[625x697]
Посвящается великому русскому человеку

Михаилу Евдокимову


К вечеру, вволю напившись, Евдоким опять разогнал всю деревню. Силы в нём было немерено. Коня полугодовалого поднимал, да ещё и улыбался при этом. Уж тридцать годов было дураку, а всё не женат был. Да и девки-то его боялись - под два метра ростом, плечи широченные, руки словно кувалды. А когда, однажды, взвесили его на колхозных весах, то оказалось – аж все сто пятьдесят кило с гаком. Любимая поговорка у Евдокима была таковой «Удавлю, ежели захочу, и даже не трепыхайся». Хоть и пил Евдоким без меры, но мать свою любил и даже, что уж было совсем удивительно, стеснялся её. Бывало, придёт маманя с работы, уже наслышанная о подвигах сына, а тот пьяный икнёт и мягко так скажет:Читать далее...

[510x650]
Стихия народной жизни необъятна и ни с чем не соизмерима. Постичь её до конца никому не удавалось и, будем надеяться, никогда не удастся.

Василий Иванович Белов.



Полуразрушенный православный храм, стоящий на горе, как это наверное и планировали те, кто его возводил, был виден отовсюду. Так уж подгадала всегда божественная матушка-природа, что со всех четырех сторон виделся он величаво. По документам, которые, слава Богу, хранила наша история, построили его в 1720 году. В этом храме, опять же по документам и передававшейся из поколения в поколение людской памяти, был и великий русский святой Серафим Саровский. Из старинных книг было известно, что старец Пахомий и Серафим Саровский отпевали здесь местного помещика Соловцова, который, пока жив был, помогал Саровской обители. Этим, видно, и заслуживший после кончины такое к себе уважение Божьих священнослужителей.Читать далее...

[678x500]
У птицы есть гнездо, у зверя есть нора.
Как горько было сердцу молодому,
Когда я уходил с отцовского двора,
Сказать прости родному дому!
И.А. Бунин

ОТЦОВСКИЙ ДВОР

Кажется, давно это было…
Умер отец. Дом продали. В него вселились другие люди, вошла другая жизнь. И всё же каждый раз, когда случается проезжать мимо, я с волнением смотрю на него, с печалью и ревностью отмечаю изменения.Читать далее...

[383x481]
БОРЗЯ И СОБОЛЬ

Как и положено тому быть, рядом с нашим амбаром – житницей крестьянской семьи – стояла «сторожка», собачья конура. Сначала это была бросовая бестарка, перевернутая вверх дном. Лазом служило отверстие с выдвинутой заслонкой, предназначенное для высыпания зерна. Потом отец сделал настоящий дощатый домик с крышей и дверцей, чтобы вольготно в нём жило, плодилось и несло исправно свою сторожевую службу собачье племя.
Много собак перебывало в нашей усадьбе. Теперь бы мне не вспомнить и половины. Водились и кобели, и сучки, рыжие и чёрные, злые и добродушные, домоседы и бродяги, весёлые пустолайки и угрюмые молчуны. Одно могло бы объединить их разношёрстный собачий род – порода, не будь они все до единой беспородными дворнягами.Читать далее...

[447x700]

И всё же я не терял надежды. Я томительно ждал лета, его серебряных лунных ночей с девичьими гуляниями по селу, с танцами под гармошку возле какой-нибудь лавочки; ждал его горячих дней со звонкоголосыми купаниями за огородами в пруду или в Наумовом и Бабином озёрах, где вода бывает мягка и тепла, как банный щёлок. Летом я снова буду прицепщиком, думалось мне, я буду ходить с блестящими окулярами, поднятыми над козырьком фуражки, она увидит, какой я взрослый, красивый и работящий парень.Читать далее...

[604x421]

Давно замечено, что у каждого села свое неповторимое лицо, свой норов, свой характер, а ещё я бы добавил – почти у каждого своё любимое ремесло. Как приходит это ремесло и почему именно в это, а не в соседнее село, сказать трудно. Корни подобных традиций теряются в глубине веков. По всей вероятности, родоначальником целой плеяды таскинских мастеров, или, как у нас чаще говорят, мастаков, был когда-то живший в деревне особенно даровитый умелец, который не только прославился сам, принёс славу односельчанам, но и завещал им своё мастерство, сноровку, разные хитрые секреты. И передавались эти секреты от отцов к детям, от дедов к внукам, и упрочивалась годами за селом слава тем или иным мастерством, ремеслом, промыслом.Читать далее...

[600x585]
КУРЧАВАЯ БЕРЁЗКА

Вернёмся, однако, в отцовский двор.
Любимым моим уголком во всей нашей усадьбе был небольшой садик, расположенный сбоку дома. Или, лучше сказать, позади него, потому что этим боком дом упирался в подножие отлогого бугорчика, с которого начиналась уже другая ободворица. Вот в этом-то промежутке между нашим домом и тыном соседнего огорода и рос сад, по-сибирски неброский и скромный. Немного в нём было садовых деревьев и ягодников. Собственно, из ягод росла одна-разъединственная «виктория» на одной-разъединственной грядке. Как я теперь понимаю, это была даже не земляника садовая сорта «виктория», а скорее клубника, но всю подобную ягоду, растущую негусто в наших деревенских садах, называли ничтоже сумняшеся одним словом – «виктория». В лесу, в поле, на косогоре или залежонке росли земляна (земляника) и глубяна (клубника), а в саду – «виктория», отличная от диких сестёр более крупной, но зато менее вкусной водянистой ягодой.Читать далее...

[501x700]
Фёдор Иванович теперь стал горожанином. Живёт у зятя. Вышел на пенсию. От нечего делать по старой памяти промышляет травами. Я частенько вижу его на базаре за прилавком. Сутулый, остролицый, в старенькой кепчонке, стоит он, перебирая, перекладывая с места на место пучки сушёной василиски, пустырника, стародубков, ревеня и маральего корня, ржавые ломти берёзового гриба – чаги. Перед ним раскрыты две книги, жёлтые, с обглоданными временем углами, с тёмными, едва различимыми цветными картинками. Это травники – справочники лекарственных растений.Читать далее...

[471x700]

…Эту гармонь купил мне когда-то отец. Я не просил его об этом. Просто отцу очень хотелось, чтобы я стал гармонистом. Много раз я слышал от него историю о том, как в молодости, работая батраком у кулака Анифата, купил он себе старую, сиплую тальянку за пуд зерна. Она была так убога, что отец стыдился показывать её людям. Потихоньку пиликал на ней, закрывшись в бане. А если и выходил вечерком за ворота, то, заслышав прохожего, поспешно бросал свою тальянку через забор. Единственная мелодия, которую он разучил, подобрав на слух, была первобытно проста и звучала, по его словам, примерно так: «Три копейки туда, три копейки сюда…»Читать далее...

[625x500]
Татиане Теплицкой.
Наше паломничесто по святым местам Москвы оканчивалось, впечатления и чемоданы утрамбованы, пора до дому. Алёшке, ему 5 лет, снится сон: собор Василия Блаженного. За двенадцать дней поездки он ни разу не закапризничал. Впервые так требовательно настаивал пойти в собор. Пришлось, отложив усталость, согласиться. Медленно прогуливаясь, шли по Варварке. В день великомученицы Варвары мы приехали в Москву, прихватили с собой её икону, обычно висящую над моим столом, чтоб освятить на святых мощах, теперь вот идём по Варварке, вспоминая её, мученицу за Христа, познавшую Бога, любуясь красотой неба. Её день памяти - сколько их помню, этих дней - всегда морозный с закатом розово-тихим, наполненный поэзией, благодатно-светоносной. Улица пройдена и совсем неожиданно для меня, но закономерно, она заканчивается храмом.Читать далее...

[322x567]
Разве нищие так просят

От Натальи ушел любимый муж. Горю не было конца.. В часовенке блаженной матушки Ксении, что на Смоленском кладбище в Питере, выплакала она своё горе, излила душу в молитве слёзной: «Ксения, помоги, верни мне его, детям верни!» Устало присела на скамейку кладбищенскую передохнуть в тишине и увидела, что прямо к ней идёт высокая женщина в платке и длинной юбке, очень быстро приближаясь. Подсела на другой край скамьи, грубо попросила: «Дай на хлеб!» У Натальи замелькали мысли, что она в храме много потратила, что мелочи в кармане осталось мало, а крупную купюру отдать жалко, надо менять. Отдав мелочишку, услышала: «Что мало даёшь?» Читать далее...

[602x700]

Как же я жила без тебя раньше? Или только считала, что – живу? Без тебя мне нечем дышать, и если я долго не вижу тебя, я заболеваю. На стенах моей комнаты – твои фотографии, и я долго смотрю на них перед тем, как уснуть. Мне тяжело жить в этом мире без тебя. Я не могу бросить всё и остаться с тобой навсегда.

Но с тех пор, как я узнала тебя, ко мне даже в самые бурные дни житейских невзгод не приходит отчаяние. Я знаю: на день, на час я снова вырвусь к тебе, а вернувшись в мир – буду жить ожиданием нового свидания. Ты всегда примешь, утешишь, отрёшь слезу с души, моя тихая гавань, моя желанная пристань – Коренная пустынь.Читать далее...

[700x346]
В моей жизни происходило столько чудес, что рассказывать о них — всё равно что слушать рассказы из Тысячи и одной ночи. Иногда и самой уже не верится, что это было вправду.

Но одно чудо — наверное, самое главное — случилось в августе 2006 года. Благодаря ему я нашла свою вторую половинку...

Сначала нужно пояснить, что я родилась в день, когда православные праздновали Лазареву субботу — день воскрешения из мертвых праведного Лазаря, о чем повествуется в Евангелии от Иоанна, в главе 11. Лазарь, брат Марфы и Марии, заболел и умер, и четыре дня был в гробу, пока Иисус Христос пришел в Вифанию. Узнав, где находится пещера, в которой похоронили Лазаря, Христос с учениками, сестрами Марфой и Марией и некоторыми иудеями направился к ней. Я есть воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет... Отнимите камень... И возвел очи к небу и сказал Отче! Благодарю Тебя, что Ты услышал меня... И затем воззвал громким голосом Лазарь! Иди вон. И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лицо его обвязано было платком. Иисус сказал людям Развяжите его, пусть идет. И тогда многие из видевших это чудо уверовали в Христа. Но нашлись и те, которые Его предали... А Лазарь прожил еще долгую жизнь, стал священником, епископом на Кипре, в городе Ларнака. Там, в храме, до сих пор сохраняются его святые мощи.Читать далее...

[400x665]
«Помру ведь я без своей бабки-то, жёнушки моей любезной, милушки моей!» - сидя на старенькой, им же сделанной табуретке, размышлял Семён Григорьевич Васихин. Бесполезной и бессмысленной казалась теперь жизнь одинокому старику, ведь с Глашей прожили они целых шестьдесят лет. Каждую струночку в себе изучили, по походке, без слов, по одному вздоху понимали друг друга.

Все шестеро сыновей разбежались по городам. Двоих из них, Андрея и Алёши, уже не было в живых - поглотил суровый и безжалостный город. Было о чём печалиться старику, в его понимании жизненная колея рухнула, отрубилась, попросту говоря. Почтальонша, приносившая каждый месяц пенсию, дивиласьЧитать далее...

[600x507]
Блаженный Толька


В то лето шабашников по деревням понаехало как никогда ранее. В одной деревеньке Пряхино деду Валентину такая вот бригада и перекрывала крышу. Старый, поизношенный жизнью человек, сидя на лавочке любовался работой сильных молодых ребят.

То молочком их попотчует, то кваском. Дело такое, жара она и есть жара. А сновавшей поблизости вездесущей голоштанной детворе возвышенно, как генерал, восклицал «Были когда-то и мы рысаками!»Читать далее...

[600x662]
Сколько в тебе жизненной разности, Анна Ивановна Чусова. Впрочем, как и у всех нас. Только когда в воскресный день, к восьми часам, прихожу в наш правобережный храм Преображения Господня, душа велит отыскать именно эту богомолицу. Ей уже далеко за восемьдесят, глаза различают лишь белое и чёрное. От этой своей слепой жизни порой и всплакнёт, но быстро берёт себя в руки. Хорошо знает, что и где расположено в храме. И когда Анна Ивановна идёт на исповедь, движения у неё безошибочны, и не знающий её человек ни за что не догадается о её слепоте.Читать далее...

[656x500]
Сидим на поминках тёти Тамары. Всю жизнь она проработала поваром. И, как это у нас водится, люди встают и говорят, каким человеком она была. Со мною рядом сидит пожилая женщина.

Немного выпили, закусили и пошёл он, разговор-то «Ух, и потаскали мы эти бачки с Тамарой. Каждый по пятьдесят килограмм. Нас ведь лошадьми начальство-то называло. Братск только строился. Все рабочие в столовых питались. Ох, и очереди были, страх! Всем есть хотелось. Веришь, Толик, месяцами света белого не видели.Читать далее...

[500x685]
Отец Ипатий с послушником Андреем копали картошку на монастырском огороде.



– Слушай, отец Ипатий, – спросил паренек, – я вот у апостола Павла прочел… Как ты думаешь, о чем это: говорится, что, мол, не наступят последние времена, пока не будет взят удерживающий. Это о чем он?

– Ну, ты, брат, нашел у кого спросить… Ты у отца Аввакума спроси, и мне, кстати, расскажешь потом, самому интересно.Читать далее...

[392x500]
В разговоре с верующим в Бога приятелем прозвучали злые его слова о церкви, мол, там у вас «голубые» священники, епископы – не хватало ещё к ним ходить на исповедь. Объяснила ему, во-первых, что на исповедь идут не к священникам, а к Богу; во-вторых, что ЛЮБЫЕ грехи прощает Бог, если человек кается, что церковь – собрание не праведников. Что там только Бог свят. Уже мозоль на языке от этих слов, они всюду теперь проповеданы. Конечно, с епископами дело особое, «голубой заразы» не должно быть на столь высоко Святом месте и, Бог даст, не будет, раз об этом в обществе уже говорят. Но мне бы ещё спокойствия при объяснении, а его-то не было в тот раз. Был гнев. Пошла в свою комнату. Нашла списки, вытащенные из интернета, бросила их приятелю: на, мол, посмотри. В списках на 11 листах имена московских святых.Читать далее...

[580x497]
О трудностях нашей жизни в деревне я написала тут, кажется, уже больше чем достаточно. Но на одном месте, как говорится, и камень обрастает. И хотя мы никогда не ставили наши бытовые проблемы во главу угла (чаще, скорее, загоняли их в угол), наш быт и наша внешняя жизнь потихоньку улучшались. Выкупив у нашей квартирной хозяйки домик, в котором мы жили, батюшка – своими руками и с помощью мастеровитых соседей – начал перестройку местного масштаба.

Разломал старую веранду, а на её месте построил вдвое большую комнату; вместо крошечных сеней выросла просторная прихожая, вместо чуланчика – ещё одна комнатка, ставшая впоследствии ванно-туалетной, а с тыльной стороны дома «прилепились» кухня и кочегарка. Весь дом обложили кирпичом. И нашей разросшейся семье стало гораздо удобнее и просторнее жить. К тому же, в дом провели воду, а к концу 90-х село было полностью газифицировано и отпала необходимость топить печку дровами и углём. У нас к этому времени было уже четверо хороших, более-менее здоровых детей. Чего ещё желать?Читать далее...