Л.В. назвал семинар классным - из-за вдребедан наклюкавшегося гостя из Питера, чуть ли не главного редактора какого-то тамошнего толстого журнала, отпускавшего несвоевременные реплики, а на выходе павшего ещё и буквально, рассыпав бычки из кастрюльки при входе. Роль козла, после ухода которого все вздыхают с облегчением, была сыграна идеально.
В плане литературном - Женя прочёл иудейскую новеллу и три миниатюры; стихи читали Пермяков, Родион из Питера, парень, не назвавший имени (о школе для дебилов; "Мы сошлись на Стругацких. Он приносил том за томом - жука в муравейнике, град обреченный, пикник").
Новые стихи Андрея великолепны.

Фильм первоклассный.
Рассел Кроу, преподаватель литературы в колледже, немного не от мира сего, поистине страстно любит жену; их сыну лет 6, он просто ангелочек, хотя несколько склонный к аутизму - весь в папу и дедушку (тот не разговаривает с сыном много лет); и вот в один непрекрасный день жену заметают копы: якобы та пристукнула огнетушителем начальницу; улики неоспоримые, и кроме мужа никто и не сомневается в её вине. И вот Кроу, убедившись, что правды на земле нет, решает вызволить жену из каталажки и бежать в Южную Америку. Фильм - своего рода роман-воспитание, и роман-испытание тоже, в том числе испытание на прочность идеального брака.

Набоков был бы в восторге: во-первых, фильм напоминает шахматы; вначале герой в одиночку решает изощрённую задачу, а затем ведёт полноценную игру, где приходится брать фигуры противника и жертвовать своими. Во-вторых - какое трогательное внимание к мелочам; в финале прозревший полицейский через три года пытается найти на месте преступления отлетевшую пуговицу. Как там в "Машеньке"?

"По какому-то там закону ничто не теряется, материю истребить нельзя, значит, где-то существуют и по сей час щепки от моих рюх и спицы от велосипеда. Да вот беда в том, что не соберешь их опять, – никогда. Я читал о „вечном возвращении“… А что если этот сложный пасьянс никогда не выйдет во второй раз?"

А потом в "Sebastian Knight":

"I sometimes wonder," said William, "where the things we shed are – because they must go somewhere, you know – lost hair, fingernails…."

1) Бахрушина, 25 - к/т "5 звёзд"

Тут всё-таки какая-то магия: не был бы фильм таким увлекательным, если бы шёл в другом кинотеатре, равнодушном. А на Павелецкой и водопад, и перекидные мостики, ведущие в залы, и четырёхэтажный атриум... да, храм консюмеризма, но насколько симпатичный.

В метро дочитывал тот номер "Новой". Великолепное эссе Гениса:
http://www.novayagazeta.ru/data/2010/130/20.html

2) Сокольническая площадь, 7 - киноклуб "Арткино"

Фестиваль в нынешнем году, как и Гумилёвский форум, был гораздо интереснее предыдущих.
Дашин фильм шёл с асинхронным звуком; видимо, злые чары: на большом фестивале в "Художественном" пропал звук у фильма с тем же названием!
Забавно высказалась девушка из Питера: "Мы не перестаём уставать творить!"

В программе:

1) "Бенефис" - о спивающемся лицедее; ощущение такое, что сценарий писали Алёна с Женей
2) "Я чайка" - милая по задумке вещь: девушка за кулисами слушает финальный монолог Заречной, сопереживая каждому слову; после аплодисментов выходит актриса и дарит ей свой букет; тут мы видим, что девушка на костылях: сломала ногу и потому не смогла выйти на сцену; фишка - в мимике и взглядах, но воплощение, увы, небезупречное
3) "Прозрение" - после глазной операции пациент вот уж поистине ЗАОЧНО влюбляется в медсестру; думаю, кандидат на первое место;
4) "Ведьма" - экранизация Чехова; кандидат на второе;

Не совсем справедливо, конечно, сравнивать работы студентов ВГИКа и простых смертных; дашин фильм, замечательный по серьёзности и лаконичности, вряд ли войдёт в тройку лидеров - по чисто техническим причинам. Жаль.

А сейчас по "Культуре" продолжение "Неба над Берлином".

В 14 "Три дня на побег" на Павелецкой (давным-давно там не был, ни разу за студенческие годы). Рассел Кроу замечательный актёр. Да и где драйв?! Обилие драм утомительно.

А в 19, если выгорит, "Три сестры" в театре "Около". Говорят, там сестёр целых 6. Перевыполнение плана.

Аргентинский следователь, похожий то на Бахыта Кенжеева, то на Михаила Казакова, пишет роман о расследовании четвертьвековой давности; он ловил убийцу - и не поймал; был влюблён в начальницу (похожую на Екатерину Гусеву) - и похоронил это чувство; его должны были убить - а убили друга (похожего на Аверинцева), и он бежал от опасности и любви в провинциальный город с милым названием Жужуй.
Ключевой вопрос романа (угадать нетрудно): "Как можно прожить абсолютно пустую жизнь?"
Интересен лейтмотив закрытой двери (убитая открывает дверь Гомесу, другу детства; дверь начальницы всегда открыта - уловив намёк на то, что разговор с Эспосито будет личным, она только-только закрывает дверь, как входит Эстебан-Аверинцев, и по-настоящему ЛИЧНОГО разговора придётся ждать до конца века; проникновение в дом старухи матери Гомеса; пожизненное заключение). Одним словом, фильм вполне мог бы называться "За запертыми дверьми", как пьеса Сартра. Наши скрытые желания и заветные мечты - всегда за семью печатями.

МАРТ (!)

Размякло, и раскисло, и размокло.
От сырости так тяжело вздохнуть.
Мы в тротуары смотримся, как в стёкла,
Мы смотрим в небо — в небе дождь и муть...

Не чудно ли? В затоптанном и низком
Свой горний лик мы нынче обрели,
А там, на небе, близком, слишком близком,
Всё только то, что есть и у земли.

30 марта 1922

Пришло на ум в Александровском саду.

Вошёл на фразе Л.В. о том, что дико отдавать в толстый журнал повесть, написанную от лица трёх персонажей-графоманов и на ругань критиков невозмутимо отвечать: так и было задумано. Я высказал свой взгляд на "Любовницу смерти": все графоманы гибнут, а девочка из Иркутска и стукач Охранки остаются в живых, так как небездарны - она в стихах, он в прозе. Женя озвучил новый с Алёной в соавторстве написанный рассказ, и разгорелся нешуточный спор. Я вначале резко объявил его чудовищным, затем, вчитавшись, стал толковать об угрозе попасть в капкан примитивизма, как стилистического, так и душевного; но ни Женя, ни Алёна, боюсь, совершенно не поняли мысли (отчасти из-за выпитого в перерыве коньяка, отчасти из-за моего косноязычия). Не очень внятные рассказы читала митина подруга Аня (инспирировав интереснейшую мысль Елены: охарактеризовать ощущения одного и того же ПРОСТРАНСТВА разными персонажами; звучит, наверное, плоско, но разве кто-то писал такую прозу?). Новые стихи Гришаева, по крайней мере, 3 или 4 из 5 или 6 прочитанных, безупречны. Начало рассказа прочёл юноша-фантаст, и я разыграл роль строгого редактора, ввернув даже словечко "канцелярит". Одна оплошность была особенно забавной: "на картину рано или поздно обращали внимание входящие и в белых или зелёных халатах, и в гостевых бахиллах". Так и представляешь гостя голышом, в одних бахиллах. Ещё Стругацкие потешались по этому поводу в "Понедельнике":

"То и дело попадались какие-то люди, одетые только частично: скажем, в зеленой шляпе и красном пиджаке на голое тело (больше ничего); или в желтых ботинках и цветастом галстуке (ни штанов, ни рубашки, ни даже белья); или в изящных туфельках на босу ногу. Окружающие относились к ним спокойно, а я смущался до тех пор, пока не вспомнил, что некоторые авторы имеют обыкновение писать что-нибудь вроде "дверь отворилась, и на пороге появился стройный мускулистый человек в мохнатой кепке и темных очках".

В "Макдаке" обсуждали Толстого, Голливуд (связкой стала Ольга, вернувшая мне "Анну Каренину"), опечатки ("увидев Дмитрия, Ольга разделась" вместо "зарделась" и хрестоматийный том Цветаевой, где вместо "никоторое из двух" - "НЕКОТОРОЕ", а вместо "песком и паром" - "ПЕРОМ").
На Чистопрудном бульваре вспоминали с Л.В. Ходасевича: "Окна во двор", "У моря".

Сотрапезники (по часовой):
0) Аня
1) Рита (не проронившая ни слова)
2) Женя
3) Татьяна (оригинально записавшая адрес галереи "Древо": на диктофон)
4) Гришаев
5) Керамов (в пылу полемика озвучивший тост в честь Гришаева)
6) подруга юноши-фантаста
7) он сам
8) супруга Жени
9) её подруга, очки в чёрной оправе
10) Алёна
11) Дима Попов
12) Елена

http://maps.yandex.ru/-/CVqGYqb

51 км!

Основные пункты путешествия:

1) Ленинский, 105 - к/т "Эльдар" (12.30 - 14.30)

Что-то вроде деньгохранилища Скруджа Макдака. (Равновелико ли зданию эго Рязанова?) Фильм шёл в Греческом зале (белых мышей не наблюдалось, качественной картинки, увы, тоже: почему-то три четверти экрана оставались пусты; внезапно отказала одна колонка; да и переозвучка, пусть и на крепкую четвёрку, всё же хуже, чем субтитры).

По пути прочёл увлекательное интервью с Любимовым: http://www.novayagazeta.ru/data/2010/130/19.html
Особенно занятны кафкианские "Они" и эпизод с ВВП.

2) Станиславского, 21, стр. 7 - "Студия театрального искусства" (16.30)

Купил 6 билетов на "Захудалый род" 11 декабря и 5 на "Битву жизни" 23. Превращаюсь в какого-то театрального спекулянта, акунинского мистера Свиста.
Шёл пешком от "Охотного ряда", заглянул в Александровский сад (а на Юго-Западе - в Воронцовский парк). Погода мерзопакостная, но мне, ей-богу, по душе. Путь пролегал мимо пресловутого Воспитательного дома, "пращура" Университета.

3) Кривоколенный, 10, стр. 6А - "Полит.ру" (17 - 20.20)

4) Чистопрудный бульвар, 1 - "Макдоналдс" (20.20 - 21.20)

Ангел мой, не сиди на небе, продует.
Ангел мой, не гуляй в тавернах, тебя ограбят.
Ангел мой грустит, не идёт, бастует.
Ангел мой уже ничего не исправит.

Жизнь идёт под откос без него, насмарку,
Словно ветки дерева бросил ветер,
Не успеет ангел шепнуть огарку:
Не сгорай до дна, на исходе вечер.

На исходе темень в портовом смоге,
На исходе тишь в шалаше каштанов.
Он грустит в небесной своей берлоге,
Он и сам бирюк без надежд и планов.

Посмотрю на небо: посыплют звезды.
Сор в глазах, не видно рассвета, сжалься.
Ангел, ангел, куда же меня завёз ты,
Ночь кругом, и нет ни никакого шанса.

(Неясно только, что значит "ветки дерева бросил ветер" и "темень в портовом смоге").

В четверг был на её вечере в Чеховке.

Проснувшись, открыл первую попавшуюся книгу стихов. Поразительно: как всё точно!

СНОВА В ВЕНКЕ ИЗ ВОСКА

В казарме день встаёт. Меж голыми стенами
Труба поёт, фальшивя, на снегу.
Восходит солнца призрак за домами.
А может быть, я больше не могу?

Зачем вставать? Я думать не умею.
Встречать друзей? О чём нам говорить?
Среди теней поломанных скамеек
Ещё фонарь оставленный горит.

До вечера шары стучат в трактире,
Смотрю на них, часы назад идут.
Я не участвую, не существую в мире,
Живу в кафе, как пьяницы живут.

Темнеет день, зажёгся газ над сквером.
Часы стоят. Не трогайте меня.
Над лицеистом, ищущим Венеру,
Темнеет, голубея, призрак дня.

Я опоздал, я слышу: кто-то где-то
Меня зовёт. Но, победивши страх,
Под фонарём вечернюю газету
Душа читает в мокрых башмаках.

1931-1934

Спектакль ещё не начался, а все актёры уже на сцене. Они дремлют, каждый на своей кровати. Кровать - ключевая для этой постановки вещь: и брачное ложе, и смертный одр; сетка пружинит, и на ней так славно прыгать (отсылка к детству); главный герой забирается под кровать и лежит, будто в гробу (в то время как все остальные просто дремлют: не умереть, а вот именно что уснуть); а финальный монолог произносит, вцепившись в спинку кровати, как будто в тюремную решётку. И когда спектакль окончился, актёры не расходятся после аплодисментов, а застывают, как на семейной фотографии. Вернее, как раз не застывают, как на фотографиях в мире Гарри Поттера.

О чём постановка и чеховская повесть?
Алексей (Алексей!) Лаптев, уже не первой молодости (как-никак 34) купеческий сын, несбывшийся и некрасивый, но и не спящий, не успевший омертветь, влюбляется в девушку Юлию, делает ей предложение, та соглашается, хотя Лаптев - явно герой не её романа; но провинция так скучна, что любой роман грозит кончиться, не начавшись; и вот глава за главой идёт немного бестолковая семейная жизнь, умирает от рака сестра Лаптева, рождается ребёнок, сходит с ума брат, любовница - тоже не по любви - выходит замуж, шелестит время, шуршат страницы...

Жаль, конечно, что всю пейзажную прозу вырезали, оставив диалоги и характеристики персонажей; как будто выковыряли из булки изюм. Событий мало, и первое действие чересчур вяло. Юлия Сергеевна - всё-таки тонкая девушка, а играющая её актриса пусть не махровая матрона, но уж точно не набожная барышня. О влюблённости Лаптева мы узнаем только с его слов. Танцевать у Женовача не принято, но танец тут не был бы лишним. Как и музыка, её, увы, не так много. Как и в "Захудалом роде", на сцене нет детей, хотя о них постоянно заходит речь. (А уж о "Мальчиках" молчу: там нет подростков, а играют их почему-то уже не юноши даже - молодые люди.)
В целом - спектакль скорее учебный, этакие этюды к чеховским пьесам.
Много связей с "Битвой жизни" и "Захудалым родом": юношеская влюблённость, юношеская духовная дальнозоркость; семейные неурядицы - не сцены из супружеской жизни, а истории одного семейства; смерть и её глубокий мягкий сумрак...
Забавно, что в роли чеховского ружья - потрёпанный зонтик, "выстреливающий" в конце.

http://www.sti.ru/spect.php?id=10

"Когда-то я мечтал о духовной деятельности, воображая себя то учителем, то врачом, то писателем, но мечты так и остались мечтами. Наклонность к умственным наслаждениям, — например, к театру и чтению, — у меня была развита до страсти, но была ли способность к умственному труду, — не знаю. Я служил по различным ведомствам, проводя большую часть дня совершенно праздно, и мне говорили, что это — умственный труд; моя деятельность в сфере учебной и служебной не требовала ни напряжения ума, ни таланта, ни личных способностей, ни творческого подъема духа: она была машинной; а такой умственный труд я ставлю ниже физического, презираю его и не думаю, чтобы он хотя одну минуту мог служить оправданием праздной, беззаботной жизни, так как сам он не что иное, как обман, один из видов той же праздности. По всей вероятности, настоящего умственного труда я не знал никогда".

Антон Павлович Чехов, "Моя жизнь"