Лучший роман:
Тим Скоренко. Законы прикладной эвтаназии.
Лучшая повесть:
Ольга Онойко. Лётчик и девушка.
Лучший переводной роман:
Иэн М.Бэнкс. Алгебраист.
Рецензии:
Мария Галина. Рецензия под названием "Мир спасут подростки?" на роман О.Дивова "Симбионты".
Поздравляю победителей!
Приятно, что абсолютно все лауреаты из числа тех, кого я номинировал (я входил в номинационную комиссию).
:)
Несколько слов о повести польского фантаста Яцека Дукая "Сердце мрака", опубликованной во втором сборнике ВОЛФ "Формула крови" (мне тут как раз пишут, что сегодня у поляков праздник).
[показать]
Незаурядностью, тоскливой беспросветностью, неожиданностью и осязаемой реальностью альтернативного мира, созданного автором, повесть "Сердце мрака" напоминает произведения российского фантаста Василия Щепетнёва ("Седьмая часть тьмы", "Марс, 1939 г." и др.), а плотностью идей и информационной насыщенностью - классические вещи соотечественника Дукая Станислава Лема.
До этого я читал (много лет назад) лишь один расказ Яцека Дукая, опубликованный в минском журнале "МЕГА", он назывался "Золотая галера". Жаль, что на русский язык переведена лишь малая толика творчества талантливого польского фантаста, ведь пласт написанного им достаточно обширен.(см. библиографию Дукая на Фантлабе).
Очень надеюсь, что ситуация с переводами и изданием произведений Дукая в России изменится, и мы его ещё почитаем...
[показать]
Премию «Бронзовый Икар» в номинации «За общий вклад в возрождение, развитие и пропаганду традиционной научно-фантастической литературы» (учредители А.Скаландис, В.Ларионов, СП Москвы, ж-л "Наука и жизнь") получает писатель Геннадий Прашкевич: "Учитывая, что первая книга вышла у меня в Магадане на Колыме, а за заслуги я получаю в Партените - жизнь определённо удалась!"
Фото Анны Андриенко. Сл. направо: В.Ларионов, Г.Прашкевич, Г.Гусаков.
"Бронзовые Икары" нынешнего года:
http://lartis.livejournal.com/802018.html
В "МГ" вышла книга Дмитрия Володихина и Геннадия Прашкевича "Братья Стругацкие":
[показать]
Володихин Д. М., Прашкевич Г. М. Братья Стругацкие / Дмитрий Володихин, Геннадий Прашкевич. — М.: Молодая гвардия, 2012. — 350[2] с: ил. — (Жизнь замечательных людей: сер. биогр.; вып. 1331).
Аннотация на сайте издательства:
Братья Аркадий Натанович (1925—1991) и Борис Натанович (род. 1933) Стругацкие занимают совершенно особое место в истории отечественной литературы. Признанные классики научной и социальной фантастики, они уверенно перешагнули границы жанра, превратившись в кумиров и властителей дум для многих поколений советской интеллигенции. Созданные ими фантастические миры, в которых по-новому, с самой неожиданной стороны проявляется природа порой самого обычного человека, и сегодня завораживают читателя, казалось бы пресытившегося остросюжетной, авантюрной беллетристикой. О жизненном пути «звездного дуэта» и о самом феномене братьев Стругацких рассказывается в новой книге серии «Жизнь замечательных людей».
Максим Т. Ермаков привычно не ощущает голову на плечах. Это у него от рождения. Максим Т. Ермаков ещё в детском саду не добирал до нормы «примерно четыре кило» (вес головы). На самом деле голова у Максима Т. Ермакова имеется, и он ею думает. А особенно много соображать ему придётся в то время, когда Максима Т. Ермакова, «бренд-менеджера ужасающих сортов молочного шоколада» представители некоего «Государственного особого отдела по социальному прогнозированию» поставят в известность о том, что он является Объектом Альфа. От таких объектов зависит ход множества событий, на таких объектах замыкается неимоверное количество причинно-следственных связей. «Социальные прогнозисты» настаивают, чтобы Максим Т.Ермаков как можно быстрее покончил с собой выстрелом в голову (и даже выдают ему пистолет Макарова), иначе Россия погрузится в пучину катастроф, от мелких до очень крупных, а граждане её будут повсеместно и безвременно уходить из жизни как из-за индивидуальных неизлечимых болезней, так и вследствие террористических актов и всевозможных аварий с сотнями-тысячами жертв. Таким образом, спецслужбисты требуют от героя совершить самопожертвование, весьма изобретательно всячески на него давят, но Максим Т. Ермаков манкирует правом на подвиг, до неприличия цинично обосновывая своё нежелание пойти на самопожертование. На вопрос «Свету ли провалиться, или вот мне чаю не пить?» Максим Т. Ермаков отвечает так же непатриотично, как когда-то отвечал персонаж Достоевского. Кстати, надо заметить, что для благополучного рассасывания тромба причинно-следственных связей, самоубийство своё Максим Т. Ермаков должен совершить добровольно, исключительно по собственному желанию. А желание у него напрочь отсутствует. До поры.
Однозначно назвать основную тему этого романа без положительных героев непросто. Наверное, «Лёгкая голова» - книжка о свободе выбора, которой у нас, на самом деле, никогда нет… О совести и долге… О сегодняшнем дне и о вчерашнем… О людях и людишках… О правах индивида… В общем, о жизни. И немножко – о любви.
Содержание пересказывать не буду. Подробно анализировать тоже. Но прочитать - рекомендовал бы. Книга интересна до последнего предложения.
Текст переполнен, как обычно у Славниковой, метафорами. Можно открыть на любой странице и наслаждаться, если умеете, если есть у вас соответствующие рецепторы:
«Все-таки он не решался пока закладывать повороты, и брызжущая солнцем субботняя Москва несла его по относительной прямой, точно по трубе. Максим Т. Ермаков почти не узнавал Москвы — то есть на дальнем плане то и дело возникали знакомые сочетания архитектурных форм, а вблизи все мельтешило, искажалось, каждый прохожий был как щелчок ногтем. Внезапно труба вынесла Максима Т. Ермакова на шоссе — кажется, Новорижское, а может, и не Новорижское. Потекла навстречу, будто шелковая лента, разделительная полоса. Как-то вышло, что новый мотобот, независимо от воли Максима Т. Ермакова, повысил передачу, а перчатка добавила газ. И тут что-то случилось с вестибулярным аппаратом, и без того ненадежным: теперь все было так, будто байк с седоком не летит по горизонтали, а карабкается вверх. Оттянутый и облитый скоростью, Максим Т. Ермаков сидел вертикально на копчике, перед ним была грубая асфальтовая стенка, на которой крепились, вроде больших почтовых ящиков, разные транспортные средства. Сперва эти ящики оставались неподвижными, а потом стали валиться на Максима Т. Ермакова, только успевай уворачиваться. Слева и справа словно мазали малярной кистью с густо навороченной зеленой краской; заводными игрушками вертелись светлые и краснокирпичные коттеджи.»
Вычурное изобилие образной выразительности не мешает тексту «Лёгкой головы» быть достаточно простым, понятным и захватывающим. Во всяком случае, в меня он «шёл» намного легче, чем букеровский роман Славниковой «2017». Одно плохо - после Славниковой предельно тоскливо читать плоско-безграмотные творения некоторых наших популярных фантастов. Да ведь никто и не заставляет…
Указ президента РФ о мерах по обеспечению безопасности российского литературного наследия наконец-то обозначил безнадёжно утерянную ещё в перестройку Государственную единую национальную идею (ГенАцид): граждане страны в обязательном порядке должны выучить и сохранить в своих мозгах для последующей передачи потомству литературную классику. Каждый зубрит выделенное ему небольшое произведение. Или фрагмент крупного. Приобщается, воодушевляется и осознаёт…
Если по Стругацким - исполняет Одержание…
Как ГенАцид пришёл в деревню Большие Ущеры, и чем для её жителей закончилось тотальное приобщение к национальному литературному достоянию. Этакий гротеск деревенский. Вроде бы смешно.
« - Ладно, ты не дрейфь, - подбодрил он сникшего Поребрикова. – Прорвёмся!
- Ага. Прорвёмся. Сказал презерватив, - хмуро отозвался Поребриков.»
А финал, конечно же, по-российски печально-трагичный...
Похоже на Войновича,
Похуже Войновича.
В роман входит, возможно, самая большая сноска в истории мировой литературы – приложение: «Случай с посёлком Заполярный».
[показать]
..вручена на фестивале "Созвездие Аю-Даг" в Крыму.
В номинации «За лучшее художественное НФ-произведение» премию получил
Мерси Шелли (Алексей Андреев) (Москва)
за дилогию
2048: Деталь А. — М.: Снежный Ком М; Вече, 2010.
2048: Деталь Б. — М.: Снежный Ком М; Вече, 2010.
Шорт-лист премии "Бронзовый Икар" см. здесь: http://lartis.livejournal.com/782669.html
В номинации «За общий вклад в возрождение, развитие и пропаганду традиционной научно-фантастической литературы»
лауреатом стал
Геннадий Прашкевич (Новосибирск).
Партенит – чатланская планета
Кошки, книжки и разговоры о русском космосе
Подробнее: http://exlibris.ng.ru/subject/2011-10-27/1_cat.html
2011-10-27 / Андрей Щербак-Жуков
Директор фестиваля Глеб Гусаков определяет, кто из собравшихся пацак, а кто чатланин.
Фото Анны Андриенко
Я уже писал об этом не раз, но вынужден повториться – из всех групп литераторов самые активные поэты и фантасты. Особенно им неймется осенью и весной. Не буду проводить аналогий – сам принадлежу к обоим этим сообществам…
Ну, совсем же недавно – чуть больше месяца назад – был в Харькове масштабный Международный фестиваль фантастики «Звездный мост», на прошлой неделе – новое сборище – «Созвездие Аю-Даг» в крымском поселке городского типа Партенит. Этот конвент (так называются съезды фантастов во всем мире) сравнительно молод – проводится в пятый раз. Однако он уже успел «обрасти» постоянными гостями – теми, кто предпочитает другим мероприятиям именно его. Чем же он лучше? У конвента, несомненно, есть свое лицо. Во-первых, фестиваль заметно ориентировал на научную и космическую фантастику в пику фэнтези. А это сейчас не особенно модно в народе, хотя, если вдуматься, весьма актуально. Уже неоднократно звучали сетования со стороны чиновничества среднего звена, что, мол, правительство говорит об инновациях, о развитии наукоемких отраслей, а людей с креативным мышлением не хватает. А их просто воспитывать надо! И научная фантастика – один из способов воспитать в новом поколении (о старом что уж говорить!) интерес к познанию реального окружающего мира, данного нам в ощущениях, а не виртуального пространства банковских схем, транзакций и биржевых рейтингов. Противостояние НФ и фэнтези давно имеет символический смысл для общества. В принципе разница между этими направлениями популярной литературы невелика и немногим заметна, но именно эти нюансы и становятся лакмусовыми бумажками состояния общества. Литература, наделенная фантастическим элементом, в принципе едина и неделима и, кстати, по результатам исследований в прошлом году лидировала по популярности. По сути, это единственное направление в художественном бумажном книгоиздании (учебники, пазлы и раскраски не берем в расчет), которое кормит само себя, то есть окупается и как-то противостоит надвигающейся эпохе электронных изданий…
И вот снова и снова фантаст и популяризатор науки Антон Первушин говорит о «Последнем космическом шансе» нашей страны (так назывался его доклад на фестивале), устраивает эксклюзивные показы документальных телефильмов об истории освоения космоса, снова и снова на конвент приглашаются космонавты, снова и снова на сцену выходит с микрофоном директор «Созвездия Аю-Даг» Глеб Гусаков, известный также как писатель Ярослав Веров, снова и снова председатель оргкомитета Светлана Позднякова раскладывает по пакетикам и раздает собравшимся составленные им сборники «Настоящая фантастика»… Снова и снова, сбежав от сырости и холода, овладевших большинством городов СНГ, в Партените собираются фантасты и говорят о космосе, о путях развития российской науки и научно-познавательной литературы.
Вторая особенность фестиваля фантастики у подножия Аю-Дага – это, собственно, сам поселок Партенит. Там хорошо. В отличие от славного своей историей, но, увы, превратившегося за последние годы в вульгарный рынок и засыпанного по пояс сувенирами Коктебеля, Партенит сохранил изысканность и вальяжность старого доброго крымского курорта. Сам поселок, ясное дело, – не бог весть что. В основном одни блочные пятиэтажки, подобные тем, с которыми борется московское правительство. П.г.т – он и есть п.г.т. Но вот пансионат, в котором проходит фестиваль, по сути, ботанический сад. И, несмотря на общую крымскую разруху, его содержат в блестящем порядке: сохранилась и роскошь советских времен, уже за те несколько лет, что там собираются фантасты, появились новые ступеньки к морю, беседки в античном стиле, различные мостики и другие объекты садово-парковой архитектуры. Кажется, здесь раньше отдыхали от своих свершений советские вожди. Их поведение очень смешно пародировали Глеб Гусаков и Дмитрий Скирюк, устроившие открытие и закрытие фестиваля в стилистике кинокартины «Кин-дза-дза» – со скрипкой, определителем принадлежности к чатланам или пацакам и, конечно, с красными штанами. Высокий стиль архитектуры пансионата как нельзя лучше соответствует космической тематике фестиваля.
Отвечая на вопросы читателей сайта "Ъ", Борис Стругацкий рассказал о серости и социальной лени, о страхе свободы и "пр-роклятой памяти", о плюсах хрущевской оттепели, о склонности верить начальству и своих любимых писателях.
Я был на его похоронах...
[показать]
Борис Стругацкий: «Писать мы с братом начали «на слабо»:
- Борис Натанович, вы младше брата на восемь лет. Мешало ли это обстоятельство в детстве, например, вместе играть?
- По-моему, у нас с АН (Аркадий Натанович. - Авт.) все было как у людей, - вспоминает Борис Стругацкий. - До войны старший брат для меня был «мое все» - Царь, Бог и Воинский начальник. Какие там игры - за высокую честь почиталось разрешение тихонько посидеть в уголку, пока Брат с каким-нибудь своим приятелем высочайше развлекаются: разыгрывают сцены из «Войны миров», или мастерят из картонных коробок модель робота (управляемого по радио!), или сочиняют тексты для своего (рукописного) журнала.
Потом, уже война кончилась, АН служил в Сибири и на Дальнем Востоке, я стал старшеклассником, отношения выровнялись: выяснилось, что младший брат уже способен на какие-то вполне человеческие действия. А к концу 50-х, уже когда БН окончил свой матмех, когда полностью вызрело и принято было к осуществлению намерение «писать настоящую фантастику», АН, как человек более опытный и знающий, прочно обосновался на позиции старшего партнера, БН же, «молодой еще», но уже доказавший, что не лыком шит и вполне «годен к употреблению в службе», прочно занял положение хотя и младшего, но, безусловно, партнера («с правом решающего голоса»). Начиная же с второй нашей повести («Путь на Амальтею») абсолютное равенство и равноправие установилось и более не нарушилось до самого конца.
Полностью здесь:
http://kp.ru/daily/25769/2753491/
УМЕТЬ ВЫСЛУШИВАТЬ САМОГО СЕБЯ…
Игорь САХНОВСКИЙ. ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ЗНАЛ ВСЁ. М.: Вагриус, 2007. — 272 с. 5 000 экз. (п).
ISBN 978-5-9697-0363-6
Игорь Сахновский начал работу над этой книгой в 2002-м году в средневековом шотландском замке Готорнден неподалёку от Эдинбурга. Награждённый за свой дебютный роман «Насущные нужды умерших» (1999) британской международной литературной премией The Fellowship Hawthornden International Writers Retreat, обеспечивающей месяц комфортного затворничества в Готорндене за счёт Эдинбургского университета, писатель провёл тридцать дней в уединении (гостей приводить не разрешалось), занимаясь исключительно литературным творчеством. Судя по тому, что «Человек, который знает всё» вышел лишь в 2007-м, условия для завершения романа на родном Урале (Сахновский живёт в Екатеринбурге) были не столь благоприятны, как в уютной Шотландии. Тем не менее, вернувшись из творческого отпуска, автор время даром не терял и, успешно сомещая службу в должности редактора глянцевого потребительского гида «Я покупаю» с писательским делом, в 2003-м году получил Гран-при Всероссийского конкурса «Русский Декамерон» за «лучшее произведение любовно-эротической тематики», а в 2005-м выпустил сборник «Счастливцы и безумцы», вошедший в шорт-лист премии «Национальный бестселлер-2006». Роман «Человек, который знал всё» на момент написания этой рецензии включен в список финалистов «Русского Букера-2007» и в шорт-лист самой крупной (по финансовому наполнению) литературной премии «Большая книга-2007». Заинтригованный такой единодушно-высокой оценкой новой книги И.Сахновского критиками «основного потока», а также тем, что в её основе лежит абсолютно фантастический корневой сюжет, я решил непременно прочесть роман. И прочёл.
Главный герой после удара электрическим током (удара неслучайного, это была неудавшаяся попытка самоубийства) приобретает способность мгновенно получать любую информацию. Откуда — неизвестно. Да и кому нужно объяснение... Мысленный вопрос — и ответ тут же всплывает в мозгу «староватого юноши» Александра Платоновича Безукладникова. Естественно, в его положении — безнадёжное безденежье, любимая жена только что ушла к знакомому бизнесменчику, с должности ночного продавца в ларьке почти сразу же выперли за недостачу — одним из первых посланий мэнээса Безукладникова, адресованных мировому информационному пространству, стало сакраментальное: «Где деньги лежат?». И никому не нужный нищий неудачник немедленно узнаёт, в каком месте их можно взять. С этого момента для маленького человека исчезает проблема получения больших материальных средств. Роман начинается с унылых мыслей героя о деньгах («Денег не было ни на что, даже на сигареты»), а ближе к финалу он напишет в письме приятелю: «В последнее время я убедился, что денег в мире настолько много, что их фактически носит ветром по дорогам, как вчерашние листья, как мусор». Конечно же, первые халявные «бабки», добытые Безукладниковым — бандитские, а бандиты эти, конечно же, повязаны с властью и политиками (они сами власть и политика). Героя начинают разыскивать и мафия, и насквозь коррумпированные правоохранительные органы, а он, используя свои суперспособности, водит всех за нос.
Автор романа всецело находится в контексте мейнстрима и (поскольку — ноблес оближ) не ограничивается тривиальным детективным сюжетом, а копает глубже. Во второй части романа Безукладников оказывается за границей, хладнокровно (даже несколько флегматично) воюет теперь уже с международными спецслужбами и прочими охотниками за его феноменальным даром — лакомым куском абсолютно для всех: от политиков и военных до бизнесменов и гангстеров. Претерпевая заметную метаморфозу, из ничтожной личности и слабака он превращается в незаурядного (вроде бы) человека. Я пишу «вроде бы», потому что вовсе не уверен в правильности этого утверждения. Писатель как бы стесняется полноценно и объёмно показать то, что происходит непосредственно с героем, что делается внутри него. В ряде глав книги повествование ведётся от лица второстепенного персонажа, некоего Игоря, не очень близкого приятеля Безукладникова, и читатель вынужден довольствоваться скудными впечатлениями Игоря (судя по всему, это — сам автор, внедрённый в пространство романа) от чрезвычайно редких встреч с Безукладниковым, а также догадками Игоря о скрытой сути происходящего. В тексте есть электронные и обычные послания Игорю от Александра Платоновича и его любовницы, которые помогают пролить дополнительный свет на ряд загадочных