Больше всего люблю позднюю весну. Больше, чем лето. Весна - пора любви, как всем известно, и с этим невозможно не согласиться. А любовь - это не только чувства между мужчиной и женщиной, это - весь мир, не лишенный теплоты и красоты. Весной мир оживает, значит, просыпается и любовь после холодной зимы.
По улицам стало ходить намного приятнее! Включили фонтан, вокруг которого гуляют милые девочки и мальчики, взявшись за руки, в парке высадили зеленую травку, на которой эти же девочки и мальчики сидят, заработали аттракционы.
Не хочется даже грустить из-за тройки по математики, хотя списавшие у меня получили на балл выше. Но что эти приходящие проблемы? Есть природа, которая будет вечна и нетронута, и в мае она прекрасна! Тёплый воздух, яркое солнце, небо цвета моря! Как можно не радоваться тому, что ты видишь это?
Господи, спасибо тебе за май! Мы с маем идеально подходим друг другу, жаль, что не могу потрогать его, ухватиться, сохранить часть его тепла себе на память.
Подумала, что жизнь - это картина импрессиониста. Сверху все кажется просто - закономерно. А начинаешь жить и понимаешь, что всё запутанно и каждую ситуацию нужно рассматривать в отдельности. Еще жизнь каждого человека, абсолютно любого на земле, даже в Африке и Антарктиде, связана с остальным миром неразрывно. Отсюда ответственность маленькой части картины - одной точки, нанесенной кистью, за всё полотно.
С любовь для тебя мой милый май)
[700x462]

Ты тоже любишь мечтать, я знаю. Даже сегодня. Этой дождливой весенней ночью мечтается лучше всего и совсем не хочется спать! Прочитала недавно про какого-то очень популярного писателя, которого все уважали, а он избивал жену. Писал раньше о вечном, нужном, о том, чего не хватает, но слава его испортила. Теперь его излюбленный жанр - очерк. Почитали бы, что пишет сейчас - всё, что диктует нам СМИ. Разврат, насилие, похоть и пошлость - оправдывать это, значит, самому быть таким и пытаться через свои произведения оправдать себя. Низко, подло, мерзко.
Интересно, о чём мечтает такой человек? Наверно, о пошлом и грязном, об унижении и рабстве других. Но зачем о нём?
О чем мечтаешь ты? Скажи о чём, и я пойму, кто ты есть.
Ветер с наслаждением перебирал листья. Еще бы! как долго была зима! Дождь радостно поблескивал в ночи - ему тоже наконец дали волю.
Дома спала мамка, рядом с ней ссопела собака. А я не могу спать. Мечты, мечты, весна, весна. Знаешь, хочу просто забыться, освободиться от экзаменов, школы, обязанностей каких-то, от непосильной ноши - тебя. Нарвать сирени и уткнуться в неё носом, глотать свежий вкусный воздух литрами. Любить. Душа - это и есть любовь, и подпитывать она должна тоже - любовью. А природа - одно из воплощений любви, мира и спокойствия. Надо только разглядеть его одухотворенным взглядом.
[700x436]

для кирилла

чай, отлично
мне клубничный.
ты завариваешь сам
только пишешь по сло-гам.
ты не чтешь стихи и рифмы.
ну не буду я стараться
я не чту велосипеды
[356x700]

Он лишь спросил сегодня: "А ты помнишь?"
Но мой ответ был: "Нет, не вспоминай".
Того, что на поверхности - не скроешь,
Так говорить ещё не начинай.
Твоё упорство, глупость. Это дико.
Возможно, пару раз был шоколад,
Только не до грубостей и крика.
Теперь ты мне, как друг или как брат.
Я вспоминать о прошлом не хочу.
Да, выросла, да, я совсем другая.
О личном незнакомым не кричу,
Скорее всё же я о нем рыдаю.

Маки.
На вокзале всегда холодно. Нет, не из-за того, что двери то открываются, то закрываются, не потому, что спешат люди с чемоданами, не оттого, что между колонн гуляет ветер. Просто здесь всегда я. Бледная, босая, холодная.
Это из-за меня сквозняки подымают пыль, пассажиры ловят билеты, кассиры – деньги. Твердеет бетонный пол, трескается. В щелях – мой запах. Ветер. Солнце через грязные окошки пыталось проникнуть, поглощалось голубыми глазами. Понимало меня, плакало. Стены становились бедней, отвратней, скучнее. Серая краска лопалась, осыпалась на шляпы приезжих. Сочувствует мне.
Шесть утра. Двери огромные распахнулись, хлынула толпа, мяла билетики, пихала в автоматы. Спешила, укутывалась в тонкие плащи, шарфы срывала, обматывала голову. Серая масса со стадными инстинктами, холодными взглядами, руганью и жалобами. Пусть пахла духами, но всё больше сыростью неуютных вагонов. Кричала. Осточертела.
Кричала им в ответ, не слышали, проходили сквозь меня. Только свет всё меньше проникал на этот серый вокзал. Только сухая краска всё больше осыпалась. Я не теряла силы духа. Верила. Мешала всем: дышали пылью, выбегали в город.
Вышла, чтоб успокоиться. Вдохнула немного весны. Попрощалась с рассветом. Пролетела между вагонами, зацепилась подолом, изорвала платье. На перроне встала. Отдышалась. Прищурилась, взглянув на солнце. Чёрные точки. Облик твой - птица. Забылась. Зашумело. И поезд поехал. Вернулась обратно.
Холодными ночами согревалась мыслями о тебе. Не было покрывала, но были воспоминания. Не было тёплой куртки, но была вера в тебя. Ты навсегда в памяти, в сердце, во мне.
Платье изодрано, обувь стоптана, но твои глаза – и мне больше ничего не надо. Ты увидел меня такую, здесь, восемь лет назад. Взглянул, улыбнулся, сжалился. Как одинокий котёнок, не знающий нежности, я наслаждалась ею. Внимала каждому твоему звуку, взгляду, движению. Ты был. Настоящий. Дикий. Другой.
Тусклая комната. Занавески угрюмых тонов. Яркая картина на стене. Маки. Я люблю их. Никогда не видела, не сжимала в ладонях. Только на картине. Но этого вполне достаточно. О, я люблю всё, что связано с тобой. И белые чашки, и потрёпанные тома Маяковского, и расстроенную гитару, и пушистую Кису, и даже магнитики на холодильнике. Всё, всё это растёт и ширится с каждым днём. Теплое, дорогое, святое.
Учил фотографировать. Смеялись. Влюблённые. Праздновали. Блестели жёлтые огни на высоких стенах, скользили восковые фигуры в белых рубашках, кокетничали дамы в меховых манто, оставались недовольными их мужчины. Я в объектив смотрю. Красиво. Ярко. Дурачимся. Разбивается что-то. Кричит кто-то. Почти плачу. Ты в гневе впервые и больше никогда. Расплатился. А у нас пять лет в этот день.
Лежали на скамейке. Смотрели на небо. Птицы. Птицы. Птицы. Им не страшно. Нипочём высота, одиночество, сила. Кормила их. Ты тянулся ко мне. Последние дни.
Весеннее утро в холодной постели. Зачем-то одна. Понятно – навечно. Искала. Не верила. Где же ты? Толком не оделась. Вылетела. На улице неприветливо. Вокзал. Сколько я здесь провела? Словно век. Каждый день – испытание. Там. Стоишь. Куришь. Купил ей билет. Прошлая жизнь, понимаю. Говоришь ей: «Пока. Уходи». А она…
Бегу. Не вижу. Солнце, уйди! Мне холодно. Дрожь градом покалечила, покатилась по телу. Волосы все на лицо. Платье зацепилось. Упала. Светло. И вокзал.
Нет тебя, а я жду. Каждый день, каждый час. Но не зову. Ведь зачем? Знаю, любишь. Знаю, сам придёшь.
23:30. Последняя электричка. Опять семенит толпа, жалуется на ветер. А я стою, пропускаю эту серую массу через себя. Шумно и скучно. Обернулась.
В толпе кто-то есть. Этот запах знакомый. Вот же. Цветной. Крылья. Маки. «Пошли», - говоришь. Берёшь за руку. Вместе. Нет, это снится. Но ресницы на щеках. Слёзы на ресницах. Как ты долго искал.
А я ждала. И могла бы ещё. «Но прошла уже вечность», - возражаешь ты.
Ради тебя надолго. Навсегда. Люблю.

В комнате дурно. Железо и клей.
Ещё эти щели длинной в Антарктиду.
Неуклюжей линейкой неровность полей,
Нарисую за ними очкатую гниду.
Всё ходит и смотрит, по партам стучит.
Указка, указка, сломайся, сломайся.
Воткнись в длинный ноготь без явных причин,
Ну же, давай, посильней постарайся.
Заклинанье. Промах. Легкий стук.
Я ненароком попробую. Тихо.
Из-за моих загребающих рук
Не получилось, и я слышу: "Вика!"
Ручка моя в её цепкой хватке.
Боже, спаси! Боже, спаси!
Прячу страх и глаза в тетрадке.
Зажигалка в кармане, а где керосин?
Так бы себя подожгла. Не страшно.
Хуже этой - только война.
Глаза прищурит, поставит парашу
Размером с жирного слона.
Если на волю его отпустить
Из клетки черной - Земля расколется.
А она хочет, чтоб нам - не жить.
И скалится, щурится, замысел кроется.
"Отдайте ручку," - кричу бесполезно.
Не слышит. Не смотрит. Очки
На мне оставляют дрянные порезы.
Не смотрите! Буду чтить!
Ручку швырнула, увидев шпаргалку.
Ах, Ковалева! Что за дела?
И отпустило, хоть Дашку и жалко.
Но подруга в беде не оставит - спасла.

Бяш, это у тебя откуда?(с)
сама не знаю.

[сидела и зевала, переворачивалась, гладила собаку.и настолько было наплевать,что там творится в этом грязном мире.кто кому улыбается, кто с кем трахается,кто о чем говорит..так начался мой 17-й год жизни]
[604x319]

Посмотрела её фотографии в очередной раз, но с большим перерывом. Испортила себе и без того плохое настроение. Ну не то, чтобы испортила. Смириться пыталась. Получилось вроде.
Нормальная такая. Топшоп, ну да. Худая, ну да, очень даже. И невысокая. И нос маленький.
Хорошая, в общем.
Хотя взгляд какой-то потерянно-хватающе-ехидный.
Я не знаю ,что еще написать. Ну да, и имя у неё хорошее.

Ну ладно.

Шанди подсригли. Он теперь, как лебедь - шея появилась.

Блин, всё же я расстроилась. Как в бездну эти овощи... Люблю овощи. Вообще слово хорошее - овощ. Кто его придумал ,интересно?

Нет моря. Нет молитв. Нет ничего. Я ненавижу всё, всех, себя.
Зачем? Кому? А можно?

А скоро...
Но мое др ближе как-то. А что в нем такого? Меня бесит этот "праздник" безумно: я старею ,время так быстро идет ,пропадает.

Я думаю ,что написать, и все мои мысли сходятся на: ненавижу.
Устала. Обессилена. Такое ощущение, что не приобрела ничего нового за этот год. Где мои шестнадцать лет?
А в следующем году, как в песне Вл. Высоцкого будет. Потерян год. Просто потерян. Становлюсь все жестче, все грубее, скоро вместо привет людям, которые не нравятся, буду...

Господи...

Горит все хорошее, впитывается в Землю, высасывается рекламой, утренними очередями на автобус, выплакивается с убитыми животными... А хорошее хранить надо ,ведь где его сейчас получить можно? Только на фото у Лизы. Всегда улыбается. Хотелось бы знать ,какая она в реале.
А я фотографируюсь, помимо того, что фотошопом не пользуюсь, да еще и ненакрашенная и без улыбки...
Но принципы менятя не буду. Пусть.

И в конце концов...
Господи... Кому это нужно? Точно не тем, ради кого стоит жить.

До слез.

И тогда я подумала: нафиг мне это нужно?
На каникулах, все предыдущие выходные. Сидеть, писать,слушать эту сопливую музыку.
Мечтать.

Глупость.
Ты никакой.

Слушай,

не смотри на внешность
маркировку

Мне плевать.откровенно,честно,до самой твоей чертовой души выпущенной китайцами под лейблом адидас.

...лучше распрощаемся...

Мои руки, как якоря
Раскинулись и не пускают.
В тот мир, где алеет заря,
Где цветы пустыня рождает.
Мои руки, как якоря.

Сквозь пальцы - стая синиц,
Пролетая, кричала, что тесно,
Как и мне среди белых страниц,
На которых буквы неясно,
Будто пальцами стая синиц.

Синей краской Россия покрыта,
И скулит, как собака зимой.
Не жива, но еще не убита
Ветром рваным в холод и зной.
Синим ветром Россия покрыта.

Вор порывом беретку срывает.
Кто-то курит сломанной печкой.
Мне не страшно, просто скучают
Якоря - мои руки по речке,
Монотонно беретку срывают.

В синем взоре грусть таится.
Я кричала: "Уйди", - ей. - "Уйди".
К нам весна уже не возвратиться,
Не исправим ошибки свои.
В дуге век грусть затаится.

И свеча - это не символ.
Тусклый свет приглушен донельзя.
Пролёт острым взором окинул.
И исчез, и порвалась стезя.
Пропал опечаленный символ.

Мои руки, как якоря.
Ты придешь так тихо, внезапно.
Прокрадешься ни свет, ни заря.
И вернется былое обратно.
Только, руки мои - якоря.

Возвратиться никак нельзя.

Сегодняшнее. Размышляла о фонарях.

Ваша Бяша.

В последнее время всё чаще смотрю фильмы о революции. Страшно. Когда понимаю, что это правда было, что это - наша история, наше прошлое, и когда окунаюсь в эту атмосферу, то становится безумно тоскливо. Оцепенение и грусть. Я иду уже по улице, и мне кажется, что кто-то выстрельнет мне в спину, или сейчас из-за угла выедет черная Маруся и заберет в Сибирь. А я не хочу в Сибирь ,я жить хочу.
Сколько жизней испортила, покалечила эта ненужная революция/гражданская война.
Страшно. Больно. Жалко.
Мне кажется, что осадок какой-то остался у русских до сих пор. Только наша нация такая печальная,сумбурная, непонятная. Хотя не ко всем это относится. Есть и такие, кто состоит из одной только лести и неправды. Это бывшие Комаровские. Точно.
Пойду посплю, может, пройдет это сумасшествие, а то я уже перестаю понимать, кто я.
[305x528]

Нет тебя, и яркий солнца свет
Не проникает в меня, не делает лучше.

Сапфировые сны в жемчужной темноте -
Туман развеет их, и утро пропадёт.
Сложно мне бежать,ещё сложней лететь,
Особенно туда, где никто не ждёт.

В паутине серых незаметных дней,
Пропадает главное: совесть и мечта.

___________
И ушла она.

люди моего века не умеют как следует бороться, они могут только вырывать зубами. своё и чужое. страшно.


Надеюсь, наступит весна, станет получше. Зиму почти пережили.

Опять щёлкает и меняется.
Она мне говорит, что хочет быть самодостаточной. Ну, это с какой стороны посмотреть. Можно быть самодостаточной, доказывая себе что-то, можно отказаться от мужа, от детей, жить для себя, работать для себя.
Но это не грозит клушинизмом? Конечно, такого слова нет, но вы же поняли.
Идёт самодостаточный человек, которому ничего не надо, у него всё есть. А интерес к жизни не пропадёт? Эмоции ведь уменьшатся. Увлекаться будет нечем, кроме как работой. Работать только для себя.
Уверенность, размеренность приведут к скуке. Я так думаю.
Все хотят быть самодостаточными, но не факт, что это получится.
Недавно смотрела телевизор, там показывали мужчину - житель Стамбула. Он всю свою жизнь мечтал о нормальном доме, но хоть и пашет как лошадь круглые сутки (разгребает мусор, другой работы нет), но денег нет даже на еду. За месяц получает около ста долларов. Несправедливо. Противно.
С таким раскладом можно и на прожиточный минимум России не жаловаться, но и не надеяться на лучшее.
Вообще, перечеркнуть это всё. Мечты и мачты - это только стремления. И порой так не хочется ограничивать себя в них, но про жизненный расклад вспоминать тоже стоит.
Зато американцы будут продолжать тоннами вваливать в Россию "Лаки страйк", наркотики с провокационными названиями, "модные" шмотки, чем-то похожие на уродливые русские народные, порно, полуголых безголосых певичек, моду на "ботекс" в двадцать, анарексию, айфоны и кучу всякой ненужной дорогой дряни. Навязывать больные стили и течения. А мы будем глотать всё это жадно, ещё и хвастаясь. Завёрнуто красиво. А суть? Ачто нам суть, лишь бы завлечь. А им смешно. Да, смеется тот, кто смеётся последний, но они уже поржали достаточно... или нет? Деградируем. Ага.
____________________

Какая ерунда, но как важно.
[520x602]