1 век.
Очень важно с точки зрения раннего взгляда на богословие.
Глава 1
1 Не знаю, возлюбленный Тит, случилось ли святому Тимофею слышать что-либо из рассмотренных мною богословских символов,
2 только в Символическом богословии я объяснил все, по мнению многих, необыкновенные выражения Писания о Боге.
3 Души непросвещенные исполняются нелепыми мыслями, когда у отцов, неизреченно мудрых, встречаю божественную, таинственную и для ума нечистого недоступную истину под покрывалом смелых загадок.
4 Поэтому-то мы часто и не верим буквальному смыслу выражений, в которых описываются божественные тайны,
5 и восходим к этим тайнам путем созерцания от соответствующих им чувственных символов.
6 Впрочем, иногда можно обойтись и без символов, можно созерцать небесные тайны сами по себе, в их наготе и чистоте –
7 Так видим и ублажаем мы Источник жизни, Который Сам в Себя изливается и Сам в Себе существует,
8 Который есть некая единая, простая, самодвижная, самодействующая, никогда Себя не оставляющая Сила,
9 Который есть знание всякого знания, созерцающее Себя через Себя.
Глава 2
1 Итак, я признаю нужным как для Тимофея, так и для других посильное изъяснение различных форм священной символики,
2 ибо с внешней стороны ее сколько кажется невероятностей и несообразностей!
3 Например, сверхсущностное Богорождение приписывается Божиему чреву, телесно рождающему Бога;
4 Рождаемое Слово усвояется человеческому сердцу, как бы отрыгающему Его;
5 дыхание Духа выражается через дыхание уст;
6 богородительное лоно, содержащее в себе Сына Божия, представляется телообразно;
7 а иногда употребляются символы: насаждения, древа, плода, цвета, корня, источника, дающего воду или разливающего свет.
8 Таковы и прочие описания сверхъестественных предметов богословия.
9 Так, для обозначения духовного Промысла Божия, даров, явлений, сил, свойств, судеб, пребывания, исхождения, суда, единения приписывается Богу образ то человека, то зверя или другого животного, то растения, то камня;
10 иногда Он представляется даже облаченным в военные доспехи варваров;
11 иногда изображается ваятелем и скульптором, как некий художник;
12 иногда Писание придает Ему коней, колесницы и седалища или окружает Его принадлежностями великого пира и изображает пьющим, спящим и шумным от вина.
13 Что сказать еще о гневе и скорби, о различных клятвах и раскаянии, о проклятиях и ненависти, о многообразных и двусмысленных выражениях, отменяющих Божие обетование,
14 о борьбе Бога с сильными земли, сопровождаемой как бы опасением Его и умыслом против них, когда они намеревались воздвигнуть здание не для обиды других, а для сохранения себя,
15 также о небесном совете, как обмануть Ахава, о плотской и чувственной страсти, изображаемой в книге Песнь Песней?
16 Сколько и других священных понятий в изображении Бога, когда вещи сокровенные выражаются видимыми, единичные и простые – протяженными и состоящими из частей, необразные и безформенные – имеющими форму и образ!
17 Но, кто умеет проникать в сокровенное их благолепие, тот постигает в них все таинственное и боговидное, все сияющее полным светом богословия.
18 Мы уверены, что символические сочетания придуманы не для них самих, но для неизглаголанного знания, которое по своей святости для непросвещенных недоступно,
19 а открывается только испытанным его любителям, не увлекающимся при разсмотрении священных символов детскими мечтами,
20 но простотой своего ума и силой созерцания возносящимся к простой и сверхъестественной истине их.
21 Притом, должно заметить, что богословское учение двоякого рода: одно невыразимое, таинственное, другое ясное и легко понимаемое;
22 первое облечено символами и состоит в обрядах, другое является в форме философской и может быть доказуемо, потому что соединяет в себе выразимое с невыразимым;
23 последнее убеждает и связует истину словом; напротив, первое показывает ее божественность без слов, самими делами и священными обрядами.
24 Известно, что совершение священных тайн ни у нас, ни у церкви ветхозаветной не производилось без боголепных символов.
25 Мы видим, что и святейшие ангелы о вещах божественных говорят загадочно, таинственно, что и Сам Иесуа богословствует в притчах и преподает Божественные тайны под видом трапезования.
26 Ибо надлежало не только сохранить Святое святых от скверн непросвещенной толпы, но и озарить всю природу человеческую светом божественных истин сообразно с ее делимостью и вместе неделимостью;
27 надлежало безстрастную душу вознести к простому и внутреннему созерцанию боговидных образов и страстное тело врачевать и возводить к Богу по законам телесности,
28 то есть посредством предустановленных, преобразовательных символов, которые были бы сообразны с понятиями души и в то же время совершенно соответствовали бы истинам неприкровенного богословия, как образы, руководствующие к уразумению его учения.
Глава 3
1 Видимый наш мир ведет к созерцанию вещей Божиих невидимых – так
Читать далее...