Вашему вниманию предлагаются брачные объявы начала XX века.

[показать]

[показать]

[показать]

[показать]

[показать]


Газетные старости

Мишель Уэльбек сказал все за меня. И он абсолютно прав. Люди мыслящие и разумные поймут, а быдло будет хлопать глазами и недоумевать

Я не только испытывал законное отвращение, какое чувствует любой нормальный мужчина при виде младенца; я не только глубоко убежден, что ребенок — это нечто вроде порочного, от природы жестокого карлика, в котором немедленно проявляются все худшее видовые черты и которого мудрые домашние животные обходят стороной. Где-то в глубине моей души жил ужас, самый настоящий ужас перед той непрекращающейся голгофой, которой является человеческое бытие. Ведь если человеческий детеныш, единственный во всем животном царстве, тут же заявляет о своем присутствии в мире беспрерывными воплями боли, то это значит, что ему действительно больно. То ли кожа, лишившись волосяного покоя, оказалась слишком чувствительной к перепаду температур, оставаясь по прежнему уязвимой для паразитов; то ли все дело в ненормальной нервной возбудимости, каком-то конструктивном дефекте. Во всяком случае, любому незаинтересованному наблюдателю ясно, что человек не может быть счастлив, что он ни в коей мере не создан для счастья, что единственно возможный его удел — это сеять вокруг себя страдание, делать существование других таким же невыносимым, как и его собственное; и обычно первыми его жертвами становятся именно родители.

Хотел бы привести вам выдержку из письма одного человека, который описывал одни давний случай, который случился с ним во время обучения в лицее вместе с Пушкиным А.С.

Сидел я однажды в заполненном зале на одной лекции. Рассказывают нам о немецкой риторике. И тут я почувствовал, что нечто теплое подступило к моему анусу. Я решил, что недурно было бы подпусить свистуна - но нет: только перевел я вес тела своего на одну из половин седалища и произвел небольшое усилие, как спонтанно произошел конфуз: я обделал штаны. А вы же знаете, мой дорогой друг, что нижняя часть формы нашего лицея пошита из белого сукна! Но и это было еще не все. Сидевший рядом Кюхельбекер все понял. И вот сижу я таким манером, смотрю на него, он - на меня. Потом, не убоявшись нарушить наш устав, я стремглав выскочил из помещения, лишь смердящая дорожка осталась за мной. Не смотря на весь конфуз, в последствии я вспоминаю всю ту историю со смехом.

Одно из открытий (для меня) было традиционная тибетская семья. На занятиях мы постоянно делали сообщения о традициях или культуре своих стран (что очень интересно, тк одно дело, когда читаешь об этом, и совсем другое, когда абориген сам рассказывает. Опять же вопрос задать можно). Итак, НДжи доложил нам, что модель семьи, которая к нынешним временам уже отмерла, но в глухих деревнях местами ещё держится, — многомужие. Женщина выходит замуж за всех братьев семьи, переезжая в их дом.
Если в доме есть маленькие братья, то они ждут поры совершеннолетия и тоже вступают с ней в брак. Невесту подбирают средного возраста, старшему, но под всех братьев (то есть когда старший совсем уже стар, то в наличии ещё имеется муж молоденький, что, как отметил НДжи, очень полезно для здоровья женщины). Чем больше в семье сыновей, тем привлекательнее для невест дом, тк большее количество добытчиков делают дом благосостоятельнее. За семью, в которой всего один или два сына, хорошую невесту не отдадут. Придётся довольствоваться либо сироткой, либо что осталось. Такая модель удобна тем, что оставляя наследство, не нужно делить хозяйство, то есть с годами оно, по идее, должно расти и шириться.
На этом он закончил свою речь и просил задавать вопросы, если вдруг непонятно. У китаянок к нему вопросов, разумеется, не было, а мы, переварив (точнее, НЕ переварив) услышанное, начали. Первым выступил француз:
— А как же решается проблема, когда кому спать с женой?
НДжи не понял вопроса.
Ему на разные лады разъяснили, он удивился:
— Здесь нет никакой проблемы, это решает жена.
Француз обиделся:
— А другие что, ждут? Расписание что ли?
— Нет никакого расписания. Кого она позовёт, тот и идёт.
Девушки оживились. Мы слыхали, что Тибет — Колыбель Цивилизации и Центр Мироздания, но теперь это приобретало реальные черты, действительно, как мудро всё устроено.
— А если одного она всё время не зовёт и не зовёт? — забеспокоился за далёкого тибетского мужа француз.
— Значит, ему нужно постараться, чтобы заслужить её внимание. Лучше работать, например.
Француз присвистнул. Он чувствовал, что тибетецы где-то что-то не понимают, и ему нетерпелось привести ситуацию к понятному знаменателю. Попытавшись сделать ещё несколько заходов, он, тем не менее, неизменно упирался в спокойное «Она решает».
— А чьи, простите, считаются дети? — поднял руку венгр-молодожён.
— Как чьи? Всех, хотя в некоторых сёлах считалось — старшего брата.
— Их не различают по отцам?
— Нет.
— И тебе неинтересно знать, который из 10 сыновей — твой?
— Все мои.
— Ага, щаз! — оживилась мужская часть класса.
— Это неважно. Эти дети принадлежат одному роду, и если кто-то из отцов погибнет, другие будут кормить всех детей как своих, а для матери и так не важно, кто отец её ребёнка, она будет заботиться обо всех одинаково, но чем больше мужчин кормят её детей, тем лучше.
— А как на счёт ревности? Братья не ревнуют, не ссорятся? — не унимался француз.
— Как они могут ревновать, если это их всех жена?
— Ну прям совсем?
— Совсем. Наверное.
— Ну вот тебе совсем-совсем радостно было бы смотреть, как брат идёт с твоей женой в спальню?!
— Так это и его жена тоже.
— То есть тебе дела нет?
— Нет.
— А если сосед косо посмотрит на твою жену, тебе тоже дела нет?
— Как это посмотрит?
— А вот так! — и француз изобразил вызывающий, приямо-таки страстно-испепеляющий взгляд и помотал бровями.
— Нет. Сосед так не посмотрит. Его убить могут.
— ААААА!!! — завопил класс, довольный, что ревность всё-таки существует и значит, если Шекспир покопался бы там повнимательнее, то всё бы там нашлось. Всё как у людей.
Но меня беспокоил другой вопрос:
— А что, если жене не хочется исполнять супружеские обязанности с каким-то из мужей?
— Как это не хочется? — удивился НДжи, ход европейской мысли опять ставил его в тупик,
— Как не захочется?
Тут все девушки наперебой начали объяснять:
— А так вот и не захочется!
— Ну не нравится один, хоть режь!!
— Ну совсем плохой, плохо работает, во!!!
— Ну не может она с ним идти, со всеми без проблем, а с этим — ну никак!
Француз и венгр в один голос радостно:
— А это уже ЕЁ проблемы!!!
Девицы загалдели, начался базар стенка на стенку, который клубился бы ещё долго, но смолк в одно мгновенье, разбившись о тихий голос НДжи:
— Нет. Это как раз — ЕГО проблема. Его большая проблема.
Мы затихли. И он поведал нам грустную историю о том, что если с одним мужем жене не хочется спать, или невзлюбит его так, что превозмочь уже никак, то начинается чёрная полоса в жизни мужчины. Сначала, когда неприязнь ещё не озвучена официально, он просто старается изо всех сил, чтобы заслужить её расположение. Братья исподволь ему помогают. Если успехов никаких, то ему даётся испытательный срок, и если и это не приводит к доброму результату, то в игру вступает ПОСЛЕДНЯЯ карта. Самая последняя: к женщине приходит Свекровь.
(Девчонки! Прежде, чем читать дальше — приготовьте салфетку, чтобы утереть скупую слезу, прольющуюся над несовершенством мироздания):
К женщине Читать далее...

Продолжу делиться с Вами довольно неожиданными и поэтому малоизвестными историческими фактами, которые известны лишь в кругах маститых историков. Керенский описывал следующий эпизод из жизни Владимира Ильича.

Когда Ленину было в районе 15 лет, при каждом его походе в туалет, его отец почему-то имел привычку постоянно крутиться вокруг сортира, при этом постоянно интересуясь у сына, почему он затих и что там с ним такое. Если Вова не отзывался, то отец начинал ругаться и угрожать тем, что снимет дверь с петель. Причем Керенский вспомнил очень пикантную подробность: отец заставлял Володю засыпать все свое дело ведром опилок не просто после сеанса освобождения, а именно после непосредственного испражнения, мотивируя это тем, что амбре в таком случае не будет.
Еще один эпизод был связан с тем, что Ильич пошел в туалет, а его батя опять кружился неподалеку. Сделав все свои дела, Володя присел на корточки, чтобы посмотреть в зазор между полом и дверью. Он присел и увидел - его отец с другой стороны тоже присел и смотрит на него, при этом спрашивая: "Ты что? Идиот? Что ты делаешь там?". К тому же известно, что батя Ленина все время пил какие-то травы, имеющие слабительный эффект, из-за чего посещал отхожее место по 5 раз за день.
Воистину удивительно.

Во время своих научных изысканий, когда я побывал на этой неделе в одном архиве, с целью набора материала связанного с действием наполеоновских войск на территории восточной Беларуси, я наткнулся на несколько удививший меня документ, в котором цитировалось письмо Безухова Наташе Ростовой. Вот собственно и оно.

Дорогая Наташа, в тот великолепный летний вечер,
когда я встретил вас на балу у императора,
я понял, что всю жизнь хотел иметь
жену, такую же прекрасную, как и вы. Я глядел на
вас весь вечер, не отрываясь ни на минуту,
всматривался в ваше малейшее движение, пытался заглянуть
в каждое, пусть самое маленькое, отверстие
вашей души. Я ни на секунду не отводил глаз от
вашего великолепного тела. Но увы, все мои усилия,
чтобы привлечь ваше внимание были безуспешны. Я думаю, что
будут лишь пустой тратой времени
все мольбы и обещания с моей стороны.
Ибо я знаю, что у меня слишком маленький
статус в империи. Достоен вас лишь королевского двора постоянный
член. Но все же хочу вас заверить, что
вы самое прекрасное существо на свете.
Я никогда, никогда не встречал такой у-
дивительной женщины, которая так много сделала для нашей
родины. И лишь ваша преогромнейшая
скромность скрывает это. Мой сердце разрывает
грудь, заставляет желать вас!
Наташа, я люблю вас!
Пьер Безухов
21.X.1807

Вроде бы письмо как письмо, в духе своего времени. Встретился я с одним знакомым профессором, занимающимся этой эпохой. И тут он мне сказал прочитать это письмо через строчку. То, что я прочитал, меня поразило! Но более того, оказалось, что это настоящее письмо, входившее в рукопись "Войны и мира", но издано произведение было уже без него. И кстати, письмо это было довольно известно в свое время, при дворе Александра II оно было своего рода, как бы сейчас сказали, мемом.

Молодой историк и по совместительству писатель.