Слушать этот музыкальный файл

Слушать этот музыкальный файл

Слушать этот музыкальный файл

На какие только поступки способна юность, уму непостижимо. Когда мы были молоды, гуляли мы по городу, заходили в парки, сидели на скамейках и даже пели песни - «Пора, пора, порадуемся на своем веку, красавице и кубку, счастливому клинку»….В одно из таких гуляний мы оказались около медицинского комплекса, туда нас пригласили знакомые ребята, которые учились на врачей. Мы зашли в кафе-аквариум, в котором вместо стен, были огромные стеклянные витражи. Заказав сухого вина, мы стали ждать, когда соберется вся компания медиков и медичек. Дело было весной, в субботний день, когда недельные заботы так всем надоели, что хочется расслабиться, к тому же весна посылала свои сигналы в наши заржавевшие за зиму приемники и будоражила наши нервы. Яркая зелень акаций, кленов, запах сирени волновал всю компанию и поэтому вечер получился веселым и шумным. Как всегда кто-то решил отличиться, ну что за рыцарь без отваги и затеялся спор. Спорили, кто сможет пройти через все Боткинское кладбище ночью, которое было не далеко от медицинского комплекса, оставив записку в спичечном коробке в одном из склепов. На следующий день опять объявляется сбор, жюри проверит результат. На приз девицы обещали победителей расцеловать, а парни ставили 5 бутылок шампанского. Спорили команда на команду, кому идти, тянули жребий, а выпало идти мне и моему товарищу. Выпив на посошок разведенного медицинского спирта, мы вышли на дело. На улице было уже темно, накрапывал дождь, а нам предстояло идти черте куда. Когда мы были уже на кладбище, стал греметь гром, сверкать молния и припустился весенний ливень. Мы с товарищем стали метаться как мыши в поисках убежища, но темень была кромешная, только во время вспышек молний мы разглядели какой-то большой склеп и метнулись к нему. Тяжелая полукруглая дверь поддалась, и мы вошли в неизвестность. На ощупь шли по стеночке, пока не уперлись на какую-то плиту и сели на нее. От холода зуб на зуб не попадал, но выпивка и усталость взяли свое, и мы уснули. Проснулись мы от какого-то скрежета. Дверь склепа отворилась, и кто-то в него вошел. Чиркнула спичка, потом зажглась свеча, и мы различили в углу этой усыпальницы человека с бородой, в длинном пальто. Наконец он увидел нас, отпрянул к стене, и так мы молча смотрели друг на друга. Наконец он произнес: - Вы че? Мы ответили: - Не че! Как выяснилось, он здесь бывает часто, профессия у него очень редкая, он просит милостыню и бродяжничает. Нас он не понял, какой спор, зачем, нам, что делать нечего? Сколько мы спали, неизвестно, но когда мы, простившись с нашим ночным привидением, вышли наружу, то увидели, вернее, почувствовали, что дождь кончился, и мы побрели в ту сторону, откуда пришли. Сторож в кафе сказал, что уже три часа ночи, а трамваи пойдут только в пять, и мы пошли гулять по городу до самого дома. Спор мы выиграли, шампанское пили, девчонки нас целовали, и мы были счастливы.
Когда эту историю я рассказал своему знакомому через несколько лет, он мне рассказал свою, тоже связанную с кладбищем. Его друг Гасан был такой хороший часовой мастер, что даже в пьяном виде мог чинить часы. Однажды, он к вечеру так начинился, что ему вдруг взгрустнулось, и он пошел на кладбище, на могилку своего друга. Пошел он туда с бутылкой и закуской, прихватив два стакана - другу и себе. Кладбище было старое, заросшее высокой травой. Гасан сидел возле могилки друга и разговаривал с ним, как с живым, иногда они по согласию выпивали и закусывали. Вдруг он увидел вдалеке, в колышущейся траве что-то напоминающее черта с рогами. Чудище шло прямо в его сторону. Хмель у Гасана моментально пропал и он в холодном поту припал к надгробной плите. Чудище прошло рядом, его не заметив, и скрылось в траве. Бросив все, что принес, и, позабыв попрощаться с другом, Гасан очень быстро добрался до дома. Дома заметили, какое-то странное его состояние, и стали его расспрашивать, что произошло. Он долго отнекивался, а потом сказал, что видел на кладбище черта с рогами, огромного, как бык. Домочадцы стали говорить ему, что он уже допился до чертиков, вот ему и мерещится черте что. - Пить надо меньше, - кричал дед, - а черта размером с быка ты принял с пьяна, это цыгане делают чучело, и таким образом ловят перепелок.

Прошла весна и отцвела черемуха
Кое-где еще цветет сирень,
Страсти все утихли, словно не было
Тех прекрасных светлых, дивных дней.

Нет, пусть скажет Сережа:
"Сыплет черемуха снегом,
Зелень в цвету и росе,
В поле, склоняясь к побегам,
Ходят грачи в полосе.

Никнут шелковые травы,
Пахнет смолистой сосной.
Ой, вы, луга и дубравы,-
Я одурманен весной."

Он учился в очной аспирантуре и был симпатичным, обходительным человеком. Одна у него была страсть, нет, не наука а…..женщины. Они шли к нему, а он шел к ним, как будто под гипнозом. Он, видимо, обладал каким то сексуальным притяжением. Его знали женщины почти во всех институтах города, куда он заглядывал, в поисках материалов для своей научной деятельности. Он собрал столько статей, очерков и различных публикаций, что все это прочитать и осмыслить было очень трудно. Он уклонялся от своей темы то вправо, то влево, как генеральная линия партии, в которую он уже успел вступить. Это вступление тоже должно было способствовать защите его диссертации. Куда только он ни ходил, и везде там работали женщины: брюнетки, шатенки, блондинки, худенькие, пухленькие, с длинными ресницами и длинными ногами, с большими и маленькими бедрами. Они плыли в его видении, как в калейдоскопе картинки и эти картинки сводили его с ума. Сдав весь минимум предметов, и написав ряд статей, он, в конце, концов, закончил свою работу и был допущен к защите диссертации. В этот день ВАК (высшая аттестационная комиссия) работала до обеда и принимала троих аспирантов. Один был уже в зале заседаний, другой готовил свои графики, а Карташов ждал своей очереди.
Неожиданно в коридоре появилась женщина в белом брючном костюме и с такими формами, что Карташов, забыв о своей защите, как загипнотизированный, пошел следом за ней. Комиссия ждала Карташова 30 минут, но устав ждать, разошлась. Все в аспирантуре спрашивали друг друга, что могло случиться? Может быть, заболел? Особенно переживал его руководитель, доктор технических наук, это был первый его аспирант, и вот тебе. Когда, на следующий день, Карташов появился в институте, его все, даже дворник, стали спрашивать: - Ты, где был? Но его взгляд был блуждающим и отсутствующим. Руководитель тоже не мог добиться от него вразумительного ответа. Этот случай родил в недрах аспирантуры эпиграмму, которая была написана на доске одной из кафедр: - «Науке нужен Карташов, как ж…е поперечный шов!»

Кризис – глубокое расстройство
Финансово - кредитной системы,
нарушение пропорций воспроизводства,
инфляция, безработица и разная другая
дрянь.





Сначала я хотел написать, что такое кризис в России, откуда он на нас свалился, но потом передумал. Еще не ясно кто его выдумал. Как узнаем, тогда напишем. Лучше я вам расскажу, какой кризис был у Хаджи Насретдина афанды. Это узбекский народный фольклорный персонаж, он очень почитаем как у себя на родине, так и на всем Востоке.
Ходжа Насретдин видимо тоже жил в период кризиса, поэтому был бедный, не имел своего жилья, и поэтому снимал комнату у одной женщины, которая жила с дочерью. Ее дочь была уже в том возрасте, (а ей было уже шестнадцать), когда ее надо было срочно выдавать замуж. Беда была в том, что на бедную девушку не находился претендент. Насретдин понравился хозяйке своим веселым нравом и приветливостью, и решила она выдать свою дочь за него. Если что захочет женщина, она все сделает, но своего добьется. Однажды, эта хитрая бестия сказала своей дочери: - Выйди на улицу и ходи под окнами Насретдина туда, сюда, а ртом делай так, как будто ты глотаешь воздух. В те времена дети с родителями не спорили, поэтому дочь пошла и сделала все, как ей велели. Эти выходы к окну Насретдина повторялись теперь каждый день. Он давно заметил, что хозяйская дочь ходит у него под окнами и что-то делает ртом. Разное приходило ему на ум, но он все-таки не мог понять, что это такое, поэтому обратился к хозяйке и спросил ее, что каждое утро ее дочь делает у него под окнами. Хозяйка объяснила ему, что ее дочь питается только чистым свежим утренним воздухом и больше ни чем. Насретдин был очень удивлен таким явлением, но задумался. Если взять в жены такую девушку, то и денег больших не надо на ее содержание. Все обдумав, он пришел к хозяйке и посватал ее дочь. Хозяйка взяла с него совсем не большой калым (выкуп), и они договорились о свадьбе. Не откладывая надолго, они сыграли скромную свадьбу, а утром молодая жена сказала: - Насретдин, сходи на базар, купи свежих лепешек, сметаны, масла и меду, чай не с чем пить. Насретдин был очень удивлен таким поворотом дела, поэтому поинтересовался у супруги – зачем тебе продукты, когда ты питаешься воздухом? На что молодая жена ответила: - Когда я была девицей, я кушала воздух, теперь ты мне открыл отверстие и весь воздух выходит наружу.
Наши банкиры видимо то же открыли что-то не то, и поэтому их «воздух» уходит за границу, а у нас кризис. Я так думаю.

В самый разгар становления демократии в России мы оказались за рубежом, но благодаря спутниковому телевидению мы внимательно смотрели за тем, что происходит в нашей стране. Мы приехали сюда к арабам за тридевять земель, чтобы заработать немного долларов, так как у себя дома по ваучеру мы не получили ни нефтяной скважины, ни даже ее насоса и зарабатывали сущие слезы а не деньги. Наши вечерние споры о демократии ничего не давали кроме головной боли, помог один оригинальный прием. Среди новых демократических журналов и газет я нашел цветную иллюстрацию громадного женского, голого зада, правда, без подробностей, на фоне прекрасного русского зеленого поля. Я торжественно вынес это «произведение искусства» на всеобщее обозрение и сказал: - Вот вам наша подлинная демократия! Может быть, она изображала нашу подлинную действительность, всего много, в том числе и свобод, но грошей нема, как нема штанов на этом заде. После представления картины, споры о демократии пошли на убыль.

Дорогие мои новые друзья по этому замечательному сайту, сколько прекрасного я увидел и прочитал, большое спасибо Tesse, Нелли Павленко, Галине Сухановой, Елене Ориас, Вике, Aktaya? antony-359,margo, Гриолле, Елене Ориас и всем другим, которые замечательно владеют компом и делают замечательные приложения, спасибо вам большое за труд, с праздником вас великим, но очень печальным, днем Победы.
Я помню сильные руки отца, но его черты смыло время. Комбат погиб за безымянную высоту, которую завтра отдали просто так. Вечная память всем погибшим, которые были пылью для наших маршалов.

Как можно опошлить все прекрасное.
Прекрасное утро,чудесная весна, троллейбус мчит меня к симпатичной моей докторши, которая лечит мне зуб так хорошо, что я забываю где я сижу. Она так близко ко мне, но мы далеки как звезды. Вдруг - Гражданин? - ваш билет! - Где он этот хренов билет? Я помню что покупал, но где он? - Гражданин, с вас штраф 100 рублей. Я к кондуктору - Милая женщина ну скажите этим блюстителям, что я покупал билет. Она в ответ - А я не помню. Все, прекрасное кончилось, и в этот день больше не придет.

Это цитата сообщения ИРЭН__ИРЭН Оригинальное сообщение

Чуть заикой не стала.
[420x336]
Я больше над этой кошкой смеялся, чем над уродом.

Брюки

Поговорку – Жизнь хуже, юбка туже, я в этом году испытал на себе.
На весенние праздники, хотел я надеть какой-нибудь костюм, не все же в джинсах ходить, но не тут-то было. Все брюки похудели и не застегивались. Опять придется одевать джинсы. Вобрав в себя зимние накопления, я кое- как застегнул джинсы, но когда сделал вдох, крючок сломался. Тогда я понял, что потолстел, и пошел в дом быта. Приемщица спрашивает – Что вы хотите? – Да вот брюки похудели и не лезут, вы их можете поправить?
- У вас классика? – спрашивает она и смотрит куда-то вниз.
Я смотрю у себя и ниже пояса и не могу понять, где классика. Заметив мое замешательство, она поясняет с улыбочкой – Брюки у вас классика?
- Ах, брюки, да вот они смотрите. Посмотрела она брюки, замерила их, потом меня так замерила, что я вспомнил, что на свете существуют еще женщины, а затем говорит – У вас дача и огород есть? - есть – говорю. – Вот когда все вскопаете, приходите, сейчас помочь не могу.
Я уже второй месяц копаю и хожу к ней на примерку домой, но брюки так и не лезут.

Еще одна злободневная тема, почему в России так много разводов? Конечно причин множество: муж пьет, таскается по бабам, мало зарабатывает, в сорок лет стал импотентом, не помогает по хозяйству, не ходит за покупками в магазин и на базар, не может купить наряды жене, не может купить машину, а если машина есть, не покупает крутую.
О женах: ссылка на старинное писание из книги А. Н. Толстого « Петр первый».
« Что есть жена? Сеть прельщения человеком. Светла лицом, и высокими очами мигающа, ногами играюща, много тем уязвляюща, и огонь лютый в членах возгорающа….. Что есть жена? Покоище змеиное, болезнь, бесовская сковорода, бесцельная злоба, соблазн адский, увет дьявола…»
Конечно, времена изменились, и женщина никакая не сковорода и не увет дьявола. В эпоху развитого социализма в церквях венчались единицы. Сегодняшние сорокалетние папы и мамы вряд ли читали Евангелие, может быть, поэтому много разводов?
Еще причины: жена не ведет хозяйство, не стирает, не убирает, не готовит, не ходит за продуктами, не оплачивает счета ЖКО, не работает. Если работает, после работы задерживается черте где, не делает завтраки, не говоря уже об обедах и ужинах, балует ребенка, тратя всю зарплату на игрушки, а когда ей указывают на все ее недостатки, она говорит: - Я не жена, я партнерша. Может быть, поэтому много разводов?
Вот картина другого быта, в другом государстве, где нет, или почти нет разводов.
Работая по контракту в маленькой арабской стране, я часто наблюдал такие картины: мужчины собираются в чайных и проводят там целые дни. Они играют в кости, в домино, пьют чай. Разговоры, разговоры, смех, шутки. С двух часов дня, начинается жевание ката. Кат, это слабый наркотик, растет как чай и листья похожи на чай. Эти листья жуют и набивают жвачку за щеку. Образовывается выпуклость, похожая на флюс. В стране, где запрещены любые алкогольные напитки, это единственная забава для мужчин. Я жевал этот кат, но ничего не понял.
Пока мужчины развлекаются в чайных, женщины возят домой воду в пластмассовых емкостях, на ишаках. Возят дрова для приготовления пищи, стирают, готовят. Девочки в возрасте 12 – 13 лет, пасут маленьких козочек в горах. Этих козочек в каждой семье может быть от 10 до 50 и больше. Выгул животных начинается с пяти часов утра, и заканчивается в 12 часов дня. После 12 часов солнце так жарит, что не выдерживают даже животные. После прогулки по горам босиком, этих козочек надо еще подоить и покормить, так как в горах очень скудная растительность.
Уставшие мужчины, после сидения в чайной, вечером приходят домой на все готовое. Вечером и только вечером, в поселке включают электричество и теперь можно посмотреть телевизор. Когда я их спросил, когда же они работают, то они сказали мне, что основная их работа начинается ночью. Видимо эта очень интеллектуальная работа. Может быть, поэтому у них нет разводов?
Работа для мужчин появляется после дождей. Дожди формируют горные потоки, которые попадают в реку, образуя страшные сели. Сели на своем пути смывают все самодельные плотины, сделанные из камня и веток, смывают плодородную землю вместе с пальмами, а пальма, это кормилица араба. После селей, все мужское население поселков, работает на восстановлении этих сооружений, чистит каналы. Это, конечно, очень трудоемкие работы, так как все делается вручную. Осенью приходят работы по сбору фиников. Надо залезть на каждую пальму высотой в 15 метров и собрать плоды. Финики сортируют, сушат и мужчины везут их в город на реализацию. Горные дороги узкие, две машины не разойдутся и конечно без покрытия, одни камни. Вот где надо проводить ралли, но это очень опасно.
Каждая пальма дает до 30-40 килограммов фиников, и если у семьи есть сотня пальм, то эта семья не умрет с голода. Может быть, поэтому там нет разводов?
Еще мужчины вспахивают поля, сажают сорго, овощи. Стебель сорго, напоминает кукурузу, но вместо початков, метелочки, на которых и образуются семена сорго. Вызревший сорго убирают, молотят, мелят на муку темного цвета. Если в поселке нет молотилки и мельницы, все делают вручную. Горячие лепешки из сорго вкусные и полезные, а холодные, вчерашние, как камень. Еще мужчины сажают томаты, батат - сладкий картофель, занимаются поливом огородов, полей сорго, и пальм. В остальное время они сидят в чайных и приходят домой вечером, на все готовое. Может быть, поэтому там нет разводов?
Когда мужчинам надоедает сидеть в чайных, они начинают строить дома. Завозят глину, из нее делают сырцовые кирпичи, конечно вручную. Фундаменты для домов копают не глубокие, укладывают туда камни, их здесь очень много. Раствор делают из извести с добавлением цемента. Мешок цемента, в этой бедной стране, стоит три доллара. У нас, в богатой, девять долларов. Когда фундамент готов, возводят стены из сырцовых кирпичей, перекрытия делают из веток деревьев. Крыши плоские и тоже из глины. Полы земляные, покрывают циновками. Окна делают маленькие, чтобы в доме было Читать далее...

Если хочешь покоиться в неге блаженной,-
И у ног своих мир этот видеть надменный,
Перейди в мою веру, учись у меня,
Пей вино, но не пей эту горечь Вселенной!
Омар Хайям.

На самом юге Аравийского полуострова, в мае какого-то года, жили мы вшестером в металлическом вагончике типа ИЗК. Вот эти две последние буквы действительно оправдывали наше существование. Разница была только в одном: туда в ЗК попадают за противозаконные деяния, а сюда мы попали по своей воле, а многие по блату, да еще за приличные деньги. Если зоны огораживают колючей проволокой, то нашу территорию никто не огораживал. А что ее огораживать, если с одной стороны море, с другой горы и пустыня, а паспорт у начальника. Наша компания состояла из инженеров прошедших хорошую школу производства в Голодной степи, а приехали мы сюда помочь народной демократии: построить каналы, сооружения, оросить пустующие земли.
Вечером, поужинав, мы смотрели на открытой площадке телевизор, на котором крутили кинофильмы на кассетах. Эти кассеты нам привозили вновь приехавшие рабочие, передавали взаимообразно моряки торгового флота, шофера с других контрактов. В то время Союз строил тысячи объектов за рубежом, поднимая экономики слаборазвивающихся стран. Как какой-нибудь Сарай Ломай об стол хреном Бей объявляет, что он социалист, так тут же ему цементный завод, или нефтеперегонный, а если уж он совсем помидор, ему плотину и ГЭС в придачу. Так вот, посмотрели мы телевизор, погоняли комаров, и пошли спать. Пока шли к своему домику на кирпичных ножках, увидели своего ночного сторожа, пожилого араба с непременным к нему приложением, кальяна и одеяла. Спросили его как дела, а он, показав на небо затянутое тучами, и всполохи в горах сказал – муш тамам, что значит очень плохо. Мы не придали этому значения, и разошлись по своим комнатам. Уже где-то к утру нас разбудил какой-то новый необычный шум. Как будто на крышу нашего общежития лили воду из тысячи ведер с большой высоты, и от этого все гудело. Первым видимо проснулся Паша и стал поднимать остальных. Когда мы после потягиваний подошли к открытой двери, мы впереди ничего не увидели. Впереди была сплошная стена воды. Это был тропический ливень, такого потопа мы еще не видели. Потом по всему поселку погас свет, остановились холодильники, кондиционеры. Прошло часа три, когда ливень стал затихать, стало светлеть, и мы вышли посмотреть на окружающий нас мир. Этот мир очень изменился: дизельная станция была затоплена, на навесе местами не было шифера, кругом были озера воды. Пока мы рассматривали эти последствия водного безумия, руководство все уже оценило и поручило каждой группе сотрудников заняться восстановлением разрушенного. Я с бригадой арабских рабочих, приводил в порядок полигон железобетонных изделий, мы убирали ил и песок, намытый потоками ливня. Многие рабочие говорили, что в поселках много разрушений и теперь надо многие дома восстанавливать. Мы видели эти глиняные дома с плоскими крышами, они не приспособлены к напору такой стихии, да и ливни такие там бывают очень редко, и это для всех стихийное бедствие, как у нас стала каждая зима: то труба лопнет, то сосульки упадут на голову.
Вскоре рядом с нашей территорией приземлился вертолет, и группа людей с автоматами направилась к нам. Они нашли нашего начальника, это было партийное руководство Республики, и тут же стали ему объяснять, что ожидается большой сель по Вади Хаджар и просили помочь техникой, отстоять у водной стихии поселки Батейс, Аль-Суфаль и Мейфа. Наши механизаторы были все собраны для сообщения, им объяснили, что делать и вот колонна техники из трех бульдозеров, экскаватора, нескольких самосвалов, вышла к Вади Хаджар. Руководил работой Лев К., наш главный инженер. В тех местах, где вода мыла берег, было сброшено много камня и катастрофу удалось предотвратить. Ребята работали не жалея сил, без обеда и перерывов, так работать умеют только наши люди, и как обидно, что теперь для этого трудолюбивого народа нет достойных строек, и все помешаны на торговле. Потом были слова признательности от руководства Республики, всем объявили благодарность, а мы отметили это дело по-своему. В ту ночь, комары нас почему-то не кусали, хотя все окна были открыты и кондиционеры не работали.
[700x549]
[409x609]
[700x471]
Читать далее...

Дела делами, но когда не поднимается, рука, конечно, становится совсем плохо. По-моему, это было в году, не помню. Что-то стала болеть левая рука. Я ее не мог даже поднять. Как-то в разговоре с нашей знакомой Лидией я рассказал ей про свой недуг. Она выслушала меня и обещала поговорить со
своим лечащим врачом Ольгой. – Ольга, – сказала она, – лечит новейшими препаратами от самой Новосибирской академии. Слово академия, для обывателя это что-то магическое. И вот, я пришел к Ольге. В ее кабинете играла музыка, напоминающая шелест листвы в лесу, а порою слышались волны морского прибоя. Осмотрев меня, она предложила не очень дорогое лекарство и покрывало из фольги. Лекарство стоило 80 рублей, а фольга 400. Пришлось брать. Этим лекарством жена мне на руке делала сеточку, ну как делают сеточку йодом, в строго определенное время, на голодный желудок. Кроме того, без ведома врача, я стал заниматься гантельной гимнастикой. Что помогло, лекарство или гантели, не знаю, но рука стала действовать. Правда, под покрывалом из фольги я лежал только один раз. Как только
наступило какое-то улучшение, я опять посетил моего симпатичного врача. На этот раз она меня отдала в руки своей медсестры Нины. Нина была медсестра со стажем. Она действовала быстро и решительно. Приказав мне раздеться до трусов, она положила меня на плоский лежак, и что-то стала пощипывать, постукивать по всей спине и ниже. Потом что-то говорила о реакции, о нервах, спросила о потенции и в заключении сказала, улыбаясь, что мне надо ходить в бассейн и что она мне найдет хорошую любовницу и все будет хорошо. Когда я выходил из кабинета, то увидел очередь из одних мужчин. Я поинтересовался, от чего здесь они лечатся. Они как-то недоверчиво смотрели на меня, а потом один из них изрек: – От импотенции. – И как вас лечат? – спросил я. – Как, как? Дают какие-то таблетки, а потом, когда приходишь через неделю, Нина раздевает тебя, берет эту «потенцию» в руки и спрашивает – Ну что? Ты что-нибудь чувствуешь?

[700x462]

Почему не знаю, но опять заболел зуб и я вспомнил, как мне когда-то лечили зубы арабы.

. Как мне зуб лечили.

Прежде всего, надо сказать, что зуб на арабском языке, слово матерщинное, это мужское достоинство, а то, что во рту, это син. Забыв все эти тонкости, я приехал в частный госпиталь. Здесь все медицинские учреждения называют госпиталем. Захожу к врачу, а он мне – Good morning sit down please, я ему на арабском шухран, садык, значит – спасибо товарищ. Он смотрит на меня и удивляется, а потом спрашивает: - Вы что, на английском не говорите? – Нет, – отвечаю я ему, - я его с детства не люблю, даже моя добрая учительница Сара Григорьевна не смогла меня заставить его учить. Доктор улыбнулся и усадил меня в кресло, а потом привел его в горизонтальное положение, и спрашивает: – Вы готовы, можно преступать к лечению? – Нет – отвечаю я – не готов. – А в чем дело – интересуется эскулап? Я ему говорю – пригласите, пожалуйста, двух медсестер и каждая из них пусть держит мне руки и ноги. Арабы любят шутки, а тут еще иностранец, поэтому доктор сказал своей ассистентке позвать помощницу, и вот уже две медсестры меня держат, а сами прыскают от смеха. Доктор спрашивает меня – Теперь можно начинать? - Нет – говорю я ему. – Что еще надо - удивляется он? – Пусть они все откроют свои личики – прошу я его. Тогда он стал мне объяснять, что в этой стране закон запрещает женщине открывать свое лицо. – Нет, - говорю я ему – мы находимся не на улице и я не мусульманин, поэтому можно лица открыть. После непродолжительных переговоров, и после того, как мне объяснили, что за дополнительные услуги с меня причитается бакшиш, то есть подарок, и я согласился, девушки личики открыли, и оказались они милашками. Доктор опять спрашивает – Ну теперь-то можно уже преступать? – Нет, - отвечаю я ему – можно мне с ними познакомиться? – Нет нельзя - ответил мне доктор – это только после лечения и сделал мне обезболивающий укол. Пока он колдовал с моим зубом, он все время спрашивал – Как, не больно? Что больно? Я ему отвечаю – Как болел у меня зуб, так и болит. Как только я сказал это, мои держательницы смутились, бросили меня держать, и стали смеяться, а доктор только головой качал и улыбался. Наконец лечение закончилось, я познакомился с красавицами, и они меня проводили до самого выхода из госпиталя. Когда я через три дня приехал на прием к своему доктору, в приемной сидело в очереди человек пять, но как только ассистентка доктора услышала мой голос, она вошла в приемную и пригласила меня без очереди в кабинет. На этот раз перед экзекуцией я угостил девиц шоколадом, лег на проклятое кресло, а мои знакомые медички были готовы оказать помощь. Теперь на все вопросы доктора болит, не болит, я отвечал – Син марит, или муш марит, то есть зуб болит, или не болит.

Дисками называли пластинки, которые морячки контрабандой привозили из - за границы. За этими дисками ездили специальные курьеры в Ригу, Ленинград, привозили их и уже с этих дисков делали записи на пленках, которые потом распространялись за деньги. Благодаря Стасу и его магнитофону, мы познакомились с хорошей джазовой и популярной музыкой. У него были записи Армстронга, Бени Гудмана, Дюка Эллингтона, Эррола Гарнера, Эллы Фитцжеральд, Каунта Бейси, Элвиса Пресли, Дорис Дей и конечно Биттлз.
Большим событием в нашей жизни, был приезд в Ташкент в 1964 году наших любимых знаменитостей, которых мы знали по магнитофонным записям, например Бени Гудмана и Рей Конниффа. Старый концертный зал имени Свердлова, построенный еще до революции, имел хорошую акустику, поэтому там выступали все приезжие знаменитости. Как мы мечтали попасть на концерт Бени Гудмана, но все билеты были в руках райкомов. Нам ничего не досталось, попал на концерт только Стас, его тетка работала там и провела его по контрамарке. Как нам рассказал Стасик, все первые ряды были заполнены национальной партийной номенклатурой, которая и понятия не имела что такое джаз. Бурно реагировала на выступление и импровизации Бени Гудмана только галерка. Это был единственный концерт Гудмана в Узбекистане. После такого приема, он не стал давать больше концертов и уехал. Партийные власти добились своего.
Наша современная молодежь не слышала хороших мелодий, не видела тех фильмов, которые смотрели мы. Эти фильмы были взяты в качестве трофеев после Великой Отечественной Войны: «Большой вальс», «Первый бал», «Весенние дни», «Роз Мари», «Сестра его дворецкого», «Индийская гробница», «Королевские пираты» и многие другие. Она в большинстве своем не слышала выступлений знаменитых певцов, джазовых ансамблей. Она сейчас слушает пародию на музыку, жуткие произведения в исполнении безголосых исполнителей. Очень мало талантливых исполнителей и очень мало красивых мелодий.

у Клавки муж сбежал к другой женщине, не выдержав тех трудностей, которые создавала ему жена, она сильно не печалилась. В первую же весну у нее на даче, огород копал какой-то прапорщик. Они вдвоем приезжали на машине, и здесь начиналось самое интересное. Хозяйка дачи давала своему дружку задание, как в армии дают командиры: копать отсюда и до вечера. Прапорщик долго раскачивался, прежде чем приступить к столь непосильному труду. Он осматривал поле деятельности, и у него закрадывались сомнения, осилит ли он это до вечера. Как бы угадывая его состояние души, Клавка появлялась в этот момент в легкомысленном сарафанчике, который к тому же еще не был, застегнут на все пуговички. При ходьбе он заворачивался, оголяя ее прелести. Прапорщик бросал томные взгляды на свою подругу и начинал копать. Чтобы придать ускорение процессу, хозяйка вдруг скидывала этот сарафанчик и оставалась в трусиках и бюстгальтере. У прапорщика начинали ломаться лопаты, и, наконец, он шел в сарай, брал лопату с металлическим черенком и так ее глубоко засаживал в грунт, что как будто хотел докопаться до центра земли. Женщина незаметно удалялась, а несчастный продолжал потеть на поле брани. На второй сезон огород копал другой прапорщик, а вот далее все время был один и тот же. Я спросил соседа по даче деда Степана, что бы это могло значить. Степан долго чесал затылок, а потом сказал: - Ты посмотри на эту лярву, у нее все пальцы с красными когтями, она везде скрось пройдет. Когда она выходит во двор, в чем мать родила, у мени лопата сама поднимается и начинает копать. - Нет, - сказал я ему, - причем тут ее ногти с маникюром, я тебя спрашиваю, что это один тот же человек так долго у нее на каторге задерживается? Тогда Степан изрек, самое интересное: - У кайждой женщины есть страшная сила и если она ее применит в полную меру, ты уже не человек. Нет, ходить ты будешь, но только в ту сторону, куда она покажет, а этот привык к дисциплине, она его утром построит, даст команду и он цельный день бедолага копает. Вот что такое эта сила. Я стал спорить со Степаном и доказывать ему, что если бы так было, все женщины были бы счастливы, а в жизни все не так. Степан долго думал, а потом сказал:- Черт ее знает почему, но у Клавки енто дело поставлено правильно, видно ночью она сильна.- Может быть, она читала Камасутру,- сказал я? - Что она читала, не знаю, - сказал Степан, может быть и твою сутру, но только у нее что-то есть, а что я не знаю. Может быть, она в детстве что-то ела, ты ее, поди, спроси.
[700x525]