Настроение сейчас - задумчивоеДвенадцать дней назад в восьмое апрельское утро моя кошка, по кличке Кэсси окотилась. Первый раз, в своей ещё и не совсем долгой жизни. Окот проходил бурно, ко-тята появлялись один за другим. Пушистые слепыши приходили в эту жизнь с болью, а новоиспечённая мама, встречала каждого своим тёплым, ласковым языком, вылизывая, успокаивая – «Я здесь, я рядом!». Она лежала у угла моего стола, на импровизированном родильном ложе, смотрела на меня, мурлыкала, закрывая детишек, от любопытных взгля-дов. Вся мокрая, уставшая кошка, лежала, прижимая к себе четыре самых милых ей ко-мочка. В них сейчас сконцентрировались все её мысли, все желания, все силы и вся лю-бовь, какая вообще может быть у кошки. Каждый раз, когда я проходил мимо их гнёз-дышка, она то мяукала, мол – «Смотри, вот они, мои родненькие!», а то прижимала к себе, обнимая лапкой. Четыре маленьких, разноцветных котёнка, малые дети, лежали у груди ее, жадно впиваясь в соски.
В первые два дня своей жизни они редко шевелились, практически не оглашая пространство, своими, ещё младенчески писклявыми, голосками. Иногда отходя от малышей, мама выбегала на улицу, быстро справляла свои нужды и, поев, сразу же возвращалась к деткам. Вылизывала их до блеска и, ложась рядом, на бочок, начинала их кормить.
На третий день малыши стали более активны. Покормив, Кэсси уходила по своим делам, на улице шёл дождик, возвращаясь, она вычищалась, мыла себе лапки и, немного погревшись, бежала прямиком к ним. Котята радостно пищали, четыре младенческих го-лоска одновременно приветствовали свою родительницу.
День за днём, они росли, набивая пузики маминым молоком. Лежали в своей им-провизированной пещерке, где было тепло и сухо, а главное, там почти постоянно нахо-дилась их мама. Ещё по-пластунски, но все же намного шустрее, они начали перемещать-ся по своему жилищу, конечно, в основном, в направлении своей кормилицы.
Когда малыши примыкали к её груди, кошка улыбалась, начинала мелодично мур-лыкать, и не было в этот момент никого счастливее её! Кошка, щурясь, смотрела на меня и, будто кивала, словно соглашаясь с моими мыслями. А думал я, что оставлю всех котят, то-то будет зверинец! Кэсси, отходя от своих детишек, подходила к креслу, в котором я читал книгу и, тихо мяукала, будто боясь потревожить – она звала меня к миске. По доро-ге мы разговаривали, потом я наливал ей молока, а в другое отделение миски клал корм. Она ела, тихо, быстро, жадно и сразу после, шла к малышам. Те, как всегда, приветствен-но вопили и, толкаясь, лезли до сосков ее груди. Тычась в ее пеструю шерстку, слепыши все же находили искомое и, жадно впившись в соски, успокаивались.
Так шел день за днем, малыши крепли и росли, мама стала отдыхать от них чуть дольше, просто лежа в метре-двух от малышей.
На пятый день я поехал на аэровокзал, вечером следующего дня мне надо было улетать. Там я взял билет себе и узнал все, что необходимо, для провозки сверхнорматив-ного багажа. По дороге домой, заехав в зоомагазин, купил удобную, просторную клетку для перевозки своего зверинца.
Вечером шестого дня я собрал вещи, осторожно уложил котят и кошку в клетку. На улице уже ждал друг, чтобы отвести нас в аэропорт.
Во время полета малыши вели себя спокойно. Приоткрывая ткань, которая покры-вала клетку, я видел, как Кэсси, нежно прижимает их к себе.
По прилету нас встретил друг и довез до квартиры. Так началась жизнь кошки и ее малышей на новом месте. Утром я кормил мамочку-кошку, задавал ей корму на целый день и уезжал по делам. Приезжая вечером, я обнаруживал встречающую меня у дверей Кэсси, она мурлыкала и приветственно путалась у меня в ногах. Я убирался, кормил ее и, посидев немного за компьютером, ложился спать.
Часто, когда меня не было, заходила подруга, она присматривала за кошкой, уби-ралась, сюсюкалась с котятами. В общем, помогала, как могла.
Так, незаметно, пришел двенадцатый день. Утром я покормил Кэсси и уехал. Сам день проходил не интересно, в беготне. Я ездил из одного конца города в другой, решал какие-то вопросы, разговаривал с разными людьми. Время летело и ползло одновременно, все же, неумолимо приближая день к ночи. Но, чтобы я ни делал, с кем бы ни говорил, и как бы не был интересен этот разговор, я все равно понимал, что мысли мои очень далеко отсюда. Где они были? О, это совсем другая история!
Вечером я пробирался домой через многокилометровые пробки. Меня почему-то тошнило, было дурно, и слегка кружилась голова. Приехал домой я, только за час до по-луночи. Хотелось спать, я покормил кошку, прибрался за ней и лег.
Через час я проснулся. Тошнило, голова кружилась. Не помню, что снилось, но яв-но что-то не хорошее. В углу, в своем закутке копошились котята, добираясь до груди кормилицы. Один из них протяжно мяукал, как-то с надрывом, необычно хрипя. Не включая свет, я подошел к лежанке кошки. В полумраке комнаты были видны лишь силуэты. Кошка спокойно лежала на своей кроватке, к груди ее жадно припадали три малыша,
Читать далее...