Это цитата сообщения
Харитоныч Оригинальное сообщениеДвое на Севере
Ненцы говорят, что где-то в заполярной тундре есть племя одноногих людей. В одиночку они ходить не могут, но вдвоём они не только ходят, но даже бегают… Это, конечно, легенда. Но именно вдвоём, обнявшись, только и можно было выжить в кровавых буранах XX века. И не только выжить, но и сделать великие открытия.
Впрочем, не будем спешить, а заглянем в российское начало ХХ века.
Не то революция, не то переворот. Хаос, митинговщина, блоковские «Двенадцать». Троцкий на трибуне, Ленин на броневике, Колчак в Сибири, Деникин в Крыму, а «впереди Исус Христос».
Но времена не выбирают, в них кто может выживает.
В сибирском Ново-Николаевске (ныне Новосибирске) они оба были проездом. Он – Николай Урванцев, 30-летний геолог, высокий − метр, наверно, восемьдесят, − в очках, в пыжиковой шубе и в оленьих унтах, − обедал в местном купеческом ресторане в компании золотоискателей-таёжников и рассказывал им о своей первой экспедиции в норильские тундры. А она − Елизавета Найдёнова, московская медсестра, − сидела в другой компании, но слушала его. Да и как было не слушать, когда он в полный голос, на весь ресторан говорил о местах необыкновенных – Заполярье, тундры… И про своё лодочное плавание по Карскому морю на Диксон, где он на пару с Бегичевым нашёл погибших норвежцев и почту легендарного Амундсена…
И вдруг, рассказывала Елизавета Ивановна спустя полсотни лет, «очкарик этот встаёт для тоста». Смотрит на неё и произносит: «Прошу всех выпить за эту женщину, потому что эта женщина будет моей женой». Все, конечно, хохочут, а он продолжает совершенно серьёзно – ему-де предстоит большая жизнь, масса северных экспедиций, но именно с этой женщиной он может пройти по жизни, не боясь никаких трудностей. И после обеда пошел её провожать. О чём они говорили? Конечно, он рассказывал о себе…
С детства, начитавшись Нансена, Пржевальского и других великих путешественников, он мечтал о Севере, просто бредил им! И когда в Томском технологическом институте старшекурсник Александр Сотников предложил ему, первокурснику, отправиться на Таймыр, где у отца и деда Сотникова ещё в XIX веке были угольные копи, Урванцев согласился не раздумывая. Если они найдут каменный уголь в низовьях Енисея, Сибирь оживёт, караваны судов пойдут по Северному морскому пути и Ледовитому океану!
Деньги на эту экспедицию Сотников получил у правительства Колчака. Морской адмирал Колчак тоже мечтал освоить Северный морской путь. И всё лето 1919 года небольшая, всего семь человек, поисковая экспедиция Сотникова и Урванцева работала в норильской тундре. Они долбили штольни в вечной мерзлоте, собирали образцы пород, нашли выходы угольных пластов, а когда вернулись осенью в Томск, там уже были большевики. Сотникова и Урванцева арестовали, причём Сотникова как атамана белого енисейского казачества тут же и расстреляли. А геолога Урванцева выпустили: ленинской России, как и Колчаку, тоже был нужен Северный морской путь.
И уже на деньги Совнархоза Урванцева отправили в новую экспедицию для разведки Норильского каменноугольного месторождения. Два года он провёл в таймырской тундре, нашёл там каменный уголь и признаки меди, никеля и платины, на собачьих и оленьих упряжках обследовал чуть не весь Таймыр, аж до Диксона добрался на лодке!..
Теперь, в Ново-Николаевске, провожая Лизу из ресторана, Урванцев соблазнял её рассказами о своих приключениях. Даже попробовал поцеловать, но получил пощёчину. Однако не успокоился, выспросил её московский адрес, по которому она проживала с мужем-профессором, и через пару месяцев, оказавшись в Москве, постучался к ним в дверь…
Так она стала его женой. Но не только! Тихая медсестра, она уже в медовый месяц круто изменила свою жизнь и решительно включилась во все его хлопоты по организации новой таймырской экспедиции. То есть вокруг уже гулял НЭП, «жизнь налаживалась», а они снаряжались бог знает куда, в Заполярье!
Впрочем, и при НЭПе это оказалось делом нелёгким, напишет потом Урванцев. Знаменитых золотых червонцев, только что введённых, у них не было. Вместо денег Урванцеву выдали так называемые «чеки взаиморасчётов», нечто вроде нынешнего «безнала». Только чеки эти ни в одном частном магазине не брали, требовали наличные. И тут их выручил Вениамин Свердлов, брат Якова Свердлова, председателя ВЦИК. Он помог обменять чеки на товары, дефицитные в Сибири, – ситец, чай, сахар и табак, − с тем, чтобы в Сибири они обменяли всё это на полушубки, валенки и прочее снаряжение, которого нет в Москве.
Читать далее...
/avatars.mds.yandex.net/get-zen_doc/1245197/pub_5b614032f8c46b00a9327c96_5b6140aed8372f00a9281f21/scale_1200" target="_blank">https://avatars.mds.yandex.net/get-zen_doc/1245197...0aed8372f00a9281f21/scale_1200 2x" style="font-size: 16px;" />
/avatars.mds.yandex.net/get-zen_doc/912331/pub_5b614032f8c46b00a9327c96_5b61410ef5c3ac00a94e7118/scale_1200" target="_blank">https://avatars.mds.yandex.net/get-zen_doc/912331/...10ef5c3ac00a94e7118/scale_1200 2x" />
