Ищу дорогу к самому себе

и пробираюсь сквозь туманы

раздумий долгих. Ветер рьяно

кусты и травы гнёт к земле.



Я слышал ясно – где-то Бог во мне.

Он так сказал и значит – верно.

Рассвет настанет непременно

в неизмеримой глубине.



Всё гуще тьма. Листва шуршит в бреду,

и так легко здесь заблудиться.

С ладони время, как синица

вспорхнула. Я уже иду.


[700x525]

Весна. Жить хочется до боли.

Хмельной смеется небосклон

Над столь привычным снежным

горем. Он, как всегда, раскрепощен.



Опять воркует важно голубь,

Вокруг голубки танцы вьет.

Нырнуло солнце грузно в прорубь –

Добить вконец решило лед.



Стою. Вдыхаю воздух жадно,

Бездонной синью опьянен.

И где-то рядом, плавно-плавно,

Качается пасхальный звон.



Февраль 2001 г


[699x491]

[446x700]
Любимое моё песнопение в церкви - "Ты еси Бог, творяй чудеса".

Если удаётся быть в храме на Пасху, на Радоницу тоже, когда стройный многоголосый хор священников в ярко-бордовых, либо пурпурно-красных бархатных одеждах под сводами храма поёт эти слова, то душа моя приходит в совершенное ликование, так, словно я уже у цели. И вдруг это состояние пережила вчера - в Торжество Православия. В Красноярске у нас новый владыка Пантелеймон, все говорят, что в Орле, бывшем месте его служения, паства о нём плачет. Поверю - с его приездом столько радости испытали наши христиане уже, что диву даюсь - ведь всего лишь один человек, а из храма выходят сотни, все радостные и разговоров только о его проповедях: "Какие ж простые слова, какие доходчивые! Столько лет в этот храм хожу - не слыхивала подобных", - это моему чуткому уху уже не раз удавалось слышать от впереди или сзади идущих со службы прихожан. А вчера, в сам праздник Торжества, шла домой с восьмидесятилетней бабушкой, согбенной, провожала её до автобуса и боялась раскрыть рот, чтоб не пропустить ни одного из её восторженных слов о нашем новом владыке.Читать далее...

[700x485]
Утро. Первое тёплое утро в Красноярске. Весна... Как же не замечаю её? Почему? Это странно - не радует весна и ясное утречко...

И ведь проснулась с песней в сердце. Слова хорошие, но ни с чем конкретно не связаны. Крутятся и крутятся много раз - никак не отстают, не стряхиваются: " Чтоб сердце пламенело... (Чтоб) вдруг не стало сердце каменным..."

В полупустом утреннем субботнем автобусе еду в Покровский храм - Поминальная родительская суббота. Можно сидеть тихонько, глядя в окошко, мысленно спрашивать: " Почему так, Господи? Почему безрадостно - столько месяцев? Почему не так было раньше - многие годы? Счастливые годы, Тобой наполненные - почему их нет сейчас - радостных дней, а всё скорбь? Всё грусть-печаль, всё одиночество? Почему непонимание, Господи?" И даже некая сладость есть в таких вопросах - словно заживающую рану царапаешь ноготками...Читать далее...

[640x427]
Однажды, во время Великого поста дело было, я сидела в храме, дожидаясь вечерней службы. Ко мне подсела бабушка Устинья (ныне уже покойная монахиня Мелания) и стала читать душеполезное.

Это была история, популярно изложенная в тоненькой книжице: во времена, когда епископом был святой Василий Великий, один из священников сильно задолжал, кредиторы буквально рвали его на части, требуя возврата долгов. Тогда должник договорился с одним купцом, чтоб тот оплатил его долги, а он обязуется вынимать за него частицу до самой смерти. Вынул только однажды и умер сам, внезапно. Погасить долги купец потребовал от несчастной вдовы, невзирая на множество малолетних детей и крайнюю её нужду. В слезах пришла бедная женщина к правящему епископу, который пригласил их обоих для рассмотрения вопроса назавтра. Когда они собрались, епископ Василий положил на одну чашку весов частицу из просфоры, на другую же велел купцу складывать золото. Чем больше было золота, тем сильнее перевешивала крошечная частичка! Крошка хлеба, претворившаяся в Плоть Господа! Слушая бабушку Устинью, я заплакала - так была благодарна Господу за такое простое и незабываемое научение, так тронула эта история моё сердце!
Читать далее...

[580x424]


Смерть – это просто ветер,
дующий к нам с востока
и уносящий в вечность
листья опавших жизней.

В силах ли мы оторваться
с древа этого мира?

***
Звезды, поющие песни
беззвучно, неторопливо,
слышат холодные рыбы,
глядя на свет луны.

Станешь ли ты камнем,
чтобы услышать море?


****

Тихо вдоль моря бреду одиноко.
Чайки кричат голосами печали.
Меня ли зовут,
иль кого-то другого?

Разве я знаю?



[400x503]

[700x525]

Ты ускользаешь
легко между пальцами
рук иерейских, поднятых к небу,
на херувимской,
уходишь по тропам
низких басов древних распевов.

Недосягаемый…
Непознаваемый…

Ты ускользаешь
по буквам округлым,
где нам связать Тебя вязью кириллицы
и позолотой
тяжёлых окладов,
дымом кадила, ладаном греческим.

Непостижимый…
Неудержимый…

Ты ускользаешь,
Ты прячешься в Хлебе,
в красном Вине, теплотою разбавленном,
течешь по канонам,
оросам, догмам,
след оставляя только светящийся.

Неизменяемый…
Не изъясняемый…

Ты, ускользая, зовёшь за Собою…

[700x526]

[700x525]

"...и стройные сольются мысли"
В.Набоков.

Моим родным - Петру и Светлане Рычковым.
День Ангела моей бабушки Агрaфены, той, что меня растила-любила-лелеяла, 6 июля. Я была её первой внучкой, потому любимицей. Стряпня всегда выручает хозяйку в трудные времена, а стряпать, печь булки научила меня баба Груня. Все лучшие воспоминания детства, как-то: засолка ароматных сырых белых махровых груздей в бочках, прямо на улице, возле крыльца, горы калёных и сырых кедровых орехов, разложенные под кроватями для вентиляции, черника в торбах, аромат тайги от неё, тазы с черемшой - чесноком сибирской тайги, носительницей первых витаминов, кусочек недоеденного дедом Трофимом батона, привезённого «от лисички» любимой внученьке. Длинный барак с завалинкой, где птицами сидят стайки ребятни. Напротив каждого окна огородик в полсоточки, но в каждом растёт всё необходимое: лучок, редиска, зелень, огурцы; деревянные стайки, пропахшие смоляной стружкой - там верстак, где деда столярничал и плотничал, для детей иногда он становился полатями, этот верстак. Набившись плотно, тесно, поджав ноги, в полумраке и сухих шуршаниях мышек, любили мы рассказывать страшные сказки... Словом, вся жизнь сразу: каждая щёлочка среди досок, каждое деревце в полисаднике, завалинка, окошки с цветами алоэ (в просторечии - алой), цветущей герани и белой, и розовой, и алой, большой, как дерево, фикус в бочке, баба заставляла его брызгать, набирая воды в рот - всё-всё в малейших тонкостях всплывает в памяти. Квартиры по номерам и соседи, там живущие - все сразу и каждый сосед, соседка отдельно по именам и судьбам помнятся. Соседская взаимовыручка, но и некоторая отдалённость. Конечно уж, не такая, как сейчас - соседи и в глаза не знают друг друга. Та «отдалённость» сейчас кажется таким родством, таким соединением - ведь все двадцать квартир пользовались в очередь одной общей кухней и двумя раковинами. А на работу всем идти в одно время - как-то умудрялись не ссориться. В длинном коридоре, где висели детские железные ванны, лежали дрова на растопку общей печи в кухне (чтоб приготовить обед, топили печку, искусно отслаивая ножом тоненькие лучинки на растопку), играли дети всех возрастов дружно - играли «в школу», взрослая девушка была «учителем», писала мелом на устроенной доске, мы, младшие дети, внимали... Люди делили радости и печали друг друга, была общая жизнь. Обсуждали, принимали друг в друге участие. Там у меня появилась первая подруга - Потапова Света. Позже, в двенадцать лет появится другая - Оля. Фамилия по мужу её потом будет тоже Потапова. Интересное совпадение. Оля появилась в моей жизни навсегда, надеюсь, и до смерти, как до некоего рубежа, и навек. Благодаря этому общему коридору жизнь детей была радостной, угощали друг друга, то делились последним, а то, бывало, жадничали - те, кто посостоятельней. Молодые родители однажды «заспали» грудничка, положив меж собой, бедные. Горе было общее, помню до сих пор. Вот сколько всего при одном имени - баба Груня - всплывает в памяти молниеносно. Хорошо, что В.П.Астафьев написал свой «Последний поклон», а то бы и не узнали настоящей детской радости от любви деда и бабушки. Только любовь интересует меня сейчас, она одна способна оживить мёртвую ткань человеческого разделения. Поэтому не спешу с воспоминаниями детства расстаться.Читать далее...

А я молчал и был доволен.

И убегали облака,

и догоняла их река,

легко-легко текла строка

из глубины,

издалека

я слышал шелест ветерка –

он убаюкивал слегка,

казалось:

канут все века,

моря покроет слой песка

шар голубой сойдёт с витка

и лишь останется строка,

что притекла из далека…

И я молчал и был спокоен.


[700x524]

[469x600]
"Здравствуй, старость, в вечный мир оконце" свт. Иоанн Сан-Францисский (Шаховской)

Как бы мы с вами ни молодились (это сейчас очень модно - молодиться), но старость всё-таки ожидает каждого, кто не умер молодым. И как уродлива она бывает в большинстве своём! И только иногда - прекрасна. Об этом очень точно сказал иеромонах Роман " Если жизнь - не торба околесиц, если старость излучает свет, то она прекрасна, аки месяц ". Прочитав эти строки и полюбив их, стала приглядываться к месяцу - правда, от него в синей ночи исходит кристальной чистоты свет, он, действительно, прекрасен. А как же быть со старостью? Любой старик может быть нужным, если пожертвует своим эгоизмом, конечно. Совсем уже полный, лежачий старый инвалид может быть даже полезнее здорового намного - ведь у него есть возможность молиться за близких и тем самым намного облегчить их жизнь! Конечно, без Христа света не бывает.Читать далее...

[429x500]
Преподобный Тихон Лухский

Про святого Тихона Лухского узнала от одного знакомого. Он ездит к своему духовнику в Николо-Тихоновский монастырь под Москвой. Надо же, как устраивает Господь наши судьбы - за четыре тысячи километров - к духовнику, да ещё и даёт возможность ездить - ведь это очень дорого.

Есть у меня приятельница, Валентина, сестра духовная - живёт в Москве, а ездит к духовнику в Красноярск вот уж пятнадцать лет и видится с ним чуть не два раза в год!

В тот день, 29 июня, день памяти святого Тихона Лухского, Литургии в храме Иоанна-Предтечи не было - это был рядовой день недели. А хотелось именно туда, потому что, познакомившись однажды с житием святого Тихона Лухского, местночтимого в Подмосковье святого, вдруг недалеко от Распятья увидела незнакомую икону и подошла поклониться - кому? Да, это был святой Тихон Лухский! Как же я ему обрадовалась - ведь только познакомилась, причём, местночтимый, это ведь мало ещё прославленный, думалось мне, а тут - в Красноярском храме икона. Просто явился мне, многогрешной, новый мой знакомый святой. Потом, кстати, много раз приходила - иконы этой не было. Однажды спросила у послушника - где ж икона святого Тихона? Не показалось же мне, в самом деле? Он ответил, что на время ремонта унесли в алтарь. Так больше и не видела её - только однажды и даже лика не запомнила - не узнаю сейчас, жаль. И вот день его памяти, точнее, следующий за ним, когда есть Литургия. Конечно, заказан ему молебен: чтоб почтить и чтоб вымолить то, чего желаю. Помощи в издании. Многих просила чиновников - всюду отказ. Говорят: дело ваше важное, хорошее, издать бы надо, но нет в городе денег (!) Интересно - куда дели?! Спросить бы каждого из администрации города...

Решила: буду неотступной вдовой, если, конечно, Бог даст ума и силы. Просила помощи у святого Иоанна Русского, у святого Афанасия Сахарова Ковровского, Красноярского тоже, который написал службу всем русским святым, сидя в тюрьме. Просила святого Василия Кинешемского, которого сослали в Бирилюссы Красноярского края, и здесь, в городе, великий святитель, оставивший нам изумительной красоты толкование на Евангелие от Марка, просил у нквдэшников оставить ему сто рублей на дорогу, не забирать всё, чтоб добраться до места ссылки. Просила и владыку Луку - он-то уж наш родненький, профессор медицины, в фуфайке ссыльного. У Семи Епископов - кто сильнее семи епископов, которые веру хранят... «Просите, и дано будет, стучите - и отворят вам». Неужели отцы города не решатся исправить положение города, изгладить свою вину перед великими святыми? А все Святые земли Сибирской - неужели не помогут нам в издании журнала о русском языке как Евангелии, так необходимого моему народу? Неужели не захотят прославить на весь мир свой край - в журнале же собраны прекрасные произведения сибирских авторов! А ведь на встрече перед выборами мэра был ему одной старушкой задан вопрос: «Что делать, если мне на голову с верхнего этажа постоянно кидает сосед окурки?» Будущий мэр растерянно ответил, что он не курит - и чем может тут помочь. Но, слава Богу, что в его программе обозначено сохранение и воспитание духовно-нравственных ценностей. И значит, есть надежда. Пора мне, уклонившейся в мечты, вернуться в реальность храма.Читать далее...

[542x700]
В храме святой мученицы Татианы, что при Агроуниверситете в Красноярске, настоятель отец Валерий Солдатов давно уже завёл такой обычай - выкупать старинные иконы всей общиной, жертвуя кто сколько может. Потом обязательно пред этой иконой служится молебен, посвящённый празднику ли, святому ли с образа, записываются имена жертвователей на год для поминовения о здравии. Прекрасная традиция и храм наш особо тёплый от этих икон, где чаще живопись нестарая, а стары оклады. Отец Валерий большой шутник и дежурить с ним бывает интересно. Однажды в университете были московские гости, которые пришли в храм на экскурсию. В смежной с храмом аудитории за закрытыми дверями наш клирос проводил спевку, в храм доносилось их пение, но откуда оно шло, было совершенно неясно вошедшим.

-Что это? Откуда пение? - они стояли заворожено.

-Это у нас ангела поют, - с ударением на вторую «а», не моргнув глазом, проговорил отец Валерий. Упомянув о нём, не могу не описать его поездку к святителю Николаю, она чудесна. Как-то приятель пригласил его заграницу, не помню куда именно, но батюшка должен был справить загранпаспорт. Он потратил средства, документ готов, а поездки никакой нет, потому как приятель не звонит. На нет и суда нет. Прошло некоторое время и его неожиданно приглашают... в Бари, к мощам святителя Николая. На день его памяти! Ведь когда-то отец Валерий начал служить в храме святителя Николая. Духовную составляющую, возможно, отец Валерий опишет сам, я скажу о материальной: поездка была такой, что он нигде «рубля не потратил» - цитирую его. Обратно летел в самолёте рядом с отцом Дмитрием Смирновым. Это его духовное чадо оплачивало тур.

Скажу без ложного смирения, что любую работу в церкви Божией почитаю за честь. И внучек своих, и других детей знакомых учу, когда они прикладываются, крестясь, к иконе, ни в коем случае не целовать святого в уста, в лик, а всегда прикладываться к плечику, либо, если икона во весь рост - к ножкам - Богородицы, Господа. Люблю, когда моё дежурство, встречать тех, кто в церковь входит приветливо и радостно, потому что всю жизнь страдает моя мама от злобы церковной служащей: «Таня, у меня бабушка была верующей, я знаю, какие верующие должны быть и больше в церковь не пойду» - там с мамой по-хамски обошлись. Отец Дмитрий Смирнов на это знает что сказать: «Если тебя обхамили в магазине, ты что, больше за молоком туда не пойдёшь?» Некоторым говорю, что в церкви люди на пути спасения, поэтому на них бес злобный сильнее нападает... И всё же хочу встречать прихожан вежливо - боюсь ответственности на Суде. Вот и сегодня, в очередное дежурство, на робкий вопрос молодой женщины: «Я в брюках. Скажите, как быть?» - поспешила ответить:Читать далее...

[700x700]

Купила на рынке кассету с записями песен Виктора Цоя. Включив её дома, расстроилась: какая грубая халтура! Это вовсе не Цой, даже если это группа «Кино».

Его голос ни с чьим спутать нельзя. И однажды, словно в одобрение и поддержку своим мыслям, услышала в записи слова Цоя, он пел: «В этом мотиве есть фальшь, но где взять людей, которые слышат её». И вот, получив от сына в подарок все изданные записи Виктора Цоя, наконец, внимательно прослушиваю каждую фразу, то и дело перематывая на начало, постигаю внезапно открывшуюся глубину и пророческое звучание: «Покажи мне того, кто выжил один из полка». За него молился кто-то безмерно любящий.

«Где бы ты ни был, что б ты не делал, между землёй и небом война, две тысячи лет война». Если это не проповедь Христа и речь идёт не о войне нечистой силы с Богом, то о чём эти строки? «Мама, мы все тяжело больны!» - о какой болезни идёт речь, если не о последствиях Адамова падения! Мы с подругой как-то обсуждали неверность, которая, по сути, равна предательству. И, включив Цоя, услышали: «Ты должен быть сильным, ты должен сказать: руки прочь от меня!» Мы улыбнулись: живой Цой продолжает на всю Россию звучащую проповедь, сокровенно она звучит, неслыханное это дело! «В наших глазах потерянный Рай» - разве это случайная строчка?Читать далее...

[700x525]
«... вода Меривы, у которой вошли в распрю сыны Израилевы... и Он явил им святость Свою». Числа, гл.20, 13
« В скорби призвал Мя еси и избавих тя... Искусих тя на воде пререкания». Пс.14.

Вот опять 27 апреля, день рождения владыки Луки и день моего восстания от болезни...
26. 04.12 написала нехитрый рассказик о музыке, который во мне давно жил. Жил-жил, рос-рос, а всё никак не рождался - мало ещё, видно, выстрадала душа... А родился уже после всех мук - им ходить было тяжело, а родить оказалось просто - от простой, очищенной Божьими страданиями, хоть на краткий миг, моей души, имеющей постоянное свойство умничать, поднимать голову нагло и дерзко, отпадая от Владыки Своего... Написав, пошла на Пасхальный концерт, где отец Виктор должен был читать свои на редкость красивые, глубокого смысла исполненныестихи - хотелось его услышать. На всякий случай прихватила ещё тёплые листочки с новым рассказом, посвящённым В.П.Астафьеву, его дню рождения - в день рождения владыки Луки... вот такое дивное переплетение... Был закатный вечер, недалеко от горельефа владыке Луке (складки рясы и мантии на нём художник лепил с отца Виктора, здесь же о.Виктор снимался для передачи о владыке и произошло чудо - подошла женщина, знавшая лично хирурга Войно-Ясенецкого), так вот, в трёхстах метрах от этого места сидел человек с гармошкой. Вокруг ни души, он показался мне слепым. Остановилась, чтоб найти в кошельке своём копейки - положить в его кружку. Была уверена (много раз такое бывало), что он сейчас без всякой просьбы моей заиграет марш "Прощание славянки", тем соединив меня с моими корнями, что уж переселились на Небо - с папой. Но, когда гармонист заиграл, у меня вздыбились не только волосы, но и вся кожа. Мгновенно пришло воспоминание прочтённого не так давно у В.П. Астафьева, привожу точную цитату:Читать далее...

[700x466]

Мальчики да девочки Свечечки да вербочки...
А.Блок

И всё же надо жить и петь,коль петь однажды подрядился.
Л.Миллер

Мимо нищего, давно немытого, в оборванных обносках мужика, который, склонившись, желал мне: "Спаси Христос, матушка, сохрани тебя Бог!", прошла со словами: " Прости, брат, нечем тебя утешить". А он взял и разулыбался так, словно я ему деньжищ отвалила. С неба пробрасывал мелкий и колючий снежок. Ветер по ранней весне тоже дул холодный. А на сердце хорошо. И не только из-за добрых пожеланий нищего, хотя, конечно, во многом из-за них. «За кем ходят нищие, за тем ходит милость Божия» - Златоуст сказал. Златые уста... Золотые яблоки в серебряных сосудах - это уже в притчах говорится о добрых словах. Правда, здорово? Красиво... Было Вербное воскресенье. Шла из церкви и сияла тихонечко изнутри - так бывает... Раздумалась о том, что доброе слово, если оно не фальшиво, если из удобренного Богом сердца исходит, тоже может стать милостыней. Иногда значительнее иной материальной. Одно доброе слово может украсить целый день, притом, не только бедному... Ах, как, оказывается, я сегодня богата... Стоп. Прошла мимо двух парнишек, продающих вербочки. Маленькие букетики, светящиеся жемчужным отсветом. Почему же так спокойно прошла, - ведь один из парней курил. В такой день. Стоя возле храма. Продавая эти нежные букетики, которые вскоре окропят водицей святой, прочитав молитвы. Эта святынька будет до следующего года стоять рядом с иконами, наряженными рушниками и теплящимися лампадками в православных домах, а он стоит и курит... Обидно-то как. Молодо-зелено, не всё понимает. Вернусь-ка я к ребятам, грех мне промолчать. Подошла. Парнишка сигарету не бросил, но рукой прикрыл - всё ж совесть шевельнулась.
Читать далее...

[640x425]
"Вспомни как ты жил, чем пропах..."
Иеромонах Роман

Став к старости неповоротливой и медлительной, если мне сейчас скажут: «Ты свободна, вот денюжки, можешь ехать в Дивеево», - знаю, что взмою птицей, нет - молнией! Так бывало сколько раз. В чём причина? Ведь преподобный Серафим везде одинаков, в Красноярске действует так же, как в Дивеево - знай, молись. Так, да не так... В Дивеево и батюшка ближе, и воздух ароматнее, вкуснее, что ли.«Дым Отечества нам сладок и приятен»... Получилось, что по-настоящему впервые зашла в храм в день преподобного Серафима, может, поэтому духовное Отечество мне - Дивеево. Но в этот раз меня позвал не батюшка Серафим. Ходила себе по квартире, не собираясь особо из дому выходить, ни шатко - ни валко. Звонок. В дорогом голосе твёрдость:

- Татьяна, а вы знаете, что сегодня в семь часов нашу Марию постригают в монахини? В монастыре...

Мгновенно уточняю, в каком именно. Вижу, что остаётся времени в обрез, если застрянешь в пробке, то и опоздать можно, но - срываюсь стрелой, мчусь в храм, удивляясь по дороге своей прыти: так я обычно летаю только в Дивеево...

Застаю окончание всенощной. Вижу двух приятельниц, они сообщают о постриге - тоже пришли посм... нет, помолиться, поучаствовать, сопричастными стать великой тайне. Пока идёт в храме уборка, присела рядом с монахиней. Тихонько проворковала ей: « Я вас знаю. В Дивеево собиралась - дважды встречала вас в автобусе. Понимала, что вы мне Богом посланы и советовалась - надо ли ехать». Монахиня меня не помнит, спрашивает: «И что я вам отвечала - не ехать?».Читать далее...

[260x400]

К первому мая - дню рождения В.П. Астафьева, моего великого земляка.

«Смотрю по телевизору фильм о падшей женщине с почти сломанной судьбой и искалеченной жизнью. Слышится музыка, как всегда, красивая, мелодичная, с одним и тем же преобладающим мотивом, высоко начавшимся будто бы колокольным, протяжным звоном, неотвратимым, гибельным гулом, накатывающимся на землю, опадающим на нее. Но на самом исходе звука, на последнем его пределе, мощно подхваченная оркестром, силой земной поддержанная, взмывает ввысь, к небу воскрешающая сила. Крепнет мощь человеческая и земная, распрямляет крылья живая жизнь, и негасимая лампада добра светит, всё ещё светит впереди путеводной звездой братства и единения людей».

В.П.Астафьев, Затеси.

Не могу жить без музыки, музыка должна быть всегда со мной... Мечтала в детстве о музыкальной школе -не дал Бог. Помню всегда громко включённый отцом радиоприёмник, оттуда звуки классики - да, было время, есть о чём тосковать душе... Сейчас, когда сижу в своей комнате за компьютером, из маминой доносится музыка, но какая - эстрадная! Поруганная, растоптанная пошлыми шутливыми кривляньями кучки одарённых, но не так использующих свой талант людей! Это в лучшем случае, а чаще - бесталанных. Скорбь и скорбь моя по этому поводу - отравляют, разлагают душу моего народа паскудные песенки, грязные, сальные шуточки - ими изобилует эфир. Сколько уж об этом сказано, но воз и ныне там. Почему же не хочу отступиться и промолчать на эту тему? Наверное, потому, что не погасла надежда на перемену, тлеет ещё... Не может такого быть, чтоб совсем престала песня в душе русской! Верую, Господи, помоги моему неверию!Читать далее...

[700x462]


В десять лет впервые меня взял на море с собой дед по отцу Валентин. Деда был такой красивый! А как мало он пожил - всего 61 год!И был в этом возрасте уже изболевшийся и изработанный. Лучше человека на земле для меня не было - и красивей тоже. Потому что он был очень-преочень добрый. И совсем не жадный - ни граммочки! Работал слесарем в Депо и честно прожил со своей женой, моей бабушкой Анной, 37 лет. Мне было пятнадцать, когда деду выписали из больницы - умирать. А я пришла проститься, пока живой - так было надо. И этого прощания вовек мне не забыть. Деда сидел на диване в трусах и майке. Вместо рук и ног я увидела только огромные мослы - торчали колени и тощие-тощие кости. Из розовощёкого богатыря за год деда превратился в скелет - таким его и запомнила. Вниз голова, огромные ладони, сцепленные у колен, тоже на тоненьких косточках - в этом был такой ужас! "Здравствуй, деда" - удалось мне как-то выдавить из горла, когда бегом пробежала мимо него в кухню - не могла от ужасной жалости приостановиться хоть на секунду - так и запомнила его в этот краткий миг. Читать далее...

История, расказанная о.Д.Шишкиным и Татьяной Акуловской в двух свидетельствах - одна и та же, о чуде владыки Луки, увиденная с разных сторон!

[700x525]
В красноярской больнице скорой медицинской помощи, в храме преподобного Серафима Саровского, где я несколько счастливых лет была служительницей, встретила женщину, доктора-психотерапевта Веру Ивановну. Она лежала с переломом в области локтя, ей делали операцию, причем хирург был ее учеником в свое время, и, когда все было позади, то ее лучшим воспоминанием осталось чувство, что во время операции ее кто-то гладил не просто по руке, а... по кости, по самому больному месту – локтевому суставу. Это приятное чувство было так велико, что по возвращении из наркоза не забывалось, не проходило настолько, что в благодарность хирургу она хотела поцеловать ему руки. Мы подолгу беседовали с Верой Ивановной, когда в храме больше никого не было, она как-то показала фотографию святителя Луки (Войно-Ясенецкого) с дарственной надписью автора ее учителю в мединституте, по наследству доставшуюся ей. Без сомнения, владыка с небес помогал ей, бережно сохраняющей такую святыню, рука у нее зажила вскоре. Читать далее...

История, расказанная о.Д.Шишкиным и Татьяной Акуловской в двух свидетельствах - одна и та же, о чуде владыки Луки, увиденная с разных сторон!


[304x449]
Помню, было много хлопот по храму, когда появился коренастого вида мужичок с озадаченным, печальным лицом и, назвавшись Николаем, стал просить поехать с ним в реанимацию и причастить тяжко болящего сына.

Поехали. По дороге я узнал, что живёт Николай в Бахчисарайском районе и вот сын его – Игорёк, мальчишка лет семнадцати – упал неудачно с дерева и повредил позвоночник. Теперь уже четыре месяца лежит без движения. А на днях предстоит операция и вот – решили причастить его и, если возможно, особоровать…

Игорь лежал на вытяжке худой, измождённый и только глаза его вопрошали, выпытывали о жизни, едва успевшей начаться… Он отвечал на мои вопросы хотя и тихо, но внятно. Поисповедовался, причастился…

После соборования я рассказал Игорю о святителе Луке, оставил его иконку и попросил молиться… как получится, пусть даже своими словами, но от души. Игорь пообещал.Читать далее...