КЛИПАРТ
Алфавитный каталог
Все кликабельно
[350x350]
...Мой личный Шут —
Бродяга и Поэт!
(Вера Соколова)
Я из породы первоклассных фей:
бродяга и Поэт — мой личный шут.
Чуть подшофе мой боевой трофей,
но собственный — хочу и задушу!
Глядите все! В дурацком колпаке,
с букетом роз, бубенчиком звеня,
выходим "в свет" вдвоем — рука в руке!
Он так похож на верного коня...
Поставлю я его на табурет —
пускай гостей потешит на балу.
Засмотрится на блеск чужих карет —
одёрну: эй, красавчик, не балуй!
Такого — это неизменный плюс! —
не стыдно показать и королю.
И хоть своим шутом я и хвалюсь —
но я его по-своему… люблю...
Птицелов Фрагорийский
Из кн. Чугунная лира
----------------------------------
Если смотреть на жизнь со стороны - она похожа на балаганчик человеческих страстей, на маленький антракт, несколько мимолетных ремарок, ничего не значащих сцен в вечной Божественной комедии…
П. Фрагорийский. Блокнот Птицелова. Сад Камней
© Птицелов Фрагорийский. из кн. Блокнот Птицелова. Моя маленькая война
[400x400]
Мы не слышим Другого. Что нам чужая речь? Истина давно не рождается в спорах, и мы лукаво утверждаем, что ее не было никогда, границы между понятиями размыты, а нюансы неуловимы.
Полемика сводится к словесной фиксации личного удовольствия или неудовольствия тем, что было отфильтровано и воспринято. Как правило, это — мизерная доля от реально сказанного.
Спорим, не услышав понятного, ожидаемого нами контента, или уместной, по нашему мнению и простенькому сценарию, интонации, и еще черти чего, что могло бы вызвать подобие личного эмоционального отклика.
Спешим соглашаться там, где есть за что зацепиться самолюбию, ведь мы везде ищем только Себя. И по большому счету всё равно, чья речь полна заманчивых обещаний: мы готовы искать подтверждения ценности собственных мыслей даже в словах дьявола. Качаем головой. В чем-то он, безусловно, прав, да, и нельзя с ним не согласиться...
Боимся собственного интеллекта — ведь ясно станет, чего мы стоим на самом деле, с мелочным интересом к приятным уху, выгодным правдам, привычным стереотипам фрагментарного мышления. Не признаваться же себе в умственной несостоятельности, в том, что отвыкли различать оригинал и подделку, добро и зло, и что мы давно путаем голоса бесов с голосами ангелов. Да и мало волнует нас разница между ними.
Нам не собеседник нужен, а нанятый актер, добросовестно отыгрывающий нужные и понятные нам эмоции.
Подчас ведем себя как злые капризные дети из библейской истории:«Мы играли вам на свирели, и вы не плясали; мы пели вам печальные песни, а вы не плакали...»** Ищем своего*. Хватаемся за любой повод для упрека, придираемся к мелочам, опошляем чужие смыслы собственной глупостью, стремимся выразить недовольство демонстративно, чтобы покрепче самоутвердиться — на чужом слове.
В хламе суетливых суждений сама суть сказанного остается не услышанной. Недоступной.
Стремлению подняться до уровня оппонента часто мешает желание превознестись. Если не получается его опустить до собственного уровня — хоть убей, испытываем раздражение и бросаемся восстанавливать «попранную справедливость».
А Текст Другого — остается за пределами внимания и понимания. Как подарок, по рассеянности выброшенный в корзину для мусора.
Мы давно забыли, что такое — диалог с миром. Странная, яростная и горестная пантомима: демонстрация мелких, тусклых по мысли, самомнений, в мире глухих.
Прим.______________
*«Любовь <...>не ищет своего» (1 Коринфянам 14:5)
**Евангелие от Матфея, 11:17
Птицелов Фрагорийский
Из кн. Блокнот Птицелова. Psihoved
мне снился город за мостом
где ждут меня в конце пути
подземный переход пустой
и я не знал куда идти
но тускло слева в стороне
в стене светлел дверной проем
и ты за ним - в другой стране
и тайна в имени твоем
гудели надо мной авто
во тьме визжали тормоза
душа была как решето
дрожала ночь в твоих глазах
на черном небе - божий чат
и звезд бегущая строка
на сердце крепкая печать
и так тепла твоя рука
я знал что имя назову -
и оборвется жизнь листвой
и вечным будет только звук
моих шагов на голос твой
Птицелов Фрагорийский
Ве́ди,
буки,
аз —
Слово затаи.
Сохрани.
Прости.
И помилуй нас —
мотыльков любви
мир зажал в горсти.