

María Tudela - Fugaz, pensamiento...
Человек играющий
Лариса Миллер
Как ни сложен мир, в котором мы живем, все же самое сложное – поддерживать порядок на вверенной тебе территории – в собственной душе и устранять конфликты, постоянно возникающие на незримой границе между внутренним пространством и внешним. Казалось бы, чего проще: мотайся туда-обратно сколько хочешь. Ан нет. На границе бдят. И этот бдящий – ты сам. То, перекрыв себе ходы внутрь, с маниакальной жадностью заглатываешь внешние впечатления. То, отрезав пути наружу, полностью погружаешься в себя. То легко впускаешь в душу нечто недоброкачественное, то разбазариваешь драгоценное. Ни покоя, ни строя, ни лада. Они, конечно же, были, но давно, в детстве, когда все прозрачно, любые границы.
На внутренней территории идет своя загадочная, невесть кем и чем управляемая жизнь. Здесь своя эпоха, свой отсчет времени, редко совпадающий с тем, что снаружи. Здесь –тишина, а снаружи – грохот; здесь – расцвет, а там – распад. И наоборот: там – Ренессанс, а здесь – глухое средневековье; на дворе – распутица, а внутри – заморозки; на дворе – сплошные кануны, а твои часы еле ходят. Ты полагал, что они будут идти бесконечно долго, а оказалось, это – одно из заблуждений, на которые так щедра жизнь. Иллюзия – замена счастью и основная жизненная веха. Продвигаясь от рубежа к рубежу, вернее, от миража к миражу, приходишь ... к миражу новому. Да и не к новому, а к старому, мильон раз возникавшему и исчезавшему прежде в других душах. Приходишь туда, где до тебя уже были, оставив многочисленные тому доказательства, которые и радуют (ура, не я один!) и огорчают (увы, не я один!). И все же твоя внутренняя территория – тэрра инкогнита, и ты на ней – Адам, которому Господь с удовольствием подыгрывает, даря свежие краски и яркие ощущения. “Первый снег,” – завороженно твердишь ты. – “Первая ласточка. Первая любовь”.
Ты полагал, что твое внутреннее пространство – безгранично, и вдруг обнаруживаешь, что истоптал его вдоль и поперек, исчерпал все источники, заглянул во все закрома. Нет там больше ничего и не предвидится. И даже товарообмен между двумя мирами – внешним и внутренним – невозможен: душа молчит, не принимает. Сколько ни колеси по белу свету, сколько ни открывай дверей с надписью “к себе”, “от себя”, твоя граница – на замке. Увы тебе. Ты протрезвел раньше, чем кончился пир, выбыл из игры прежде, чем она завершилась. Господь сотворил тебя ЧЕЛОВЕКОМ ИГРАЮЩИМ, заронил в тебя Божью искру, способную любую банальность превратить в откровение, как обыкновенный куст в неопалимую купину. Подарил тебе вдохновение, а ты ... Впрочем, Господь дал, Господь и взял. Кто знает, зачем и почему? Сколько ни строй предположений, все будут напоминать детский стишок, который звучит примерно так: “На свете жил слоненок, а может, поросенок, а может, крокодильчик, а может, и не жил ... ”
Лариса Миллер (эссе)
К. Ш.

Я разучилась говорить слова так, чтобы сделать человеку лучше. Ударить - легко, а вот согреть словом - редко получается. Стараюсь молчать.
Но иногда молчать невмоготу: нужно обнять, сделать что-то, а возможности нет. Тогда слова рвутся наружу, но долго держу в себе, потому что боюсь задеть, сказать не так. Русский язык - самый богатый в мире с лексической точки зрения, но и его возможности малы для того, чтобы передать все, что в душе.
И тогда рождаются стихи.
Я не скажу это лично человеку - понятия не имею, какой запятой я могла ошибиться. Но надеюсь - моя тишина дойдет до сердца адресата.
Прикоснуться...
обнять...
приласкать...
Но всегда есть преграды:
стены, ограды,
километры, время.
И не поделиться теплом,
что на сердце лежит бременем...
Прикоснись мыслью,
приласкай словом,
обними песней...
И даже если
пропал внутренний голос,
прикоснись тишиной.
Где-то там,
в параллельной вселенной,
у твоей тишины будут теплые руки
и ласковый голос твой.
Giovanni Marradi - Just For You


|
Эльпида-Амальди | Ивайло Петров |