«Все бегут из Парижа из-за холеры-морбус, – писал Паганини Джерми 18 апреля. – Полиция выдала уже более ста тридцати тысяч паспортов. Число умерших от холеры, по официальным данным, достигло одиннадцати тысяч… В будущую пятницу дам концерт в „Гранд-опера“ в пользу больных.
то это оттого, что дорог мир земной...
Владимир Рецептер — известный советский, российский кино- и театральный актёр, режиссёр, поэт, писатель, исследователь в области пушкинистики.
Владимир появился на свет 14 февраля 1935 года в Одессе.Отец — кадровый офицер, мама — историк, кандидат исторических наук. Любовь к театру ему передала мама, которая, тем не менее, настояла, чтобы сначала сын получил университетское образование и за время учебы полностью убедился в том, что актерская стезя — это его призвание, а не просто увлечение.
Володя поступил на филологический факультет университета в Ташкенте, благополучно окончил его в 1957 году, и в этом же году стал студентом Ташкентского театрально-художественного института.


Серия сообщений "Пейзажи":
Часть 1 - Русская природа в картинах Алексея Жукова
Часть 2 - Художник Игнатьев Александр
...
Часть 45 - Художник Александр Ветров. Офорты
Часть 46 - Художник Александр Ветров. Цветные офорты
Часть 47 - Художник Олег Молчанов. Заснеженная Русь

Ни свет, ни заря, еще со свечкой ходят, а уже топятся в доме печи, жарко трещат дрова, — трескучий мороз, должно быть. В сильный мороз березовые дрова весело трещат, а когда разгорятся — начинают гудеть и петь. Я сижу в кроватке и смотрю из-под одеяла, будто из теплой норки, как весело полыхает печка, скачут и убегают тени и таращатся огненные маски — хитрая лисья морда и румяная харя, которую не любит Горкин. Прошли Святки, и рядиться в маски теперь грешно, а то может и прирасти, и не отдерешь вовеки. Занавески отдернуты, чтобы отходили окна. Стекла совсем замерзли, стали молочные, снег нарос, — можно соскребывать ноготком и есть. Грохаются дрова в передней, все подваливают топить. Дворник радостно говорит — сипит: «во, прихватило-то… не дыхнешь». Слышу — отец кричит, голос такой веселый: «жарчей нажаривай, под тридцать градусов подкатило!» Всем весело, что такой мороз. Входит Горкин, мягко ступает в валенках, и тоже весело говорит:
— Мо-роз нонче… крещенский самый. А ты чего поднялся ни свет, ни заря… озяб, что ль? Ну, иди, погрейся.

Иван Шмелев. Рассказ "Как я стал писателем"
Вышло это так просто и неторжественно, что я и не заметил. Можно сказать, вышло непредумышленно.
Теперь, когда это вышло на самом деле, кажется мне порой, что я не делался писателем, а будто всегда им был, только — писателем «без печати».

Замолкнут последние вьюги,
И, путь открывая весне,
Ты югом нагретые руки
Протянешь на север ко мне.
С весьма озабоченным видом,
Особо наглядным с земли,
На небе рисунки Эвклида
Выписывают журавли.
И, мокрою тучей стирая
Летящие вдаль чертежи,
Все небо от края до края
Затягивают дожди.
Автора одного из наиболее жестоких и беспощадных русских произведений о лагерной сталинской системе Варлама Шаламова часто называют колымским Вергилием. Ему удалось выжить после 20 страшных лет в самом страшном гулаговском краю и написать знаменитые «Колымские рассказы», по сей день будоражащие сознание читателя. Шансов уцелеть на Колыме практически не было, но произошло чудо: истории из пыточных золотых забоев и ужасы Эльгена дошли до сегодняшних дней благодаря выжившему очевидцу Шаламову.

Константин Флавицкий на портрете Ф.А. Бронникова. (1866)
Константин Дмитриевич Флавицкий (1830-1866) — российский исторический живописец родился в Москве в семье чиновника. Рано осиротев, мальчик 7 лет провел в воспитательном доме для бедных детей. Дар к рисованию у него проявился очень рано. Поэтому, когда вырос - решил, что будет учиться живописи.

Суд Соломона (1854)


О рождении и происхождении Мещерского до сих пор ведутся жаркие споры в кругах искусствоведов. По основному предположению Арсений Иванович был рожден в Тверской губернии и его происхождение шло от знатного княжеского рода Мещерских, что и по сей день является неподтвержденным фактом. Достоверно известно лишь то, что двадцатилетним юношей Арсений поступил в Императорскую Академию художеств, где постигал азы живописи в течении трех лет. Его учителями были Ф.А. Бруни, С.М. Воробьев, Т.А. Нефф. Читать далее



Детское Иосифа Бродского
[показать]
Пушкин, Лермонтов, Гоголь — благое начало,
соловьиная проза, пророческий стих.
Смотрит бедная Русь в золотые зерцала.
О, как ширится гул колокольный от них!
И основой святынь, и пределом заклятью
как возвышенно светит, как вольно звенит
торжествующий над Бонапартовой ратью
Возрождения русского мирный зенит.
Здесь любое словцо небывало значимо
и, как в тайне, безмерны, как в детстве, чисты
осененные светом тройного зачина
наши веси и грады, кусты и кресты.
Там, за ними тремя, как за дымкой Пролога,
ветер, мука и даль со враждой и тоской,
Русской Музы полет от Кольцова до Блока,
и ночной Достоевский, и всхожий Толстой.
Как вода по весне, разливается Повесть
и уносит пожитки, и славу, и хлам.
Безоглядная речь. Неподкупная совесть.
Мой таинственный Кремль. Наш единственный храм.
О, какая пора б для души ни настала
и какая б судьба ни взошла на порог,
в мирозданье, где было такое начало —
Пушкин, Лермонтов, Гоголь,- там выживет Бог.

Сочельник в лесу
Ризу накрест обвязав,
Свечку к палке привязав,
Реет ангел невелик,
Реет лесом, светлолик.
В снежно-белой тишине
От сосны порхнет к сосне,
Тронет свечкою сучок —
Треснет, вспыхнет огонек,
Округлится, задрожит,
Как по нитке, побежит
Там и сям, и тут, и здесь…
Зимний лес сияет весь!
Так легко, как снежный пух,
Рождества крылатый дух
Озаряет небеса,
Сводит праздник на леса,
Чтоб от неба и земли
Светы встретиться могли,
Чтоб меж небом и землей
Загорелся луч иной,
Чтоб от света малых свеч
Длинный луч, как острый меч,
Сердце светом пронизал,
Путь неложный указал.
Александр Блок
Несколько строк из "Евгения Онегина" оказались в итоге прочней всех театральных, житейских и исторических преданий.
![]()
Перголези в 1731 году сочинил духовную драму под названием «Святой Вильгельм Аквитанский», исполненную с успехом в монастыре Санта Агнесса Маджоре. Посредственный успех следующих сценических опусов охладил интерес Перголези к театру – он некоторое время сочинял инструментальную музыку.
В 1732 году по заказу городского управления Неаполя он написал «Торжественную мессу», сделавшую имя автора известным во всей стране. Для Неаполя Перголези продолжал писать оперы-сериа, а также интермедии к ним.