А все-таки, знаете, – надо любить!
Надо влюбляться, сходить с ума, назначать свидания, задыхаться, тряся грудью, бежать к метро! Да – возраст, да – недостаток кальция, фтора, чего там еще… у каждого своя гормональная история. Но душе-то все равно пятнадцать лет!
Когда он, наконец, встретил ее, то узнал не сразу. Полквартала шел следом, видя перед собой лишь женщину с длинными ногами, в пальто свободного покроя, какие носят студентки, и шляпке из коричневого фетра.
Но внезапно память отреагировала на ее походку: шла она с прямой спиной, неподвижными шеей и головой, волнующе покачивая бедрами, как ходят женщины на Юге и мексиканки и испанки с корзинами на голове.
Она никогда не собирала полные залы людей, рвавшихся послушать стихи в её исполнении. Но единожды услышав написанные Новеллой Матвеевой строки, люди влюблялись раз и навсегда. И она сама была всю жизнь влюблена в то, что делает, поэтому и стихотворения, и песни, в которые она превращала свои стихи, звучали всегда искренне и трогали до глубины души. Казалось, была в её строках какая-то особенная магия, не позволявшая забыть их тем, кто однажды прочёл стихи Новеллы Матвеевой.
Иногда люди, имеющий в творческих кругах большой авторитет, поступают жестоко по отношению к новичкам, говоря, что он точно не станет великим. Некоторых молодых людей такие слова могут смутить и отбить желание заниматься любимым делом, а некоторых – подстегнуть на достижение своей мечты.
Сегодня мы рассмотрим историю талантливого скрипача Исаака Стерна, который, несмотря на пренебрежение со стороны музыкальных авторитетов, стал виртуозом в своем деле и как происходило становление легенды.
Исаак Стерн в начале карьеры
Исаак Стерн родился в городе Кременец, который находился в Польше. Как только мальчику исполнился год, его родители приняли решение о переезде в Сан-Франциско, где будущий виртуоз получил музыкальное образование. На протяжении четырех лет Исаак учился в Консерватории музыки Сан-Франциско, а позже брал частные уроки у Луиса Персингера, которому в бущуем будет многим обязан.
Во время Второй мировой войны он и его приятели, в том числе пианист русского происхождения Александр Закин, давали концерты в госпиталях и военной базах. После победы над фашистской Германией Исаак выступал во все еще разрушенной Японии. Читать далее
27 августа легендарной артистке из Кабо-Верде могло бы исполниться 83 года. Певицы нет с нами почти 13 лет (17 декабря 2011, место смерти Минделу, Кабо-Верде), но ее изысканная грустная музыка будет жить вечно. Сейчас вы узнаете, в каком возрасте она стала знаменитой, почему пела босиком, на каком языке написаны ее композиции, какое учреждение назвали в ее честь, кто посвятил ей песню и зачем она возила с собой утюг. Читать далее
Нелепый трагический случай оборвал жизнь талантливого композитора, автора всемирно известного романса Николая Харито.
В ту секунду, когда прозвучал выстрел и Николай Харито замертво упал, сраженный пулей ревнивца-офицера барона Бонгартена, в соседнем зале, где праздновали свадьбу, кто-то запел тихо-тихо: "Отцвели уж давно хризантемы в саду". Автор романса лежал, истекая кровью, и улыбка застыла на его прекрасном лице.
Иначе как можно объяснить эффект его музыки, которая так красива, так умна, так возвышенна и так совершенно сделана, что её автора невозможно представить себе земным человеком - многодетным и абсолютно прагматичным саксонским бюргером. | ![]() |
Любите всем сердцем, пока они с вами рядом...
Никогда не вернутся любимый человек, дети, родители, дедушки, бабушки, друзья, дорогие сердцу учителя — все уходят безвозвратно.
Вы будете страдать, но не сможете их вернуть.
Потому что человеческая жизнь очень коротка и у всех билет лишь в один конец… Берегите их!
Всемирную известность и Нобелевскую премию Джону Голсуорси принесли две трилогии: «Сага о Форсайтах» и «Современная комедия», в которых он воссоздал жизнь и нравы своего класса…
«Сагу о Форсайтах» Джона Голсуорси критики называли самым выдающимся произведением английской литературы XX века. Сам же писатель считал роман своим паспортом к берегам вечности. Впрочем, это был паспорт не только для него, но и для его обожаемой жены Ады, которой он посвятил это произведение.
Над хлевом щербатым погасла в ночи звезда.
Мечты о былом постоянно выходят боком.
Зачем нас когда-то привел Моисей сюда,
На этот разлом между Западом и Востоком?
Над хлевом щербатым погасла в ночи звезда.
Мечты о былом постоянно выходят боком.
Зачем нас когда-то привел Моисей сюда,
На этот разлом между Западом и Востоком?
Хребты неподвижны – скитаний его итог,
Две пальмы под ветром качаются одиноко.
Хотя здесь и Ближний, но все-таки здесь Восток,
Где следует жить, соблюдая закон Востока.
Завесою мутной дышать не дает хамсин.
Горячие ветры срезают траву, как бритва.
Здесь каждое утро читает молитву сын, –
Тебе, что ни день, все понятней его молитва.
Истошно над крышей кричит муэдзин в свой срок,
И слышен ночами коней бедуинских цокот.
Хотя здесь и Ближний, но все-таки здесь Восток,
И здесь непреложен суровый закон Востока.
Лежат под песками забытые города.
Зеленый росток пробивается вверх упрямо.
Была здесь веками ценнее, чем кровь, вода,
А жизнь человека не стоила и дирхама.
Пустынею выжжен, обуглится тот росток,
И реки иссякнут поблизости от истока.
Хотя он и Ближний, но все-таки он Восток,
И здесь непреложен суровый закон Востока.
И Остом, и Вестом затронутые места
Живут сокровенно, – не зная пути простого.
Не сдвинут их с места ни проповеди Христа,
Ни Запад растленный, ни новый поход крестовый.
Здесь суть пятикнижий читается между строк,
Суды неизменны, где око идет за око.
Хотя здесь и Ближний, но все-таки здесь Восток,
И все здесь живет, соблюдая закон Востока.
Понять здесь нельзя, если в дружбе клянется друг,
Когда он внезапно тебе нанесет удар свой.
Здесь честному слову не верят давно вокруг,
Где хитрость в почете, предательство и коварство.
«Не верь чужеземцу»,- годами учил пророк,
Блажен, кто сумеет исполнить завет пророка.
Хотя здесь и Ближний, но все-таки здесь Восток,
Где следует жить, соблюдая закон Востока.
Ни слов, ни усилий напрасно своих не трать,
Чтоб быть европейцем в обычаях и одежде,-
Европа пришла и обратно уйдет опять,
А здесь все останется так же, как было прежде:
Народ неизменно безграмотен и жесток,
Палящее солнце безжизненно и жестоко.
Хотя здесь и Ближний, но все-таки здесь Восток,
И выжить нельзя здесь, не зная закон Востока.
Александр Городницкий
Государственный мемориальный музыкальный музей-заповедник П. И. Чайковского — музей в городе Клин Московской области. Расположен в доме, который знаменитый русский композитор Пётр Ильич Чайковский снимал у мирового судьи В. С. Сахарова в последние 2 года жизни, с мая 1892 года. Старейший мемориальный музыкальный музей в России, созданный младшим братом композитора — М. И. Чайковским, был открыт через год после смерти композитора. Своих первых посетителей принял 21 декабря 1894 года.
В доме полностью сохранена бытовая обстановка последних лет жизни композитора, его личные вещи, библиотека, архив. В 1916 году по завещанию брата композитора Модеста Ильича Чайковского, дом, выкупленный им первоначально на имя слуги композитора Алексея Софронова, а затем перепроданный племяннику Чайковского Владимиру Давыдову, перешёл в ведение Московского отделения Русского музыкального общества с условием, что он будет сохранён и будет поддерживаться. В конце января 1918 года дом был сохранён в неприкосновенности благодаря усилиям Н. А. Алексеева. В 1921 году музей был национализирован большевиками. Музей сильно пострадал в годы Великой Отечественной войны. Документальные кадры последствий разграбления дома-музея немецкими войсками представлены в советском фильме «Разгром немецких войск под Москвой».
![]() «Портрет Кристофа Виллибальда Глюка» 1775 г. | В этот день в 1714 году родился композитор Кристоф Виллибальд Глюк.Его оперы занимают важное место в музыке эпохи классицизма. Они оказали влияние на творчество Людвига ван Бетховена, Гектора Берлиоза, Рихарда Вагнера и других выдающихся композиторов. Расхожее выражение, что «рукописи» не горят, относится в прямом и философском смысле к творчеству немецкого композитора второй половины 18 века Кристофа Виллибальда Глюка. Он был плодовит, но до наших дней дошли не все его партитуры. Среди них навсегда изменившая европейскую музыку опера «Орфей и Эвридика». Её премьера состоялась 262 года назад. |
Эту женщину при жизни звали Донна Грация, что переводе с латыни звучит как Милостивая госпожа. Но, несмотря на вполне себе европейское имя, она была еврейкой, правда, сумевшей в эпоху разгула инквизиции добиться признания не только в еврейском сообществе, но и при дворах самых состоятельных и влиятельных людей периода Возрождения.