[600x597]
А где же были двадцать с лишним лет
Все те, кто ныне так патриотично
Мне "чемодан-вокзал" даёт совет
И дружбы отрекается публично?
Наверное, достойно, как один,
Налог платили и ходили в храмы,
По-европейски, ради чистоты
В своих подъездах мыли пол и рамы,
Возле домов сажали просто так
Цветы и травку, красили скамейки,
Не нарушали правила езды
И взяток не давали ни копейки.
Не воровали что-нибудь и где-нибудь,
Не жрали водку, не ругали власти,
На благо Украины, как один,
Душой и делом порвались на части.
Не жаждали регалий, тёплых мест,
Не лезли в фирмачи и депутаты,
На нужды сирых, старых и больных
Конечно, отдавали часть зарплаты,
Благословляли каждого и всех
И всех, без исключения, любили...
Иль у меня одной на сердце грех?
Не все мы вместе Родину убили?
Хоть вырядись в венок, завейся в стяг,
Хоть в вышиваночке и бусах, как игрушка,
Коль перемен не начал ты с себя,
Не патриот ты, а всего лишь погремушка.
И не ищи виновного в других.
Ни Путин, ни " враги-сепаратисты"
Здесь не виновны. Виноваты мы.
Мы двадцать с лишним лет уж террористы.

[431x700]
Идёт война, и на полях сердец
То посевная, то военные походы,
То зёрна добрых дел, то пули зла,
Но будут всходы. Позже будут всходы.
А если мы душой - сухой песок
И совесть спит, к сочувствию ленива,
То породит лишь терние вражды
Засеянная злом дурная нива.
Поля уныния плодят лишь сорняки.
Поля тщеславия и вовсе неродючи.
И поле лжи родит один обман.
В полях раздора убиенных кучи.
Гордыню вырываем из сердец
До всяких дел, любого слова прежде.
Стань сердцем лишь скорбящая любовь -
В полях любви дано цвести надежде.
И даже если ад пойдёт войной
И бытие зальёт огнём и серой,
Поля любви дадут свои ростки
И сердце зацветёт добром и верой.

[650x561]

РОЗЫ ИЗ САДА ПАМЯТИ.

С недавнего времени ловлю себя на том, с каким наслаждением начала выполнять обычные женские дела, если случается минутка и возможность. Вот оно - переоценка ценностей. Оказывается, женское счастье такое всем доступное и близкое, мы полжизни почитали за обузу и рутину, а повернулась жизнь темной стороной и вдруг - как завеса с глаз спала - до чего же радостно кормить живых, стирать им, просто ходить, укрывать, подавать на стол.
Последние же дни стариков наших больше детей полюбила. Дети безгрешные, стыда ещё не знают, а старички так порой стесняются, когда как малые дети становятся, безпомощные. Мыла вот недавно бабушку одну, Зинаиду, у неё своя война уже как 15 лет шла - лежачая она, а тут все её в доме бросили, и лежит она себе в дальней комнатке, как дите малое: помнит ведь и двор свой, розы-ромашки, они пятнадцать лет назад были, когда она ещё вставала. Говорит: " что это всё гроза, всё грохочет и грохочет, а дождя нет..." Это она не знает, что в Донецке стреляют, у неё своя война, почище нашей. Ничего не рассказывала: хватит ей своей боли. Говорю: " Цепляйся, баба Зина, за шею, я тебя повыше подтяну на постели, а она улыбается: " Шея-то у тебя крепкая, говорит, выдержит? " Пообещала ей, что шестерых выдержит, а то стесняется, как маленькая.
Вот так вымыла её в очередной раз, отыскала в доме иконку Божьей Матери Владимирскую, спасибо, и батюшку Бог послал, исповедовать не отказался, пришёл в таком хаосе, причастил, а потом звонят мне через совсем малое время - я как раз лекарства отвозила, несколько дней дома не была - баба Зина отошла. Во сне. С памятью о Боге и о розах, что в саду её памяти цветут. Ждал её Господь, чтобы всё уже земное тут оставила. А я плачу - слава Богу, успели, пошла раба Божия Зинаида чистенькая.

[650x617]
Мы стали верить в красоту,
Мы в битвах душами прозрели.
Мы в ближнем ближнего узрели
И устремились в высоту.
В одно касание души
Теперь мы ложь определяем,
Мы лишним словом не стреляем,
Храня изысканность тиши.
Мы не подходим со спины,
А ищем правды глаз при встрече,
Не слушаем тупые речи
С неделикатностью войны.
От радости иль от беды -
О, как легко теперь мы плачем,
Мы о соседях не судачим,
Не жаждем лакомой еды,
Дворцов, достатка, мишуры...
Нам вкусно хлеб с картошкой кушать,
Нам модный приговор не слушать,
Как равно и иной муры.
У нас нет завтра и вчера,
У нас есть нынешнее время.
Уже награда, а не бремя
В кругу семейном вечера.
Мы просто счастливы любить
И тем, что мы сегодня живы
Нам больше не нужны наживы,
Нас болью дважды не убить.
Мы словно в бурю на плоту
Плывем с надеждой сквозь ненастье.
Мы богачи мгновеньем счастья.
Мы стали видеть красоту.

[608x700]















Не отводите от чужой беды глаза.
О, если бы хоть раз душой босою
Стерню людского горя перейти,
Сердца бы умягчились слёз росою.
Чужие судьбы не судите влёт.
В слепой гордыне все мы непрекрасны.
Господь судьёю вас не избирал,
Вы даже над своей судьбой не властны.
Соседа рубище вприглядку плеч не жмёт,
Не наша боль - и вовсе небылица.
И траур незнакомых матерей
Чужие редко омрачает скорбью лица.
И если в очерствении своём
Уже собрата всякий бьёт и судит,
Все в научение пойдем тропой беды
И каждому стерня колючей будет.
Пока не поздно, глянем всем в глаза,
Под крест чужой свои подставим плечи,
Ушедших помянём, живых простим
И за врагов зажжём в молитве свечи.

[580x378]















Вот оно - судное время,
Горюшко без прикрас.
Вывернут наизнанку
Болью людской Донбасс.
Слезы и скорбные лица
Не позабуду вовек,
Кто отвернется душою -
Вовсе не человек.
Что, Украина, довольна?
Славны твои дела!
Новая атрибутика -
Мёртвых сограждан тела.
Нынче не маки и ленточки
Можешь на грудь приколоть,
А убиенных деток
Многострадальную плоть.
Видишь - Полина Сладкая,
Срезанный черенок -
Из сыновей и дочек
Вей, Украина, венок!
Вот пятилетний Арсений,
Рядом убитая мать.
Можешь себе на шею
Как двуколор повязать.
Ты как вампир, Украина,
Так что, не обессудь.
Станут тебе эти смерти
Пулей серебряной в грудь.
Ты забрала жизнь невинных.
Нынче ты стала палач.
Пусть тебе снится ночами
Детский предсмертный плач.
Ты наше счастье похитила.
Ты убийца и вор.
Будет тебе и судилище,
Будет и приговор.

[640x325]
А если б к вам пришла беда -
К примеру, дом ваш оцепили,
Сказав, что в нём сепаратист,
И под фундамент разбомбили?
А если б это ваша мать
Сидела без воды и хлеба?
А если б ваш малыш рыдал,
Гул самолётов слыша с неба?
А если б ваших сыновей
Страна гнала на смерть в окопы?
А если бы кричали вам:
" Вы ватники и рудокопы"?
А если б к вам врывались в храм
С приказом - как служить и верить?
Учили вас, как говорить?
Какою мерой совесть мерить?
А если б ваш сосед лежал,
Разорванный войной в кусочки?
Вам очень нравится страна,
Где жизнь людская меньше точки?
Ужель собратья будут те,
Кто нашему мученью рады?
Кто нас готов за правду бить
И для кого мы " колорады"?
Кто Киев жёг еще вчера -
Теперь "гвардейцы-миротворцы",
И сам теперь определяй,
Кто ложь и мрак, кто мракоборцы.

[432x612]
На крылечке плакала кошка,
А за нею - провалом - стена...
Все уехали не понарошку,
Прогнала всех из дома война.
Дом глазницами выбитых окон
Молчаливо кричал про беду,
Рыжим шариком маялась кошка,
Да скрипели качели в саду.
Кто в ответе за это горе?
Кто заплатит за эту боль?
За бездомной ставшую кошку
И за детских слезинок соль?
За кресты на могилах свежих,
Да за скорбь стариковских глаз?
За молоденьких инвалидов?
Кто ответит нам за Донбасс?
Хоть по пояс меня вбей в землю -
Я здесь дома, и я не уйду.
Накормлю эту рыжую кошку,
Починю качели в саду.
Фотографии из альбома
От пожара буду хранить.
Поименно запомню ушедших
Да стихи совью в памяти нить.
Буду рыть старикам картошку,
Из колодца воду носить.
Я с Донбассом. Я буду молиться.
Буду Бога о правде просить.

[640x469]
АВАРИЯ

Ехал я как-то по дороге и увидал аварию. Новень­кая импортная легковушка вся измятая валялась колё­сами вверх. А рядом стояли несколько человек и сочув­ствовали горю двух пареньков, которые ходили около «убитой» машины и вроде как не понимали, что про­изошло. А курточки на них были лёгонькими, а погода на улице морозная да ветреная. На сердце невольно нахлынула жалость к этим несчастным.

Ещё мгнове­ние назад они сидели в тёплой комфортной машине и, может быть, выстраивали красивые планы на жизнь и вовсе не помышляли о том, что всё может так грустно закончиться. «Как же всё-таки беззащитен перед серьёзными испытаниями современный человек, привык­ший уповать на науку и технику», — подумал я оза­боченно, но всё же и порадовался, видя, что другие проявляют сочувствие. Вот и я достал тёплую кожаную куртку, да и накрыл одного из ребят. Кто знает, сколько им ещё стоять на морозном ветру, а на сердце стало ещё радостней: «Насколько всё-таки приятней отда­вать, — подумал я, - чем получать». И поехал дальше с самыми светлыми чувствами.Читать далее...

[374x560]
Мы на быт теперь не заморочены,
Наши жизни войной оторочены.
Счастье мерим спокойным небушком,
А достаток - солью, да хлебушком.
Не жалейте нас: мы не несчастные,
Мы друг другу теперь сопричастные,
Мы всё чаще склоняем лица,
Чтоб за ближнего помолиться.
И для нас теперь звезды яркие,
Да при встречах объятия жаркие.
Наша жизнь по пути отвесному,
А над пропастью - всё по-честному.
И для счастья нам нужно немножко:
Утро тихое, бубликом кошка,
Детской дрёмой согрета квартира.
А над миром - спокойствие мира.
Как мечтается нам, как мечтается...
В тех мечтах солнце в море купается,
В храмах не под обстрел, а под пение
Круглолицых младенцев крещение.
А ещё над степью донецкою
Коногона песнь молодецкая
И по кругу хмельного кружка,
И живой мой сосед Андрюшка...
Чтоб земелька - лишь маками в красное,
Чтоб простилось всем всякое разное,
И, чтоб в белом представ перед вечностью,
Оправдаться нам всем человечностью.

[590x490]
Здесь поля в раздолье хлебное,
Небеса зарей на кон.
Меж Памиром и Эльбрусом
Выбираю террикон.
Кто-то скажет:" Неказисто ведь.
Край донецкий без прикрас." -
Меж Монако и Швейцарией
Выбираю мой Донбасс.
Выбираю дом наш старенький,
Маму в вязаных носках,
В палисаднике черемуху,
Розы в пояс на песках,
Свечечку пред " Семистрельною"
Маячком для всех сердец
И молитву за шахтёриков
Под терновый их венец.
Выбираю храм наш простенький
И иконостас резной,
И весеннюю распутицу,
И июльский жаркий зной,
Коль гроза, то ополчением
Сами небеса на рать.
Мне и жить здесь не мучение,
И отрадно умирать.
И не прежним, и не нынешним
Ни панам, ни господам
Я ни пяди малой Родины
Не продам и не отдам.
Станет лживым в научение
Грозной правдой, без прикрас
Горем и войной измученный,
Но не сломленный Донбасс.

[650x647]
Мне как-то пригрезилось: как же будет на последней битве, да и в нынешних как отличить врага от обманутого? И почудилось мне, что красотой. Нет, не той, что глазки-пальчики, а той, что внутри. Стала присматриваться и к миру, и к людям - а ведь красота везде почти.В Божьем мире она видней, в людях - скрытней. Она как грибы, прячется - то за застенчивостью, то за молчанием, у кого и за горячностью, а в ком и через обиды всё равно видна. И вдруг поняла: нет у нас врагов, кроме одного, извечного. Все красивы, если докопаться. Любую помойку разгреби, да полей, вскопай - глядишь, Божьей милостью, зацветёт что. Так что все мы следопыты, только часто не то ищем. Это лукавый нас специально путает, боится, наверное, чтобы мы не поняли, что друг другу мы не враги, и один у нас враг - он. Так что - все на поиски красоты! И даже если война.

[700x458]
Закат наполнил сонной тишиной
Фарфоровые чаши лилий белых,
Рубиновыми брызгами блеснул
Среди листвы боками вишен спелых,
И вот уже трава в слезинках рос,
И белых лепестков жасмина вата,
И первая звезда лучом дрожит,
Как-будто в чем-то непременно виновата...
Все замерло. А после - легкий вздох
И ветра свежего тягучая прохлада,
И первому трескучему сверчку
Аплодисментами смятенье сада.
Уж сумрака атласная вуаль
Меняет горизонты и форматы,
А вечер пьёт вино из чайных роз
И, тишину познавших, лилий ароматы...

[700x525]
Всякий христианин знает о том, что десятая часть от всех трудов всегда приносилась Богу. Хотя от нас Бог ждёт только одного: чтоб открылось наше сердце навстречу Ему и наполнилось любовью. Но как интересно люди проявляют эту любовь к Богу, творя тайную жертву. Снимая церковную кружку, казначей вынула толстенный конверт с надписью «любимому Богу». Видимо, человек долгое время откладывал деньги. А в другой раз письмо было сложено треугольником и детской рукой написана записка: «Спасибо тебе, святой Николай, за то, что ты исполнил мою просьбу, и я впервые побывал на море», и вложена небольшая купюра. Сердечно эти люди творили втайне свою жертву, случайными свидетелями которой мы стали, ухватив миг живого общения человека с Богом.

[471x590]

Наблюдала я как – то в храме такую историю. Одна послушница говорит другой:
-Я тебе, сестра, завидую
-Да чему тут завидовать? - говорит другая.
- А тому завидую, что ты - Марья Ивановна. А ещё тому, что кофта у тебя нарядная, новая, а у меня нет такой.
Тогда Марья Ивановна сняла с себя кофту, которую в этот день надела в первый раз, поцеловала свою сестру и сказала: «Возьми, это тебе подарок от меня». Та обняла её и заплакала.

[491x700]
Три года назад нами устраивалась часовня в честь святителя Николая на железнодорожном вокзале. Средств не было, собирали тяжело, но всё же, кроме киотов в часовню, решили обновить и киот для иконы, расположенной в коридоре. Она была установлена уже давно, и киот несколько износился. Пришло время оплачивать работу, а не хватает определённой суммы за этот самый киот. Батюшка говорит: «Завтра нужно срочно расплачиваться, а денег нет». Помолились Господу. Говорю: «Святитель Николай, сам управь». Тут же зовут меня: «Матушка, пришёл человек, спрашивает вас». Подхожу, он протягивает конверт, говорит: «Хочу пожертвовать на храм». Благодарю его за милость. Передала конверт казначею, а там именно столько, сколько нужно отдать за киот. Слава Богу за всё и за милость людей к Богу и церкви.

[423x565]
Русские женщины, бабушки, матери.… Как любим мы своих родных, дорогих, самых лучших. Как – то навещали мы с батюшкой одну такую бабушку. Ей уже много лет, но она постоянно в творческой деятельности, профессор, доктор медицинских наук, светлого ума человек, обладающая удивительным талантом врача-диагноста. Очень хлебосольная, гостеприимная и любящая женщина, милая моему сердцу Тамара Петровна Сизых. Когда мы были в её доме в первый раз, обратили внимание на уникальную коллекцию картин, ими увешаны все стены, сверху донизу и у каждой есть своя история. Но больше всего меня тронула работа её внучки, висевшая тут же, выполненная простым карандашом, в простой деревянной рамке. На ней нарисована бабочка, а вокруг неё разные жучки – паучки – божьи коровки. От этой работы исходит тепло и доброта. Говорю Тамаре Петровне:
- Бабочка похожа на вас.
Она ласково улыбнулась в ответ:
- Да, внучка рисовала мой портрет, так она меня чувствует. Но самое удивительное – что эти букашки составляют точное количество всех членов моей семьи. Ребёнок окружён такой любовью и заботой, что не подозревая того сам, во всей полноте изобразил портрет заботливой и светлой бабушки-бабочки, в сердце которой есть место каждому из них.

[450x577]
ПРОМЫСЛ БОЖИЙ В СУДЬБАХ ОПТИНСКИХ СТАРЦЕВ «Ибо во власти Господа, а не во власти идущего давать направление стопам своим» (Иер. 10, 23). В жизни Оптинских старцев особенно ясно и явно были видны знаки Божественного Промысла, ведшего их к великому делу пастырского окормления тысяч монашествующих и мирян накануне грозных бурь XX века. При всем многообразии их судеб (а среди Оптинских старцев были люди разного звания и происхождения) мы видим и некие их общие отличительные черты. Так, все Оптинские старцы происходили из благочестивых православных семейств и имели в роду молитвенников, сами с детства любили молитву и Божий храм, на всех них уже с раннего возраста лежала печать особого избранничества, а обстоятельства их жизни складывались так, что все они рано или поздно, в соответствии с их собственными стремлениями, должны были оказаться в благословенной Оптиной пустыни. Собор Оптинских старцев*** Читать далее...

[604x437]

Страна с синдромом тяжкого похмелья.
Уже горчит, а не пьянит кураж.
И в двуколор укутанные плечи
Всё реже разворачивает в раж.
Уж новым лидерам майдан невкусно пахнет,
Уже "борцы за правду" не у дел,
СМИ изолгались, на мели финансы
И, в общем-то, окончен передел.
Венки с голов легли к могилам свежим
И каждый высказал друг другу все, что смог.
И кто-то излечился от иллюзий,
А кто-то злобой громко занемог.
Что далее, того никто не знает.
Со стороны ни капли не видней.
Но совесть к покаянию взывает,
Поступки делят на людей и нелюдей.
Мы все виновны, кто любовь забыли
И редко кто собрата не судил.
И каждый для правителей безумных
Хоть мысленно, но пулю зарядил.
Одно спасение теперь - на волю Бога
И суд, и жизнь, и судьбы передать,
В молитвах у Небес просить прощенья.
Но как погибшим страшный долг отдать?

[500x329]
Русский партизан
.
Мою Родину растерзали -
Не бывало врагов подлей.
Я тихонечко партизаню
На ошметках родных полей.

Не взрывая и не стреляя
По безжалостному врагу,
Защищаю свои поля я
Как умею и как могу.

Снова кажется — все пропало,
Снова нам мастерят гробок.
Снова Родина-мать попала
Под жестокий чужой сапог.

Но молитесь, остатки верных!
Будьте мужественны, как встарь.
Необъятной вселенской скверной
Не объят еще наш алтарь!

И за братской нашей обедней
Мы врагу нанесем урон.
В этой церкви, простой и бедной,
Тайный наш партизанский схрон.

Аллилуйя, огонь по гадам!
Аллилуйя! Сердца чисты.
Где-то там, на холме покатом,
Уже ставят для нас кресты.

И когда я погибну лично,
Твердь небесную пронизав,
Мне повесят на грудь табличку,
Что я РУССКИЙ был ПАРТИЗАН.

.
[700x466]