СКАЧАТЬ БЕСПЛАТНО:
- «В тени от белого крыла», Первый выпуск (март 2014) Серии «Стихи гуськом» - полное собрание.
- Книги «Безымянный день» (1977), «Земля и дом» (1986), «Заметки, записи, штрихи» (1997), «Мотив. К себе - от себя» (2002), «Где хорошо? Повсюду и нигде» (2004, все стихи 1963-2002 гг.), а также Аудиокнигу (2008):
https://www.dropbox.com/sh/nrrm41c3wlhgqc9/4P8EkakvHf
----------------------
Следующий пост «Стихи и проза» в субботу 29 марта 2014 г. В другие дни: аудио записи.
----------------------
ДАЛЕЕ: Новые стихи. Проза: «Как по-английски “Батюшки !” ?».
***
Саше Нилину
Зачем я выросла большая,
Себя всех радостей лишая
Ребячьих – салочек, лапты,
Общенья с живностью на ты,
Подружки преданной за стенкой
И молока с волшебной пенкой,
Сирени в каплях дождевых
И взрослых любящих, живых.
2014
***
Что-то кончилось, видимо, или кончается
И, наверное, самое время отчаяться…
Тает снег, не успев долететь до земли…
Я расслышала только “замри и умри”.
Где ж команда “воскресни”? Ведь всё истончается,
Истончается нить, на которой висит
Всё на свете. Она оборваться грозит.
И нужна тишина, но отнюдь не гнетущая,
Чтоб расслышать “воскресни”, надежду дающее…
Вот и снега не стало, и дождь моросит.
2014
***
Но выход есть. Куда ни глянь – повсюду выход.
Ты просто ранним утром встань и выйди тихо
Из той судьбы, к которой ты давно пришпилен.
Незримый зодчий сей тщеты – он не всесилен.
Иди на свет, иди на звук, на все четыре.
Коль посмотреть на всё вокруг немного шире,
Узришь как много троп неторных наплодила
Не то заря, не то мечта. Не убедила?
2014
---------------------------
О ТОМ, О СЁМ:
КАК ПО-АНГЛИЙСКИ «БАТЮШКИ!»?
Издательство «Глас» выпустило мою книгу прозы в английском переводе. Одновременно поэт и переводчик Ричард Маккейн перевёл на английский сборник стихов и пригласил меня в Пушкинский клуб, который довольно давно существует в Лондоне и где регулярно происходят встречи с писателями из России. Презентация книги и чтение стихов по-русски и по-английски были намечены на 15 мая.
Я приехала в Лондон 3 мая с тем, чтобы почти сразу отправиться в Шотландию, где на славистском факультете Эдинбургского университета дожна была состояться моя встреча со студентами, изучающими русский язык. Но всё это я говорю не для того, чтобы рассказать о себе, а чтобы поделиться мыслями, связанными с этой поездкой. Если меня спросят как всё было и как прошли встречи в Эдинбурге и Лондоне, я скажу: «Хорошо». Аудитория была, как англичане говорят, all ears. В нужных местах смеялась, в нужных хмурилась. Я имею в виду прозу. Но и стихи тоже слушали, затаив дыхание, что меня особенно удивило, потому что я слабо верю в перевод стихов. Нет ничего интимнее звуков. Перевод звуковой ткани невозможен. Возможна только полная замена одних звуков другими. Но если невозможен перевод звуков, то уж тем более невозможен перевод пауз, то есть той воздушной среды, в которую звуки помещены. А она (воздушная среда) не менее важна, чем значимые слова или восклицания типа английских «упс, ауч, вау» или русских «ой, ай, ах». В словаре наше «батюшки!» переведено как «good gracious!» Но разве это то же самое?
Понимаю, что сужу как профан, как человек, чей переводческий опыт ограничился переводом в студенческие годы нескольких стихотворений поэтов потерянного поколения (Rupert Brook, Wilfred Owen). Я перестала пытаться переводить, когда увидела, что меня непреодолимо тянет использовать оригинал для писания собственных стихов. Поняв, что происходит не совсем то, я бросила этим заниматься.
Другой язык – это не просто другой словарь и другая грамматика. Это другая вселенная, в чём я лишний раз убедилась, прочтя подаренную мне моими английскими друзьями книгу «Lost in Translation». Написала её литератор и музыкант Ева Хофман, родившаяся в Кракове в 46-ом году и в тринадцать лет эмигрировавшая с родителями в Канаду, а позже в Штаты. У неё первой я прочла о трудностях врастания в чужую речь. Именно в речь, а не в жизнь, о чём и до неё многие писали. Она, конечно же, имеет в виду не языковый минимум, нужный, чтоб объясниться на улице или в магазине, а речь, необходимую для полноценной жизни и самоидентификации. У неё первой я прочла о трудностях рождения звуков при произнесении слов на иностранном языке. «Мой голос делает странные вещи. Кажется, он возникает не из тех частей тела, что раньше. Он рождается из горла – напряжённый, тонкий и матовый голос без модуляций, подъёмов и спадов, которые бывали раньше, когда он шёл из живота и через голову…». Вот она – нутряная связь с языком. Ева Хофман слишком тонка и требовательна, она слишком хорошо знает, что значит владеть речью, чтоб удовлетвориться её суррогатом. Вот как она пишет о диктате языка, о том, что в судьбоносные моменты жизни диктовал ей родной польский и не родной
Читать далее...