Что здесь?..
Планета как планета.
Полна Вселенная таких.
В коротких жизнях смысла нету,
Здесь дышат — смерти вопреки.
Песок и кровь,
трава и камень,
животворящая вода...
Здесь зреет тяжкими веками
глухая древняя вражда.
Но, воскрешая птичьи трели,
хоть жизни ровно на вершок —
играет тихо на свирели
светлоголовый пастушок.
И тают эхом бестелесным
в следах предсмертной красоты —
и наши голоса, и песни,
и душ прозрачные цветы.
Птицелов Фрагорийский
Из книги стихов "Круги на воде"
… Он говорит что-то о своей родословной, о евгенике, о превосходстве таинственной расы, к которой, ему сказали, относится сам. Хорошо знает, почему нужно уничтожать тех, кто мешает прогрессу, что нужно для счастья человечества, и четко представляет, по каким признакам можно узнать обреченных. Те, другие, с которыми он говорит на общем языке, называют их "генетическим шлаком", который подлежит полной и необратимой аннигиляции. Всё это удивительным образом логически обосновано в его голове.
Я смотрю на него, вспоминая, как в студенческие годы мы вместе пили кофе, ездили на шашлыки со своими легкомысленными пассиями, курили в подъезде, взахлеб обсуждали причудливые фантазии Фрейда, загадки реинкарнации и странности взаимоотношений Оригена с церковью, необъяснимую жестокость Иосифа Флавия в описании иудейских войн — и железобетонные доводы Канта о существовании Бога.
Он никакое не воплощение зла, этот вечный мальчик, умник и болтун, который за всю жизнь мухи не обидел. Просто — больной, заблудившийся, потерявший разум, человек.
И я вдруг отчетливо вижу: в этой древней войне жертвы всегда — с обеих сторон. У одних убивают тело, у других — душу. И не известно, что страшнее.
И еще я понимаю с безжалостной ясностью: мы фатально разделены его словами и моим молчанием, наполненным невесёлыми мыслями. Это тоже — необратимо. Навсегда.
А настоящее зло — оно где-то над этой холодной необратимостью, над этой разделительной линией. И мы все для этого невидимого Зла — генетический шлак.
Птицелов Фрагорийский
Блокнот Птицелова. Моя маленькая война
Мы все немного порой психопаты, и если нами не правит Бог, то управляет внутренний Зверь.
… А в доме пахнет высушенными травами, зеленым чаем с мятой, лимоном и чем-то еще, сладостным и теплым, умиротворяющим, разлитым в воздухе.
Никогда не думал, что запахи способны менять пространство вокруг, согревать его, очищать от табачного духа, темных мыслей и этого жуткого, леденящего нездешнего холода, который подстерегает меня всякий раз — стоит мне обернуться.
Шелестит-шепчет, на крылышках, на цыпочках бесшумных, сквозь дремоту больную мою: ты спи, спи, а я, пока ты спишь — поболею за тебя, поболею — а ты проснешься здоровый, и всё пройдёт…
Как будто можно болеть вместо человека. Или умереть вместо человека.
Нелепо, нелепо, когда говорят: я готов умереть за тебя, он готов умереть за нее...
И боль, и смерть — у каждого своя, тут ничего не заменить, и не прикроешь собой, и не отсрочишь.
У тебя смерть одна, и ты у нее один. Никаких третьих лишних. Никаких сложных отношений. Все просто, ясно и прозрачно. Всё честно. Настоящая верность.
Поэзия Птицелова
стихотворения
Никто
Звезда Несчастливых
Эпилог
Johann Sebastian Bach. Соната E minor BWV 1034 for Flute and B.C. Adagio ma non tanto
На ЛиРу даже заходить не хочется. Наглая, безвкусная реклама лезет в глаза. Новости Украины своей непрофессиональностью и дикими хамскими заголовками сносят мозг. Между записями какие-то рекламы непонятного кино, на пол-экрана лезет это всё, в медленно грузится, нервирует ужасно, смотрится нелепо. Какое-то все стало хуторянское, жлобское. Назойливое.
Как раньше здесь было хорошо...Боюсь, я скоро сюда вообще заходить перестану. А жаль, хороший был когда-то ресурс.
Из цикла стихов Tragedie dell Arte /Балаганчик
**Festa delle Marie — старейший венецианский праздник, посвященный освобождению венецианских пленниц, похищенных истрийскими пиратами. Этим праздником открывается традиционный ежегодный карнавал в Венеции.
Человек за всё платит собственной жизнью. Временем, отпущенным ему на земле.
Птицелов Фрагорийский. Сад камней. Сделка
Пётр Симон любил и почитал Учителя более, чем кто-либо другой из последователей. Но ревность жгла как огонь, потому — упрямо рвалась наружу, срывалась с губ то колким замечанием в адрес тех, кто претендовал на внимание равви излишним усердием, то — в упреках Учителю, который, казалось Петру, не замечает его рвения, не ценит привязанность и верность ученика должным образом.
-----------------------------------------
Багате́ль (фр. bagatelle — маленькая изящная вещь, безделушка)
Два стихотворения Птицелова
Художник Юшина Елена
Richard Clayderman. Sleepy Shores [680x700]