Когда приходит пора мрачных дождливых вечеров и долгих холодных ночей, наступает время грустной музыки. В этом у каждого свои предпочтения, но у меня вот образовалась небольшая подборка песен для таких случаев. Действие проверено мной, перед сном прокручиваю в наушниках чуть ли не весь список, если не засыпаю после первых трех песен. Тут и попса, и инструментальный рок, и качественный шансон. Русские и зарубежные, современные и не очень. Их мало, но для меня они "самые-самые".
1. Evanescence - My immortal
2. Nick Cave and the Bad Seeds - O Children (из "Гарри Поттер и Дары Смерти")
3. Lady Antebellum - Need you now
4. Павел Остроумов и Нина Веденина - Письмо (Я приеду домой) (из т/с "Русский перевод")
5. Елена Неклюдова - Убегаю
6. А. Малинин - Как мы любили
7. Miley Cyrus - When I look at you
8. Алена Винницкая - Измученное сердце
9. Виктор Салтыков - Осень
Помнится, как-то не так давно я мимоходом проходилась по "Крыльям" Эприлинн Пайк, но теперь захотелось нормального подробного отзыва. Правда, не знаю, насколько он получится подробным, ибо любая критика перед этим произведением просто меркнет. И да, отзыв будет достаточно безжалостный и местами не очень культурный, поэтому фанатам сего произведения его читать не рекомендуется, во избежание возникновения желания раскатать меня в блин и расстрелять.
В онлайновых читалках уже задолбались упоминать, что книгу эту представила САМА великая Стефани Майер. От одного этого уже вздрагиваешь, а уж когда начинаешь читать... Но, по порядку.
Итак, начало. Пятнадцатилетняя девушка Лорел в первый раз приходит в школу. Да, не в новую школу, а вообще, что называется "первый раз в первый класс". И хотя класс далеко не первый, сути это не меняет. В школу она раньше не ходила вообще, находясь на домашнем обучении. А сейчас, в связи с некоторыми обстоятельствами ( грядущие экзамены, например) из дома ей пришлось таки выйти.
Девушка в 15 лет выглядит на все сто ( процентов, а не лет), то есть как супермодель - блондинка, ноги от ушей и всякое такое. Мэри-Сью? Да нет, просто ее части тела идеально симметричны, как сказал немного позже еще один главный герой! Сами понимаете, что среди простых смертных такой не место, но что поделаешь - надо.
Ну, и дальше понеслось. В школе Лорел знакомится с одноклассником Дэвидом, который в нее влюбляется буквально сразу (как ни странно, ее стопроцентную внешность оценил только он), и они счастливо проводят время, общаясь друг с другом и друзьями Дэвида. Выясняется, что Лорел не может питаться как нормальные люди - ну там, картошкой с котлетами или тортом со сливками - потому что ее желудок такую еду не воспринимает. Воспринимает он исключительно растительную пищу ( правда, непонятно одно - если героиня не может есть даже хлеб, то как она пьет "Спрайт"? Или его теперь производят исключительно из одних лимонов, без всякой химии?) Идеальная кандидатура для проверки наличия мяса в колбасе. Если от бутерброда не затошнило - значит, от колбасы там одно название. Но это к слову...
В общем, время для нашей героини летит незаметно. Пока на спине не начинает расти что-то, оказавшееся позже белым красивым цветком.
Я не знаю, на какую реакцию рассчитывала писательница, когда писала этот эпизод, да и вообще книгу. Наверное, здесь надо восхищаться, переживать и вытирать глаза платочком, но я самым бессовестным образом смеялась, как конкретно над этой сценой, так и над всей книгой, ибо дальше становилось все веселее (то есть драматичнее, по замыслу авторши). Выяснилось много интересного: Лорел, оказывается, была подброшена к дому семейной пары, которая ее и воспитала, не задаваясь вопросом, откуда этот ребенок и почему он не пьет молока, как все нормальные дети. У девушки в венах, оказывается, течет не кровь, а сок, как у деревьев, потому что она дуб дубом не кто иная, как фея! Которые принадлежат к растениям, а не к людям! А цветок на спине - это она так цветет, оказывается. Обо все этом ей поведал представитель ее роду-племени - фей Тамани. Диалог между ними - самый гениальный во всей книге. Чего только стоят размножение через опыление и ребенок-сеянец, которого надо сажать в землю. Да еще фраза Тамани "Опыление для размножения, секс - для удовольствия". Да, конечно, этому и надо учить юных читателей. Вернее, читательниц, поскольку книга хоть и писалась для подростков, вряд ли она может привлечь юношей. И то, что в "Крыльях" присутствует до судорог скучный экшн с троллями, картины не меняет.
Вопросов много, конечно. Если у Лорел нет крови и сердца (а мозги почему-то есть), то просто не может быть, чтобы она хоть раз в жизни не поранилась. Или не увидела кровь у других, хотя бы у собственных родителей. Не может быть, чтобы, дожив до 15 лет, она не узнала о собственном безкровии. Если она может обходиться без еды, зачем ей тогда вообще желудок и вся пищеварительная система? Зачем ей легкие, если она может дышать и без них? Таких вот мелких "зачем" много, и они жутко напрягают. То ли писательница не перечитывала свое произведение, то ли посчитала, что читатели ничего не заметят. Надо признаться - прокатило.
Надеюсь, о самой книге я сказала достаточно, поэтому перейду к своим впечатлениям. Первое, что хочу сказать - не похоже, что это писала взрослая женщина, мать семейства. Скорее смахивает на творение одержимой "Сумерками" школьницы. Стиль чрезвычайно пошлый, хотя сексуальности как таковой здесь почти нет. На каждой странице поцелуи, умильные взгляды и прочие розовые сопли, что уже к середине книги начинает жутко бесить (хотя подозреваю, что это как раз и является причиной 95 % восторженных охов-ахов). Даже дешевые бульварные романы подчас пишут лучше. Светлым чувствам к противоположному полу можно посвятить всего страницу за
"...Ронжа на мгновенье оцепенела, глаза у нее завело под лоб, сделав ко мне птичий скок, она схватила меня за волосья, принялась их больно раздирать и так же стремительно, по-птичьи легко отскакнув к доске, загородилась рукой, словно бы от нечистой силы.
- Ужас! Ужас! - отряхивая ладонью белую кофточку на рахитной грудешке, со свистом шептала она, все пятясь от меня, все загораживаясь, все отряхиваясь.
Я уцелил взглядом голик, прислоненный в углу, березовый, крепкий голик, им дежурные подметали пол. Сдерживая себя изо всех сил, я хотел, чтоб голик исчез к чертям, улетел куда-нибудь, провалился, чтоб Ронжа перестала брезгливо отряхиваться, класс гоготать. Но против своей воли я шагнул в угол, взял голик за ребристую, птичью шею и услышал разом сковавшую класс боязную тишину. Тяжелое, злобное торжество над всей этой трусливо умолкшей мелкотой охватило меня, над учителкой, которая продолжала керкать, выкрикивать что-то, но голос ее уже начал опадать с недоступных высот.
- Ч-что? Что такое?.. - забуксовала, завертелась на одном месте учителка.
Я хлестнул голиком по ракушечно-узкому рту, до того вдруг широко распахнувшемуся, что в нем видна сделалась склизлая мякоть обеззвучившегося языка, после хлестал уже не ведая куда. Я не слышал криков, визга, не заметил, как в панике сыпанули за двери парнишки и девчонки, покидая родной класс и учительницу; черные стрелы замелькали перед глазами - разлетались прутья голика; на мгновенье возникло передо мной окровавленное лицо учительницы, но кровь на напугала, не отрезвила меня, наоборот, она прибавила озверения и неистовства. Ничего в жизни даром не дается и не проходит. Ронжа не видела, как заживо палят крыс, как топчут на базаре карманников сапогами, как в бараке иль жилище, подобном старому театру, пинают в живот беременных жен мужья, как протыкают брюхо ножом друг дружке картежники, как пропивает последнюю копейку отец, и ребенок, его ребенок, сгорает на казенном топчане от болезни...
Не видела. Не знает. Узнай, стерва! Проникнись! Тогда иди учить. Тогда срами, если сможешь. За голод. За одиночество, за страх, за Кольку, за мачеху, за Тишку Ломова - за все полосовал я не Ронжу, нет, а всех, бездушных, несправедливых людей на свете. Голик рассыпался в руке - ни прутика, я сгреб учителку за волосья, свалил на пол и затоптал бы, забил до смерти жалкую, неумную тварь, но судьба избавила меня от тяжелого преступления, какой-то народ навалился на меня, придавил к холодным доскам пола..."
Это отрывок из автобиографической повести Виктора Астафьева "Последний поклон". Ронжа - учительница автора, посмевшая опозорить его на уроке. И справедливо, надо сказать, за это получившая.
Я не буду углубляться в эту повесть. Скажу лишь, что автору на тот момент было 11 лет. И за очень короткое время он увидел почти все "прелести" жизни: сиротство, предательство родных, голод, болезнь, нужду и скитания, унижение и жестокость. И в срыве этом, приведенном в отрывке, виноват не он. Виновата педагогиня, не захотевшая увидеть ничего дальше собственного носа.
Я это к чему. В то уже давнее время, когда я смотрела телевизор, там нередко обсуждалось жестокое обращение подростков с учителями. Сценарий был один на все передачи: охающий-ахающий зал, обвинения детей и родителей, "учитель - это святое!", "а вот в наше время...", "для современных детей нет ничего святого (светлого, доброго, никаких норм морали)!"
Да, все так. Только душа человеческая не меняется. В вышеприведенном отрывке описывается, кстати, еще довоенное время. Стоит только почитать, как несколько глав назад автор пел дифирамбы своим первым учителям, как становится ясно, что "святость" учителей для него никуда не делась. Просто слишком рано пришлось ему повзрослеть и многое понять. Что учителя не все бывают добрыми и мудрыми. Что жестокость должна быть наказана, от кого бы она не исходила. И нынешние подростки это понимают.
Конечно, можно возразить, мол, описанный случай - это исключение, ибо жизнь у автора была сильно несладкой, он копил хлебные крошки, а нынешние подростки - деньги на айфон. Ну что тут скажешь. Возможно, поколение не становится лучше. Но оно переживает свои проблемы, свои победы и поражения. Некоторые из которых, впрочем, стары как мир.
Подростки в наше время, несмотря на внешнюю непробиваемость, не менее ранимы, чем в 30-х годах прошлого столетия. И многие из них боготворят учителей, поверьте. Но порой одного неосторожного слова или даже взгляда достаточно, чтобы разрушить это обожание и даже обыкновенное уважение, поскольку многие в переходном возрасте не признают полутонов.
Но все же бить людей нельзя. Учителя - такие же люди, так что их тоже нельзя. Вот и все. И по-моему, после "бить людей нельзя" добавлять "ОСОБЕННО учителей" - совершенно лишнее.
В старых газетах иногда попадаются интересные вещи. "Моя Семья", номер за декабрь 2005 года. Автор заметки - Виктор Дождев. Заголовок - в заголовке)
В одном подмосковном городе, на окраине, есть небольшой кусочек леса. Его облюбовали любители ролевых игр - так называемые "толкинутые" ребята. Те, которые обряжаются в самодельную средневековую амуницию - шлемы, кольчуги - и в шутку дерутся на деревянных мечах. Одна команда, скажем, изображает эльфов, другая - орков, третья - людей.
И вот детишки снова решили поиграть. Веселились вовсю. А мимо леса поздним вечером проходил какой-то мужичок. Он возвращался с работы домой, всегда голосовал за мир во всем мире и был совершенно не в курсе, что между орками и людьми опять разразилась беспощадная война.
Из леса навстречу мужику вышел отряд орков. Орки гремели железяками - они были обвешаны мечами, арбалетами, медными щитами... Конечно, очень красиво! Но мужику от этого как-то резко поплохело. Встреча со средневековыми воинами в тот вечер не входила в его планы, и он быстренько стал взбираться на ближайшее дерево.
Тем временем орки успели его заметить и мрачной толпой окружили березу. Главарь принял мужика за лазутчика из вражеского отряда людей и начал свой допрос:
- Ты - человек? - мрачно спросил он, запрокинув голову вверх.
Бедному мужику ничего не оставалось, как признать сей печальный факт. Тогда главарь спокойным, усталым голосом произнес:
- Тогда слезай, сейчас убивать будем.
... До смерти напуганного мужика долго отпаивали чаем из термоса, но, кажется, окончательно успокоить все-таки не смогли. Через несколько минут его отпустили на все четыре стороны, и тот понесся через пустырь, оглядываясь и крестясь на ходу. Думается, с тех пор он этот лес старается обходить стороной.
Поняла, что я жутко ревнивый человек. Как там пишут в пабликах для девушек " девушка может ревновать парня, с которым даже не встречается". И я могу ревновать людей, с которыми не общаюсь. Это существенный недостаток, и он мне реально мешает.
Еще поняла, что не верю в дружбу. Ни в какую. Я ее в упор не вижу, хоть убейте меня. Знакомства, приятное общение - всегда пожалуйста. Дружба - нет. Дружбы нет. Предает тебя тот, кого ты считала своим другом. А хорошие советы, поддержку и помощь я получаю чаще всего от незнакомых людей, с которыми меня ничего не связывает и никогда не будет связывать. Близкие предают, чужие помогают. Хорошие люди есть, но не в моем окружении. Они со мной долго не выдерживают.
Многое, о чем я мечтала каких-то полгода назад, теперь мне безразлично. Потому что я не верю в мечту. Или, если точнее выразиться, я стала реальнее оценивать свои возможности и отношение других ко мне. Да, мне уже говорили, что я это зря, что в мечту надо верить. Только никаких доводов я не услышала. И теперь имею на этот счет свое четкое ИМХО.
Я все же сходила в храм 11 числа. Не знаю, что на меня больше подействовало - тишина ли святого места, искренняя молитва, или все вместе, но на душе стало гораздо спокойнее. Хотя спокойствие ли это?