не баловал меня хорошими минутами, вниманием и добрыми словами. Бывало, оглушал обидой и изощрённой жестокостью. Чаще он стоял без изменений. А отчаянные сцены театра абсурда проходили за его пределами, в лабиринтах других соцсетей. Но этот дневник... Он был заветным местом. Потому что именно на этой почве родилась наша несуразная и противоречивая... Любовь? кто-то говорит - зависимость... не знаю...
И вот дневника нет. Его автор решил, что так ему будет лучше. Дневника нет. Но я буду не я, если не скажу: дневника нет, но ничего не закончилось. Возможно, не закончится никогда. Перейдя в измерение "тайники души".
Зачем я всё это пишу? Ведь он не прочитает это. А пишу, чтобы замкнулось кольцо событий) Когда-то я написала новичку: привет. Теперь пишу: пока! Останешься.
Спи-усни, глаза скорей сомкни,
В любящих объятьях так покойно...
Все во сне становятся детьми,
Никому не могут сделать больно.
Не напишут пальцы колких слов,
Не родятся в мыслях суеверия.
Пусть тебя баюкает Любовь,
Наконец-то заслужив доверие.
От своих сомнений отдохни,
Раствори свой гнев в дыханьи сонном...
Все во сне становятся детьми,
Кто поёт - становится Мадонной.
... и в самые злые мгновения
спасёшь меня ты, Вдохновение.
Я струнами строчки настрою,
Нанастье в душе успокою.
Нанижутся рифмы, как бусины.
Как чётки - чтоб справиться с чувствами.
И сложатся строфы нечаянно,
Укрывши меня от отчаянья.
Удачи! И пусть кто-то плачет.
Вперёд! И по головам!
Никто ведь не даст тебе сдачи.
Ну разве что бумеранг)
Послушайте, Ваше Высочество!
Совет... или как там? прошенье.
В далёкой дали Одиночество
Устало ждать Ваше явленье.
В стране, что лежит за зеркалом,
Лелеять надежду устала.
Ломала себя, коверкала,
Искала большое в малом.
Она не нашла, разумеется...
Сжигала корон бумагу.
Она до сих пор надеется
На сердце Ваше и шпагу.
Ваш конь белоснежный мается,
Копытами в стойле бьётся.
Ну пусть чудеса случаются!
И пусть она Вас дождётся.
На кусочки рассыпалось прошлое,
На осколочки и лоскутки.
Я коленями - в горькое крошево,
В незабытый туман тоски.
Но, спасая Родное-и-Славное,
Зря пытаюсь укладывать пазлы.
Не найти элемента главного,
Как ни рань об осколки пальцы.
Не клубись, темнота, где не видно ни зги.
Я развею дурной туман.
То, чему разлететься вдребезги,
Изначально имело изъян...