Тема является рядовым афтарским высером (подражание классику), и никоим образом не ставит целью задеть яркого блоггера Сто Второго и замечательную биатлонистку Лену Нойнер.



Сто второй – Лене:
Лена, душенька! Пишу Вам, и не верится: ну наконец-то мы с Вами повстречались по-настоящему! Уж сколько я об Вас думал, переживал, словами не выразить! Возьму, бывало, ружьишко, выйду в поле, лягу - и бах! бах! Ни одной пташки не оставлю, ни одного суслика! А все потому, что знаю – нужна Вам поддержка и сочувствие.

Лена – сто второму:
Митенька, сердешный мой друг! Спасибо на добром слове, воздастся Вам! Молю только, не переусердствуйте! Тварей божьих не обижайте попусту, и я Вас тоже не обижу. А что намедни было! Фотограф приходил – и ну меня вертеть в разные стороны! Аж голова закружилась. Говорит, все моими портретами позавесит – от Берлина до самого Дрездена! Высылаю Вам кое-что из трудов наших совместных – не судите строго!

Сто второй – Лене:
Зоренька моя ясная, Лена! Сильно я впечатлился, глядя на Вас! Побег к Елен Сергевне – дай, думаю, покажу народу, похвастаюсь. А она – фырк! фырк! Не хочу, дескать, Лену, и точка! Ну да ладно, господь с ней, авось пообразумится. Вчерась был в театре, давали «Ромео и Джульетту». А я представил нас с вами на месте героев – «Сто второй и Лена», представляете? И воспарил в эмпиреях, и улетел в зефиры, до сих пор под впечатлением!

Лена – Сто второму:
Митя, голубчик! Даст бог, и у нас с вами амуры произойдут! А пока я занята сильно – сезон не за горами. Давеча лыжи парафинила, ноготь сломала. А Мириам, противная, в ботинок дохлую крысу подкинула! Не дадут они спокойствия! Только с Вами, Митенька, душой и отдыхаю. Ой, чуть не забыла. Второго дня еще один фотограф приходил, уж я теперь сама вертелась, а он знай себе только щелкал! Шлю Вам результат, не сочтите за назойливость!

Сто второй – Лене:
Лена, матушка! Увидел я Ваш новый образ – и оторопь пробрала! С кем бы, думаю, радость мою разделить? Помчался я обратно к Елен Сергевне – и что Вы думаете? Забанили, ироды! Знать тебя, говорят, не хотим, и видеть Лену больше не желаем! Убогие, что с них взять!? Но Вы, зоренька, не переживайте. Я в денжер-зоне все чинно-благородно развесил. Заходите, полюбуетесь!

Лена – Сто второму:
Хаус, милочка! Была я в вашей денжер-зоне. Увольте, не пойду больше! Оно бы и ничего, прям как у нас на октоберфесте, и есть там у вас один такой затейливый, но… не пойду я туда, Митенька! Ну представьте, побуду я там денек-другой, и что? Из положения «лежа», поди, вылазить не буду! Нет уж, голубчик, еще один сезон отбегаю, а там, глядишь, можно и в денжер-зону!

Сто второй – Лене:
Душа моя Лена! Уж Вы меня простите, недалекого, одно баловство на уме! Знаю, знаю, нелегкие Вам предстоят труды и испытания. Неделя пролетит – и помчитесь Вы, ласочка, стрелою черно-желтою по снежку белому, на радость всем нам. Не смею отвлекать более. Посылаю Вам грибочков малосольных, скушаете вечером за чаем. И варежки пожалуйте, сам вязал. И бельишко тут теплое, не дай бог застудитесь.

Лена – Сто второму:
Митя, месяц мой ясный! Все пропало! Допинг-проба окаянная! Вот уж не ждала, не гадала! И откуда что взялось? Ведь чиста была как слезинка, как влажная салфетка! А теперь гадкая Мириам под ручку с фотографом ходит, и лыжи мои примеряет. Теперь уж все кончено, сокол мой Митенька, вспоминайте свою Лену хоть иногда…

Сто второй – Лене:
Звезда моя Ленушка! Да как же так? Да быть не может! Да неужели грибочки оконфузились?.. Да я ж сам закручивал! Я докажу, я опровергну! Я же сам вместо Вас… в поле выйду… бах! бах! Эх…