Странно жизнь тасует карты дня. Девятнадцать, особенное число...Иногда вспоминаю запах детского пломбира, нынешнее мороженое очень красивое, призывающее, но запах...Запах все-таки из детства, как и первые наблюдения за особенностями монетизации и выражения лица. Оно стоило 19 копеек, и продавщицы очень часто маялись с этой копейкой, как Гоголь со своим капитаном Копейкиным и Чичиковым: то отвращение, то понимание...По взгляду продавщицы на момент сдачи было видно: какой у нее был день, насколько она устала быть дарителем вкусного и маленького чуда для детей, где улица и это мороженое всегда были той светлой полосой в примитиве взрослого быта...
Девятнадцатый век..Этот склад классики, взрыва духовности русской литературы на необозримую высоту, и тут же, продажа первых рукописей, поиск тем в женских спальнях, выход на мировой литературный плацдарм...Это у арабов уже все было в литературе, русские поэты учились у поляков..Потом это отразится в странной войне Мицкевича и "Всего"...
Девятнадцатый и девяносто первый...Зеркальный столб года и Форос...Прощай Родина..
Девятнадцать лет назад "тема писем", сорванная с боли жертв Дубровки (нет-нет да и перебьет "Бриллиантовая рука" эту топонимику) принесла в рунет повод и принцип доступности сознания через слова. Пьеса, снятая с художественной полки Вениамина Каверина ("Два капитана"), Норд-Ост, по сюжету перекликалась с мотивом писем, которые не пришли, или писем, которых не дождались. Тема писем в сети вообще понятие сакральное. Почти фрактальное. Ведь именно в них тот высокий уровень доверия, который при обычном публичном общении или закрыт или не требуется. На этой разнице хорошо научились играть даже политические шутеры. Нужно было взломать именно почтовый ящик госпожи Клинтон, чтобы обезоружить психику перед последним выборным рывком...
Чтение чужого, или его публикация, выброс в открытый доступ, эта та нить обескровленности сознания человека, который неожиданно, как герой Ильфа и Петрова оказывается голым на лестничной клетке...Кажется, это был Абдулов, инженером Щукиным...Эти психологические игры сломали не одного политика. Вот, недавно узнал, что даже Гейтс пал...Двадцать лет романтической переписки с подчиненной стоили ему места в составе Совета директоров, империи, которую он создал сам...Так что, острожнее в переписках, берегите себя от лишних слов и чужих глаз. А Норд-Ост...Как ни трагично это сознавать, был нужен только для этого...

не о последнем месяце ненужных разговоров
не о коротких выкриках гудков
не о коросте и объятиях прослоек висцеральных
не о досужей слабости от рильке в мыслях о россии
не о марине накормившей все веревки и стихи
не о начале так и не закрывшейся войны
не о потугах осени объесть с костей тепло
не о зиме забывшей талость снега
не о испугах прошлых из падений
не о дороге где бы лечь и больше не вставать
не о кровати в буераках снов
не о костре забывшем догореть съедая осени пальто
не о себе
все надоело
хотелось бы подумать о тебе
но не умею
на этих скоростях
сознанье тормозить
но если научусь
готовь к зиме шаги...

бродяжий ангел снов
от лени голубкова
барханы африканские
песка боготворит
подобьем пирамид
людей тогда спасенных
от поцелуев власти
цементного болида

и белый палантин
тюремных переходов
не жмет и не марается
укол простогландинов
не гонит блажь системы
из старого нутра

летит последний снег
всегда давно последний
из рифм и суеты
напущенных как власть
или сюжет намедни
пока
осознаю
себя
как пыль и время
не перестану лить
стихов пустую воду
и ждать тебя во сне
не перестану лить
стихов пустую воду
и ждать тебя во сне

дорога начинается в субботу
однажды теплым утром а хотелось
то льда цветного тающего спело
то имени
родного
как смола на дереве
до дранки янтаря
и мушки
ставшей вечностью огня

Скоро лето...в чем дело...

‎31 ‎марта ‎2021 ‎г. 07:51:56

чтобы не тосковать по ушедшим
тебе
таскавшему меня по асфальту лицом вниз
две новости от зимы тающей
одна хорошая
вторая очень хорошая
на астероидном поле наст вертикален
почти как кораллы
это отражение лунной походки в зеркале
помнишь
когда чел падает
уже под 60 градусами
понимая что сейчас будет больно
в этой проекции и вырос этот сумасшедший наст
вторая новость про плато
где хиреют каштаны
там нетающий снег
текстурой
похож на рисунок крышек от нескафе
уменьшенных в плоскостях подоконников
правда на схему кожи это не тянет
такие игры поверхности
рифмовать не буду
помню
что от стихов тошнит
кашляй дальше
подонок моей души
и еще одна хорошая
проплешины туманного смога
на простыне грязного снега
новый вид
лысеющих зеркал
все твое
наст
нескафе
залысины

уже давно не я
живет и дышит
производная четырех мужчин
которые ушли
их запретов клавишные крыши
через которые перешагнуть хотели
не смогли
и лето в котором осталось тряпье
вручную оборванных листьев
были и такие
подо мной нет воды
никакой
только рядом
и ток иногда бьется внутри
как замыкание
имени с взглядом
который теперь всегда изнутри
вместо слов
и команды рядом
и если горит страшная мысль
обуглиться солнечным ядом
становится страшно
как в детстве когда
белый халат говорил
тихий металл продолжая
вечно холодного фонендоскопа
что после болезни будет осмотр
и уточнение по срокам
освобождения от физкультуры
где ей всегда
так не хотелось
быть самой высокой
первой в косячьем ряду

09:18:09 ‎28 ‎марта ‎2021 ‎г.
самолетики кораблики и лем
инсталляция холодных переходов
мыслей в прошлое
воды ко мне
бесполезной и ненужной
в гараже
выставки новейшего искусства
где гробы кристаллов на попа
встали
связи оборвутся
елочек сиреневых в огнях
гирлянд
арок но уже не проходимых
глупой блокировкой новой суши
а всего то
с праздника емели
2оо грамм
молочной карамели
тихо ждать когда отрежут уши
и насадят печень на фонарь
скучно
и тасуя
лучшего на худший
снова превращаюсь в тварь

розовый слон маленький как
мысль о не сделанном шаге
и погребенный столыпинский хаб
оперным выстрелом габи
с клавиш собравшей для болена свет
черный и белый в мгновенья
тихо ложатся кистями в портрет
фразами в стихотворения
хаммеры взвоют крутя витражи
шинами на поворотах
землю целуя
под 1-2-3
4
в северном крае
прошлое к новому приревновав
скатится "Жизнь" лемом
по старым периллам катуллов
ты мне прикажешь немножко остыть
литием или бериллием
чтобы вернуться
и быть
ветром
подснежником
тульей...

суэцкий камингаут
подземный роттердам
и марсовое небо
и четвертак собак
созвездий гончьих псов
в песок рванули тени
упавших за желанья
остаться без часов
в медовой мути чувства
похожего на понт
уставшего маньяка
от прелестей и страха
чужого

горизонт
нельзя украсть навечно
из прошлого пальнёт
истерика испугом
и обесточив силу
искусства и любви
волной подбитых молью
простуженного солнца
сгноит сугробов холки
подкормкой для весны

а где то не проснется
под словом тихий стыд
и равнодуший лава
растает на мели
обратно превратив
песок в волны отраву
разбуженной воды
а к порту роттердама
с рогами балерины
не такер пришвартуют
а дней девятых дым
сороковин салата
асфальты накормившим

сначала вляпаться в слова и отношения
тянуть медовой нити пустоту
извне
меняя приглашения
на тихое желание
слинять к тебе
в кромешную пустую тишину
и ждать
погоды у
него
осыпанного лисьим цветом
уставшего от времени людей
живого кварца

дорога камни
волчий след
вот и на мне
креста
нет

пропускать минуты в проходной
суток замирая на пороге
слыша внутреннюю боль
голубого кровотока
и осознавать что там потом
самое необратимое как лестницы
пустота
двух оконных проемов
разобьется вместе
это
счастье

где-то в утробе комнаты
в прошлом покрытом сном
снами чужих и пыльных
велес пластом живет
в пачке которых нет
да и не будет
кофе
переползай сквозь тени
и голоса эпохи
вечно живого
эменем
в ванну и сок
виноградным
голосом всех актрис
в образе одного

редко говорим
не смеемся поти никогда
время корни пустило в нас
между нами слова и пески
не препятствий
единства
сил
есть сильнее
знаешь
молчи
очень нужен
и все

у него изменился голос
ушел металл и ярости упор
осталась злость и тихая усталость
того кто карту старую принес

дорога я тебя иду
так яблоки едят
и письма пишут
и незнакомок из сети *бут
которые не слышат
или ждут
це
раз шарфик улетучился с земли
украв из моих взглядов
в красном герберовском круге
13 маленьких секунд
очистив стекла
гадам

она сбежала из стихов
и шарилась по спальням
она уста есть металл
и пить вино сквозь жабры
ты помнишь разное небес
что мы с тобой чудили
то под ноги оно неслось
подрезанной овчинкой
то луч звезды за ночь порвал
его манжеты черной
не кружево а опахало
то мрамор пандус опускал
заката перламутр
сегодня тоже не прошло
камлание бесследно
царапин руны и урус
сорвал с луны манерно
окружность гало
распрямив его
как шарфик павший
но никому не говори
что день то был
вчерашний

по двум частям разорванной открытки
сообщники найдут себя онлайн
чуть было не сказала что
любовники
но нет
я не любила
ты не притворялся
гирлянды новогодние
заменит дюралайт
не купленный
но взятые в обмен
два стакана
цвета беглеца
и тех прекрасно серых
сделавших из дам
основу для жокея
на перекрестке где утсавший нотр дам
чадил дешеовкой сдачи старого пространства
где спит сата
куда я не ходок
теперь на всех товарах
лошарика исток
в зеленых
крышках
лимонада

не умею рисовать
петь под музыку
склоняться до земли
нравиться
хранить слова и верность
падать чтоб красиво
плавать на мели
и гадать
на
тебя
и ветреную встречу
тех
кого любили
но не я
а мы