Этот обряд мне вспомнился ярко и внезапно, я не помню, кто и в каком мире меня ему учили, я просто поперхнулась видением, обкатывая свое обещание "заколдовать тебя на удачу".
...яркий свет, ванна словно бы становится на это время операционной для волшебства, я снимаю фенечки и даже серьги из ушей - не так уж часто я это делаю, прозрачные теплые струи смывают лишнее, для меня уже не имеет значения с какой стихией взаимодействовать, с водой в такие моменты легче договориться...
Маркер не пишет по влажной и чистой коже, но мне хватает красного следа - посреди груди вспыхивает треугольник, углом вверх, такой же - на шее, под затылком (прижавшись, чертя его, невольно подстраиваюсь под сердцебиение и ритм дыхания), вдоль ключиц распростерлись знаки - по пять. Я не помню, какие символы были в том мире, но я помню, как подбирать значения, и потому узлами-опорой мне служат лишь скандинавские руны, четыре одних, четыре других, две - по центрам, это не сложно, люди, маги всех миров редко отличаются в чаяниях.
Шумит вода, заглушая песню-спираль без слов, я почти касаюсь губами треугольника на груди, все хорошо, все хорошо, сегодня - праздник пробуждения твоей удачи, и даже мне спокойно и легко, это - обязательно, пробуждая и напитывая силой чужую удачу - ты не смеешь диктовать ей свои желания, чего бы ты не хотела, даже думать об этом не смей, пусть будет так, как поведет удача, даже наперекор тому, кто ее пробуждает в другом. Но в этот момент мне почему-то легко не вспоминать о посторонних вещах, и точно знать - все хорошо.
В моей голове смешалось множество ритуалов и обрядов, переплелись...
Знаки-руны и треугольник словно бы повисли на паутине сине-голубых вен, расходящихся под кожей, что будет, капитан, если надорвать эту оболочку, эту паутину?.. Что хлынет - кровь? А может море или - небо, Летун? Что захлестнет тебя, меня, кафель в ванне, в какой цвет окрасится вода?
Я чувствую - тебе спокойно и легко, мне пока - тоже, откат, упадок - все будет потом, потом, когда отзвенят последние звуки песен, когда эхо затихнет где-то в канализации, тихие-тихие, едва отличимые от шума в трубах.
Я делаю так, что в этой крови - может быть в самом деле синей? - растекаются звуки, заставляющие двигаться эту жидкость в другом ритме, заставляющие её танцевать.
И перехватываю звон, нарастающий под кожей - это уже совсем иное волшебство, из другого мира, из ордена, смешная магия, забирающая усталость.
Но только не мою.
А потом, во сне, без сил и без амулетов я срываюсь то в маслянистую темень, то - в холод прозрачневеющего зимнего воздуха.
Но получилось, получилось же. Получилось вести невесомое кружево, и - не вплетать ничего своего.
Что там будет - не важно, не суть, со мной-то ничего плохого не случится, зато с тобой теперь будет так, как пожелаешь, когда пожелаешь.

У меня же, где-то там, по хребтине, расползается старый, невидимый ныне и здесь, шрам.

Всё у меня сегодня из рук валится, вплоть до того, что макароны отчего-то недоперевариваются, вода в ванне чуть не убегает, и ничего не делается, но все-таки все хорошо, хотя немного грустно, но это нормальное состояние.
Напридумывала кучу всяких классных ништяков, сделать бы.
Скоро Самая Длинная Ночь.

А еще дразнить меня своим - своим - логовом - более чем опрометчиво, я пока гнала все это прочь, чтобы не было ощущения ожидания, потому что я ненавижу ждать, а учитывая, что именно так - своего логова - у меня никогда не было - это все равно что водить по обнаженной от кожи плоти ножом. Я вполне привольно чувствую себя с матерью в одной двухкомнатной квартире, некогда - сама сейчас удивляюсь - лет в четырнадцать жили вчетвером, я, мама и ближайшие друзья семьи, почти родственники - в однокомнатной квартире, и с мамой в однушке жили, а когда-то и вовсе болталась между двумя домами, а совсем, казалось бы, недавно, вот буквально полтора... полтора года назад жила почти в коммуналке, а за стеной были люди, ебанувшиеся на деньгах по сути ведь. Да и рядом был homo gutless, человек безвольный.
Я не знаю, какой у всего этого в этой жизни запах, привкус, свет и время - в своем логове. Всегда, все время было чье-то постороннее время, цвет и звук.

Стараюсь не реагировать на рекламу Сочи на пакетах сока, потому что либо молчи, либо умри.
Впрочем, я уже сделала так, что в этом случае мои желания не имеют никакого значения, а я просто пойду и попробую сплести невероятнейшую штукенцию.
Все хорошо. - мантра уходящего года.

Это цитата сообщения Литвен Оригинальное сообщение

For I am running to paradise

Да, так вот: во всём обитаемом космосе наступил тихий час, и только ты ещё въёбываешь, придурок.

...Моя страсть к преувеличениям, ясное дело, со временем только набирает обороты, но не то чтобы меня это волновало. Она набирает обороты, а я, а что я, я набираю полную корзину фруктов и иду к кассе, я набираю десять факультативов, на которые не буду ходить, я набираюсь вина, набираюсь храбрости, набираю твой номер.

Кофейные реки, бисерные берега, дорогой друг; мы сидим, разделённые течением, и перебрасываемся кусочками цветного стекла, которому нет цены, потому что его никто не продаёт и не покупает: его находят, теряют, дарят, меняют, ну, короче, ты знаешь.
Ты знаешь всё на свете, потому-то мы и не говорим, а перебрасываемся кусочками цветного стекла. Лови.

Никто никогда ни с кем ни о чём не говорит. На самом-то деле. Все усердно притворяются, что способны к диалогу, потому что ну мы же цивилизованные люди, всё это так интересно, как вы провели отпуск? как вам наш город и этот бар, что вы думаете о боге и китах-самоубийцах? Потом каждый выходит на сцену и читает свой монолог. Ну то есть как — свой? Свой — понятие более чем условное.
...чаще всего это что-то из Гамлета.

Не будем о китах-убийцах, то есть самоубийцах, есть на свете, в мире, в бескрайнем космическом пространстве один-единственный кит, о котором нам стоит говорить: этот кит поёт на другой частоте, дорогой друг. Его не слышат остальные киты. У китов слабое зрение, и они находят друг друга по звуку, но самый одинокий кит на свете поет на частоте 52 гц, тогда как все другие — в пределах 10-20. Не так ли и все мы, думаю я, не так ли и каждый из нас.
«В некоторые дни он кричит с незначительными перерывами по 20 часов подряд. Услышать его можно зимой — с декабря по февраль, в остальное время про него ничего не известно».
Не так ли и мы, — снова думаю я.
Ещё я думаю: есть, должно быть, небольшой шанс, что два кита подплывут друг к другу настолько близко, что частоты, на которых они поют, перестанут иметь значение: киты смогут увидеть друг друга.
Хотя океан, конечно, чудовищно, невероятно велик. В любом из известных нам измерений.
Your existence is not impossible, говорит нам Сесил, but it's also not very likely.

Выходишь из себя, выходишь из дома, выходишь из игры, выходишь из зоны комфорта; за грань добра и зла уже давно выходишь как за хлебом, что уж там.
Потом, конечно, возвращаешься. Нет ничего лучше, чем вернуться куда-нибудь.
Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, от зайца ушел, от волка ушел; присядем, лиса, выпьем чаю, я расскажу тебе, как я славно от них ото всех ушел, — а потом уйду и от тебя. Но когда-нибудь вернусь. И к бабушке, и к дедушке, и к зайцу, и к волку, и к тебе, конечно, лиса.
Или не вернусь. Или не я.
Не слушай меня, лиса, потому что речь моя — мёд и яд, потому что я не умею жечь мосты, лиса, и кто-то постоянно увязывается следом, и многие из них пропадают навсегда.
Скажи, что ты не из Гаммельна, лиса, бога ради, скажи, что ты не из Гаммельна.
Конечно, я не из Гаммельна, говорит лиса, посмотри на меня, гость: остров Аваллон — мой дом, остров яблок и вечного сна, и речь моя — яд и мёд, ни слова в простоте. Зайди на чашку чая, на круг кадрили, на четверть часа разговоров об изящном; потом возвращайся, к кому хочешь, и не удивляйся, что там, куда ты хотел вернуться, прошли три сотни лет. Такой уж тут у нас порядок, гость, такая плата за вход.

Слова цепляются одно за другое, их всё сложнее различать, но я пока справляюсь. Я задерживаю дыхание и слушаю стук своего сердца, а оно всё стучит и стучит, стучит и стучит, и в какой-то момент я не выдерживаю и говорю: ладно, чёрт с тобой, входи, не заперто.

НЕПРОШЕНЫЕ В ГРОБ

Полётов не будет
Задраены внешние люки
Сиреневых искорок россыпь вспухает в астральном клише
Хирург в белом белом халате усыпанном клюквой
Растерзанной плоти куски подшивает к душе
(с) Межлокальная Контрабанда

[397x700]
Настроение сейчас - Хорошее

Мне не так много нужно для восстановления сил, сейчас я вполне могу работать, ждать Нового Года, но сначала - приводить себя в порядок к пятнице 13-го и к СД, слушать музыку, плести, и греться воспоминаниями об этих выходных. Осталось приложить еще чуть-чуть усилий, не только и не сколько моих, сколько моей способности притягивать гармонию, но это уже другая штука.
А я теперь могу точно звать себя жертвой педофила не смотря на свои вроде бы двадцать два года в паспорте. Наше не авторское рыже-фиолетово-желтое мы - одного возраста, кстати, - забежали в магазин за сигаретами, ясное дело - не мне. Так как с собой деньги были только у меня - я и беру. Продавщица (дама специфической обывательской внешности, даже не знаю, как точнее описать) смотрит на меня с подозрением, пока тот, другой, тупит в стену и пытается раздуплиться, я в то же время закидываю сигареты к нему в пакет.
- Это вы же ему берете? - быстрый взгляд. Ну да, конечно, этот-то сигареты себе с четырнадцати покупает без проблем, если не раньше.
- Вообще, ему, но хотите паспорт покажу.
Паспорт она у меня посмотрела, и лицо явственно вытянулось.
Вообще, паспорт у меня спрашивают частенько, когда беру сигареты не в привычной палатке, но обычно я и летаю туда одна, а тут - такой смешной контраст.
Теперь издеваюсь и зову педофилом.
Ненуачо?

Скоро СД.
Подновляю фиолетовый в волосах.
Читаю Дяченко "Ритуал" - сегодня начала.
Мам подарила мне фонарик - это знак. Тш-ш-ш-ш.
Ну и рисунок - в лотерейке выиграла.

Такая фигня - у меня и не меняются предпочтения со временем. Добавляются, что-то отпадает, но основное - нет.
Я уже редко слушаю Арию и Катарсис, но у меня и недели не проходит без Пикника, более того - одна из важных для меня пикниковских песен стоит на номере не менее важного.
Я так же люблю рыбу, сладкое и острое, кальмары и чай. А кофе и алкоголь не пью до сих пор, и это даже не принцип.
С людьми только лажа. Они зачастую оказываются не тем, за что себя пытаются выдавать, иногда даже искренне и долгое время. И вот тут накладка - у меня не меняются предпочтения только в искренности, все остальное - хлам. И, к примеру, из всех тех, близких, четырехлетней примерно давности у меня остался всего один, зато какой! (А то, что я себе кажусь недостаточно умной или красивой - дело десятое, на самом деле)
В последнее время у меня какой-то бзик - нужно что-то менять, к примеру, работу. Но я тут полазала слегка, нашла три вакансии, предположительно подходящие под троих моих знакомых, и ничего такого, на что бы у меня была стоечка и что бы я с уверенностью сказала - "потяну!", и чтоб оно было интересное.
То ли я лошара и нихрена не умею, то ли...
Короче, не умею я для себя полезности искать. Скоро наплюю на все, пойду искать те сайты, с которых поганого качества мазню продают за баснословные деньги, и буду калякать абстракционизм за миллионы. А с идеей это дело я подать могу, даже что-то в голове крутится.
Хотя с одной стороны это нечестно.
Но с другой - если у идиота есть деньги, он хочет выпендриться "тонкой душевной организацией" любой ценой - я не в праве ему мешать. Пусть наслаждается. В крайнем случае часть денег сдам в дурдетдом, если уж мое чувство якобы справедливости будет бунтовать.
А то как-то подзаебало.
Тиран и деспот хочет на ручки, больше ничего тиран и деспот не хочет. Вернее, может и хочет, но это уже опционально - фильмы-чай-музыка-сладости. Но сначала на ручки. А там поглядим.

media.io/ru

дабы не потерять

В моем случае "врубайте "Унесенные Призраками" и медитируйте".
От этой анимехи мне всегда легчает, хоть как-то, но да.
Интересно, это время такое непонятное, или просто я - дибил?
Завтра стрижка и поход к отцу на ДР. У него там весы есть. Интересно, на сколько я похудела почти без сладкого и перекусов в течении дня?..
[700x700]

Это цитата сообщения Linn_Assalair Оригинальное сообщение

поколение

Мы прорастаем из пыли, камней и сора.
Сколько нам жить — двадцать пять или тридцать, сорок?
Сколько любить — до рассвета в постельной сцене
Или до смерти? А кто эту смерть оценит,
Кто убоится, кто скажет ей «не сегодня»?
Жизнь это бег — бесконечный, тупой, негодный,
Сон это блажь, ночь утопится в алкоголе.
Пьяный поэт не юродствует, не глаголет,
Спит в уголке и не знает про судьбы мира,
Мир (если честно) — работа, кино, квартира,
Слово не камень, а просто набор звучаний.
Замок рассыплется, карточный и песчаный.
Кто в твоем сердце, какого он, к черту, пола?
Бог не садовник и сорной травы не полет.
Мы не умрем, мы исчезнем со всех экранов.
Нам говорят, что герои уходят рано,
Кто твой герой, кто полюбит тебя, ответит —
Сколько нам жить, да и нахрен нам жить на свете?