Кровью стучащей в висках, сотнями мыслей, тысячами раскаяниями о сделанном и не сделанном, сердцем бьющимся в груди в неусмеряемом желании вырваться, десятком глаз ушедших, но не переставших быть любимым, от меня людей... Смотрит на меня моя бессонница. [512x512] |
Тая вытащила из дочкиной машины саженец дуба и кустик. Наконец-то уговорила дочку помочь привезти не только овощи, но и что-то иное.
Двор, конечно, у них зеленый, раньше был вишневый сад, потом просто клены - ясени и карагач посадили, но не у ее подъезда. Она посадила дубочек чуть ближе к бельевой площадке, подальше от дороги. Не совсем уверенная, что он приживется. Все-таки дубы редкость. Не то чтобы вот такие кусты спиреи.
Тая приметила место чтобы хорошо было видно с ее последнего этажа. Только выкопала ямку, как раздался крик:
- Что ты делаешь?! Что ты сажаешь?! - с балкона третьего этажа кричала Рая, которая любила давать указания, но сама за все десятилетия не посадившая даже цветочка.
- Вот, куст сажу - ответила с улыбкой Тая - Место хорошее.
- Хорошее?! Притащила сюда куст черти-какой, тлю собирать! Зачем он тут нужен?! - Рая кричала все громче, доводя себя до бешенства, кричала так слышал весь двор.
А Тая отвернувшись спокойно посадила куст. Зная, что теперь Рая долго будет всем кричать о ее "выходке", но так же знала, что будет только крик да перемывание косточек, а куст не тронут.
Это было много лет назад. Я часто не могу привязать событие к определенному числу-месяцу, но хорошо помню именно событие. Как помню тот крик, помню свое возмущение Раей, впрочем не очень большое, ибо я повстречала более скандального и не переносящего людей человека
Тая давно умерла, уехала из нашего двора ее дочь, внук уехал в Москву, а вот куст...
[600x361]
Мне кажется, что он гадает. О чем-то таком важном, что страшно узнать окончательный результат-приговор.. Как и я не хочу ничего знать, зная все за ранее.. И только качаюсь на качелях. На десятках разных, но с одной и той же моей неизбывной страстью к полету И получая только его имитацию. И не желая это принимать я вновь и вновь качаюсь - вверх- вниз И слышу только скрип. Не понимая чего... Качелей? Жизни? Сердца? |
Вторую неделю пытаюсь вспомнить фамилию писателя и название книги...
Прекрасно помню ее коричневую обложку, скромную и элегантную. Помню желтовато-серую бумагу, шрифт. Картинок-иллюстрации не помню, они мне лет с семи были неинтересны (у меня воображение странное - всегда представляю образ, картину и чужие иллюстрации мне мешают), а книгу читала лет в шестнадцать. Научно-художественная книга о истории Руси до и во время татаро-монгольского ига.
Помню свой восторг и первое осознание, что я - русская (то что я - не советский человек я поняла раньше, а россиянкой осознала себя гораздо позже).
[показать]| |
[показать]1. Когда я думаю о специфике «диалога» нынешнего нашего государства с протестным движением, я постоянно вспоминаю Даниила Хармса, написавшего однажды по совсем, казалось бы, иному поводу: «Давай сразимся, чародей, ты словом, я — рукой».
2. Когда слышу, что большинство всегда право, потому что оно большинство, я не могу не вспомнить слова, которые очень-очень давно услышал библейский Моисей из первых, так сказать, уст: «Не следуй за большинством на зло и не решай тяжбы, отступая по большинству от правды».
3. Когда рассуждают о крепостном праве и о его тяжелом наследии, когда говорят, совершенно справедливо, что та свобода, которую ДАЮТ, а не БЕРУТ, никакой свободой вовсе и не является, а так — чем-то вроде условно-досрочного освобождения, что то, что ДАЮТ, то легко и отнимают, под рукой оказывается Антон Павлович и любимое, страшноватое место из «Каштанки», которая почему-то иногда считается детским чтением: «Особенно мучителен был следующий фокус: Федюшка привязывал на ниточку кусочек мяса и давал его Каштанке, потом же, когда она проглатывала, он с громким смехом вытаскивал его обратно из ее желудка. И чем ярче были воспоминания, тем громче и тоскливее скулила она».
[показать]
[показать]
[показать]Осень бредет к графике ноября, Срывая все яркие краски. Лист за листом Гадая по ним о прошлом. А может листва улетает. Улетает. Куда-то в мечту К которой она стремилась все лето И которой ее заразили птицы Заразили-вдохновили, а сами, как часто бывает улетели без нее. Улетели куда-то |
30 октября в России — День памяти жертв политических репрессий. В десятках городов накануне и в этот день пройдут мемориальные акции. Самую крупную из них— «Возвращение имен» — проводит общество «Мемориал» у Соловецкого камня в Москве.

В этом году памятную дату окружает как никогда много вопросов и сомнений. По всей России вновь начинают устанавливать официальные и полуофициальные памятники Сталину. Международное общество «Мемориал» и Сахаровский центр, которые занимаются изучением истории репрессий, борются в судах со статусом «иностранного агента». Все чаще слышны рассуждения о том, что репрессий не было, и что это изобретение эпохи перестройки, придуманное для очернения Советского Cоюза.
Мы попросили историка Сергея Бондаренко рассказать, как спорить с такими утверждениями. В этот раз наши карточки построены вокруг самых распространенных тезисов скептиков и ревизионистов, ставящих под сомнение историю советского политического террора.
[показать]
[показать]